Система

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Система

Наследия и последователи

В интервью с Ольгой Сухомлинской В. Полищук спросил дочь известного педагога о его наследии и его последователях: как широко применяется методика Сухомлинского – через годы после его смерти?

Ольга Васильевна отвечала не очень охотно:

– Применяется – в дошкольных учреждениях, – сказала она и добавила: – И в младшей школе.

– А в Павлышской школе?

– Там стараются, но это очень непросто. Повторить или законсервировать его опыт невозможно.

Педагогика Василия Сухомлинского продолжения не имеет. Но, может быть, опыт других педагогов-новаторов получил широкое распространение? Что-то не припомню таких. Имен много, но только имена, без последствий. Педагогический поиск вообще не поощряется, а тот, кто решится испытать какие-то новшества в своей работе, должен быть готовым к трудной судьбе, если к признанию, то «сквозь зубы», к зависти и неприязни коллег и, главное, к тому, что его опыт так и останется его опытом – в единственном экземпляре. Ни при жизни, ни после смерти он не будет осмыслен, подхвачен и повторен. Имя, может быть, останется, останутся пустые славословия, но на практике в самую педагогику опыт так и не проникнет. Не будет допущен. Не будет принят.

А. С. Макаренко, около 1935–1937

Я не знаю случая, чтобы школа одного педагога-новатора была бы растиражирована массово. И это вопрос: почему так?

А с системой Макаренко – то же самое?

То же самое. Дважды он вынужден был уйти – из колонии имени Горького и из коммуны имени Дзержинского. Грубо говоря, его дважды выгнали. И когда? В самом расцвете педагогической деятельности. На пике. В пору высшей эффективности, когда некого было поставить рядом. Когда даже сам детский коллектив, образно говоря, аплодировал своему воспитателю. «Трудных» детей Макаренко покорил, «трудных» педагогов покорить не смог.

За успех именно – не иначе – был наказан Макаренко. Успеха ему не простили. Не простили – индивидуальности.

Допустимо, что, если бы не «Педагогическая поэма», если бы не Максим Горький, мы ничего и не знали бы о Макаренко. Его опыт, его дар, шестнадцать лет его педагогической вахты были бы безвозвратно похоронены в 30-х годах. Но и после «Педагогической поэмы», даже при поддержке Максима Горького – ничего не произошло. Да, нахлынула слава, но только и всего. Педагогика его так и не поняла.

Скажу и эти слова: Макаренко потерпел полное поражение.

Но почему?

Челябинский ученый Виктор Михайлович Опалихин многие годы посвятил изучению двух, друг друга исключающих, феноменов: 1) педагогика Макаренко словесно во всем мире признана великой, но 2) она осталась в прошлом. Система Макаренко изучена – и не раз – вдоль и поперек, вся она разобрана по косточкам и разложена по полочкам, восторги по поводу ее эффективности передаются из поколения в поколение, сама жизнь педагога изложена во всех деталях, прослежена по годам, месяцам и дням, а то и часам, книги его читаны и перечитаны, а в итоге – «реальной отдачи нет». В словах Макаренко – есть, а в делах – нет его.

Виктор Опалихин: «Теоретики воспитания говорят о Макаренко уважительно, когда речь идет о его заслугах в свое время. Когда же разговор заходит о реализации его системы в современных условиях, теоретики скромно воздерживаются от активных рекомендаций».

Виктор Опалихин: «Воспитательная система Макаренко в теории воспитания явно „не ко двору“».

Это ясно. А причины… Они – на виду.

Виктор Опалихин: «Система Макаренко, связанная своим происхождением с советским прошлым, не получит и не может получить поддержки государства, проводящего принципиально иную, чем была в СССР, социально-экономическую политику».

Виктор Опалихин: «В этих условиях нет и не может быть единства интересов общества в деле воспитания детей и в отношении к системе Макаренко».

Да, в современном обществе единого мнения нет. Его нет вообще и, в том числе, – о педагогике. Кто-то считает, что воспитывать детей – дело родителей: пусть как хотят, так и воспитывают. Кто-то все-таки находит необходимым участие государства в воспитании подрастающего поколения – «от дошкольного до вузовского». Кто-то машет рукой – дескать, у нас никто воспитанием не занимается, все отдано телевидению. А государство ограничило себя своим кругом забот – экономика, политика, терроризм, национализм, коррупция, наркомания и пьянство. Воспитание у него если где-то и значится, то неизвестно, на каком месте. То есть оно предпочитает бороться со следствиями, а не с причинами.

Виктор Опалихин: «Российская академия образования пока что не разделяет научных выводов макаренковедов, а потому и не поддерживает исследования по этой тематике ни морально, ни материально».

Такое же равнодушие к Макаренко проявляет и министерство образования и науки.

Другими словами, у нас в наличии такой же «педагогический Олимп», который «царствовал» при Макаренко, и те же «олимпийцы», которые терпеть не могли Макаренко и которым он отвечал тем же.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.