Нахимов и Кусто

Нахимов и Кусто

Однажды у меня сошел с ума оператор. По-настоящему.

Мой юный друг Ромка Грибов был гендиректором «Сокола». «Сокол» шел в лидерах ПФЛ и собирался выходить в Высшую лигу. Вице-президентом был доктор Адель, тренером – Корешков, тренером вратарей – Димка Тяпушкин, капитаном – Дима Кузнецов, которого я когда-то обожал еще как капитана садыринского ЦСКА.

Это была банда. Супербанда! И когда Рома сказал мне: «Слушай, поехали с нами на первый январский сбор в Турцию», я не то что согласился – я сразу побежал паковать чемодан. Точнее, сумку. Чемодан у меня тогда был всего один, и он больше подходил для вояжа в медовый месяц или шопинг-тура в ту же самую Турцию.

В Шереметьеве нам сказали, что чартер задерживается, и повели перекусить. Адель Иваныч с Ромой спорили, кто гостеприимнее. Я махнул пятьдесят граммов коньяка на аперитив (страшно вспоминать, но в юности такое случалось), а оператор отказался. Его ломали, убеждали, брали на слабо?, но он стоял на своем. Я знал, что он зашит, но молчал. А друзья-саратовцы не знали. И отказывались верить, что встретили оператора-трезвенника.

Самолет долетел до Антальи подозрительно быстро. Я улыбался каждому игроку и обещал с каждым записать интервью. Вратарь Евгений Плотников пересел от моего обаяния на другой ряд. А Гена Орбу даже пообещал, что прочтет какую-то книгу. Моему опера– тору было тихо и уютно, его оставили в покое. Он достал справочник кессонных давлений и погрузился в изучение таблиц. Он хотел стать дайвером. Я всегда уважал людей, кто умел ставить перед собой конкретные цели.

Сборы были как сборы. Я снимал «Сокол», ездил на контрольные матчи других клубов, сидел в разных компаниях и наслаждался средиземноморской зимой. А потом нам предложили съездить в соседнюю деревушку за кожаными куртками. В 2000-м каждый москвич мечтал о дубленке, о куртке из тонкой кожи или, на худой конец, о кожаной сумке или кошельке. Конечно, мы поехали.

Я выпил стаканчиков восемь крепчайшего сладкого турецкого чая, который предлагали в каждой лавке. Купил куртку – первую, которая понравилась. И, раздражаясь, следил за тем, как оператор торгуется, но не покупает.

–?Хорош,?– сказал я, окончательно потеряв терпение.?– Либо покупай, либо поехали.

–?Тут же главное – торг,?– сказал он мягко.?– Это спорт, а не шопинг.

После обеда был ливень. Контрольный матч «Сокол» не доиграл, поле превратилось в одну большую чавкающую лужу. Я был уверен, что у меня будет воспаление легких. Может быть, оно уже началось. В отеле я мигом переоделся и побежал в лобби. Заказал себе стакан виски с колой. Потом еще один. Разумеется, для профилактики.

Пришел оператор. Сел невозмутимо рядом. Он всегда вел себя исключительно спокойно и сдержанно. Это раздражало. Особенно в ту минуту. Заказал себе колу со льдом.

Официант принес наш заказ. Мы сделали по глотку, по второму.

–?А ведь это не кола,?– вдруг тревожно сказал оператор.?– Попробуй.

Я попробовал. Это была кола, только с виски. Точь-в-точь как у меня. Я решил допить его порцию, от греха подальше.

–?А ну дай сюда! – сказал оператор.

Взял стакан и махнул его одним глотком. И заказал сразу три.

В полпервого ночи я понял, что совершенно беспомощен, и пошел стучать на него в соседний номер, где жили Тяпушкин с Кузнецовым. Оператор стоял в белых плавках посреди нашей комнаты и наотрез отказывался ложиться спать. Более того, он уверял, что занимался карате, и обещал разобраться с любым, кто меня обидит.

Дверь открыл заспанный Тяпушкин. Что-то понял по моему лицу. Зашел к нам.

–?Ты что чудишь, вася? – спросил он оператора.

Васями в советском футболе называли людей с нетипичным для этого мира поведением. Можно было чудить, но не быть васей. Или можно было быть васей, но не чудить. Оператор этого не знал, но не обиделся. Он обрадовался Димке, как потерянный малыш явившейся маме.

–?Пал Степаныч, это вы?!! – с восторгом сказал он.?– Пир?ги уже приплыли!

–?Приплыли, вижу,?– прозревая, сказал Альбертыч. И посмотрел на меня, на Кузнецова, на Грибова, которые тоже вошли в номер.

–?Здесь не только пир?ги,?– счастливо улыбаясь, сказал оператор.?– Викинги тоже плывут нам на помощь.

–?Викинги нам не помешают,?– сказал Тяпушкин и уточнил: – А почему я Пал Степаныч?

–?Так вы же адмирал Нахимов! Я рад участвовать в обороне Севастополя рядом с вами!

Мы переглянулись. Я начал обдумывать, получится ли связать оператора его простыней.

–?Только не чуди, вася! – предупредил Тяпушкин и шагнул к оператору. Тот демонически захохотал.

–?Я же сказал, я не Вася!

–?А кто? – обреченно спросил я.

Оператор метнулся к кровати, схватил книжку. Встал перед нами навытяжку, щелкнув босыми пятками.

–?Разрешите представиться, Жак-Ив Кусто! А это,?– он протянул Тяпушкину книгу,?– мой подарок для российского флота! Справочник кессонных давлений.

–?Иди сюда сам,?– сказал Дима и добавил, уже обращаясь к нам: – Руки ему держите.

Оператор затравленно посмотрел исподлобья и сказал:

–?Не могу. Я должен готовиться к глубинному погружению.

Он скакнул в коридор, добежал до открытого окна и сиганул вниз. Раздались треск и грохот. Мы обомлели. Подбежали, посмотрели вниз. Это был второй этаж, но шум нас напугал.

Оператор лежал с неестественно вывернутой головой и разбросав руки-ноги в стороны. Не шевелился. «Какая глупая смерть!» – подумал я.

Мы сбежали вниз и, подбегая к нему, услышали его храп. Перевели дух, подняли его, чтобы отнести в номер. И вдруг он открыл глаза. Непонимающе посмотрел на нас и вдруг что-то вспомнил. Вырвался и понесся к морю.

Помня его намерение готовиться к глубинному погружению, мы носились за ним минут двадцать. Чемпион Союза Кузнецов, чемпион России Тяпушкин, гендиректор клуба Высшей лиги и я. Не поймали, взмокли.

–?Ну его на хер,?– сказал я.?– Пусть погружается.

Мы пришли в бар, заказали по сто – кто чего.

–?Что с ним? – спросил Кузнецов.

–?Зашитый. А официант ошибся, налил.

Мы заржали, вспоминая эту бессмысленно проведенную ночь. Сил не было, но уже не хотелось спать. Тренировка была в десять.

Оператор зашел в лобби в перепачканных песком трусах. Подошел к нам. Бармен смотрел невозмутимо, чувствовался большой опыт.

–?Чего тебе? – спросил Рома.

–?Я не хочу с вами разговаривать. Нашли забаву – человека ловить. Илья, вызови мне немедленно такси до Москвы.

–?Иди на ресепшен,?– предложил я.?– Там по-русски понимают.

В том году «Сокол» лидировал в чемпионате. Романцев даже вызвал Федькова на какой-то матч сборной. Я болел за свою команду изо всех сил, зная каждого из них от и до.

Сборы сближают. Особенно такие.

Кузнецов сейчас в «Рубине». Тяпушкин в «Мордовии». Федьков в «Тереке».

«Сокол» давно уже другой, но я все так же болел за команду, ставшую родной. Тем более что там еще недавно тренером был Игорь Чугайнов. Я рассказал однажды ему эту историю.

–?Так это белочка приходила,?– сказал Чуг и прищурился.?– Это еще что! Вот в «Уралане» был однажды случай…

Я понял, что операторы до футболистов недотягивают. По крайней мере, сегодняшние.

Когда-то операторы были гигантами. Могли жить впятером в провинциальном люксе, варить кипятильником суп из пакетика в раковине, заткнув слив носком. Подпалив дорогой диван «примой», распиливали его и выносили по частям в кофрах – чтобы не платить за урон. Но такси до Москвы из Турции все равно никто из них не заказывал.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.