Мода в стиле милитари

Мода в стиле милитари

«Бабий век» российской монархии породил специфическую женскую моду в стиле милитари. Этот стиль, как явление, сложился во второй половине XVIII в. при российском Императорском дворе и был связан с формированием традиции ношения так называемых мундирных платьев, поскольку русские монархи по традиции являлись шефами тех или иных воинских подразделений и с полным правом носили форму подшефных полков.

Предпосылки для этого сформировались еще в первой половине XVIII в. Например, несколько костюмов Петра I с полным правом можно назвать мундирными, поскольку в их отделке использовались те или иные детали военных мундиров.

При Елизавете Петровне в повседневный быт Императорского двора вошли маскарады, на которых императрица появлялась затянутая в офицерские лосины. Она любила носить офицерскую форму, существует несколько конных портретов, на них императрица Елизавета Петровна изображена верхом, в полковничьем мундире шефа лейб-гвардии Преображенского полка.

Однако для Елизаветы Петровны, «дщери Петровой», подобный образ – игра, продолжение маскарадных переодеваний, поскольку ее права на трон бесспорны, и она пользовалась устойчивым влиянием в гвардейской среде.

Другое дело Екатерина II. В ходе переворота 1762 г. императрица Екатерина Алексеевна впервые появилась перед войсками в офицерском мундире132, возглавила «поход» гвардии на Ораниенбаум, где находился Петр III. Именно этот сюжет и запечатлел художник Э. Вигилиус.

Императрица Елизавета Петровна с арапчонком. Л.К. Пфанцельфельд. 1757 г.

Однако то, что было допустимо в чрезвычайной ситуации дворцового переворота, выбивалось из норм повседневной жизни, согласно которым женщинам не полагалось (а скорее запрещалось) носить мужское платье. В результате появившиеся мундирные платья стали своеобразным компромиссом между общепринятыми моральными нормами того времени и стремлением продемонстрировать близость к гвардейским полкам, которые были в то время главной опорой трона. Екатерина II, ликвидировавшая руками Орловых законного внука Петра I, отчетливо понимала, что популярностью среди гвардейцев пренебрегать не стоит. Поэтому ее первое мундирное платье датируется 1763 г., и сшито оно по форме Преображенского полка. Потом появляются мундирные платья по форме Конного полка, Кавалергардского корпуса. Последнее мундирное платье Екатерины II шилось по форме Морского флота в 1796 г.

Мундирные платья Преображенского (1763 г.) и Конного (1773 г.) полков, принадлежащие Екатерине II

Таким образом, коллекция мундирных платьев Екатерины II охватывает весь период царствования и насчитывает шесть единиц133. Первое мундирное платье сшито в 1763 г., последнее – в 1796 г.

При этом следует отметить, что в то время не существовало жестких канонов изготовления мундирных платьев. Это были скорее импровизации самой императрицы «по мотивам» офицерской формы. Об этом свидетельствует тот факт, что мундирные платья одного и того же полка существенно отличались по крою. Например, мундирные платья по форме лейб-гвардии Преображенского полка, изготовленные в 1763 г. и после 1785 г., схожи только «цветом полка».

На изображении видно, что в мундирном платье, изготовленном после 1785 г., отчетливо прослеживаются национальные мотивы, поскольку вместо лифа и юбки использован сарафан в русском стиле.

Императрица Екатерина II. Э. Вигилиус

Можно, конечно, утверждать, что появление элементов кроя древнерусского женского платья было связано с тем, что Екатерина II, немка на троне, даже в мелочах стремилась продемонстрировать свою «русскость», свою приверженность национальным традициям России. Но с не меньшей уверенностью можно предположить, что стареющая императрица просто стремилась скрыть свою полноту, которую лиф с юбкой только бы подчеркнули, а прямой сарафан скрывал.

Это предположение подтверждается и особенностями кроя мундирных платьев императрицы по форме Конного полка.

Епанча на платье 1766 г. выполнена в талию, с богатым шитьем большого воротника и позолоченными офицерскими пуговицами. На мундирном платье 1773 г. уже более свободный, «сарафанный» крой (Екатерине II тогда было 44 года) с отчетливыми национальными мотивами (откидные рукава с открытыми проймами, расположение декора). Но при всей «русскости» мундирных платьев в них присутствовали и элементы господствовавшей французской моды. Таким образом, мундирные платья Екатерининской эпохи состояли из лифа, юбки и верхнего распашного платья, украшенного форменным шитьем с медными золочеными пуговицами.

В монографиях, посвященных истории русского костюма, мундирное платье Екатерины II по форме Конного полка (1773 г.) описывается следующим образом: «На фижмах, верхнее платье из синего шелка, распашное, с отложным воротником и длинными откидными рукавами. Спинка приталенная, от талии заложена мягкими складками, со шлейфом. Нижнее платье из красного шелка, рукава из синего с красными обшлагами. Воротник, низ откидного рукава, обшлага, полочки распашного платья и перед нижнего выложены форменным золотым галуном с городками. Декор платья дополняют гладкие золоченые пуговицы»134.

Таким образом, с легкой руки Екатерины II в императорской семье сложилась прочная традиция ношения мундирных платьев, которая просуществовала с 60-х гг. XVIII в. до 1917 г. Следует подчеркнуть, что традиция ношения мундирных платьев, как правило, не выходила за рамки собственно императорской семьи. В мундирных платьях императрицы и великие княжны появлялись на парадах, полковых праздниках, принимали во дворце военачальников. Цвет платья и его форменное шитье полностью соответствовали цветовому решению и декору формы того или иного полка, шефом которого являлись женщины императорской фамилии.

Следует уточнить, что были шефы из числа великих княгинь, например великая княгиня Александра Иосифовна – шеф Кирасирского полка. Но при этом мундирных платьев они, как правило, не носили135. В целом мундирные платья были исторической прерогативой женской части семьи правящего императора. Но в любом правиле есть исключения. Так, 19 марта 1914 г. вдовствующая императрица Мария Федоровна записала в дневнике: «В 10 4/4 отправилась в Царское136 на манеж, где должен был состояться парад гвардейских драгунов, чьим шефом является теперь М. П.137 На ней была военная униформа, и она прямо-таки сияла от удовольствия, что играет первую скрипку. Приветствовала она всех по-военному – взмахом руки, что было невероятно комично. Затем был большой обед с полком и полковыми дамами»138.

В первой четверти XIX в., в эпоху наполеоновских войн, стиль милитари в женской одежде выходит за рамки императорской семьи. Это уже не были мундирные платья Екатерининской эпохи в полном смысле слова. Скорее всего, это вольные стилизации элементов женского туалета на военную тему. «Гроза двенадцатого года» прямо отразилась на женской моде того времени, сделав популярными различные военизированные вставки. Особой популярностью пользовались элементы яркой и красивой гусарской формы. Этой моде следовали и в императорской семье. Так, и у вдовствующей императрицы Марии Федоровны в 1815 г. появилось малиновое платье, расшитое шелковым шнуром, напоминающим по шитью и цвету форму лейб-гвардии Гусарского полка, которая включала в себя малиновый доломан со шнурами на груди. У этого платья есть своя история. Еще при Екатерине II наследник-цесаревич и великий князь Павел Петрович стал шефом Гусарского полка. Будучи императором, Павел I причисляет Гусарский полк к гвардии. В это время и вводится новая парадная форма, включавшая малиновый доломан со шнурами. В свою очередь жена Павла I императрица Мария Федоровна покровительствовала этому полку, поэтому и ее платье, сшитое в 1815 г., можно отнести к разряду мундирных платьев. В архивных документах это платье упоминается как «платье малиновое, в коем Ее Величество изволила присутствовать на смотре Польских войск в Варшаве в 1818 году. К оному перчатки и сапожки».

Возрождение традиции ношения «классических» мундирных платьев в императорской семье происходит в период тридцатилетнего правления Николая I. Он, офицер по призванию, высоко ценивший и умевший носить военную форму, одевает в мундир не только всю страну, но и свою жену с дочерьми. Порядку ношения любой формы в то время придавалось огромное значение. Так, были случаи, когда студентов исключали из университетов за расстегнутый крючок на форменном мундире. Даже при Императорском дворе для статс-дам и фрейлин ввели форму придворного платья с жесткой регламентацией цвета, ширины золотого или серебряного шитья, в зависимости от придворного статуса.

Великая княжна Ольга Николаевна в форме 3-го гусарского Елисаветградского полка

Следует подчеркнуть, что в семье Николая I право носить мундирное платье ценилось весьма высоко. По крайней мере, дочери царя считали ношение мундирного платья большой честью. Правда, между отцом и дочерьми подчас происходили столкновения, поскольку в представлениях о красоте в стиле милитари и строгом порядке ношения военной формы у них имелись расхождения во взглядах.

1 января 1845 г. в качестве новогоднего подарка от отца великая княжна Ольга Николаевна получила приказ по Военному ведомству, из которого узнала, что она стала шефом 3-го гусарского Елисаветградского полка. Радости ее не было предела. Однако между отцом и дочерью возник конфликт по поводу кроя формы. Дочь хотела, чтобы «было красиво», а отец, «чтобы было по форме». Спустя годы Ольга Николаевна вспоминала: «Папа непременно хотел нарядить меня так же, включая расшитые чачкиры генерала. Я же протестовала против брюк. Папа настаивал на этом. И впервые в жизни он рассердился на меня. Наконец был найден выход: вышивка должна была быть нашита на мою верховую юбку; со всем же остальным, включая саблю, я согласилась»139.

Этот эпизод показывает, что к 40-м гг. XIX в. традиция ношения «классических» мундирных платьев утратилась. Но Ольга Николаевна на уровне женского инстинкта возвращает «женский крой» мундирных платьев.

Надевала военный мундир и жена Николая I – императрица Александра Федоровна. В 1835 г. во время встречи трех императоров в Калише на одном из парадов «Мама вела кавалергардов в таком блестящем порядке, что привела в восторг Дедушку. Она была в парадной форме и с белой фуражкой на голове»140.

Своих кавалергардов Александра Федоровна увидела еще в 1817 г., когда впервые приехала в Россию: «Увидев кавалергардов, стоявших возле Адмиралтейства, я вскрикнула от радости, так они мне напомнили дорогих моих берлинских телохранителей. Я не думала тогда, что буду со временем шефом этого полка»141. Не случайно во время похорон императрицы Александры Федоровны в мае 1860 г. «за колесницей с гробом ехал государь верхом, в мундире лейб-кирасирского Ее Величества полка»142.

Кавалергардский полк сформирован при Павле 1 – 11 января 1800 г. Шефом полка с 1826 по 1860 г. состояла императрица

Александра Федоровна, с 1831 по 1860 г. полк именовался Кавалергардский Ее Величества императрицы Александры Федоровны. После смерти Александры Федоровны в 1860 г., спустя 20 лет, со 2 марта 1881 г., шефом Кавалергардского полка стала императрица Мария Федоровна, вплоть до 1917 г. полк снова назывался Кавалергардским Ее Величества143.

К сожалению, мундирные платья эпохи правления Николая I не сохранились. Надо заметить, что императоры делали жен и дочерей шефами тех полков, которые имели яркую, красивую форму, поэтому предпочтение отдавалось гусарам, уланам и кавалергардам.

В период правления Александра II традиция ношения мундирных платьев вновь утрачена. Стиль милитари почти уходит из женской моды. Хрупкая и больная императрица Мария Александровна была далека от практики хождения в конном строю во главе подшефных полков. И тем не менее, когда Мария Александровна выразила «неодобрение» цвету солдатских пик «своего» Кирасирского полка, то командир полка Арапов незатейливо пошел к горничной императрицы и с ее помощью вырезал кусок любимого синего платья императрицы и по этому образцу выкрасил пики144.

Тем не менее мундирное платье имелось и у Марии Александровны, в нем она периодически появлялась на публике. Так, военный министр Д.А. Милютин упоминает, как в апреле 1868 г. в день 50-летия Александра II императрица Мария Александровна появилась на балконе Зимнего дворца в белом гусарском ментике, опушенном бобром145. Судя по описанию, это был мундир Гродненских гусар.

При Александре III, преклонявшемся перед своим дедом, Россия вновь одевается в форму. В истории России это является отчетливым признаком укрепления власти. Еще до воцарения Александра III, с 31 мая 1880 г., его жена стала шефом «синих» кирасир – лейб-гвардии Кирасирского Ея Императорского Высочества великой княгини Марии Федоровны полка. Императрице Марии Федоровне «синие» кирасиры, которые дислоцировались поблизости от Гатчинского дворца, жилой резиденции императорской семьи с марта 1881 г., были особенно близки. Впоследствии ее сын, младший брат Николая II, великий князь Михаил Александрович, стал командиром этого полка. Ежегодно на полковые праздники Мария Федоровна одевала свое мундирное платье по форме «синих кирасир» и принимала их очередной парад на плацу перед Гатчинским дворцом.

Кроме самых близких к императрице гатчинских «синих» кирасир Мария Федоровна стала шефом еще нескольких подразделений русской армии: Гвардейского экипажа (с 22 июля 1892 г.), 11-го уланского Чугуевского Ее Имени полка (с 20 мая 1868 г.), 2-го Лейб-Драгунского Псковского Ее Имени полка (с 31 мая 1880 г.), 15-го драгунского Переяславского Императора Александра III полка (с 1896 г.) и 11-го Восточно-Сибирского Стрелкового Ее Имени полка (с 22 июля 1907 г.)146.

Хрупкая Мария Федоровна, имевшая прекрасную фигуру, возродила покрой мундирных платьев «ранней» Екатерины II – приталенный лиф, юбка и епанча. Естественно, шитье на платье соответствовало шитью офицерских мундиров подшефных полков.

Следует также отметить, что шефство Марии Федоровны не ограничивалось представительскими функциями. Она имела голос при решении кадровых вопросов, имевших отношение к наиболее близким к ней полкам. Об этом свидетельствует письмо Николая II к матери от 3 ноября 1914 г.: «В Кавалергардском полку за время войны отношения между Долгоруковым и всеми офицерами сделались невозможными… Николаша… на его место предлагает князя Эристова… Реши, как знаешь, и, пожалуйста, телеграфируй мне…»147

Сохранились два мундирных платья императрицы Марии Федоровны – по форме лейб-гвардии Кирасирского и лейб-гвардии Кавалергардского полков. Мундирное платье по форме «синих» кирасир состояло из колета[16] и юбки. Подол белой юбки обшит форменным галуном[17]. Колет к юбке сшит из белого сукна, приталенный, с баской. Воротник-стойка и манжеты из синего сукна. Рукава длинные двухшовные, на спинке – шлица с синей выпушкой и четырьмя гербовыми пуговицами. Воротник, полочки и манжеты обшиты форменным галуном; на воротнике и манжетах – вышивка серебром. На манжетах нашиты по две гербовые пуговицы.

Мундирное платье «синих» кирасир

Кроме мундирных платьев в повседневном обиходе императорской семьи встречались вещи с символикой подшефных полков. Так, в Туалетной Марии Федоровны Гатчинского дворца хранился парфюмерный флакон в виде каски кавалергарда. В Павловском дворце хранится икона-диптих, принадлежавшая Марии Федоровне, выполненная в виде штандарта лейб-гвардии Кирасирского полка. У Марии «синих» кирасир Федоровны хранился веер с надписью на алом атласном экране «Карусель Кавалергардского Ея Величества полка 1886». На лицевой пластине был прикреплен эмалевый Мальтийский крест – полковой знак, серебряное кольцо сделано в виде шпоры, с офицерским темляком кавалерийского образца вместо кисти. Веер сделан в память о ежегодном полковом празднике, проходившем 5 сентября, и поднесен императрице, которая была шефом полка148.

При Николае II, весьма почтительно относившемся ко всему, что касалось памяти его отца, традиция ношения мундирных платьев продолжилась в ее классическом варианте. Императрица Александра Федоровна стала шефом нескольких полков русской армии: лейб-гвардии Уланского Имени Ее Величества, 5-го гусарского Александрийского (с 30 июля 1904 г., в этот день в царской семье родился наследник-цесаревич Алексей Николаевич. В свою очередь, 30 июля 1907 г. в три года он зачисляется в состав полка в чине корнета), 21-го Восточно-Сибирского стрелкового и Крымского конного, а из числа иностранных – Прусского 2-го гвардейского драгунского полка. Поэтому у нее имелись мундирные платья по форме каждого из подшефных полков. В основном это были полки русской армии, чьи истории восходили к рубежу XVIII – начала XIX вв. Например, Уланский лейб-гвардии Е.И.В. Государыни императрицы Александры Федоровны полк сформирован в 1803 г. За проявленный героизм в боях с наполеоновскими войсками в 1812 г. полк получил Георгиевский полковой штандарт. За участие в Заграничных походах 1813–1814 гг. – 22 Георгиевские трубы. За участие в боевых действиях в ходе Русско-турецкой войны 1877–1878 гг. – знаки на шапки с надписью «За Телиш 16 окт. и Балканы 18 дек. 1877 г.». Традиционно уланские каски имели квадратный верх.

Однако ухудшающее здоровье императрицы, замкнутость на очень непростых семейных проблемах сделали ношение мундирного платья императрицей Александрой Федоровной крайне редкими эпизодами ее официальной жизни во главе российского Императорского двора. Но когда подрастали дочери, то они, включаясь в официальную жизнь Императорского двора, становились шефами гвардейских и армейских полков.

Первыми шефами «своих» полков стали старшие дочери Николая II, великие княжны Ольга и Татьяна Николаевны. Произошло это в 1909 г. В то время девочкам исполнилось 14 и 12 лет соответственно. Надо добавить, что в 1907 г. состоялась очередная реформа обмундирования в русской армии. В результате реформы отказались от упрощенных мундиров времен Александра III и вернулись к традиционно красивым, больше пригодным для парадов, чем для повседневной жизни, «историческим» мундирам. Именно в эти красивые мундиры и одели царских дочерей. Великая княжна Ольга Николаевна стала шефом 3-го гусарского Елисаветградского полка, а ее младшая сестра, великая княжна Татьяна Николаевна, – шефом 8-го уланского Вознесенского полка. Но мундирные платья по форме «своих» полков они получили только летом 1913 г.149, когда им было 18 и 16 лет.

31 июля 1913 г. в Красном Селе Николай II со старшими дочерьми принимал смотр Елисаветградского и Вознесенского полков, которые «представились отлично». Вечером этого же дня великие княжны приняли участие в торжественном обеде с офицерами «подшефных» полков. 5 августа 1913 г. Николай II в дневнике назвал «памятным днем» для Ольги и Татьяны. В Петергофе, как вспоминал император, «Вознесенские уланы и Елисаветградские гусары представились щеголевато и прекрасно в зимней парадной форме. Оба шефа молодцами прошли во главе своих полков и отлично сделали заезд. Завтракали с офицерами и дамами во дворце и затем снимались группой. Около 4 час. оба полка вошли пешком в Александрию, привел их к нашему дому, где песенники пропели несколько песен при Алике, сидевшей в коляске. Провел их с дочерьми вдоль моря к воротам и простился с ними». Именно в этот день и были сделаны фотографии царских дочерей во главе подшефных полков.

Стоит также отметить, что поскольку при российском Императорском дворе все строилось на основании принципа прецедента, то великая княжна Ольга Николаевна не случайно стала шефом 3-го гусарского Елисаветградского полка, поскольку в 1845 г. ее полная тезка, дочь Николая I, великая княжна Ольга Николаевна была шефом именно этого полка.

Новоиспеченные «улан» и «гусар» были горды своей замечательно красивой формой, охотно позировали и начали принимать участие в полковых праздниках подшефных полков.

Последней великой княжной, ставшей шефом 9-го драгунского Казанского полка русской армии, была великая княжна Мария Александровна. Стоит обратить внимание на то, что если императрицы, как правило, становились шефами старейших аристократических гвардейских полков, то великие княжны со времен Николая I – шефами рядовых армейских полков.

Стоит упомянуть и о том, что связь с подшефными полками сохранилась у императрицы Марии Федоровны и в эмиграции. В сентябре 1926 г. она направила телеграмму Собранию Кавалергардского полка в эмиграции: «Генералу князю Эристову. Сердечно благодарю Моих дорогих кавалергардов за поздравления и выраженные чувства. Мария». Поздравления кавалергардов были связаны с юбилеем – 60-летием приезда датской принцессы Дагмар в Россию в сентябре 1866 г.

Таким образом, можно констатировать, что сложившийся в 1760-х гг. феномен женского военного мундирного платья «прошел» через весь имперский период существования России.

Великие княжны Ольга и Татьяна Николаевны в мундирных платьях Елисаветградского и Вознесенского полков

При этом на протяжении 150 лет сохранялась идеологическая основа этой традиции – демонстрация связи между представителями императорской фамилии и русской армией, а мундирные платья стали зримым символом этой связи.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.