«Малярийный плазмодий»

В терапевтическом отделении Кабульского военного госпиталя советских войск в ноябре 1987-го года находился старший сержант-сверхсрочник из духового оркестра армии. Было ему 45 лет. Страдал от лихорадки, общей слабости и болей в коже спины и живота. Был истощен. В коже прощупывались множественные плотные узелки размером в один-два сантиметра, спаянные с самой кожей и подкожной клетчаткой и очень болезненные. Поверхность кожи над узелками изменена не была. Патологии внутренних органов не определялось. Ни кожник, ни хирург, ни мы – терапевты не знали, что с больным.

О больном было мало известно. Он перехаживал уже второй срок в Афганистане. Ничем не болел. Заболел около месяца тому назад без видимых причин.

Однажды в ординаторскую вбежала молоденькая лаборантка и радостно сообщила, что в крови больного найден малярийный плазмодий. В Афганистане малярия среди населения встречалась, но среди военнослужащих была редкой. Мы поспешили в лабораторию, находившуюся в нашем модуле, и поочередно заглянули в микроскоп. Модулем по аналогии с космической станцией назывался большой одноэтажный барак.

Действительно, в микроскопе в поле зрения имелись какие-то скопления клеток. Никто из нас со времени учебы в академии никогда не видел, как выглядит плазмодий. Да и клиники (интермиттирующей лихорадки), характерной для малярии, не было. Тем более, музыкант заболел в октябре, в Кабуле было уже холодно. Возникли сомнения в отношении малярии.

Хотели пригласить инфекциониста из ближайшего инфекционного госпиталя, но решили прежде пунктировать один из узлов. Пунктировали, отсосали скудное количество жидкости, сделали несколько мазков на лабораторных стеклах и отнесли в лабораторию. На следующий день лаборант-гематолог и гистолог дали заключение: метастазы рака в кожу и подкожную клетчатку.

Больного не успели отправить в Ташкентский госпиталь, он умер у нас. На вскрытии была установлена опухоль поджелудочной железы с метастазами в печень, брюшину и кожу.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.