13

13

Тёмная морозная декабрьская ночь стояла над Гижицко. Недалеко от вокзала, в парке, где в голых ветвях деревьев пронзительно завывал ветер, расположился двухэтажный особняк, отрезанный от внешнего мира иглами высокой железной ограды. Закутавшись в полушубок, с переброшенным через плечо автоматом вокруг особняка мерно расхаживал часовой, посматривая на бурую немецкую овчарку, бегавшую от дерева к дереву. Из одинокого особняка не долетало ни единого звука, окна его были наглухо зашторены. Лишь стоявшие у входа автомашины указывали на то, что в нём кто-то есть.

Небольшой зал на втором этаже, обитый дубовыми панелями, был обставлен стильной мебелью, привезённой сюда из далёкой Франции. Красивый письменный стол, книжные шкафы, два сейфа, огромная карта Восточной Пруссии, мягкие кожаные кресла и даже электрическая кофеварка. Писк одного из многочисленных телефонов оторвал на минуту от бумаг писавшего что-то офицера. Нахмурив брови, он снял телефонную трубку и, взглянув на часы, произнёс:

— Пусть заходят!

Дверь бесшумно отворилась, и в кабинет вошли несколько мужчин. Часы показывали 23.00.

Особняк, о котором идёт речь, служил резиденцией разведки СД. До лета 1944 года в нём помещалось одно из отделений абвера. Однако после ликвидации Канариса и его службы место абвера заняла зарубежная разведка СД. Руководитель её отделения в Гижицко майор Оскар Шиммель, получивший за заслуги в абвере звание штурмбанфюрера СС, остался фактически на прежнем посту. Изменилось лишь название организации, а цели были те же. Отделение СД в Гижицко продолжало заниматься разведкой, диверсиями и контрразведкой. Помимо разведки СД, круг обязанностей которой был довольно широким, в Гижицко действовала ещё одна организация, занимавшаяся исключительно военной разведкой на фронте. Она носила название «Иностранные армии Востока». Эти разведки тесно сотрудничали друг с другом.

В ту декабрьскую ночь в кабинете Шиммеля собрались на совещание шеф гестапо в Гижицко гауптштурмфюрер СС Цюпфельберг, руководитель отделения «Иностранные армии Востока» капитан Хайнерт, начальник станции радиоперехвата и пеленгации на Восточную Пруссию капитан Шиффер и заместитель Шиммеля капитан Грундманн. Шиммель открыл дверцу сейфа, вынул одну из папок и начал посвящать собравшихся в курс операции, которая носила невинное название «Лотта». Рассказал вначале об убийстве двух жандармов в Круклянках. Потом подробно описал случай на шоссе Мерунишки — Гижицко с курьером, который бесследно исчез вместе с мотоциклом. Тщательно проведённое следствие исключало возможность дезертирства.

Капитан Грундманн наливал из кофеварки кофе. Шиммель прочитал далее докладную об исчезновении в окрестностях Бане Мазурске шести самокатчиков, которых тоже до сих пор не обнаружили. Последнее донесение касалось происшествия на шоссе Голдап — Венгожево, где были найдены разбитый вдребезги мотоцикл и труп водителя, но не удалось найти трупа майора, работавшего в интендантстве 4-й армии генерала Госбаха. Шиммель, подливая себе кофе, начал связывать все эти факты в единое целое, приводя одновременно данные радиоперехвата со станции в Кранце и из других мест. В итоге он сделал вывод, что в Борецкой пуще либо в её окрестностях действуют разведчики противника, с которыми немецкая контрразведка уже не раз имела дело. Развернулась дискуссия. Никто не сомневался в том, что за линией фронта работают советские парашютисты-разведчики и что таинственное исчезновение людей на шоссе является делом их рук. Выдвигались даже предположения, что захваченных курьера и майора разведчики могли переправить через линию фронта.

Взяв слово, капитан Шиффер подробно ознакомил собравшихся с данными радиоперехвата со своей станции. Произведённые пеленг и подсчёты указывали на то, что на территории Восточной Пруссии действует немало вражеских радиостанций, в том числе наверняка в Борецкой пуще, Пиской пуще и в лесах возле Инстербурга. Это подтверждал также капитан Хайнерт, руководитель отделения «Иностранные армии Востока». Участники совещания знали последнее распоряжение из Кенигсберга по поводу усилившейся деятельности советской разведки. Под угрозой самого сурового наказания всем предписывалось принять необходимые меры для ликвидации советских десантно-разведывательных групп и недопущения расшифровки обороны отдельных районов. Взгляды собравшихся устремились к зелёным пятнам на штабной карте, обозначавшим леса. Где-то в них и скрывались разведчики.

Каждый выдвигал своё предложение, которое затем обсуждалось. Долгая декабрьская ночь близилась к концу. В кабинете Шиммеля висело густое облако табачного дыма. Пахло кофе. Заканчивалась разработка плана операции против советских разведывательных групп. Во внимание принималось три лесных массива.

План операции в Борецкой пуще выглядел следующим образом: в тот же день капитан Шиффер должен был выделить из подчинённой ему спецчасти три группы, оснащённые аппаратурой для радиоперехвата и пеленгации, которые должны были направиться в населённые пункты Гасево, Орлово и Дунайки. Этим группам вменялось в обязанность день и ночь прослушивать эфир и, в случае обнаружения вражеской радиостанции, немедленно засечь её местоположение в данном треугольнике. Независимо от этих групп два подвижных гониометра должны были разъезжать по ночам по Борецкой пуще. Из Кенигсберга был вызван также самолёт «физелершторх», оснащённый пеленгационной аппаратурой. В его обязанности входило патрулирование в воздушном пространстве над лесами. Это были меры, так сказать, технического порядка. Оперативные же меры, предусматриваемые планом, выглядели ещё более грозно. Шефу гестапо Цюпфельбергу предписывалось в тот же день провести совещание с лесниками Борецкой пущи и обязать их удвоить бдительность и о всём подозрительном сообщать немедленно в гестапо. Кроме того, гестапо должно было создать на базе жандармерии, СС и СА несколько оперативных групп, которые, взяв собак, должны были прочесать пущу. Были учтены мельчайшие детали, выделены резервы на случай расширения операции, продуманы способы использования бродячей агентуры и десятки других мелочей, которые должны были в конечном счёте гарантировать успех.

Аналогичные оперативные меры были приняты также в отношении Пиской пущи и леса возле Инстербурга. С копией плана специальный курьер отправился утром в Кенигсберг. Рассвет уже окрасил небо в розовый цвет, когда Шиммель закрыл сейф и покинул прокуренный кабинет. Он мысленно пробежал ещё раз весь план предстоящей операции: этот план казался настолько логичным в своей основе, что его реализация, несомненно, должна была в течение ближайших дней привести к уничтожению советских разведчиков. Но Шиммель был старым, опытным шпионом. И хотя всё свидетельствовало о том, что разработанный им план безупречен, всё же некое подсознательное ощущение злорадно нашёптывало, что не исключена ошибка. А может быть, советские разведчики действуют в каком-то селе? Имеют там свою агентуру? Хотя ночь и прошла в напряжённой работе, Шиммель долго не мог заснуть. Его всё больше терзали сомнения.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.