Институты социальные

ИНСТИТУТЫ СОЦИАЛЬНЫЕ (общественные, социально-экономические, экономические)[16]. Категория "институт" ("институция") определяется не только по-разному, но и, как правило, недостаточно строго теми, кто использует ее в своих работах в качестве базовой (институционалисты).

Исследователи, работающие в рамках или под влиянием традиции институционализма (направление экономической мысли, возникшее столетие назад), относят к институтам разноплановые (разной природы) конкретные формы организации взаимодействий между людьми, которые накладывают ограничения на индивидуальное поведение. Институционализм претендует на объяснение социально-экономической истории во всем ее многообразии и пытается это сделать путем разработки теории происхождения, функционирования и трансформации институтов. Такой подход позволяет зафиксировать сходство и различия организационных форм разных периодов и разных стран. Он рождает любопытные исторические и сравнительно-аналитические описания, но существенно ограничивает возможности социального прогнозирования, не позволяет с достаточной уверенностью отделить случайное, временное, пробно-ошибочное от закономерного, устойчивого, социально (объективно) обусловленного.

В отличие от институционалистов исследователи, работающие в марксистской методологической традиции (влияние которой, по меньшей мере, на терминологию институционалистов иной раз четко прослеживается), стремятся строго различать а) сущность общественных процессов и отношений (наиболее устойчивые взаимосвязи), б) объективное содержание (объективную структуру) процессов и отношений и в) конкретно-исторические организационные формы, в которых реально проявляются ("являются", применяются, складываются) сущностные и содержательно-структурные стороны общественных систем.

В таком методологическом пространстве правомерно под социальными институтами понимать систему форм организации общественных отношений и взаимодействий и выделять в этой системе социально-организационные формы, по меньшей мере, двух разных уровней конкретности:

а) содержательные формы (институты первого рода). Они выполняют в разных обществах и на разных этапах их развития одни и те же по сути (однотипные) объективно обусловленные социальные функции (государство, собственность, частная собственность, наемный труд, общественное иждивение, предприятие и т. д. и т. п.);

б) конкретно-явленческие формы (институты второго рода) – конкретно-исторические организационные формы, обеспечивающие реализацию объективно обусловленных социальных функций (формы государства; конкретные нормы и правила, которые регулируют отношения собственности, способы хозяйствования, порядок найма и использования наемной рабочей силы; конкретные системы социального обеспечения и т. п.).

Институты второго рода складываются под влиянием целого ряда факторов, в том числе чисто случайных, что дает большое разнообразие конкретных форм – регламентирующие и стимулирующие, осознанные и неосознанные, принимаемые (усвоенные) и отчуждаемые и пр. Одинаковы все они в одном – в том, что они есть проявление содержательных объективных отношений, что обеспечивает им характер системы.

В основе научно корректного сравнительного анализа институтов второго рода лежит вычленение и сопоставление таких комплексов конкретно-исторических организационных форм, которые выполняют однотипные или разнотипные социальные функции. Некорректен, напротив, сравнительный анализ, основанный лишь на внешнем сходстве или внешнем различии отдельных форм.

В институциональных (организационных) системах как первого, так и второго рода следует различать две существенно разные подсистемы: институционально-субъектную и институционально-регулирующую.

Институты-субъекты – это организационные структуры (органы, организации, движения), которые выступают сторонами конкретных общественных взаимодействий. Это представители первичных социальных субъектов – элементов социальной структуры общества (социальных групп и общностей) (м. Субъекты социальной политики первичные; Субъекты-представители в социальной политике).

Реальные субъекты-представители – это органы, организации, движения, которые адекватно выражают (представляют) и весомо отстаивают (проводят) интересы соответствующих первичных субъектов. Они выступают как реальные субъекты социальной политики – социальные силы (См. Силы социальные).

На практике могут существовать и существуют формальные (декоративные) институты-субъекты – организационные структуры, которые не имеют реального веса в социально-политической жизни, поскольку у них нет достаточно широкой поддержки в обществе, то есть нет собственной социальной базы. Разновидности формальных (декоративных) субъектов-институтов: субъекты-претенденты и манипулируемые субъекты.

Организационные структуры, не имеющие реальной поддержки в социальных группах или социальных общностях, на представительство интересов которых они претендуют (субъекты-претенденты), – явление, довольно распространенное в демократическом обществе и закономерное для переходного общества, стремящегося перейти от диктатуры к демократии (См. Диктатура, Демократия, Тоталитаризм)..

Манипулируемые субъекты – это инструмент проведения интересов иных социальных групп или общностей, нежели те, от имени или в интересах которых они якобы (на словах) выступают. В условиях тоталитарных и других диктатурных режимов действует особый тип манипулируемых институтов-субъектов. Тоталитарное государство (и вообще диктатура) допускает существование институтов, якобы представляющих интересы подчиненных социальных групп. Но предельная зависимость от государства предопределяет их функционирование как объектов государственной политики, а не как хотя бы претендентов на реальную субъектность.

Согласно либеральным концепциям государство является (а в социал-реформистских, социал-партнерских концепциях – должно быть) надклассовым социальным институтом, то есть государство воспринимается как фактический, в тенденции или в идеале реальный субъект-представитель всех социальных групп, всех классов. Марксизм решительно отвергает такие представления и осмысливает государство – и на уровне объективных социальных функций, и на уровне конкретно-исторической практики – как субъект-представитель господствующего класса, без активной роли которого (государства) в сфере организации общества и хозяйства невозможно сохранение качественной специфики данного общественного строя.

Институты-регуляторы организуют взаимодействия институтов-субъектов.

К институтам-регуляторам первого рода относятся такие принципиальные способы организации общественных взаимодействий, как "согласование (или подавление) интересов и действий", "общественные требования к результатам и способам функционирования экономики в целом и составляющих ее элементов", "стимулирование", "запрещение", "планирование", "общественный контроль", "обычаи", "традиции" и т. п.

Институты-регуляторы второго рода – это совокупность конкретных государственно-правовых и договорных норм регулирования общественных взаимодействий, сложившихся конкретных норм морали, обычаев и традиций, в том числе функционирующий в дополнение к официально установленным нормам или вопреки им фактический порядок осуществления общественных процессов.

Непосредственным объектом реформаторской деятельности при общественных преобразованиях (в том числе в переходные периоды) являются социальные институты и только социальные институты. Если не вмешиваться впрямую в биологическую природу человека, то невозможно изменить общественные отношения, минуя институциональный уровень. Такое представление согласуется с гуманистическими представлениями о человеке как совокупности общественных отношений. Меняются общественные отношения – и в этом смысле и в этом объеме меняются люди.

Противоположная (антигуманная) позиция – представления об обществе как сумме индивидов и о необходимости изменить самого человека (вывести новую "породу" людей), чтобы переменить характер общественных отношений. В истории концепции изменения природы человека как предпосылки изменения общества либо порождали наивные надежды на массовое самосовершенствование людей, либо выливались в тоталитарную практику "перевоспитания" народа, в фашистскую практику физического уничтожения якобы "неполноценных" людей, этнических и прочих чисток.

В России в ходе современного переходного периода был создан целый ряд правовых институтов-регуляторов буржуазно-демократического характера. Это давало возможность становления институционально-субъектной структуры гражданского (многосубъектного) общества, развития не только организованного сопротивления разрушительным акциям в социальной и социально-экономической сферах, но и возможность организованного конструктивно-оппозиционного воздействия на властные структуры. Однако разрушительные процессы шли в опережающем принудительном режиме, что привело к замещению социальной структуры казарменно-кастового общества социальной структурой и институтами, отражающими процессы социальной деградации.

Институциональные реформы в целях возрождения России должны разблокировать процесс становления производящего эффективного предпринимательства. И, что главное, должны разблокировать процесс социальной самоорганизации эксплуатируемых трудящихся, которая необходима для их превращения в полноценных субъектов социально-политического действия – основной гарантии демократического развития и устойчивости демократии.

Литература: Ракитская Г.Я. Марксистская версия социальных институтов и институциональных преобразований. Опыт анализа и актуального продвижения методологии. – М.: Институт перспектив и проблем страны. 2000; Ракитская Г.Я. Социально-трудовые отношения (общая теория и проблемы становления их демократического регулирования в современной России). Глава 4. – М.: Институт перспектив и проблем страны. 2003.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.