Острый инфаркт миокарда

Острый инфаркт миокарда

В декабре 1987-го года в Кабуле в госпитале советских войск мне довелось консультировать генерала З-ва, 60 лет, служившего в штабе Армии. Он лежал в отдельной палате, уже выздоравливал, связывался по делам службы по телефонам, специально установленным в палате, и через регулярно посещавших его сотрудников. Те незаметно появлялись и также незримо исчезали. Наверное, так было нужно.

Его история была необычной. Генерал несомненно имел отношение к мозговому центру штаба. Работая в Афганистане уже около 8 лет, то есть со времени ввода наших войск, он знал здесь все. И видимо был совершенно необходим. Молчаливый и малообщительный, он, тем не менее, располагал к себе простотой общения. Внешне он напоминал артиста Жженова (из кинофильма «Ошибка резидента»). Я заходил к нему, справлялся о его здоровье, мы подолгу беседовали о Ленинграде, о годах Великой Отечественной войны. Я рассказывал ему о своем отце, работавшем в то время в Москве в системе ГАУ и, в частности, в Главном бронетанковом управлении у генерала Рыбалко. Находились общие темы. Чувствовалась его усталость: война, все еще кровавая, заканчивалась, в том числе и для него. Но о своей работе здесь он никогда не говорил, а я и не расспрашивал.

А история его заболевания была таковой. Где-то полтора месяца тому назад у него, сразу после того, как он выпил стакан холодного кефира из холодильника, прямо за служебным столом развились жесточайшие боли за грудиной и в верхней части живота, такие, что он катался по полу. Прежде с ним такого никогда не было. Вызванный врач, дежуривший по Управлению, заподозрил острый коронарный синдром, ввел аналгетики, и больной был срочно доставлен в Центральный военный госпиталь, сначала в реанимационное отделение, а затем, когда боли были купированы и артериальное давление нормализовалось, в одно из терапевтических отделений. Поначалу исключался острый панкреатит, но электрокардиограмма подтвердила диагноз острого переднего трансмурального инфаркта миокарда. В последующем на фоне постельного режима коронарные боли прекратились полностью. Режим ведения больного был расширен. Показатели крови и ЭКГ постепенно пришли к норме. Тем не менее, лечение больного было продолжено в отдельной палате.

Конечно, выпитый больным стакан холодного кефира был случайным поводом для возникновения коронарной катастрофы. Закономерными причинами были постоянный и длительный психологический стресс, вызванный его службой в Афганистане, жизнь в условиях высокогорья и жары и возраст.

Днем в декабре в Кабуле было тепло, и генерал частенько выходил во двор госпиталя и, как другие больные, охотно принимал афганские солнечные ванны, сидя на скамейке рядом с модулем своего отделения. К этому времени он уже был комиссован и ждал отправки в Союз.