Глава 13. Война «хуков». Восстание на Филиппинах в 1948 — 1953 гг.
Глава 13. Война «хуков». Восстание на Филиппинах в 1948 — 1953 гг.
Осенью 1944 года Верховное командование вооруженных сил США решило начать вторжение на Филиппинский архипелаг, оккупированный войсками Японии. К этому времени международная обстановка складывалась весьма благоприятно для держав антифашистской коалиции. Главный союзник Японии — гитлеровская Германия, под ударами войск союзников, доживала свои последние дни. Сама Япония, утратив стратегическую инициативу в войне на Тихом океане, проигрывала одно сражение за другим. В этих условиях американское командование могло рассчитывать на легкую победу над японскими войсками в борьбе за Филиппины.
20 октября 1944 года крупный американский десант, высадился на острове Лейте, встретив лишь незначительное сопротивление со стороны японцев.
В начале 1945 года американцы произвели высадку на главном острове архипелага — Лусоне. 9 января, первые части 6-й армии США высадились на побережье залива Лингаен и развернули наступление на столицу Филиппин — Манилу. Несколько позже в Насугбу и в районе горной гряды Тагайтай десантировался с моря и воздуха второй эшелон американцев, который двинулся на столицу с юга.
Значительную помощь американским войскам в борьбе за Лусон оказывала Народная антияпонская армия — Хукбонг байян лабанса Хапон, или сокращенно Хукбалахап, созданная Коммунистической партией Филиппин (КПФ) в 1942 году. Еще в октябре 1944 года, как только по архипелагу разнеслась весть о высадке американцев на Лейте, хуки, как называли бойцов Хукбалахап, стали с удвоенной силой наносить удары по японским оккупантам. В бой были «брошены все резервы, много новых добровольцев вступило в партизанские отряды… Японскому командованию пришлось направить против партизан все марионеточные войска и свои дополнительные части, усиленные танками, артиллерией и авиацией. В тяжелых боях Хукбалахап теснила оккупантов. Число освобожденных районов росло, сливаясь в сплошную территорию».[886] После того как первые американские части высадились на Лусоне, отряды хуков перерезали основные коммуникации в тылу японских войск, разрушили связь и снабжение их соединений.
«Не встречая сопротивления в пунктах высадки, — отмечалось в документах 6-й армии США, — американские войска высаживались на сушу, чтобы по собственному выбору вести борьбу с дезорганизованным и деморализованным, плохо снаряженным и плохо снабжаемым противником».[887]
К февралю 1945 года Хукбалахап имела в своих рядах 20 тыс. бойцов и еще 50 тыс. резервистов, готовых в любой момент встать под ружье. Сражаясь на Центральном Лусоне, в провинциях Южнотагальского региона (Лагуна, Батангас) и некоторых других, хуки провели порядка 1200 боев с противником, уничтожив более 25 тыс. японцев и коллаборационистов.[888]
В первых числах марта 1945 года американские войска штурмом взяли Манилу, которую оборонял 17-тысячный японский гарнизон под командованием контр-адмирала С. Ивабути. В июне того же года закончились бои на Лусоне, а в июле — и на других островах архипелага. В сентябре 1945 года после подписания акта о безоговорочной капитуляции Японии, на Филиппинах не осталось ни одного вооруженного японского солдата.
«Но филиппинцы не могли вздохнуть свободно, — как верно заметил историк Г. И. Левинсон. — Их родина была оккупирована войсками американского империализма, давнего и жестокого угнетателя филиппинского народа».[889]
Непосредственный очевидец новой оккупации, известный филиппинский журналист Э. Абайя, писал:
«В первое время после освобождения от японской оккупации филиппино-американские отношения вселяли в людей надежду и веру в будущее. Джо — рядовой американский солдат — стал на Филиппинах своим человеком. Простой парень, раздающий малышам леденцы, добрый и сильный — совершенно такой, каким он описан у американского журналиста Эрни Пайла. Филиппинцы понравились ему, но он скучал по дому, и они помогали ему забыть тоску. Для него были открыты двери каждого дома. Джо был знаком филиппинцам еще до войны, но теперь, когда он вернулся после трех мрачных лет японской оккупации, он стал милее и ближе. То было время, когда американский престиж достиг своего апогея.
Но вот и для Джо, ветерана боев на Соломоновых островах, на Новой Гвинее и под Манилой, наступила пора возвращаться домой. С его отъездом кончился и медовый месяц «освобождения». В Манилу приехал новый Джо, с саквояжем в руках. Традиционное отношение к гостям никогда бы не позволило филиппинцам отказать кому-либо в радушном приеме. Но этот Джо был человеком другого склада, и чуткие филиппинцы сразу уловили эту разницу Это был искатель наживы — наглый, самоуверенный, полный сил и презрения к окружающим. Ловкий и речистый делец, словно сошедший с голливудского экрана, он примчался сюда, чтобы быстро набить карманы, повинуясь лишь морали бессердечного чистогана».[890]
Более того, сразу же после изгнания японцев, т. е. в начальный период восстановления американского господства на Филиппинах, правящие круги США считали возможным, опираясь на свои войска, дислоцированные на архипелаге и местную буржуазию, отказаться от провозглашения в 1946 году обещанной филиппинцам независимости, ликвидировать автономию и создать систему прямого управления.
Стоит напомнить, что в конце XIX века в ходе испано-американской войны 1898 года Филиппины были захвачены Соединенными Штатами. Эта единственная американская колония в Азии стала служить плацдармом для дальнейшей экспансии США на Дальнем Востоке, а попутно эксплуатировалась ими как источник сырья, рынок сбыта и сфера выгодного вложения капиталов. Перед лицом революционных событий начала XX века американцы стали строить свою колониальную политику на основе гибких компромиссов, не раз обещая предоставить Филиппинам полную независимость. В 1934 году США в период подъема рабочего и крестьянского движения и обострения противоречий с местной буржуазией оказались вынуждены обнародовать закон Тайдингса — Макдаффи, по которому Филиппинам была обещана независимость через 10 лет, а до истечения этого срока им предоставлялась автономия. Однако вторжение японских войск на Филиппины в 1941 году, отодвинула исполнение закона Тайдингса — Макдаффи на несколько лет.
В сентябре 1945 года назначенный на пост верховного комиссара США на Филиппинах П. Макнатт открыто грозил филиппинцам всевозможными неприятностями в случае получения независимости.
«Если филиппинцы, — опускаясь до откровенного шантажа, заявил в своем выступлении Макнатт, — оставят в стороне вопрос о независимости, они будут, иметь больше шансов, встретить сочувственное отношение конгресса к мероприятиям по восстановлению страны».[891]
Другой американский деятель Р. Говард, выступил с предложением о ликвидации автономного режима и превращении Филиппин в обыкновенный штат США.
Однако осуществление колонизаторских планов американцев натолкнулось на растущее недовольство народных масс.
Офицер американской разведки Ч. Парсонс пророчески писал в частном письме: «Люди, которые там, в горах, сражались с японцами, естественно, чувствуют, что они имеют право сказать свое слово в отношении правительства и будущего Филиппинских островов».[892]
Вместе с ростом политической сознательности филиппинцев шло и повышение их организованности, что превращало народ в большую общественную силу. В мае 1945 года на основе объединения всех довоенных крестьянских организаций был создан Национальный крестьянский союз (НКС), собравший в свои ряды не менее 300–400 тыс. человек. Руководителями НКС были избраны видные члены компартии М. дель Кастильо и X. Фелео. Несколько раньше было положено начало созданию крупного профсоюзного центра — Комитета (впоследствии — Конгресса) рабочих организаций (КРО), объединявшего рабочих манильских предприятий. В организации и деятельности КРО заметную роль играла КПФ. Армия Хукбалахап, руководимая компартией, придавала особую силу народно-освободительному движению. Наличие оружия «в руках народа не позволяло колонизаторам чувствовать себя на Филиппинах так же спокойно и уверенно, как до войны».[893]
В обстановке политического подъема, царившего на Филиппинах, остро встал вопрос о необходимости организации широкого национального фронта борьбы за независимость и демократию. С этой целью КПФ начала переговоры об объединении с Демократическим альянсом, созданным летом 1945 года, деятелями буржуазной националистической организации Союз гражданских свобод. В результате переговоров Демократический альянс был значительно расширен. К началу 1946 года в его состав вошли КПФ, Хукбалахап, НКС, КРО, а также ряд националистических организаций. Альянс, по подсчетам американских наблюдателей, объединял в своих рядах не менее 2 млн членов и сочувствующих.
Летом 1946 года Демократический альянс принял декларацию, в которой заявил, что он «остро ощущает наличие в нашей среде сильного и хорошо организованного реакционного меньшинства, которое стремится защищать свои особые, корыстные интересы, и с этой целью проникнуть в состав нашего правительства, чтобы затруднить или вовсе парализовать наш прогресс и тягу к самоопределению, которая сейчас охватила весь мир, и чтобы урезать демократические достижения, уже завоеванные в политической борьбе в период американского владычества и в революционной борьбе против японских фашистских милитаристов».[894]
Выдвинутые Демократическим альянсом программные требования включали:
«1. Достижение полной политической независимости Филиппин.
2. Обеспечение экономической независимости страны путем проведения политики индустриализации.
3. Проведение аграрных преобразований: скупка поместий правительством для перепродажи арендаторам на льготных условиях, а также повышение доли арендатора при разделе урожая.
4. Признание прав рабочих на заключение коллективных договоров и установление для них минимума заработной платы.
5. Удаление с занимаемых постов и предание суду всех коллаборационистов.
6. Укрепление национального единства против фашизма и реакции».[895]
В обстановке мощного политического подъема, американские правящие круги рассчитали, что с предоставлением независимости Филиппинам они потеряют намного меньше, чем могут потерять в случае отказа от выполнения своего обещания. Обеспечив в апреле 1946 года приход к власти проамериканского правительства М. Рохаса, они продиктовали ему условия провозглашения независимости. В этих условия американские колонизаторы внесли ряд существенных изменений, которые делали независимость еще более призрачной, чем она гарантировалась в законе 1934 года. Свое согласие на предоставление суверенитета Филиппинам американцы обусловили рядом экономических требований: во-первых, заключить договор, освобождающий американские товары от ввозных пошлин и устанавливающий ограничительные квоты на беспошлинный ввоз в США основных товаров филиппинского экспорта; вовторых, внести в конституцию Филиппин поправку, предоставляющую американским гражданам равенство с филиппинцами в правах на эксплуатацию природных ресурсов и коммунальных предприятий; в-третьих, не изменять курс филиппинской валюты без согласия правительства США. Особое место в дополнительных требованиях американцев заняли меры по укреплению военного присутствия на архипелаге вооруженных сил США и контролю над филиппинской национальной армией.
Правительство Рохаса полностью согласилось принять американские требования. «Одобрить такие «правила игры» могла бы только олигархическая элита, причем ее самая эгоистичная часть. Собственно, «под нее» и строились эти планы», — пишет об этом соглашении историк В. В. Сумский.[896]
4 июля 1946 года была провозглашена независимость Филиппин (в тот же день были подписаны все продиктованные американцами экономические требования, а через год — требования по военным вопросам). Далее процитируем Э. Абайя:
«Четвертого июля на площади Лунета с невероятной помпой, в потоке цветистых речей праздновались устроенные американцами крестины Филиппинской республики. В последнюю минуту из Токио на своем самолете прилетел верховный главнокомандующий союзными силами на Тихом океане Дуглас Макартур, прибывший по приглашению своего друга президента Рохаса, которого генерал в свое время «освободил от японцев». Другими важными гостями был Пол Макнатт и Милард Тайдингс (один из авторов закона о независимости Филиппин). Каждый из них произнес прочувственную речь. Полумиллионная толпа жителей Манилы смотрела сквозь сетку мелкого дождя, как с почтительной медлительностью спускали американский флаг, а на его место подняли флаг Филиппин. Прогремел салют из американских пушек, американские самолеты рассекли небо, приветствуя новую Республику, американские войска и техника прошли церемониальным маршем перед рукоплескавшими трибунами. Шел дождь. Но народ не уходил. Проносящиеся с ревом истребители, гигантские бомбардировщики — такое зрелище жалко было упустить… Однако чего-то все же не хватало на этом великолепном празднике. Речам недоставало правдивости. Воздушный парад был, конечно, впечатляющ и всем очень понравился, но никому не хотелось кричать от радости: «Наконец-то мы свободны!»».[897]
Сразу же после провозглашения независимости американские колонизаторы и правительство Рохаса взяли курс на насильственное подавление народно-освободительного движения, на разгром и уничтожение всех прогрессивных политических организаций. Прежде всего, было запланировано разгромить основные организации движения — КПФ, Лигу ветеранов Хукбалахап (армия самораспустилась в 1945 году, создав Лигу ветеранов, в которую вступило около 60 тыс. человек), НКС, КРО, Демократический альянс и др., физически уничтожить их руководителей. Эта задача была возложена на военную полицию, общая численность которой составляла 22 тыс. человек, под командованием генерала М. Кастаньеда, по прозвищу «Гиммлер». Из уголовников был сформирован особый батальон военной полиции под названием «Череп», предназначенный для выслеживания и убийства лидеров и активистов освободительного движения. Кроме того, военная полиция опиралась на так называемую гражданскую гвардию — наемные банды, состоящие на службе у отдельных крупных землевладельцев. Так, например, губернатор провинции Панбанга А. Давид и губернатор провинции Нуэва Эсиха Э. Альгаса, одни из первых, под предлогом «охраны народа от нарушителей закона», создали отряды гражданской гвардии.[898]
Особенно острая ситуация сложилась на Центральном Лусоне — в основном «рисоводческом районе, одном из центров крупного помещичьего землевладения, где преобладали наиболее отсталые формы эксплуатации и свыше 80 % крестьян принадлежало к категории безземельных арендаторов-издольщиков. Этот район традиционно был центром высокой активности крестьянских выступлений. В годы японской оккупации (1942–1945) он служил главной территориальной базой Народной антияпонской армии (Хукбалахап), руководимой КПФ. После окончания войны именно крестьяне и сельскохозяйственные рабочие Центрального Лусона составили основу наиболее крупной крестьянской организации — Национального крестьянского союза, которым руководили коммунисты. Не случайно, поэтому Центральный Лусон стал главной ареной террористической кампании развязанной правительством Рохаса».[899]
Летом 1946 года отряды военной полиции и гражданской гвардии, вооруженные броневиками и минометами, совершили ряд налетов на деревни в провинциях Пампанга, Нуэва — Эсиха, Пангасинан и Тарлак на Центральном Лусоне. Во время этих налетов было убито более 500 крестьян и арестовано до 1500 человек, подозреваемых в принадлежности к народно-освободительному движению. В отдельных случаях к репрессиям привлекались части регулярной филиппинской армии. Ее опорой была 95-тысячная группировка американских войск (60 тыс. американских солдат и офицеров и 35 тыс. так называемых «филиппинских разведчиков», входящих в армию США), дислоцированная на военных базах страны. Так, например, еще в январе 1946 года на Центральный Лусон была направлена американская 86-я пехотная дивизия «Черный ястреб». Начальник штаба этой дивизии прямо заявил в печати, что дивизия направляется в этот район, чтобы «справиться с беспорядками».[900]
Крестьяне некоторых деревень оказывали карателям ожесточенное вооруженное сопротивление. Стали стихийно возникать крестьянские отряды самообороны, а в ряде провинций бывшие партизаны воссоздали роты Хукбалахап. Руководство Лиги ветеранов Хукбалахап приняло решение о восстановлении генерального штаба, который взял бы под свой контроль сопротивление карателям.
19 июля 1946 года был принят правительственный указ № 4 о запрещении владения огнестрельным оружием частным лицам и угрожавший им тюремным заключением сроком до 10 лет. Этот указ был направлен против бывших партизан-хуков, сохранивших оружие со времен войны, и крестьян, создававших отряды самообороны.
Отказ хуков и крестьян разоружиться вызвал новую волну карательных операций. С середины августа 1946 года военная полиция и гражданская гвардия снова развернула террористические налеты на очаги народно-освободительного движения в Южном и Центральном Лусоне.
«Отдельные стычки вскоре переросли в настоящие бои, — пишет об этих карательных операциях Э. Абайя, — кое в чем походившие на партизанскую войну, которую крестьяне вели против японцев. Расстановка сил в этой борьбе была такова: на одной стороне были крестьяне Центрального Лусона, почти поголовно члены Национального крестьянского союза (по-тагальски — Памбансанг Каисахан Магбубукид), а также их армия, созданная в годы оккупации, — Хукбалахап; на другой стороне была жандармерия и гражданская гвардия, находящаяся на содержании у помещиков. Поскольку около 70 процентов солдат и офицеров правительственных войск в провинциях Памбанга и Нуэва — Эсиха служили при японских оккупантах в филиппинской марионеточной жандармерии, то возобновившиеся вооруженные столкновения были не более чем продолжением прежней борьбы, временно приостановленной освобождением страны от японского господства».[901]
В ходе операций каратели применяли самолеты, артиллерию, танки. Офицеры американской армии сопровождали отряды военной полиции и гражданской гвардии в качестве советников, нередко беря на себя непосредственное руководство операциями. За короткий срок было сожжено 87 деревень, убиты сотни человек, среди них — один из создателей и руководителей НКС X. Фелео, которого обманом заманили в ловушку, отрубили голову, а тело бросили в реку Пампанга.
Однако сопротивление со стороны вооруженных хуков и крестьян серьезно изматывало противника. К ноябрю 1946 года наступательный порыв правительственных войск значительно ослабел. Отряды партизан-хуков и сельские отряды самообороны, сохранив свои силы, отступили в труднодоступные районы страны.
В 1947 году обстановка на Центральном Лусоне оставалась крайне напряженной. Формировались новые отряды крестьянской самообороны. Началось полномасштабное воссоздание боевых частей хуков, был сформирован генеральный штаб Хукбалахап, который стал полностью контролировать процесс организации сопротивления.
В этих сложных условиях руководство КПФ проводила курс на расширение единого антиколониального фронта, укрепление связей с массами, сочетание легальных и нелегальных методов борьбы. Курс компартии получил отражение в решениях февральского расширенного пленума ЦК КПФ, а позже и в тезисах генерального секретаря В. Лавы. Против генеральной линии КПФ выступала часть ее руководителей, главным образом связанных с НКС и Хукбалахап, которые настаивали на немедленном вооруженном восстании и силовом захвате власти.
В свою очередь, правительство Рохаса продолжало проводить карательные операции на Центральном Лусоне. Так, в конце марта 1947 года полиции стало известно, что в провинции Пампанг в районе горы Араят состоится совещание представителей отрядов Хукбалахап. Скрытно сосредоточив большие силы в соседних провинциях, «эм-пи» (военная полиция) умелым маневром окружила район горы Араят. 26 марта в кольце окружения оказался штаб Хукбалахап и около 200 партизан. Под прикрытием артиллерийского огня несколько тысяч полицейских во главе с генералом Кастаньеда начали штурм Араят. Несколько дней партизаны отражали атаки «эм-пи», а затем внезапной ночной атакой вырвались их окружения, потеряв всего четырех человек.
После неудачной операции под Араят правительство Рохаса пришло к выводу, что «попытки разбить Хукбалахап одним внезапным ударом будут обречены на неудачу, что справиться с Хукбалахап будет нелегким и затяжным делом».[902] Генерал Кастаньеда даже заявил, что хотел бы иметь атомную бомбу, чтобы применить ее против хуков.
Весной 1948 года были объявлены вне закона НКС и Хукбалахап. Комиссия по расследованию антифилиппинской деятельности во главе с К. Вильяреаль (образована в 1947 году) развернула пропагандистскую кампанию по поводу коммунистической угрозы. В ходе этой кампании президент Рохас выступил с заявлением, что «Хукбалахап пользуется поддержкой Советского Союза и готовит военную диктатуру русских».[903]
15 апреля 1948 года во время осмотра американской военной базы Кларкфилд, неожиданно от сердечного приступа умер президент М. Рохас.
Правительство Э. Кирино, пришедшее к власти после смерти Рохаса, решило испробовать новую тактику в борьбе против народно-освободительного движения. Президент Кирино пообещал всеобщую амнистию партизанам-хукам и членам НКС при условии, что они сдадут оружие. В июне 1948 года было заключено соглашение между правительством Кирино и главнокомандующим Хукбалахап Л. Таруком. Э. Кирино подписал декрет об амнистии и одновременно взял на себя ряд обязательств по проведению демократических социальных мероприятий, в частности по обеспечению «более справедливого распределения земли».[904]
Однако очень скоро стало очевидным, что правительство не намерено выполнять условий соглашения. Военная полиция и гражданская гвардия продолжали свои налеты на деревни, никаких законодательных или административных мер по разрешению земельного вопроса принято не было.
В таких условиях бойцы Хукбалахап и члены НКС отказывались сдавать оружие. По официальным данным из 200 тыс. партизан амнистией воспользовалось, только 189 человек и только 10 из них сдались с оружием.[905] 15 августа 1948 года правительство Кирино заявило, что последний срок амнистии истек, и что отныне все, кто не сдал оружие, будут объявлены вне закона.
К осени 1948 года сменилось руководство КПФ, в котором возобладали сторонники курса вооруженной борьбы. Они исходили из того, что «коренные для народа проблемы — проблемы пропитания, земли, свободы и мира — более не могут быть решены иначе, как путем вооруженного свержения власти империалистов, феодальных помещиков и их марионеток».[906] На Центральном Лусоне вновь начались вооруженные столкновения между отрядами хуков и военной полицией. В октябре 1948 года указом Кирино КПФ была объявлена вне закона. Но к этому времени в провинциях Центрального Лусона уже полыхало крупное крестьянское восстание, во главе которого стояло новое руководство компартии.
В начале восстания основной территорией сопротивления являлись горные районы в провинциях Пампанга, Тарлак, Нуэва-Эсиха, Батангас, Рисаль.
В боевых действиях хуки придерживались тактики, отточенной ими в период антияпонской войны, состоявшей из засад на коммуникациях и внезапных налетов на военные посты, склады с оружием и помещичьи асьенды (имения). Нападения проводились большими отрядами по 400–500 бойцов, либо мелкими группами по 20–30 человек. Иногда хуки предпринимали налеты на небольшие города. При этом они заранее выясняли обстановку в городе, перекрывали все дороги засадами, выводили из строя телефонную и телеграфную связь. В ходе нападения партизаны уничтожали вражеский гарнизон, освобождали политзаключенных, чинили расправу над захваченными правительственными чиновниками. Однако удерживать город более суток они не пытались, стараясь уйти на свои опорные базы в горах. Обычно вместе с ними уходило множество молодежи, решившей вступить в ряды Хукбалахап. Американский публицист Р. Шэплен, непосредственный свидетель военных действий, писал, что армия хуков — «искусная, неуловимая и трудно уязвимая организация партизан… Они весьма искусны в нападениях из засады. Они умеют поразительно быстро передвигаться ночью по тайным горным тропам и создавать в джунглях десятки баз. Их система пропаганды и разведки организована превосходно».[907]
В начале 1949 года отряды Хукбалахап развернули активные наступательные операции в районе горного массива СьерраМадре и провинции Нуэва-Эсиха, стремясь распространить зону партизанского движения на всю территорию архипелага. Чтобы воспрепятствовать этому, в горы Сьерра-Мадре и провинцию Нуэва-Эсиха, было спешно переброшено свыше двух тысяч правительственных войск, усиленных артиллерией и бомбардировочной авиацией. Однако, как сообщал корреспондент одного из телеграфных агентств США, «попытки правительственных войск разгромить партизан полностью провалились, … подавляющая часть гражданского населения активно поддерживает партизан».[908]
К концу 1949 года укрепление позиций армии Хукбалахап позволило ей значительно расширить зону боевых действий. На Северо-Восточном Лусоне партизаны начали действовать в провинциях Нуэва Бискайя, Исавела, Кагаян и Кэсон. В Южном Лусоне деятельность хуков распространялась до района Манилы (партизаны начали совершать нападения на пункты, расположенные в радиусе 10 км от столицы), и охватывала провинции Рисаль, Кавите, Лагуна и Батангас. На западе Лусона партизаны появились в джунглях Батаана и в провинциях Пангасинан и Самбалес. Но особое значение имел тот факт, что действия Хукбалахап вышли за пределы острова Лусон и развернулись на ряде Бисайских островов — Себу, Негрос, Панай. «Казалось, что на Филиппинах разворачивается революция «восточного типа», — писал по этому поводу историк В. В. Сумский, — та, что, зарождаясь где-то в деревне, завершается покорением столицы, а с нею и страны».[909]
В середине января 1950 года состоялось расширенное заседание Политбюро ЦК КПФ, на котором была рассмотрена текущая обстановка в стране и задачи партии. На заседание говорилось об ожидаемом крахе мировой экономической системы капитализма, и поэтому были переоценены экономические трудности правительства Филиппин. Возлагались надежды на то, что правительство Кирино взвалив на плечи населения непосильное финансовое и экономическое бремя, тем самым подтолкнет народные массы на вооруженную борьбу. Режим Кирино и его вооруженные силы оценивались как «находящиеся в деморализованном состоянии».[910] Ожидалось также, что США не станет оказывать действенную помощь существующему правительству. На том же заседание был утвержден план увеличения численности Хукбалахап за один год с 10 до 172 тыс. бойцов.
В марте 1950 года партизанская армия приняла новое название — Армия освобождения страны (АОС). Была создана разветвленная «политико-административная организация, призванная осуществлять централизованное руководство партизанским движением. Высшим исполнительным органом стало внутреннее политбюро, или секретариат, которое находилось и действовало в подполье в Маниле. Внешнее политбюро состояло из представителей руководства КПФ, работавших непосредственно на местах, в повстанческих районах».[911] К этому времени общая численность АОС достигла 10–12 тыс. бойцов (по другим данным, численность армии варьировалась от 6 до 80 тыс. человек).[912]
29 марта 1950 года части АОС перешли в неожиданное наступление, захватив четыре города, расположенные в радиусе 15 км от Манилы. Это наступление вызвало настоящую панику в столице. Посольство США срочно вызвало отряд морской пехоты для охраны здания посольства и запретило американским гражданам передвигаться по стране без надлежащей охраны.
Американское правительство проявило большую озабоченность по поводу ситуации на Филиппинах. В апреле 1950 года помощник госсекретаря США Раск, выступая в комиссии по иностранным делам палаты представителей, заявил, что «американское и филиппинское правительства обсуждают широкую программу восстановления внутреннего порядка».[913] Он указал также, что «меры по подавлению партизан Хукбалахап изучаются с пристальным вниманием».[914] В том же месяце американцы передали правительству Кирино 50 самолетов «Мустанг» и 26 самолетов «Тандерболт», которые немедленно были задействованы в карательных операциях против партизан. К середине 1950 года стоимость американского вооружения доставленного на Филиппины составила 136,5 млн долларов. Главное место в военных поставках занимали легкомоторные реактивные самолеты Т-28 и Т-33, вертолеты, патрульные и десантные суда.[915]
Между тем части АОС продолжали вести активные наступательные действия. В июне крупный партизанский отряд совершил переход из Центрального Лусона на север, в долину реки Кагаян, где развернул новые базы. Одновременно другой отряд партизан совершил рейд в юго-восточной части Лусона. Боевые операции хуков были отмечены также на прилегающем к Лусону острове Миндоро. В августе 1950 года отряды АОС, численностью от 500 до 2000 бойцов каждый, совершили одновременное нападение на десяток городов, расположенных на Центральном, Южном и Северо-Восточном Лусоне.
«Хуки держат в своих руках военную инициативу на Филиппинах», — констатировал в одном из своих номеров журнал «Лайф».[916] «Хуки сохраняют все свои позиции, а по некоторым данным даже усилили их», — были солидарны со своими коллегами из «Лайфа» журналисты «Ньюсуик».[917]
К осени 1950 года новый министр обороны Филиппин Р. Магсайсай, опираясь на помощь американских советников, разработал план подавления партизанского движения. Свой план министр обороны начал реализовывать с реорганизации регулярной армии. Были проведены энергичные меры по укреплению дисциплины, своих постов лишились бестолковые и проворовавшиеся офицеры. Под армейский контроль была поставлена военная полиция, до сих пор игравшая ведущую роль в антипартизанской борьбе. Личный состав регулярной армии увеличился до 54 тыс. человек за счет создания 28 боевых групп батальонного состава общей численностью в 22,5 тыс. солдат и офицеров. Каждая из этих групп представляла собой высокомобильную, вооруженную самым современным оружием воинскую часть, укомплектованную знающим и умелым командным и рядовым составом. Костяк таких соединений составляли филиппинские военнослужащие, имевшие опыт войны в Корее. Были сформированы также разведывательные отряды, прошедшие специальную подготовку ведения боевых действий в условиях горных джунглей. Для поднятия боевого духа войск Магсайсай обещал платить крупные денежные награды — до 150 тыс. песо — за доставленные головы бойцов и командиров АОС. Помимо регулярной армии в карательные силы вошли филиппинские ВВС и ВМС, части береговой охраны, 8 тыс. полицейских, 20–30 тыс. гражданской гвардии и даже несколько сот собак-ищеек, специально доставленных из Японии. Общая численность правительственных войск составляла 100 тыс. человек, что определило соотношение сил между ними и партизанами как десять к одному.[918]
18 октября 1950 года, накануне перехода правительственных войск к широкому наступлению, под непосредственным руководством Магсайсая, в Маниле была осуществлена акция по разгрому коммунистического подполья. За один день, по «наводке» тайного осведомителя Т. Рисаля, полиция арестовала 105 активистов КПФ, в том числе нескольких членов Политбюро и генерального секретаря ЦК X. Лаву. Кроме того, в руки властей попала ценнейшая документация — обоснования стратегии АОС, планы ее будущих операций, списки членов партии, источники материальной помощи и конспиративные адреса.[919] Этой успешной акцией партизанскому движению были нанесены невосполнимые потери: оно лишилось централизованного управления и связей с подпольем в столице страны. Была также сорвана крупная наступательная операция АОС — удар по Маниле, запланированный партизанами на 7 ноября 1950 года. Чтобы как-то «компенсировать» понесенные потери и поднять упавший дух армии, командирами АОС был распущен слух о том, что в скором времени хуки получат помощь со стороны русских и китайцев.[920]
После ликвидации подполья в столице, правительственные войска в октябре-декабре 1950 года перешли в наступление, в результате которого части АОС потерпели рад сокрушительных поражений, сначала в провинциях Самбалес, Пампанга и Тарлак, а затем в других частях Лусона. Только убитыми партизаны потеряли в этих боях свыше тысячи человек. Начавшимся наступлением была начата кампания, рассчитанная, по заявлениям правительства Кирино, на полное подавление партизанского движения менее чем за один год.
В 1951 году на Лусоне было проведено 14 карательных операций, под названием «Убийца», «Папайя», «Омаха» и т. д. В феврале в одной из самых крупных операций — «Сабля», было задействовано несколько десятков тысяч солдат и офицеров, поддержанных артиллерией и авиацией. Оперативно-тактический замысел этой операции состоял в том, «чтобы полукольцом охватить с флангов основные районы действия партизан и, оттеснив их в горы, решительными ударами с юга на север нанести полное поражение».[921] Но осуществить этот замысел полностью не удалось. Партизаны сумели избежать фланговых охватов, однако были вынуждены уйти в горы, понеся значительные потери — 2 тыс. человек убитыми и 2,5 тыс. пленными. Среди погибших был и командующий партизанскими силами на Висайских островах Г. Кападосия, убитый в бою на острове Панай. В конце 1951 года АОС полностью утратила стратегическую инициативу и перешла к оборонительной тактике. Тем не менее, президент Кирино, встретившись накануне нового года в Мадриде с генералом Ф. Франко, откровенно признался тому, что хуки по-прежнему «являются для нас кошмаром».[922]
В 1952 году правительственные войска продолжили активные действия против АОС. В январе в провинции Самбалес была проведена карательная операция, в которой приняли участие все наличные силы филиппинских ВВС. Самая крупная по масштабу «Операция четырех роз» была осуществлена в апреле 1952 года в горах Сьерра-Мадре против соединения АОС, возглавляемого четырьмя известными партизанами — Лава, Сауло, Таруком и Димасалангом. Правительственным войскам, численностью 6 тыс. солдат и офицеров, удалось окружить это соединение и захватить ряд партизанских баз и оружейные мастерские. Только ценой больших потерь партизаны смогли вырваться из окружения. В ходе других операций, проведенных в мае-августе 1952 года в провинциях Батаан, Лагуна, Камаринес Сур, Кэсон и Рисаль, части АОС вновь потерпели поражение, понеся тяжелые потери. Партизанское движение оказалось на грани полного разгрома. В этот период широкое «применение нашли такие способы преследования и уничтожения партизан, как действия лжепартизанских отрядов, свободное патрулирование специально подготовленных войск, различного рода ловушки, засады».[923] По заявлению командования правительственных войск потери АОС за 1952 год составили 4250 человек убитыми и пленными.
Помимо силовых мер в кампаниях против АОС, правительство Кирино широко использовало различные формы психологической войны с целью деморализации партизанского движения и привлечения хуков и сочувствующих им крестьян на сторону власти. В интенсивную пропагандистскую кампанию активно включились средства массовой информации, специальные службы по ведению психологической войны и католическая церковь. Основной упор в пропаганде делался на обещания аграрных преобразований. Лично министр обороны Р. Магсайсай выступил с заявлением о раздаче земельных участков на острове Минданао бойцам АОС, сложившим оружие. Помимо земельных наделов министр обещал сдавшимся партизанам «горячий кофе и мороженое каждый день».[924] И хотя из тысячи безземельных семей, получивших землю в соответствии с заявлением Магсайсая, партизанами были только 246, само мероприятие имело серьезный пропагандистский эффект.
С этого момента началось стремительное сужение социальной базы восстания. Отход от вооруженной борьбы большей части сельских жителей, объяснялся также усталостью крестьян от войны, которая продолжалась в общей сложности около десяти лет (учитывая годы японской оккупации), но, главное, большинству из участников сопротивления были недостаточно ясны и понятны цели борьбы (в отличие от периода сопротивления японцам). И, кроме того, крестьянское восстание на Лусоне оказалось в изоляции, поскольку городской пролетариат и широкие демократические слои общества не поддержали восставших. Одной из причин этому, стало нарастание с 1952 года экстремистских методов борьбы, таких как индивидуальный террор. Убийство вдовы бывшего президента автономных Филиппин М. Кэсона и двух других членов его семьи, совершенное бойцами АОС, «вызвало антипатии во многих слоях населения и лишило крестьянское движение моральной поддержки».[925]
В 1953 году начался завершающий этап операций правительственных войск против партизанских соединений. В январе 16 тыс. солдат атаковали позиции хуков по всему Лусону, нанеся главный удар по горному району Сьерра-Мадре. В марте операции против АОС были развернуты в юго-восточной части Лусона. Летом бои начались к северо-западу от Манилы и в центральной части острова. Всеми операциями по подавлению партизан руководил начальник объединенной группы американских военных советников бригадный генерал Р. Кеннон. Потери хуков за первые шесть месяцев 1953 года составили 1280 человек убитыми и взятыми в плен.
В ноябре 1953 года в результате очередных президентских выборов, президентом Филиппин был избран бывший министр обороны Р. Магсайсай, который предпринял попытку добиться капитуляции АОС путем секретных переговоров с отдельными командирами хуков из провинции Пампанга. Эта попытка дала неожиданный результат — склонность пойти на соглашение с правительством проявил главнокомандующий АОС Л. Тарук. Внутри руководства партизанским движением возникли серьезные разногласия — идти на мирные переговоры с правительством или продолжить вооруженную борьбу. Результатом борьбы мнений стало исключение Тарука из КПФ за капитулянтство и продолжение сопротивления.
Однако партизанская армия уже не могла выдержать натиска правительственных войск. Один за другим в боях погибли популярные командиры хуков М. Бальгос, М. дель Кастильо, Димасаланг и другие. К концу 1953 года восстание было подавлено. Уцелели лишь незначительные отряды партизан, разбросанные в горных джунглях провинций Пампанг и Тарлак на Центральном Лусоне.
В начале 1954 года правительству сдался главнокомандующий АОС Л. Тарук. Лидер партизан был предан суду и приговорен к 12 годам заключения (в 1958 году его судили вторично и приговорили к пожизненному заключению). После сдачи Тарука оставшиеся части АОС уже «не вели наступательных действий, а стали мало-прмалу подвергаться идейно-политическому разложению, моральной деградации».[926] Отряды хуков, возглавляемые командиром Сумулонгом (настоящее имя — Ф. дель Мундо) и капитаном Данте (Б. Бускайно), занялись вымогательством у лавочников, хозяев ночных клубов и других увеселительных заведений, предназначенных для американских солдат. Более того, Сумулонг и Данте «активно вмешивались в политическую жизнь провинций Пампанга и Тарлак, заставляя население контролируемых ими районов голосовать за того или иного кандидата, причем не политические соображения играли роль, а родственные связи с баллотирующимся кандидатом в одном случае или денежное вознаграждение — в другом» (оба командира были арестованы полицией в 70-х годах).[927] Правда, несколько сот хуков, сумевших избежать идейно-политического разложения и моральной деградации, продолжали вести борьбу с правительственными войсками до середины 60-х годов, но это были уже не прежние наступательные операции, а незначительные перестрелки и стычки.[928]
Неудавшееся восстание 1948–1953 годов привело к жестокому разгрому КПФ, ликвидации всех находящихся под влиянием компартии общественных организаций. В стране началась «охота на ведьм», антикоммунизм на долгое время стал основой государственной политики и идеологией правящих кругов. Изданный в 1957 году закон о подрывной деятельности предусматривал жесткие меры наказания (вплоть до смертной казни) за принадлежность к КПФ.
Спустя два десятилетия, один из лидеров компартии, оценивая минувшие события, писал:
«Причинами неудач явились недостаточно глубокое знание условий на Филиппинах, неправильная оценка нами соотношения сил и возможностей нашего национально-освободительного движения, с одной стороны, совместные действия империалистов и их союзников — с другой. У нас существовала левацкая тенденция опираться исключительно на вооруженную борьбу в ущерб другим формам деятельности, а также наблюдалось стремление добиться полной гегемонии КПФ в освободительном движении в ущерб другим формам деятельности, в ущерб широкой антиимпериалистической борьбе».[929]
В ходе восстания на Филиппинах в 1948–1953 годов погибло 2 тыс. военнослужащих армии и полиции, 9 тыс. партизан-хуков и 4 тыс. мирных жителей. Во время террора 1948–1957 годов погибло 2 тыс. человек и 50 тыс. было заключено в тюрьмы.[930]
Данный текст является ознакомительным фрагментом.