3

3

Был хмурый январский день. Порошил мелкий снег. В избе за столом сидели старший Мерецкий, Генрик и Эдвард. Минута расставания приближалась. Старик и два его сына ожидали её спокойно, говоря об обычных повседневных делах.

Генрик взглянул на часы и сказал:

— Отец, мне пора.

Подперев подбородок руками, отец ничего не ответил.

— Мне пора, — повторил парень. — Сейчас вечер, в шесть я должен быть у Чокайло.

Его душило волнение. Несмело он подошёл к отцу.

— Я должен идти, отец, — сказал он. — Благослови.

Пожилой мужчина, продолжая молчать, поднялся со скамьи. Сиял со стены почерневший дубовый крест.

— Ты знаешь, что это, сынок, — сказал он. — Носил его твой дед Александр в шестьдесят третьем году. Он боролся мужественно. Так, видать, нам на роду написано, что каждое поколение должно сражаться за Польшу. Иди, сынок, иди, борись… и возвращайся. И возвращайся! — добавил он торжественно.

Эдек всхлипывал в углу избы. Через полчаса, крепко обнявшись с отцом, они расстались.

В сумке, переброшенной через плечо, Генрик пёс немного хлеба и сала. За поясом был пистолет, в карманах — гранаты и запасные магазины. Он обходил дороги и деревни. В сумерках постучал в дверь Чокайло. Открыла Мелания.

— Готов?…

— Да.

— Сейчас поедем.

Погода благоприятствовала поездке. Лёгкие сани скользили по лесным дорожкам. Лошадьми управляла Мелания. Генрик смотрел на её мягкий профиль и молчал.

— Только бы не задержали, — сказал он.

— Держи наготове гранаты. На всякий случай дай мне пистолет.

— Хорошо, — ответил он.

Лошадь шла резво. В лесу их обступила полная темнота.

— Не заблудишься, Меля?

— Что ты, знаю эту дорогу с детства.

— Ночью легко заблудиться.

— Не бойся, — ответила она, натянув вожжи.

Вдруг лошадь захрапела и дёрнула в сторону, чуть было не перевернув санп. Генрпк соскочил в снег и снял с предохранителя винтовку.

— Что это?… — прошептал он.

Лес стоял угрюмый, таинственный. Между верхушками деревьев гулял ветер. Генрик подошёл к лошади, которая нетерпеливо поводила ушами и фыркала.

— Может, почуяла волка? — сказал он вполголоса. — Садись, Меля, едем дальше.

Взяв лошадь под уздцы, он провёл её несколько метров, потом вскочил в сани. В полночь они должны были быть уже в Рыголе.

— Боишься волков? — спросил Генрик.

— Ужасно, — шепнула Мелания. — Больше всего.

— А поехала…

— Да.

— Что там волки! — сказал он. — Хорошо, что не засада.

— Этого не боюсь, — ответила она бодро.

Генрик молчал и задумчиво грыз соломинку.

Эта заснеженная январская ночь означала в его жизни поворот, последствия которого нельзя было предвидеть. Он знал только, что жаждет борьбы и через несколько часов будет у заветной цели.

Партизанский патруль вырос перед несущимися санями как из-под земли. Девушка назвала пароль. Ворота во двор дома Халецких были распахнуты. Из избы вышли два партизана. Здесь обосновался командир отряда Конва. Он поздоровался с Меланией и Генриком, внимательно к нему присматриваясь. Просмотрел его документы и оружие. Несколько находившихся в избе партизан тоже разглядывали парня с любопытством. Любой новый человек всегда вызывал интерес.

После часового отдыха Мелания попрощалась с Генриком и в сопровождении двух партизан уехала в Бялогуры. Тут же, в избе Халецких, партизанам приказали построиться. Генрик повторял за Конвой слова присяги. После того как он пожал руку командиру, его считали посвящённым в партизаны. Кличку выбрал не очень поэтическую: первое слово, которое пришло ему в голову, — Клюска (клёцка).

Под утро Конва снял посты, и отряд двинулся в лесную чащу.

В лагерь прибыли, когда уже светало. Он располагался в густом, малодоступном лесном молодняке. Там стояли сложенные из ветвей шалаши, горел большой костёр, у которого грелись и варили в котлах пищу партизаны. Конва поручил командиру группы ознакомить Генрика с существующими в отряде обычаями. Новичка сразу же посвятили в секреты партизанской жизни. После продолжавшейся несколько часов беседы он узнал, что здесь можно, а чего нельзя и какие каждый имеет обязанности и права…

Немного ошеломлённый этими сведениями, Генрик кружил по лагерю, с интересом присматриваясь к людям. Не всё совпадало с недавними его представлениями. Слишком прозаично выглядели партизаны, стоящие у костра и вылавливавшие вшей в белье и верхней одежде. Со страхом подумал он, что и сам вскоре познакомится с этими насекомыми.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.