21

21

104, Ladybarn Road Manchester 14

17/XI-59

Дорогой Игорь Владимирович

Очень был рад, что написали. По-моему, Вы мне на мое давнее письмо не ответили, и я недоумевал, что с Вами. (Или я ошибаюсь? Точно не помню.)

Вижу по Вашим словам, а еще больше по тону письма, что живется Вам скорей грустно. Честно говоря, я это почувствовал уже в Мюнхене. Вы не для таких учреждений, не для такой публики созданы, — хотя ничего дурного ни в «учреждении», ни в «публике» нет. Но для всего такого надо быть Бахрахом, которого, кстати, я очень люблю: одного хлопнуть по плечу, другому рассказать анекдот, третьего обыграть в бридж и т. д. Бахрах тут как рыба в воде, а Вы на это абсолютно не способны, если же захочется себя насиловать и под обстановку подделаться, то будет еще хуже и мучительность подделки все почувствуют.

Ничего тут поправить нельзя: каждому свое. Простите, что я об этом вдруг распространился, тем более что Вы все это знаете, наверно, сами и лучше меня. Мой совет: не обращайте ни на что внимания, кроме того, что в Мюнхене можно жить, не думая, где взять денег. Я именно так живу в Манчестере, и у меня чувство, что живу я в богадельне.

О литературе — что же? Вашу цитату из Тютчева я знаю давно как «ахматовскую». Это совершенно верно. Насчет же Смоленского и Пастернака не стоит говорить, т. к. Смоленский при несомненном даровании никогда ничего не поймет из того, что понять надо. Одоевцева мне что-то пишет насчет того, что Вы будто бы считаете, что она о Вас злословит. А это неправда. И она просит Вам это передать. Не знаю, правда или неправда. Еще пишет мне Трубецкой (я его никогда не видел) и спрашивает: «Что Вам говорил обо мне Чиннов?» Почему он думает, что мы о нем с Вами говорили? Но письма его жалкие, ему явно плохо, или он хочет корреспондента разжалобить. Если бы я на него посмотрел, то, м. б., понял бы, а по письмам, не зная лично, судить трудно.

Ну вот — все. Не удивляйтесь, что пишу глупости. Вы ко мне, верно, достаточно привыкли. Диана Оцуп прислала мне его «Трех царей»[169]. Читали Вы это? Мне надо написать предисловие к его сборнику, который она издает[170], и это задача нелегкая, хотя он был поэт несомненный.

До свидания, дорогой Игорь Владимирович. «Раскачнитесь выше на качелях жизни», как писал мне когда-то Блок в единственном письме, которое я от него получил (и по глупости оставил в России). Но Блок советовал «раскачнуться», чтобы увидеть, что жизнь еще страшнее, чем мне тогда казалось, а Вам этого не надо.

Что делала Лида в Мюнхене — не знаю, и не знаю, устроилась ли. Думаю, что все-таки она Вам будет «компанией», если будет окончательно там. Только не для обозрения тех достопримечательностей, которыми мы любовались в мои два мюнхенских вечера.

Ваш Г. Адамович

P. S. Бахраха я люблю за то, что он человек легкий, никогда не утомляющий. С ним говорить, как толстой женщине — снять корсет. Кроме того, он человек верный, если только станет другом.

Это мой адрес не совсем верный. Лучше писать на университет (The University, Russian Department. — Manchester). А Вы написали на Scarsdale Road, где уже не живу![171]