Глава 12 Игры строгого режима
Глава 12
Игры строгого режима
– Cавелий Евсеевич! Каким Пономарев был футболистом, помнили многие. А вот как он зарекомендовал себя в качестве тренера?
– Ну, он и на этом поприще отличился с очень хорошей стороны. Дабы не быть голословным, напомню: к началу 1970-х за плечами Александра Семеновича оставалась серьезная работа в московском «Динамо». А с чего в конце 1960-х годов началось чудесное преображение «Арарата»? Все больше помнят, как заблистала ереванская команда при его преемниках – Николае Глебове и особенно при Никите Симоняне. Однако фундамент «золотого» клуба закладывал Пономарев. И надо было видеть, каким колоссальным авторитетом пользовался Александр Семенович в Армении. Как-то олимпийская сборная проводила отборочную игру в Ереване.
СССР – ФРАНЦИЯ – 5:1 (4:0). 3 ноября 1971 г. Отборочный матч 2-го этапа в 1-й группе европейской зоны XX Олимпиады.
Ереван. Стадион «Раздан». 50 000 зрителей.
СССР: Прохоров, Матвиенко, Соснихин (к), Решко, Месропян, Андреасян, Трошкин (Бондаренко, 57), Грещак, Заназанян, Веремеев, Иштоян (Васильев, 57).
Голы: Заназанян (12), Андреасян (21, 29), Иштоян (36), Грещак (51), Риефа (69).
Представляете, как местные болельщики, переполнившие стадион, были довольны тем, что четыре из пяти мячей забили три футболиста «Арарата». Кроме них, ереванцы были представлены в сборной Пономарева Сергеем Бондаренко и Нориком Месропяном.
– Когда вы рассказывали про Николаева и некоторых других тренеров, то отмечали, что знали их раньше. Поэтому хорошо изучили характеры. Данное обстоятельство, понятное дело, содействовало быстрому налаживанию совместной работы. А вот в случае с Пономаревым все для вас началось с чистого листа. Каким образом в той команде складывались отношения тренер – врач?
– Никаких барьеров не возникло. С первого дня ощущал, будто работаю с ним уже лет десять. Сразу почувствовал со стороны Александра Семеновича уважительное, даже сказал бы, товарищеское к себе отношение. И понял, что пользуюсь у него полным доверием. Практически все, что я говорил, Пономаревым даже не обсуждалось. Его, судя по всему, устраивало мое стремление уделять много внимания функциональной диагностике, обеспечивать тренерский штаб информацией о текущем состоянии каждого футболиста. К моим рекомендациям по ограничению, изменению режима подготовки того или иного игрока Пономарев относился очень серьезно.
Опять подчеркну: стаж моей врачебной практики в сборной тогда был невелик. Да, я в какой-то мере влез в специфику этого вида спорта, стал постигать нюансы тренировочного процесса и игры. Но при этом находился на пути к тому, чтобы стать полезным команде человеком. И потом правильно говорится: кто не работает, тот не ошибается. Я наверняка совершал промахи. Но при этом не слышал, чтобы Александр Семенович – ни в личном общении, ни тем более при ребятах – повысил на меня голос или сказал что-либо неуважительное. Наоборот, может, как Николаев – в последующем и Бесков – старался поддержать мой врачебный авторитет. И ребята хорошо понимали это. Они и к Пономареву относились с большим уважением и даже с любовью. Хотя сказать, что это им легко давалось, не могу – характер у него был требовательный, жесткий.
– Вероятно, многое было бы проще, если бы это поколение футболистов видело Пономарева-игрока на поле. Ведь они лишь с чужих слов и, может, редких кадров кинохроники могли судить о его великом прошлом. Имей они об этом лучшее представление – контакт налаживался бы легче…
– Да он и так был тесный. Про игровое прошлое тренера им тоже не было особой нужды лишний раз напоминать. Достаточно однажды посмотреть, как уже немолодой их тренер обращался с мячом. Вспоминаю тренировку на спортбазе московского «Динамо» перед Олимпиадой-1972. Занятие игроки завершали ударами по воротам Владимира Пильгуя.
Александр Семенович, решив продемонстрировать подопечным удары с лета, попросил ребят набросить несколько мячей. Пошли передачи. И что вы думаете? С десяти ударов он вколотил девять потрясающих по красоте голов! Причем бил в основном с носка, что тогда считалось большой редкостью. Вот вам и ветеран! Я хоть тоже не очень-то ожидал увидеть такое, но помнил слова Николаева: «противоядия против ударов Пономаря не было». У ребят же глаза на лоб полезли.
– Но молодость есть молодость. Со всеми ее почти обязательными недостатками, которые обычно доставляют наставникам массу неприятностей и которые, тем не менее, с годами, как известно, проходят. Помните эпизод с участием Андреасяна?
– Когда Аркадий вывел Пономарева из себя? И это несмотря на то, что до этого «сверху» поступила «команда» от председателя Спорткомитета СССР Павлова:
– Что это там футболисты навешали на себя игрушки золотые? Снять!
Накануне Александр Семенович предупредил ребят:
– Не дразните гусей! На нас и так смотрят, как бык на красную тряпку!
Слова о пристальном внимании «сверху» Пономарев не просто так обронил. У тех, кто ведал там не только спортом, но и идеологией, бытовало в ту пору мнение: очень худо проиграть Олимпиаду в общекомандном зачете. Но если при этом стать первыми в футбольном турнире, то это вроде остальной негатив уравновесит. По данному поводу известный в прошлом борец Александр Иваницкий, в ту пору работавший в ЦК ВЛКСМ (позже возглавил Главную спортредакцию Гостелерадио СССР. – Прим. Г.К.), точно заметил:
– Это наша беда, что футбол включили в программу Игр. Потому что выиграть там нашим вряд ли удастся. И тогда неприятностей не оберешься!
– Неужели олимпийская сборная под руководством Пономарева считалась столь безнадежной?
– Да нет! Совсем наоборот. Та команда как раз внушала большие – может, слишком большие – надежды на достижение высшего результата. Ну, судите сами. У нее был очень хороший состав. Ее игру поставил и умело вел тренер, под руководством которого она, уверенно пройдя отборочный цикл, попала на Мюнхенскую Олимпиаду. Поэтому расчет на то, что возьмем «золото», был небеспочвенен. Но мяч, как говорится, круглый. И гоняют его живые люди. Так что в наличии вроде имелись сплошные «плюсы». А сборная СССР, тем не менее, оказалась в «минусе».
Для Пономарева полуфинальная игра с поляками стала тем большей трагедией, что его подшефные, не так уж и много уступив по игре, превратились прежде всего в жертву собственной недисциплинированности на поле.
ПОЛЬША – СССР – 2:1 (0:1). 5 сентября 1972 г. Матч 2-го этапа в группе «Б» футбольного турнира XX Олимпиады.
Аугсбург. Стадион «Розенау». 5000 зрителей.
СССР: Рудаков, Дзодзуашвили, Хурцилава (к), Ловчев, Капличный, Колотов, Семенов (Онищенко, 73), Еврюжихин, Заназанян (Куксов, 87), Сабо, Блохин.
Голы: Блохин (28), Дейна (76 – пен.), Шолтысик (87).
Ведь поначалу наша команда вела, но вдруг взяла и сама себе «привезла» пенальти. В польской сборной особенно отличился Шолтысик. Был у них такой «звездный» ветеран. Он в запасе сидел аж до 68-й минуты. А потом тренер его выпустил. Чтобы тот «сделал» всю игру.
А впереди – непростая встреча со сборной ГДР за 3-е место. Руководство, как я уже сказал, наши поражения тогда остро воспринимало. Так что в случае проигрыша еще и гэдээровцам нас просто бы «сгноили». Нашлись и другие осложняющие положение советской команды моменты. В Мюнхене стояла страшная жара. А матч, как назло, назначили на 10.00 – начало солнцепека.
Тогда же случилось кровавое ЧП с участием палестинских террористов. Ребята, понятно, после этого не выспались. А в 7.00 подъем, затем завтрак и выезд на игру. Тогда по регламенту «бронза» вручалась командам, занявшим 3 – 4-е места. Получалось, какая разница – ничья устроила бы обе стороны. Отношения с Пономаревым у нас сложились столь доверительными, что он мог попросить о чем угодно. И, если надо, даже поручить весьма щекотливую миссию. Поскольку я был знаком с помощником главного тренера соперников, известным в ГДР специалистом, Пономарев, оставшись со мной наедине, вдруг предложил:
– Слушай! Поговори с немцами! Может, вничью сыграем? Ведь она и их, и нас устраивает!
– Да неудобно как-то, Александр Семенович!
– А чего «неудобно»? «Да» – да! «Нет» – нет! Ну, какой теперь смысл биться? Да еще утром, в жару, все полусонные. Ну что за игра может получиться?
Пришлось взяться за выполнение «поручения». Улучил момент, когда команды вышли на разминку. И, как бы случайно оказавшись рядом со знакомым помощником из «штаба» гэдээровской команды, между прочим высказал ему вроде как свое мнение:
– Ничья – нормальный результат: «бронза» и у вас, и у нас.
– А почему бы и нет? – засмеялся он. На том и разошлись. Так что, строго говоря, уговора не было. Но факт есть факт. Сыграли так, как хотел Пономарев.
– Немецкая прагматичность?
– А черт ее знает? Я ведь тот разговор Александру Семеновичу даже не передал. Да и встреча получилась острой. Хорошо хоть без травм…
ГДР – СССР – 2:2 (1:2, 1:0). 10 сентября 1972 г. Матч за 3-е место футбольного турнира XX Олимпиады.
Мюнхен. Стадион «Олимпия». 80 000 зрителей.
СССР: Рудаков, Истомин, Хурцилава (к), Капличный, Ловчев, Колотов, Ольшанский, Заназанян, Семенов (Андреасян, 68), Еврюжихин (Якубик, 41), Блохин.
Голы: Блохин (10), Хурцилава (31), Крайше (35 – пен.), Фогель (78).
– Есть ли доля истины в легендах, ходивших о тренерской жестокости Пономарева?
– Я бы назвал это «требовательностью». Александр Семенович отличался как раз тем, что, когда нужно, как никто другой умел подтянуть, настроить ребят на игру.
– Но вот с поляками в олимпийском полуфинале не получилось ведь?
– Случается… В обыденной жизни Александр Семенович был не столь крут. Большим жизнелюбием отличался. Вокалом мог блеснуть. Как-то во время турне по Югославии на одном из послематчевых приемов вышел на эстраду и «Очи черные» исполнил. Импровизировал.
– Хороший голос имел?
– Да! Всех поразил! Выпить был не дурак, но в меру – для создания настроения. Женщин любил безумно. Вот в работе – тут он преображался: ни себя, ни других не щадил. И подопечных, когда надо, умел «зарядить». Вот для иллюстрации эпизод.
Тот же богатый спортивными событиями 1972 год. После Олимпиады и накануне чемпионата Европы в Брюсселе Пономарева назначили старшим тренером 1-й сборной. Так вместе с ним я снова оказался в главной команде. Энергично взяв в руки бразды правления, Александр Семенович благополучно довел ее ни много ни мало аж до финала. Перед этим в одном из матчей в отборочной группе случилось то, о чем, собственно, хотел рассказать. Не помню, с кем мы тогда играли. Не в том суть. Заканчивался 1-й тайм, а наши ребята уступали – 0:1. В перерыве Пономарев зашел в раздевалку, окинул взглядом заметно сникших ребят и, выдержав паузу, вдруг как грохнет кулаком по столу:
– Вы что – позорить меня сюда приехали!
Не знаю, как это было бы сыграно актером на сцене. Но у Пономарева вышло столь убедительно, что, у меня, к примеру, мурашки по телу побежали. Видимо, от безликого выступления подопечных у Александра Семеновича за 1-й тайм на душе так накипело, что весь неимоверной силы эмоциональный заряд он в тот удар вложил. Более слов не потребовалось. После перерыва ребята вышли на поле с таким куражом, что во 2-й половине матча соперника «на куски разорвали». Правда, после заключительной встречи на чемпионате-1972 взрывной характер Александра Семеновича мог некоторым ответственным лицам увечьем обернуться.
ВЕНГРИЯ – СССР – 0:1 (0:0).14 июня 1972 г. Матч 1/2 финала II чемпионата Европы.
Брюссель. Стадион «Эмиль Версе». 3000 зрителей.
СССР: Рудаков, Дзодзуашвили, Хурцилава (к), Капличный, Истомин, Колотов, Трошкин, Байдачный, Банишевский (Нодия, 65), Коньков, Онищенко.
Гол: Коньков (53). Рудаков отразил пенальти от Замбо (85).
ФРГ – СССР – 3:0 (1:0). 18 июня 1972 г. Финал II чемпионата Европы.
Брюссель. Стадион «Эйзель». 65 000 зрителей.
СССР: Рудаков, Дзодзуашвили, Хурцилава (к), Капличный, Истомин, Колотов, Трошкин, Байдачный, Банишевский (Козинкевич, 63), Коньков (Долматов, 46), Онищенко.
Голы: Г. Мюллер (27, 58), Виммер (51).
– Что же случилось?
– Накануне финала в жесточайшей борьбе наши, что называется, на одном морально-волевом факторе вырвали победу у венгров. И в итоге вышли на немцев, сумевших в ту пору создать сильнейшую за многие десятилетия команду. Короче, они нас «раздавили» уже в 1-м тайме. Поражение усугубилось тем, что его наблюдало с трибун прибывшее на решающий матч разнообразное советское начальство, включая ответработников ЦК КПСС. На их лицах было написано одно: как же футболисты сборной СССР позволили себе проиграть, да еще кому – немцам! Будто мы не в футбол с сильнейшей командой мира играли, а Москву врагу сдали…
Какая воцарилась атмосфера в раздевалке после поражения – не надо объяснять. Ребята сидели, опустошенно опустив головы. Один «раскаленный добела» Пономарев не желал смириться. А тут еще под горячую руку наш профсоюзный вождь Ряшенцев явился (председатель Всесоюзного совета добровольных спортобществ профсоюзов. – Г. К.) И нет чтобы чуть обождать, с ходу при всех Пономареву бросил:
– Вот за этот результат ты ответишь!
Хорошо, что я стоял рядом. И понимая, что наш тренер находится в состоянии аффекта, успел вскрикнуть: «Александр Семенович!» Это его как-то встряхнуло, немного в чувство привело. Иначе худо бы все закончилось: я-то ведь видел, как ему уже под руку увесистый графин с водой подворачивался…
– Да! Очень уж нервной оказалась работа – старший тренер советской сборной!
– Более чем! Пономарев, между прочим, был язвенником. Как весна – обострение. Мы однажды как раз в такой сезон поехали в Болгарию.
БОЛГАРИЯ – СССР – 1:1 (0:0). 29 марта 1972 г. Товарищеский матч.
София. Стадион им. В. Левского. 20 000 зрителей.
СССР: Рудаков, Дзодзуашвили, Хурцилава (к), Капличный, Истомин (Матвиенко, 77), Колотов, Долматов, Гуцаев, Кожемякин, Федотов, Иштоян (Мунтян, 67).
Голы: Бонев (78), Колотов (80).
До сих пор не могу спокойно вспоминать, как он мучился из-за жутких болей и бесконечных рвот. Самое тяжелое – я мало чем мог выручить. Ну, попросил хозяев варить ему овсяную кашу. Посадил на строгую диету. По возвращении в Москву срочно положил в больницу. Думаете, он больше переживал за себя? Как бы не так! За команду беспокоился! Я его про здоровье спрашиваю, а он:
– Очень уж, – говорит, – не ко времени расхворался…
Будто бы может быть у болезни «удачное время». Тогдашняя неудача состояла в том, что случилось все накануне полуфинальных матчей с югославами. Две этих очень важных встречи играли в конце апреля – начале мая. А он почти все начало весны на больничной койке пролежал.
– И как же без него сборная?
– Да зря переживал!
ЮГОСЛАВИЯ – СССР – 0:0. 30 апреля 1972 г. Матч 1/4 финала II чемпионата Европы.
Белград. Стадион «Црвена звезда». 99 000 зрителей.
СССР: Рудаков, Дзодзуашвили, Хурцилава (к), Капличный, Истомин, Маховиков (Трошкин, 62), Долматов, Байдачный, Банишевский, Коньков, Козинкевич (Еврюжихин, 75).
СССР – ЮГОСЛАВИЯ – 3:0 (0:0). 13 мая 1972 г. Матч 1/4 финала II чемпионата Европы.
Москва. Центральный стадион им. В.И. Ленина. 100 000 зрителей.
СССР: Рудаков, Дзодзуашвили, Хурцилава (к), Абрамов, Истомин, Колотов, Трошкин, Байдачный (Копейкин, 66), Банишевский, Коньков, Еврюжихин (Козинкевич, 46).
Голы: Колотов (53), Банишевский (74), Козинкевич (90).
– А кто в отсутствие Пономарева оставался в сборной «на хозяйстве»?
– Накануне обеих встреч команду временно возглавил Николай Алексеевич Гуляев, который по своему обыкновению привнес в тренерский процесс много здорового смеха. Очень уж он забавно формулировал свои мысли! Многие перлы за ним записывал Саша Минаев – выступал тогда за сборную такой полузащитник столичного «Спартака». А затем во время общих чаепитий он все это озвучивал. Народ умирал с хохоту. Классикой, например, стала гуляевская установка: «Центральный нападающий «Зенита» Гончаров будет играть центрального форварда!»
– Гуляев был в курсе того, что происходило на чаепитиях?
– Сам приходил чаи гонять. И когда стоял гомерический хохот, вел себя правильно – первым громче всех хохотал! Гуляев был не так прост, как некоторым казалось. Во всяком случае, ему хватало ума, чтобы чаще наведываться к старшему тренеру в больницу и получать от него установку как по составу, так и по тактике. Через него Пономарев, что называется, держал руку на пульсе сборной. Потом, когда Александр Семенович поправился, у него появился новый помощник – Герман Зонин. Вдвоем они занялись подготовкой команды к отборочным матчам первенства мира-1974. Осенью 1972-го повезли сборную в Париж на встречу с национальной командой.
ФРАНЦИЯ – СССР – 1:0 (0:0). 13 октября 1972 г. Отборочный матч Х чемпионата мира.
Париж. Стадион «Парк де Пренс». 25 000 зрителей.
СССР: Рудаков, Дзодзуашвили, Хурцилава (к), Ловчев, Капличный, Колотов, Иштоян (Еврюжихин, 57), Семенов, Федотов, Ольшанский, Блохин (Пузач, 67).
Гол: Берета (61).
Там Александр Семенович вдруг начал жаловаться на плохое самочувствие. Меня это сразу насторожило – очень уж нехарактерно было для него на что-либо жаловаться. А еще появился кашель. Александр Семенович попросил послушать легкие. Я послушал – вроде чисто. Но при этом обратил внимание на лимфатическую железку в районе ключицы (вилочковая железа): очень уж она была увеличена. Поскольку еще со времен работы на участке терапию знал хорошо, у меня данный факт вызвал большую тревогу. Требовалось что-то срочно предпринимать в плане уговоров Пономарева лечь на обследование. Тут отмечу: относительно своего здоровья Александр Семенович слушал только меня. И еще он очень уважительно относился к моей жене.
Ей, очень сильной женщине, удавалось на него – да и на других – очень хорошо воздействовать. Неслучайно, когда она навещала меня на сборах, он всегда звонил: «Пусть твоя Татьяна с нами побудет». Вот ей-то первой, как главному своему советнику и «агенту влияния» на Александра Семеновича, я сразу по возвращении домой сказал: «У Пономарева, по-моему, беда». Словом, положили мы его в 1-ю Градскую больницу. Потом началось обследование. И когда за результатами пришел к коллегам, мне сказали:
– Знаешь, там плохо… Рак легкого. Пошли метастазы…
– Сколько лет он потом прожил?
– К великому сожалению, не лет, а месяцев. В начале лета на 54-м году жизни Пономарев скончался. Я постоянно к нему ездил. Как говорится, он до последнего своего вздоха не сдавался. Да еще меня подбадривал:
– Вот подожди, Савелий! Поправлюсь – поедем с тобой в Сочи, на сборы…
Через пару дней после того, как его не стало, мы играли против сборной Англии в Лужниках. Команду уже принял Горянский.
СССР – АНГЛИЯ – 1:2 (0:1).10 июня 1973 г. Товарищеский матч.
Москва. Центральный стадион им. В.И. Ленина. 75 000 зрителей.
СССР: Рудаков, Ольшанский, Хурцилава (к), Ловчев, Капличный, В. Кузнецов (Федотов, 46), Мунтян, Папаев (Васенин, 58), Андреасян (Козлов, 46), Онищенко, Блохин.
Голы: Чиверс (10), Хурцилава (55, в свои ворота), Мунтян (66 – пен.).
Узнав печальную для всех нас весть, он сразу обратился к руководству за разрешением публично почтить память предшественника. И он, и футболисты собирались выйти на поле в черных повязках – скончался глубокоуважаемый ими человек…
– Выдающийся футболист…
– Великий футболист и старший тренер главной команды страны, которого – между прочим, характерная деталь – никто до последнего дня не освобождал от этой должности… Однако надеть повязки чиновники не позволили. Тогда мы стали просить разрешить почтить память вставанием. И тут получили отказ.
– Увы, как говорится, для жен, ресторанных швейцаров и высоких должностных лиц госаппарата великих нет!
– Зато они есть для истории! Ну, кто сегодня припомнит фамилии тех персон, что самолично решали, кто достоин вечной памяти, а кто нет? А имя Александра Семеновича Пономарева в летопись отечественного футбола вошло накрепко! Без нее она окажется неполной…
– Савелий Евсеевич! Поговорим теперь о следующем, сменившем Пономарева, наставнике сборной – Евгении Ивановиче Горянском.
Горянский Е.И. Заслуженный тренер Украинской ССР, заслуженный тренер РСФСР, заслуженный тренер Белорусской ССР. Родился 28 февраля 1929 г. в Москве. Воспитанник московского «Динамо». Играл за ДО Львов (1949–1952) и московский «Локомотив» (1953–1956).
В 1958–1960 гг. – старший тренер «Звезды» (Кировоград), в 1961-м – «Судостроителя» (Николаев), в 1962 и в 1983 (с августа) – 1984 гг. – «Десны» (Чернигов). В 1963 (по июль) году был начальником команды «Карпаты» (Львов), а с августа того же года – тренер «Динамо» (Киев). В 1964 г. работал тренером отдела футбола Всесоюзного совета добровольных спортобществ профсоюзов, в 1965 г. – тренером олимпийской и молодежной сборных СССР. В 1966–1967 – старший тренер «Зари» (Луганск). 1968 (по август) – начальник «Локомотива» (Москва). 1968 (с сентября) – 1969 (по май) – тренер сборной СССР. 1969 (с июня) – 1970 (по июнь) – зам. начальника Управления футбола Спорткомитета СССР. 1970 (с июля) – 1972 – старший тренер «Зенита» (Ленинград). Под руководством Горянского «Заря» в 1966 г. выиграла чемпионат во 2-й группе класса «А» и вышла в высшую лигу, а «Динамо» (Минск) в 1975 г. выиграло чемпионат в 1-й лиге и вышло в высшую лигу.1973 – старший тренер 1-й сборной СССР. 1974 (с августа) – 1976-й – старший тренер «Динамо» (Минск). 1978-й – «Динамо» (Махачкала). 1979-й – начальник отдела футбола и хоккея Центрального совета «Динамо». 1980-й (по сентябрь) – «Динамо» (Москва). 1986–1988 гг. – тренер СДЮШОР «Локомотив» (Москва). Скончался 13 июля 1999 г.
– Как-то, беседуя о нем «не для печати», вы не без скепсиса заметили мне: «Многие считают его талантливым». У меня создалось впечатление, что как тренер он в ваших глазах заметно уступал другим наставникам сборной СССР, с которыми довелось работать.
– Я и теперь так считаю. Да и не я один. Многие говорили и говорят: в истории советской сборной его присутствие на «капитанском мостике» лишь эпизод…
– Так и в самом деле. Общеизвестно, откуда взялись, например, Соловьев, Николаев, Пономарев… А Горянский?
– И я о том же! Что он был за футболист, простите, не знаю. Откуда пришел тренером в «Зенит», который, надо признать, в 1972-м выступал очень удачно, тоже сразу не припомню. В сборную Горянский попал, когда ему не было и пятидесяти. Теоретически выглядел подкованным. Помню его выкладки и тактические варианты, которые он тестировал в тренировках, а потом пытался воплотить в игре. Они внушали надежду на хороший уровень выступлений руководимой им команды. Однако, думаю, особую роль сыграл факт, что Горянский очень дружил с Лобановским, тогда тренером «Днепра». Валерий Васильевич часто приезжал к нам, на базу в Новогорске. Они уединялись, подолгу беседовали, обсуждая текущие футбольные дела.
– Я как раз хотел проверить у вас свое ощущение того, что роль главного мозгового центра в сборной Горянского все-таки принадлежала Лобановскому.
– Мне кажется, что во многом так и было. Взять хотя бы нагрузки, которые использовал Горянский в работе с подопечными: все это, когда я впоследствии работал с Валерием Васильевичем, показалось на удивление знакомым. Причем вопрос, где оригинал, а где копия – даже не возникал. Настолько было очевидным, что Горянский строил учебно-тренировочный процесс, наверняка обсуждая его с Лобановским. При этом не хочу кинуть камень в чей-то огород. Валерий Васильевич был настолько самобытной, крупной фигурой в футболе, что стремление Горянского использовать его талант и способности только говорит в пользу Евгения Ивановича. Они оба считались умницами. Например, Горянский все свободное время проводил за шахматами.
– Кто же у него выступал в роли соперника?
– Большим любителем шахмат считался директор базы Новогорска. Они чуть ли не каждый вечер устраивали сражения в «партеечки»…
– Как складывались ваши взаимоотношения с Горянским?
– Продуктивно. Мы говорили на одном языке. Я видел, что он интеллигентен, обладает ярко выраженной внутренней культурой. С ребятами находился в хорошем контакте, почти никогда не повышал голос, не потрясал аудиторию ненормативной лексикой. У меня осталось ощущение, что Горянский, может, и задержался бы в сборной, но в том недоброй памяти сезоне-1973 ему сильно не повезло: очень уж с сильными партнерами – почти сплошь грандами мирового футбола пришлось в Лужниках встречаться его сборной.
– Кстати, я как раз хотел бы обратить на это внимание. Только в течение лета Москву посетили сборная Бразилии (действующий чемпион мира с Ривелино, Жаирзиньо, Клодоальдо…), сборная ФРГ (действующий чемпион Европы с Беккенбауэром, Мюллером, Брайтнером…), а также предыдущий чемпион мира сборная Англии (с Шилтоном, Муром, Хьюзом…). Да! Горянскому где-то не повезло. Но хотелось отметить иное: другой у нас был футбол, сильный, уважаемый… Ныне о таких «спаррингах» для серии товарищеских матчей приходится только мечтать… Грустно…
– Вот мы сегодня и грустим! А тогда чувствительнее всех пришлось отдуваться Горянскому. И ведь состав подобрал неплохой. Многие ребята появились из «Зари» (Ворошиловград, ныне Луганск), где, если хорошенько вспомнить, он удачно работал лет за пять до переезда в город на Неве. Но тягаться с полпредами футбольных держав было, конечно, трудновато. Тем более, Евгений Иванович опыта руководства командой уровня 1-й сборной не имел. И вот результат.
СССР – БРАЗИЛИЯ – 0:1 (0:0).21 июня 1973 г. Товарищеский матч. Проводы капитана сборной СССР А. Шестернева. Центральный стадион им. В.И. Ленина. 80 000 зрителей.
СССР: Пильгуй, Дзодзуашвили, Хурцилава (к), Ловчев, Капличный, Колотов, Мунтян, Васенин, Зинченко, Онищенко (Никонов, 68), Блохин.
Гол: Жаирзиньо (67).
СССР – ШВЕЦИЯ – 0:0. 5 августа 1973 г. Товарищеский матч. Центральный стадион им. В.И. Ленина. 70 000 зрителей.
СССР: Рудаков, Дзодзуашвили (Деремов, 81), Хурцилава (к) (Ольшанский, 17), Ловчев, Фоменко, В.Кузнецов, Мунтян, Коньков, Кожемякин, Никонов (Гуцаев, 55), Блохин.
СССР – ФРГ – 0:1 (0:0).5 сентября 1973 г. Товарищеский матч. Москва. Центральный стадион им. В.И. Ленина. 82 000 зрителей.
СССР: Пильгуй, Дзодзуашвили, Фоменко, Ловчев, Капличный (к), Колотов (Андреасян, 70), Мунтян, Коньков (Васенин, 64), Еврюжихин, Онищенко, Блохин.
Гол: Г. Мюллер (62).
Как видите, даже по счету можно судить: разгромов не было. Команда Горянского сражалась достойно. И уступала в упорной борьбе. Но начальству подавай только громкие победы. А тут еще вмешалась «высокая» политика. Согласно регламенту ФИФА, нашей сборной, возглавлявшей 9-ю еврозону, предстояло провести два матча с победителем 3-й южноамериканской зоны. Таковой стала команда Чили. И надо же было такому случиться, что 1-я встреча прошла в Москве в те дни, когда в Сантьяго случился пиночетовский переворот. Данное обстоятельство и соответствующие старания наших властей превратили московский матч в по-своему уникальное в истории международных встреч мероприятие. Недавно я узнал, что в те дни шли переговоры о проведении обеих игр на нейтральном поле. Но вопрос тот так и не решился до первого поединка.
СССР – ЧИЛИ – 0:0. 26 сентября 1973 г. Отборочный матч второго этапа Х чемпионата мира.
Москва. Центральный стадион им. В.И. Ленина. 60 000 зрителей.
СССР: Рудаков, Дзодзуашвили, Фоменко, Ловчев, Капличный (к), В. Кузнецов, Мунтян, Долматов (Гуцаев, 46), Андреасян (Кожемякин, 30), Онищенко, Блохин.
– То есть?
– Игра превратилась в режимную.
– В каком смысле?
– В самом прямом. Зрители сидели на стадионе, окруженном войсками. Матч не транслировался по телевидению, а наши газеты вышли лишь с очень скупыми отчетами (На следующий день «Правда» и «Известия» опубликовали одинаковые шесть строчек «серого» тассовского отчета мельчайшим шрифтом – нонпарелью – в самом конце колонок под рубрикой «Спортивные вести». – Прим. Г. К.).
– Но какая в том была нужда? Боялись массовых волнений, демонстраций, протестов?
– Не знаю. Общая обстановка выглядела весьма неприятной. Может, это и сказалось. Тишина на стадионе стояла гробовая. До игры в команду пожаловали кураторы из ЦК партии и комсомола…
– Никак накачку устроили?
– Сказать, что особенно «пришпоривали», не могу. Больше давили на сложившиеся политические условия, в которых мы ни о чем другом, кроме победы, и помыслить не могли. В общем, внесли, что было не редкостью, весомый вклад в общекомандный мандраж. Так что ничего удивительного в том, что на игру кое-кто выходил со «свинцовыми ногами». К тому же сразу не заладилось в атаке. Даже у столь талантливого центрального нападающего, как Анатолий Кожемякин (позже трагически погиб. – Прим. Г.К.). Он многообещающе играл и в том злополучном матче постоянно шел на обострение. Однако у чилийцев центр надежно «держали» два опытных, высокорослых защитника, выступавших в английской премьер-лиге. Они-то нам и перекрыли кислород. Так что игра вроде шла при полном преимуществе советской сборной. Но в голах никак не выражалась. Во 2-й половине все сбилось к навалу.
Впереди наших футболистов ждала ответная встреча – причем сложная не только сама по себе, но из-за обстановки, которая, как тогда стращали, ожидала в Чили: Альенде убит, у власти кровавая хунта, в стране массовые репрессии и чуть ли не война, а стадион в Сантьяго используют как фильтрационный пункт для отправки людей в концлагеря…
Команду вызвали на сбор в Новогорск, шли тренировки, игроки готовились вовсю. Между тем шли разговоры, что зря: в Чили, к генералу Пиночету пускать нас никак нельзя…
– Но, согласитесь, резонный аргумент? Ведь нельзя было не то что играть, а появиться на стадионе, где мучили и расстреливали людей?
– Оно, конечно, так. Особенно, когда каждый день рассказывают про улицы, заваленные трупами. Но вот тогда «осталось за кадром»: в самый разгар кошмаров в Сантьяго отправилась комиссия ФИФА. В ее составе находился тогдашний вице-президент этой организации, глава Федерации футбола СССР Валентин Гранаткин! Оттуда представительная комиссия, насколько помню, привезла от правительства Пиночета гарантию полной безопасности и свое заключение о том, что играть можно.
– Однако о жестокостях воцарившегося в Чили военного режима говорил весь мир.
– Но ведь факт и то, что ФИФА не нашла причин для переноса игры на нейтральное поле. У нас же тогда все судьбоносные вопросы, в том числе посылать/не посылать национальную команду в Чили, решались в ЦК КПСС. Но и там долго единения не наблюдалось. Причем, говорят, генсек Брежнев больше поначалу склонялся в сторону «да».
– А в итоге решили «нет». И малоприятными для футбольной сборной последствиями пренебрегли. Хотя прецедент уже был. Ведь тогда же пострадали наши теннисисты, не поехавшие в Чили на мачт розыгрыша Кубка Дэвиса: их дисквалифицировали на несколько лет. Возможно, тот печальный пример логично подводил ребят к грустному выводу: если этих не пожалели, то с чего их пощадят? Надеялись, что среди высших чиновников возьмет верх стерильный принцип «спорт вне политики»?
– Ну, там всегда нос по ветру держали. Как только в Большом Доме решили «идти в отказ», никто слова поперек не сказал. А команда тем временем торчала на сборах, хотя многие футболисты сами были на 90 % уверены – на ответный матч в Чили не пустят. Так и произошло. Приехал зампред Спорткомитета СССР Виктор Андреевич Ивонин, в ту пору куратор футбола, объяснил обстановку и в заключение сообщил: решением руководства страны сборная в Сантьяго не едет.
– Представляю, какая это была моральная травма для команды.
– Конечно. Потому что разговоры разговорами, а надежда теплилась. Особенно у таких горячо настроенных на реванш игроков, как Хурцилава. Даже сегодня горько вспоминать, как перед нами «опустили шлагбаум» на чемпионат мира-1974. Ведь процедура отлучения как происходила? Сборная Чили приехала на стадион. Вышла на поле, говорят, при зрителях на трибунах. Появились арбитры. Мяч установили в центре. Дали свисток. А противника нет. И все! По протоколу – 0:3 за неявку. Самое интересное, что после «подсечки», хотя ни футболисты сборной, ни ее старший тренер оказались ни при чем, тучи над головой Горянского окончательно сгустились.
Каждое лыко в строку ему записали: и должного уровня игру не обеспечил, и сезон провалил, да и совсем не та из-за него сборная стала, какой раньше была – за год до того ставшая 2-й на европейском первенстве и с 1958 года не пропустившая ни один финальный турнир чемпионатов мира и Европы! Общепринятой, предшествующей тогда изгнанию процедурой считался вызов будущей «жертвы» с отчетом на заседание парткома. Вот Горянского и позвали на главный парткомовский ковер Спорткомитета СССР. Довелось на том заседании присутствовать и мне.
– Вас-то зачем туда потянули?
– Ну, как же: я – член КПСС, находился на виду в качестве ответственного за партработу в национальной команде.
– Много коммунистов там собралось?
– На партгруппу набралось. Коммунист и лучший на поле – это тогда поощрялось. Вот только не помню, получил Блохин тогда партбилет или нет?
– Кто вел то разгромно-историческое заседание?
– Секретарь парткома Спорткомитета СССР Капустин – бывший боксер и законченный сталинист.
– А вы в 1973-м хотели там видеть демократа? Кто, интересно, представлял Управление футбола?
– Куратор сборной – заместитель начальника Управления футбола Виталий Артемьев, бывший футболист «Локомотива», иногда призывался в сборную. И еще два сотрудника Управления, в прошлом выступавшие за ЦСКА.
– Горянский, безусловно, имел партбилет.
– Естественно. Иначе вряд ли его утвердили старшим тренером сборной. Вот с Горянского-то и начали заседание, решив заслушать его отчет. После этого превратить разбирательство в судилище оказалось легче легкого. Тем более с подачи «сверху» общий настрой был задан – Горянского уничтожить! Я на том заседании чувствовал себя более чем неуютно.
– А вам дали слово?
– И не подумали. Да и какой толк, если цель мероприятия заведомо была одна – расправа. Ведь никто не обсуждал случившееся как результат навязанного «сверху» решения о неявке сборной на матч в Сантьяго. Все напирали на безрезультатные выступления команды Горянского в Москве. И рассуждали примерно так: если бы тренер «зарядил» футболистов на домашнюю победу со счетом – 3:0, то отказ от поездки в Чили был бы не страшен. Ну, присудили бы поражение с тем же итогом – 0:3. Получилась бы по сумме двух встреч ничья. И тогда выясняли отношения в 3-м матче на нейтральном поле. Глядишь, там и вырвали бы путевку на первенство мира.
Возражать против этих «если бы да кабы», как с ветряными мельницами бороться. Горянский попытался вернуть разговор на реальную почву. Но здесь, если и был хоть мизерный шанс, то он его сразу «убил» одной фразой. Желая пояснить, что у нас хромает система подготовки молодых футболистов, он только успел произнести: «Виновата система…», как все члены парткома тут же, не дав договорить, заткнули ему рот. Дружно уловив в «системе» антисоветский подтекст, они заклокотали:
– Ах, вам «система» не подходит! Ну, тогда все ясно!
После чего осталось проштамповать политкорректное решение парткома: рекомендовать руководству Спорткомитета СССР освободить Горянского от занимаемой должности.
– То есть получилась репетиция увольнения?
– Скорее, ее обязательная церемониальная часть. Увертюра, так сказать…
– Что с ним произошло после увольнения?
– Если не подводит память, Евгений Иванович позже в московском «Динамо» работал. Затем его стали постепенно задвигать, пока он в 1-й лиге не оказался.
– Вы потом встречались с Горянским?
– Да, очень много ему помогал в работе. Между нами сохранились добрые, доверительные отношения.
– Слушаю ваш рассказ и вспоминаю расхожую фразу: «хороший человек – не профессия». Судя по вашим размышлениям, Горянский под эту присказку подходил?
– Да, я уже высказывал свое мнение о том, что он недотягивал до вершин тренерского мастерства. Его обоснованно называли «теоретиком». И хотя он прошел неплохую школу в «Зените» и московском «Динамо», отсутствие большого практического опыта, свойственного таким его великим предшественникам, как Качалин, Николаев и Пономарев, явно чувствовалось.
– Кем с его уходом укрепили руководство сборной?
– В 1973 году ее принял Бесков.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.