Глава V. Значение Абиссинии для Италии как плацдарма

Глава V. Значение Абиссинии для Италии как плацдарма

Как уже было сказано, свои колониальные аппетиты империалистическая буржуазия Италии демагогически изображает массам через печать и свою агентуру в рабочем классе как жизненную необходимость для бедной «пролетарской» Италии «отвоевать себе место под солнцем» у богатых стран, захвативших весь мир. В частности, буржуазия изображала массам войну Италии против Абиссинии как войну «за кусок хлеба для своих детей» и даже как войну «за освобождение населения (т. е. населения Абиссинии) от рабства средневековой, даже варварской страны», т. е. как войну якобы справедливую.

Про мало изученную Абиссинию массам говорили, что она сказочно богата сырьем всякого рода. Ее слабость в политическом и в военном отношениях была очевидной; буржуазии казалось, что победа может быть легко одержана, чем укрепится ее власть внутри страны и повысится внешнеполитический удельный вес Италии. В 1932–1933 гг. была проделана большая предварительная работа по подготовке захвата, а в 1933 г. Муссолини окончательно принял решение начать войну не позже 1936 г. Вначале предполагалось, что войну можно оправдать «просьбой» восставших абиссинских расов (однако впоследствии «оправдания» грабительской войны решили искать в угрозе Италии со стороны Абиссинии).

Такой способ оправдания, маскировки и проведения интервенции чрезвычайно характерен для современной империалистической буржуазии.

В 1934 г. был разработан окончательный план войны и начата подготовка железных дорог в Италии, дорог грунтовых — в Эритрее и в Итальянском Сомали.

Мировой экономический кризис особенно больно ударил по Италии. Ее экспорт и импорт катастрофически упали. Государственный долг вырос на 15 млрд. лир. Колоссальное количество безработных и всеобщее недовольство населения создали весьма опасную обстановку в стране. Итальянское правительство видело выход из опасного для него положения внутри страны в войне. Войной можно было многое извинить. Успех в войне укрепил бы правительство. Правда, неуспех означал бы его крах. Но политический авантюризм как раз и сказывается в этой игре ва-банк.

«Тот факт, что не задачи внутреннего хозяйственного и культурного подъема, а рискованную войну за новые колонии господствующие силы Италии рассматривают, как главный путь к своему дальнейшему усилению, говорит сам за себя. Даже теперь, когда капиталистические страны в большей или меньшей мере, — весьма, впрочем, неравномерно, — выходят из экономического кризиса последних лет, — даже теперь они уже сами не верят в возможность значительного роста своих сил на основе развития своих внутренних сил. Только в этой связи можно понять развязку новых империалистических войн за колонии. В этом же и глубокая основа итало-абиссинской войны» (доклад тов. Молотова, «Правда» № 11, 1936 г.).

В.И. Ленин говорил, что «для империализма существенно соревнование нескольких крупных держав в стремлении к гегемонии, т. е. к захвату земель не столько прямо для себя, сколько для ослабления противника и подрыва его гегемонии» (Ленин, т. XIX, стр. 145).

Кроме экономических и политических мотивов («политически империализм есть вообще стремление к насилию и к реакции»— там же, стр. 144), важнейшую роль в истории новейшего времени играют военные, стратегические мотивы, заблаговременный захват опорных пунктов в предвидении критического момента в развитии событий, когда, наконец, потребуется продолжение империалистической политики другими, насильственными средствами, т. е. силой оружия.

Война Италии за Абиссинию преследовала и экономические, и политические, и непосредственно военные цели: «…финансовый капитал вообще стремится захватить как можно больше земель каких бы то ни было, где бы то ни было, как бы то ни было, учитывая возможные источники сырья, боясь отстать в бешеной борьбе за последние куски не поделенного мира или за передел кусков, уже разделенных» (Ленин, т. XIX, стр. 138).

Несомненно, Италия серьезно надеется на получение из Абиссинии сравнительно дешевого сырья для своей промышленности и на освобождение таким путем от тяжелой сырьевой зависимости от других стран. Несомненно, она надеется в самой Абиссинии организовать эксплуатацию населения и привлечь его к разработке недр и плодороднейшей почвы. Она надеется выжать все соки из туземного населения и разжиреть за его счет. Она стремится к экономической независимости, прежде всего, чтобы таким образом прийти к экономической гегемонии в пределах пресловутой новой римско-итальянской империи, которая, как мы видели, по нескромным мечтам включает в себя все Средиземное море, Испанию, многие страны по берегам Средиземного и Красного морей. Но экономические цели выдвигаются вперед только для пропаганды. Абиссиния нужна Италии главным образом как трамплин для осуществления весьма широких политико-стратегических планов.

В своей программной речи 19 марта 1934 г. Муссолини так характеризовал задачи внешней политики Италии: «Исторические задачи Италии имеют два имени: Азия и Африка. Юг и Восток являются двумя странами света, которые должны пробудить интерес и волю итальянцев».

Далее Муссолини приводит различные «геополитические» обоснования: «Из всех великих держав Западной Европы Италия ближе всего расположена к Африке и Азии. Немного часов путешествия по морю и несколько часов путешествия по воздуху достаточны, чтобы связать Италию с Африкой и с Азией». Не приводя других его, столь же «веских» оснований, обратим лишь внимание на то, что тогда Италия не осмеливалась еще прямо заявлять о своих планах, как она делает это теперь. Муссолини в 1934 г. говорит лишь о том, что, мол, Италия имеет исторический долг ввести Африку и Азию в орбиту мировой цивилизации через Средиземное море, как море связующее, а не разделяющее друг от друга Запад и Восток, Запад и Юг.

Известно, что Италия не ограничивалась лишь словами, а предпринимала и предпринимает в отношении подготовки намеченной экспансии вполне конкретные целеустремленные действия. В Египте, где живет 40 000 итальянцев, в Тунисе, в Сирии, в Палестине, в Турции, на Аравийском полуострове в Йемене, Геджасе, — всюду Италия не только ведет проитальянскую пропаганду, но и постепенно завоевывает экономические позиции, подготавливает себе сторонников среди туземной буржуазии. Так подготавливалась Италией вторая империалистическая война на европейско-азиатско-африканском ее театре.

В нашу задачу не входит, понятно, полное освещение подготовки второй империалистической мировой войны.

Нам казалось лишь совершенно необходимым даже в кратком специальном исследовании указать на то, что завоевание Абиссинии Италией вовсе не является самоцелью, что эта война — лишь один из этапов вползания капиталистического мира во вторую империалистическую войну, что поэтому эту войну нельзя рассматривать изолированно от общей международной политики за последние два-три десятилетия. В частности, из этого следует, что во второй империалистической войне Африка, Средиземное и Красное моря сделаются весьма активными и важными частными театрами общего мирового театра войны.

Действия Италии вытекают из широко задуманного военно-стратегического плана вползания во вторую мировую войну. По этому плану Абиссиния может не в столь далеком будущем стать важнейшим опорным пунктом в борьбе за новый, полный передел мира.

Авантюризм итальянского империализма состоит в том, что его грандиозные, хотя бы и довольно тонко продуманные планы не имеют под собой достаточно надежной экономической базы и не принимают в расчет подлинных интересов многомиллионных масс, которые одни только решают, в конечном счете, исход всего исторического процесса.

Еще в 1936 г. товарищ Молотов в своем докладе говорил: «Не исключено такое положение, что расчеты империалистических клик на пассивность народных масс могут провалиться в самый неожиданный момент, как это уже бывало раньше. (Аплодисменты). Нам, большевикам, не трудно понять такого рода стремления народных масс. Мы знаем также, что народным массам капиталистических стран чужды захватнические планы империалистов всех мастей…» («Правда» № 11, 1936 г.).