Аррениус: благотворный эффект потепления климата

Аррениус: благотворный эффект потепления климата

Через год после смерти Тиндаля, в 1894 г., его дело продолжил шведский химик Сванте Аррениус. Аррениуса интересовало, как увеличение или уменьшение содержания углекислого газа – или углекислоты, как его называли в то время – влияет на климат. Он тоже хотел внести свою лепту в раскрытие механизмов ледникового периода, наступления и отступления ледников, а также «некоторых моментов геологической климатологии».

Ученая карьера Аррениуса складывалась не гладко. Его диплом кандидата наук долго не хотели признавать в Уппсальском университете. Но обосновавшись в Стокгольме, он обнаружил, что интерес к углекислому газу и ледниковому периоду у него вспыхнул с новой силой благодаря научному семинару, который проводился по субботам. После развода и утраты опеки над сыном у Аррениуса появилась масса свободного времени, и он с головой погрузился в утомительные расчеты, работая иногда по 14 часов в сутки, чтобы определить, как изменения концентрации углекислого газа влияют на климат.

Спустя год результаты были готовы. Аррениус сказал: «О влиянии поглощения тепла атмосферой на климат написано немало». Его расчеты показали, что уменьшение содержания углекислого газа в атмосфере наполовину вызовет снижение средней температуры на планете на 4–5 °С, а увеличение содержания углекислого газа вдвое – рост средней температуры на 4–5 °С. У Аррениуса не было суперкомпьютера, он пришел к таким выводам, выполнив огромное количество расчетов вручную. Тем не менее его результаты находятся в пределах диапазона, полученного при помощи современных моделей⁹.

Даже если Аррениус и предсказывал в какой-то мере глобальное потепление, то его перспектива совершенно не вызывала у него беспокойства. Он полагал, что содержание углекислого газа в атмосфере удвоится через 3000 лет и в любом случае ничего плохого в этом нет: увеличение концентрации углекислого газа не только сделает невозможным новый ледниковый период, но и позволит человечеству «наслаждаться более ровным и благоприятным климатом», особенно в «холодных районах планеты», что позволит «получать гораздо более обильные урожаи, чем сегодня». Одинокому шведскому химику, который не понаслышке знал, что такое долгая, холодная зима, такое будущее представлялось совсем неплохим¹⁰.

«Мой дед первым зазвонил в колокол, и люди тогда очень этим заинтересовались, – сказал его внук Густаф Аррениус, тоже известный химик. – Интерес был просто огромен, но не из-за угрозы, а из-за того, что жить станет гораздо комфортнее. Он считал, что будет просто замечательно, если в “северных краях” установится более мягкий климат. И к тому же углекислый газ будет стимулировать рост сельскохозяйственных культур – они начнут расти быстрее. Поэтому он и его современники только жалели, что, согласно расчетам, это произойдет еще очень нескоро»¹¹.

Но со временем тема углекислого газа и климата отошла на второй план. Сам Аррениус обратился к другим вопросам. В 1903 г. ему присудили Нобелевскую премию по химии – неплохо для человека, чей диплом кандидата наук поначалу не хотели признавать.

В последующие десятилетия мир стал гораздо более индустриальным. Главным топливом был уголь – как при производстве электроэнергии, так и в других отраслях промышленности, – что означало увеличение выбросов в атмосферу «углекислоты», т. е. углекислого газа. Климату же внимания практически не уделялось.

В начале 1930-х гг., в годы Великой депрессии, американский Средний Запад поразила засуха. Из-за длительного применения неправильных способов возделывания земель пахотный слой почвы разрушился, сильный ветер сметал его, поднимались пыльные бури, иногда настолько сильные, что не было видно солнца, а земля теряла плодородие¹². Но эта засуха была «погодой», а не «климатом». О климате не говорил никто. Или почти никто.