Большая родня

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Большая родня

Я вхожу в этот дом и сразу попадаю в атмосферу теплого родственного общения. Такую атмосферу я люблю и очень ценю. Я всегда мечтала о большой родне, но у меня никогда ее не было. Дедушка с бабушкой, родители отца, жили в другом городе, а родители мамы рано ушли из жизни. Я была единственной дочерью и, кроме двоюродной сестры, самого близкого человека, с другими родственниками общалась редко. Кузены, кузины, двоюродные и внучатые племянники – с ними я встречалась на юбилеях и похоронах. У нас не было общих интересов или друзей. И считалось, что собираться вместе нет смысла.

А вот мальтийцы думают иначе.

– Я постоянно чувствую поддержку и помощь большой семьи и очень это ценю, – так говорит отнюдь не мальтийка, а русская женщина.

Дом, в который я вхожу, принадлежит ее свекру, Кармелю Камиллери. Хозяин выходит мне навстречу и сразу покоряет своей живостью и непосредственностью. Он невысок, худощав и, несмотря на свои шестьдесят пять, очень подвижен.

– Идем, идем, я покажу вам свой сад, – тащит он меня куда-то вглубь, к противоположному выходу. Хотя мне интересно посмотреть именно дом: он большой и очень красивый. И я прошу его об этом, но он отмахивается: – Это потом, потом…

Сад тоже красив. Много зелени, цветов, фруктовых деревьев. Все это еще пышно декорировано бумажными цветами, лентами, разноцветными фонариками. В саду бегают дети: девочка и двое мальчиков. И я понимаю, почему хозяин повел меня именно сюда: сад, конечно, его гордость, но дело скорее во внуках. Как истинный мальтиец, он убежден, что они-то и есть смысл его жизни. Девочка возит куклу в коляске, мальчики затеяли игру в футбол. То и дело кто-то из них подходит к деду. Мальчики просто постоят рядом, потрутся о его плечо, а девочка взгромождается на колени. Потом все трое начинают игру в догонялки. Надо отдать им должное, к взрослым они не пристают, внимания к себе не требуют и беседовать нисколько не мешают.

Кармель рассказывает, как долгие годы трудился на каменоломне, стал одним из ее совладельцев. У него и сейчас черные ободки под ногтями – это каменная пыль, она въедается навсегда.

– А теперь, когда я на пенсии, я хочу жить интересной жизнью.

В понятие «интересная жизнь» он вкладывает, в частности, общение с иностранцами. Часто ходит в туристический центр, знакомится с туристами, а потом приглашает их домой и живо интересуется тем, что происходит в других странах мира. Вот и меня он расспрашивает о России, задает вопросов едва ли не больше, чем я ему. Хотя это все-таки я собираюсь писать о нем, а не наоборот.

У Кармеля несколько лет назад умерла жена. При ней дети с внуками часто собирались в доме все вместе, присоединялись и друзья. Вот и он решил эту традицию не ломать.

Пока мы беседуем в саду, невестки на кухне готовят еду. Братья, Майкл и Мануэль, приносят нам прямо в сад тарелочки с мальтийскими сосисками. От обычных они отличаются острым вкусом и сильным ароматом. И еще тем, что их подают уже нарезанными на кусочки. После сосисок туда же, в сад, приносят крекер, вернее, сухое пресное печенье с дипом – пастой из рыбы с приправами.

Наконец позвали к столу. В глубоких тарелках подали овощной суп-пюре. За ним – мясо с жареной картошкой и вареными овощами. Следующая перемена – тарталетки, начиненные овощами, но уже печеными.

За столом сидели люди разных возрастов и профессий. Мне были интересны все. О старшем сыне Майкле и его романтической, несмотря на десять лет супружества, любви к жене Свете я уже написала в главе «Счастливые люди».

Второй сын Мануэль, рабочий каменоломни, веселый малый, пришел со своей маленькой дочерью и ее мамой. Именно так: светловолосая Синтия – мать его дочери, но не его жена. Они не венчаны, и брак их не зарегистрирован. Так они живут уже несколько лет, менять ничего не собираются. Поначалу мне показалось, что ситуация предельно ясна: молодому парню удобно одновременно иметь семью и чувствовать себя свободным человеком. Глядя на его лукавую физиономию, я подумала, что он не собирается расставаться с холостой жизнью и не прочь погулять с другими девушками. Однако, когда я только намекнула на это свое предположение, Мануэль перестал улыбаться:

– Да нет, как же я могу еще с кем-то? У меня же есть женщина и ребенок.

– Тогда почему не женишься? Надеешься встретить более достойную невесту?

– Нет, никогда и не думал об этом.

И Мануэль мне раскрывает две другие причины своего неофициального супружества и отцовства. Первая – психологическая. Его старшая сестра, прожив несколько лет в законном браке, теперь с мужем разошлась.

– Развелась?

– Нет, разошлась, они разъехались.

Почему не развелась – об этом в следующей главе «О разводе».

Вот Мануэль и считает, что отношения между любовниками более прочные, чем между законными супругами. Ну, а если отношения эти испортятся, можно просто разойтись, никакого развода не понадобится.

Вторая причина, почему пара не хочет менять своего положения, вполне материальная. Дело в том, что Служба социальной защиты Мальты оказывает матерям-одиночкам довольно солидную поддержку. Ежемесячно выплачивает 300 евро, предоставляет большие скидки на оплату жилья и коммунальные расходы. Если Мануэль и Синтия поженятся, эти льготы отберут. Он, правда, тоже поддерживает свою семью: дает еще 300 евро. Этого на скромную жизнь хватает. Есть только одно неудобство: как бы Мануэлю ни хотелось остаться на ночь, он вынужден возвращаться домой. Потому что социальный отдел не дремлет, может прислать в любой час инспектора. И если тот увидит поздней ночью мужчину в доме матери-одиночки, то, простите, какая же она одиночка? И выплаты мигом прекратятся.

Майкл, брат Мануэля, такую практику не одобряет:

– У человека не должно быть даже мысли, что он когда-нибудь расстанется с этой женщиной.

Ну, так для этого нужно уметь любить, как Майкл, и должна быть такая женщина, как Света. Тихая, очень спокойная, она довольно быстро вошла в новую жизнь. Выучила мальтийский, бегло на нем разговаривает, чем вызывает к себе огромное уважение. А со свекром нашла общий язык в отношении религии. Тут самое время рассказать о том, чем меня больше всего поразил хозяин дома. Коренной мальтиец, он оказался убежденным атеистом. Человек вполне благополучный, не нарушающий традиций и отнюдь не молодой, он в свои шестьдесят пять лет к религии относится скептически, а к церкви – негативно.

– Религия – это сплошная ложь. Я не верю ни одному слову наших пасторов. Мне кажется, они и сами не верят в то, что говорят, – делится Кармель со мной своими убеждениями. – Церковь всегда тормозит прогресс.

Меня поражает не столько редкий в этой стране атеизм, сколько откровенность, с которой он в этом признается – и в семейном кругу, и в публичных местах.

– Так это же Мальта, – объясняет мне Света. – Здесь толерантное общество. Оно без всякой враждебности относится и к исламу, и к православию, и к иудаизму – у всех этих религий есть свои храмы. Так же терпимы мальтийцы-католики к агностикам и атеистам. По себе знаю.

Светлана, выросшая в СССР, в Бога не верит. На эту тему они с Майклом много говорили до свадьбы. Его, без ума влюбленного, не могло остановить это препятствие. Но было ему как-то некомфортно. Окончились их беседы так: Света осталась атеистом, а убеждения Майкла серьезно пошатнулись. Но что поразительно, сама Света ни разу ни от кого не услышала хотя бы одно слово осуждения.

Младшая дочь Кармелия пришла на обед со своим женихом, пилотом компании «Мальта». Оба они – юные, красивые, модные – смотрелись весьма гармонично. Было видно, что им не очень-то интересно за этим семейным столом и больше всего хочется остаться наедине. Тем не менее они досидели до конца обеда: традиция есть традиция. Когда семья собирается вместе, негоже пренебрегать этой встречей.

Кроме меня, за столом у Камиллери сидели еще двое гостей. Мужчина лет сорока весьма привлекательной внешности и эффектная моложавая женщина. Оба они расстались со своими бывшими супругами. Но об этом подробнее в главе «Развод».

Данный текст является ознакомительным фрагментом.