III

III

Конфликты в новом руководстве начались почти сразу. Первым восстал Томас Сеймур, младший брат нового герцога Сомерсета. Он совершенно не понимал, почему ему, такому же дяде юного короля Эдуарда Шестого, как и герцог Сомерсет, достался только титул барона? Почему лордом-протектором назначен один только герцог – разве не лучше разделить этот пост между двумя братьями Сеймурами, так сказать, по-братски? Ну, его попытались успокоить. Он получил какие-то новые придворные назначения и некоторые земли, но это не помогло, он так и остался недоволен. Когда герцог Эдвард Сеймур и его правая рука, Джон Дадли, отправились на север, на беспокойную границу с Шотландией, Томас Сеймур получил большую свободу рук и решил поправить свои дела самостоятельно.

Случай несколько похуже случился с Томасом Райтсли (Wriothesley), которого сделали графом Саутхемптоном. Он был лордом-канцлером, что, между прочим, включало в себя распоряжение Большой Королевской Печатью – той самой, которой Том Кенти, герой романа Марка Твена «Принц и нищий», предположительно колол орехи.

И у него возникла идея, что прикладывать эту печать он будет только к тем постановлениям правящего опекунского совета, которые он лично одобряет и находит правильными. А если он их правильными не находит – или если с ним не посоветовались в процессе их разработки, – то печать к ним он прикладывать не будет.

С этим надо было что-то делать.

И герцог Сомерсет использовал надежный и проверенный инструмент – судебный процесс, организованный буквально на ходу. Лорд-канцлер был обвинен в том, что он незаконно передавал свои юридические полномочия своим помощникам. Технически это действительно было незаконно, но, с другой стороны, являлось повседневной практикой, потому что лорд-канцлер физически не мог сам вести все те дела, что попадали к нему на разбирательство, – и никому и в голову не приходило, что это можно поставить ему в вину. Однако на этот раз судьи, послушные «…указаниям свыше…», живо лишили лорда-канцлера его полномочий. В деле отличился способный юрист Ричард Рич, которого и отправили к смещенному сановнику за Большой Королевской Печатью. Его за это хорошо наградили – ввели в состав Тайного Совета. Герцог Сомерсет вообще озаботился приведением дел в должный порядок – он получил от своего племянника патент (который сам герцог, разумеется, и написал), дающий ему право назначать и увольнять членов Тайного Совета, а уж заодно и право собирать Совет только тогда, когда он найдет это нужным. Герцог начал жить, право же, по-королевски – теперь перед ним несли две золотые булавы как знак его сана. Но что интересно – опальный лорд-канцлер не был казнен.

Новая элита совсем не хотела начинать смертельное круговращение последовательных возвышений и следующих за ними казней заново – ей хватило опыта, полученного в нелегкие годы правления короля Генриха. Побежденных не убивали – их просто отстраняли от рычагов власти.

Томасу Райтсли даже вернули большую часть конфискованной у него собственности.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.