О зарубежных поездках
О зарубежных поездках
За почти четыре года премьерства я около пятидесяти раз побывал с официальными и рабочими визитами за рубежом. Политического туризма я не признавал, и любая поездка планировалась для решения каких-то конкретных задач. Исключением были те поездки, когда я по каким-то причинам заменял Президента для участия в очередных саммитах, масштабных мероприятиях.
Расскажу о наиболее запомнившихся визитах. Начну с поездки в Ливию и Египет, прежде всего из-за событий, которые произошли в этих странах буквально через несколько недель после моего визита. И с той и с другой страной у нас были довольно нестабильные, но очень важные связи. Нестабильные, потому что правительство у нас менялось слишком часто, никакой преемственности в дипломатической работе не наблюдалось, так что у правительств этих двух государств терялось к нам доверие.
Между тем обе эти страны были покупателями нашей авиационной и военно-промышленной продукции. Интересовала их и наша аграрная отрасль. В свою очередь, они располагали перспективными площадками для разведки нефти и газа. В обе эти страны Украина обещала поставку военно-транспортных самолетов, но своевременно так и не поставила. Словом, имелся определенный комплекс недоверия, который надо было преодолевать, хотя мои визиты прошли буквально за считаные дни до так называемой «арабской весны».
Мы хорошо подготовились к визиту и в дипломатическом плане, но, самое главное, в день начала моего визита на аэродромах этих стран приземлились наконец поставленные нами долгожданные военно-транспортные самолеты. Надо заметить, что мне пришлось услышать самые хорошие отзывы о нашей технике.
И вот Ливия на первый взгляд относительно благополучная страна, повсюду много строительных кранов. Видно, что экономика находилась на подъеме. Правда, чересчур много портретов Муамара Каддафи, но это уже не наше дело. Уровень жизни для африканской страны здесь достаточно высок, а столица производит хорошее впечатление. Официальное название правительства трудно понять, как и названия многих других органов управления в стране. М. Каддафи вроде бы не занимает официально никаких должностей, но все решения принимаются именно им. Как известно, «Восток – дело тонкое» и, надо добавить, довольно запутанное.
Во время встречи с председателем парламента (название этого органа тоже не из легких) он рассказал мне о работе высшего законодательного органа. Оказывается, к ним из разных мест поступают проекты законов, и депутаты, собиравшиеся, по-моему, два раза в год, их утверждают. Тогда я поинтересовался: а как же быть с поправками, исправлениями или изменениями? Председатель парламента искренне удивился и ответил вопросом на вопрос: «А кто же имеет право изменять волю народа? За это можно и несколько лет тюрьмы получить».
Конечно, такая роль высшего законодательного органа страны меня удивила, но в чужой монастырь с чужим уставом не ходят. Еще более меня удивил официальный ужин в честь нашей делегации. Сразу же после того, как мы сели за стол, на сцену вышли десять мужчин, одетых абсолютно одинаково, в темно-красные халаты. В руках у них были музыкальные струнные инструменты, чем-то напоминающие нашу балалайку. Без всяких вступительных слов и предисловий они начали примерно на одной ноте очень однообразную и довольно тоскливую песню. Не зная языка, по их лицам трудно было установить, о чем они поют – о радости или горе, о любви или ненависти. Лица их были абсолютно непроницаемы и не выражали никаких эмоций.
Когда минут через двадцать песня, к нашему облегчению, закончилась, сидевший со мной за одним столом бывший канцлер Германии Герхард Шредер поинтересовался содержанием этого произведения. Ему охотно рассказали, что это песня о величии М. Каддафи, о том, что он все свои силы и энергию отдает для счастья ливийского народа. Переводчик говорил очень быстро, потому что буквально через пару минут концерт продолжился, однако его содержание абсолютно не изменилось. И снова томительное ожидание, когда же все это закончится.
Пение завершилось опять минут через двадцать, и теперь уже я спросил о содержании услышанного. Ответ мало чем отличался от предыдущего. Это была также песня о гениальности М. Каддафи, о его беспредельной любви к народу. И снова, буквально через минуты, началась третья песня, потом четвертая и т. д. Больше мы о содержании этих песен не спрашивали.
Разумеется, я не был сторонником управления страной в духе Муамара Каддафи, но то, что произошло с Ливией, с самим ее лидером во время государственного переворота – ужасно. И самое главное, сейчас даже не видно позитивных перспектив ни для самого народа, ни для наших двухсторонних отношений.
Египет произвел на меня двоякое впечатление. С одной стороны, древняя цивилизация, а с другой – нищета и разительные контрасты. Тем не менее просматривались перспективы на будущее. Недалеко от Каира нам показали постиндустриальный центр информационных технологий с годовым объемом выполняемых работ около 20 млрд долл. После архаичного Каира этот центр – оазис суперсовременной жизни. Ясно, что Египет постепенно развивается. Конечно, большой и бедной стране делать это очень трудно, и положительные изменения будут происходить тут медленно. Но то, что я увидел, меня вдохновило, как и рассказы местных энтузиастов, которые я услышал. Такие центры необходимо создавать и на Украине.
К сожалению, вскоре по уже отработанным технологиям в этих странах произошли трагические события. И опять все было так же, как и у нас, – многотысячная толпа на площади в центре Каира, ожесточенные столкновения, гибель многих людей. «Арабская весна», сразу же закончившаяся «заморозками и гибелью всходов». Читая об этом в прессе, наблюдая за этими событиями по телевидению, я не мог даже предположить, что такая же судьба ожидает и нашу Украину.
Годы, десятилетия кропотливого и упорного труда – только это может дать реальное улучшение жизни людей. И лучший пример этому – Китай. Впервые мне пришлось побывать в Китае через несколько лет после смерти Председателя Мао. Нас, группу специалистов угольной промышленности, пригласили на китайские шахты, чтобы оценить возможность участия советских предприятий и институтов в модернизации угольной промышленности Китая. В советское время, когда я учился в школе, нас воспитывали в духе дружбы с китайским народом. Тогда было принято переписываться со школьниками из Китая и других социалистических стран. Переписывался и я. Мы с моим китайским другом писали о событиях, происходивших в наших странах, сообщали новости из своей жизни. Я пишу это для того, чтобы показать, что никакого предубеждения против Китая, которое могло бы возникнуть после определенного периода холодных отношений между СССР и Китаем, у меня не было.
Но то, что я увидел, меня просто шокировало. Я, родившийся сразу после войны и выросший отнюдь не в роскоши, увидел такую нужду, такой низкий уровень жизни, какого даже представить себе не мог. Синие матерчатые тапочки, брюки, синяя тужурка, синяя кепка – это основная одежда всех китайцев за редким исключением. Но уже тогда, более 30 лет назад, меня поразила решимость китайцев изменить жизнь к лучшему. Правильно выбранный курс, стабильность политического руководства, преемственность кадрового обновления, твердая и уверенная политика и, конечно, колоссальное трудолюбие китайского народа позволили совершить чудо. Куда там до таких достижений другим? Разве может с этим сравниться пресловутое «немецкое чудо»?
За исторически короткий срок буквально на наших глазах Китай из отсталой, скованной идеологическими путами страны превратился в супердержаву, обойдя в 2014 г. США по ВВП. Он уверенно лидирует не только по объемам материального производства, но и занимает прочные позиции в ключевых направлениях научно-технического прогресса. А ведь начиналось все с создания свободных экономических зон. Одной из первых была Шанхайская свободная экономическая зона с льготным режимом налогообложения. Когда-то у нас «шанхаями» называли скопления убогих лачуг, и когда кого-то хотели упрекнуть в неряшливости, говорили: «Что ты тут “шанхай” развел». Сейчас у нас нет ничего и близко похожего на Шанхай. Это суперсовременный город. Здесь, кстати, есть музей истории города, посетив который можно убедиться в справедливости моих слов.
Наблюдая за стремительным развитием Китая и бывая в нем, я часто с хорошей завистью думал: а что нам мешало развиваться таким путем? В 2003–2004 гг. наше правительство заложило такие же формы развития, какие привели к успеху в Китае: свободные экономические зоны, территории приоритетного развития и другие стимулы. Однако «оранжевая революция» одним махом, под видом борьбы с коррупцией, отменила все эти реформы, и вот результат. Сколько уже лет мы топчемся на месте.
Успехи Китая обусловлены оптимальным сочетанием твердого государственного управления и рыночных инициатив, которые поддерживает государство. Там тоже были попытки майданных революций. Можно только представить, к какому хаосу это могло привести в такой гигантской стране, как Китай, и какие глобальные последствия повлекло бы это за собой не только для самого Китая, но и для всего мира.
Мне приходилось встречаться с китайскими руководителями.
В отличие от многих своих западных коллег – это люди без всякой саморисовки, без эпатажности, спокойные, рассудительные, твердо уверенные в себе и с уважением относящиеся к собеседнику. Нам за 2010–2013 гг. удалось выстроить с китайскими руководителями очень прочные и уверенные взаимоотношения. Показателем этого служит государственный визит в Китай Президента Украины В.Ф. Януковича. Визит был осуществлен в конце 2013 г. в самый разгар острого политического кризиса. Придавая огромное значение этому визиту, развитию наших двухсторонних связей, Президент твердо решился на эту поездку.
Если говорить откровенно, то я, как премьер-министр, и председатель Верховной Рады В.В. Рыбак приводили аргументы за перенос сроков визита. Мы не меньше Президента понимали важность и значение поездки (во время визита намечалось подписать около 20 крупнейших межгосударственных соглашений, в том числе и договоренности о многомиллиардных кредитах и инвестициях). Но вместе с тем мы считали, что надо в кратчайшие сроки разобраться с кризисом, а отъезд Президента почти на неделю позволит экстремистам на Майдане только укрепиться.
Более того, в день отлета Президента в Китай в Верховной Раде намечалось голосование по отставке правительства, а радикалы с Майдана готовились штурмовать здание парламента. Здание правительства было заблокировано. Целый ряд административных зданий в Западных областях был занят радикалами. Это, кстати, абсолютно не беспокоило руководство Евросоюза. В этих условиях, считал я, руководство Китая с пониманием отнесется к причинам переноса визита.
Тем не менее Президент был непреклонен, и я с тяжелым сердцем проводил его в эту поездку. Ход развития дальнейших событий показал, что я был прав. Прекрасные результаты визита в Китай реализовывать теперь некому. А ведь, как говорил мудрый Ли Куан Ю, первый премьер-министр Республики Сингапур: «Глаза ваши должны всегда смотреть на Восток».
Теперь глаза киевских властей смотрят только на Запад, где рецессия и стагнация, а развитие, причем успешное, происходит на Востоке. Вот где должны быть сосредоточены наши стратегические интересы. С Европой и Западом, безусловно, надо поддерживать хорошие отношения, но только в тех рамках, которые не ущемляют наших национальных интересов.
Но вернемся к взаимоотношениям с Китаем. Нашему правительству удалось договориться о крупных совместных проектах в аграрном секторе. В основе этого сотрудничества лежало важное соглашение об экспортных поставках зерна (кукурузы) в ежегодном объеме 10 млн т. Хорошее сотрудничество намечалось и в военно-технической сфере. Кстати, самый крупный авианесущий крейсер Китая – это построенный на верфях Николаева украинский корабль. Для Китая мы построили еще и несколько десантных кораблей на воздушной подушке. Имелись определенные заделы по сотрудничеству в авиакосмической отрасли. Развивалось взаимодействие в области добычи угля и газификации углей.
Словом, мы видели стратегическое укрепление сотрудничества с Китаем как одно из условий надежного и стабильного развития Украины. Вот почему даже в таких экстремальных внутриполитических условиях Президент Украины осуществил государственный визит в Китай. Конечно, это не могло нравиться тем политикам, которые видят в усилении Китая угрозу для своих интересов. Ясно, что это не добавило их симпатий к нам.
Хорошие и добрые отношения сложились у нас с руководителями Казахстана и Белоруссии. Это сказывалось и на развитии двухсторонних торгово-экономических связей, и на развитии отношений в рамках Таможенного союза и Евразийского экономического пространства. Визиты в нашу страну руководителей этих стран и наши визиты в Казахстан и Белоруссию всегда проходили в доброй и откровенной обстановке, и это позволяло нам очень оперативно решать все возникающие вопросы. Белоруссии, например, удалось не только сохранить, но и значительно развить свое сельскохозяйственное машиностроение. В создании совместных предприятий я видел перспективу оживления наших заводов. Эту линию активно поддерживали и премьер Белоруссии М.В. Мясникович, и Президент А.Г. Лукашенко.
С Казахстаном, который принял амбициозную программу «Новая индустриализация», мы также стремились как можно шире развивать сотрудничество, в том числе в нефтегазовой отрасли. С Н.А. Назарбаевым я познакомился еще на последнем съезде КПСС, где воочию видел, каким авторитетом и уважением он пользовался. Встречаясь с ним, мы вспоминали те времена, говорили о том, как неожиданно иногда меняется ход событий и как важно предвидеть последствия принимаемых решений. Мне всегда импонировали мудрость и опытность этого руководителя большой страны.
В мае 2013 г. на встрече президентов России, Украины, Казахстана и Белоруссии было принято важное решение о предоставлении Украине статуса наблюдателя в Таможенном союзе. Мы заявили, что рассматриваем возможность присоединения Украины к ТС по определенным параметрам, которые не противоречат нашему законодательству. Речь шла прежде всего о нормах технического и нетарифного регулирования. Со стороны Европейской комиссии послышались окрики: «Членство Украины в Таможенном союзе закрывает ей путь в Европу». Ее тут же поддержали наши оппозиционеры. Их не волновало то, что развитие Таможенного союза и преобразование его в Евразийский союз (по существу, общий рынок трех стран) создает значительные перспективы и для Украины.
К обсуждению этой темы подключился и советник Президента России С.Ю. Глазьев. Он привел расчеты последствий для Украины, если она подпишет соглашение о зоне свободной торговли с ЕС: они будут катастрофическими. Эту тему мы не раз обсуждали во время моих визитов в Москву и визитов российских руководителей в Киев. Где-то в конце лета 2013 г. мы с премьером России Д.А. Медведевым даже устроили так называемый мозговой штурм, нацеленный на объективную оценку последствий полномасштабного развертывания Евразийского экономического союза и заключения соглашения о зоне свободной торговли между Украиной и ЕС. С российской стороны группу экспертов возглавил, на мой взгляд, очень объективный и профессиональный специалист И.И. Шувалов. Конечно, риски представлялись серьезными, и единственно возможным выходом из этой ситуации мне виделось проведение трехсторонних переговоров с участием Европейской комиссии, Украины и России. Жизнь показала, насколько правильным было это мое предложение.
Если бы мы провели такие переговоры, возможно, и не было бы столь фатальных последствий для Украины.
По сравнению с другими странами в 2010–2013 гг. самые оживленные и многосторонние контакты у нас были с Российской Федерацией. И это неудивительно. С Россией у нас был самый большой объем товарооборота. Плодотворно работали Межгосударственная комиссия на уровне Президентов, Межправительственная комиссия на уровне премьеров и правительств. Приятно отметить, что все эти переговоры проходили в дружественной обстановке, много было и неформальных встреч.
Однако следует признать, что основной раздражающей темой был газовый контракт, подписанный Ю.В. Тимошенко в январе 2009 г. Он очень тяжело давил на нашу экономику и на наш бюджет. Каждый месяц, когда подходил срок платежа, а это, как правило, была крупная сумма – миллиард с лишним долларов, нам приходилось ломать голову, как своевременно обеспечивать выплаты. Надо сказать, что мы всегда находили приемлемые решения. Но с каждым годом это становилось все тяжелее и тяжелее.
Впрочем, вопрос о том, чтобы прекратить платежи, перед нами никогда не стоял. Неуплата означает только одно – дефолт или несостоятельность государства. Мы даже и в мыслях не допускали ничего подобного. Нас часто упрекают в том, что мы не обратились в Стокгольмский трибунал. Возникает вопрос: «А что, российская сторона не выполняет контракт? Какие у нас претензии?» Контракт нам не нравится?! Так никто и не заставлял Ю.В. Тимошенко подписывать его.
Представим себе, что мы годика через два проиграли бы суд. Что тогда? Контракт будет действовать в течение 10 лет и уже на вполне законной основе. Когда Россия денонсировала Харьковские соглашения, то гипотетически, учитывая мировую политическую конъюнктуру, появилась зацепка обратиться в суд. У нас же никаких оснований судиться тогда не было. Более того, я считал обращение в международный трибунал самым последним делом в наших взаимоотношениях с Россией.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.