II

II

Нокс написал Уильяму Сесилу письмо, в котором предложил следующую комбинацию: он, Нокс, берется объявить Елизавету исключением из сформулированного им правила о вредоносности правления жанщин и сделает это на том основании, что и в Ветхом Завете упоминается пророчица Дебора, «…наставленная самим Господом в том, как ей повести избранный Им народ к спасению…». А в обмен пусть королева Елизавета разрешит ему въезд в Англию.

Королева отказала.

У нее с Джоном Ноксом имелись принципиальные разногласия. Она, собственно, не отрицала того, что женщины, как правило, не правят, и не водят войска, и не заседают в суде и в Парламенте. Но коли Божья воля по ведомым лишь Господу причинам сделала так, что бремя власти пало на слабые женские плечи, значит, так тому и быть. Елизавета Первая не соглашалась быть королевой в силу того, что она «…защищает правое дело…».

Нет, нет и нет – она была королевой по праву рождения, и всякий, кто сомневался в этом, был ей не друг, а враг.

В общем, Джон Нокс отправился не в Англию, а в Шотландию.

11 мая 1559 года он произнес в церкви Св. Иоанна в Перте такую проповедь «…о губительности идолопоклонства и незаконности правления королевы-регентши Марии де Гиз…», что в городе начался мятеж. К нему вскоре примкнули влиятельные люди, и восставшие вскоре захватили Эдинбург. На следующий день после этого знаменательного события случилось другое, пожалуй, еще более знаменательное: король Франции, Генрих Второй, был смертельно ранен на турнире[26].

16-летняя королева Шотландии, Мария Стюарт, была замужем за принцем Франциском, наследником французского престола, и после смерти короля Генриха Франция и Шотландия становились чем-то вроде единого государственного организма.

Молодая чета – Франциск Второй и его жена, Мария Стюарт, – становились королем и королевой Франции и Шотландии. Союз «и», стоящий между названиями двух королевств, весил очень много. Положим, королю Франциску Второму было всего 15 лет, но ему было на кого положиться. Во Франции дела правления взял в свои руки дядя Марии Стюарт, брат ее матери – герцог де Гиз. Он был лучшим из французских полководцев – Кале в свое время взял именно он. Понятное дело, следовало ожидать французской интервенции.

Спасения можно было чаять только от Англии, и Джон Нокс воззвал к помощи королевы Елизаветы. В обычных обстоятельствах она не шевельнула бы и пальцем – но обстоятельства не были обычными. Представлялся шанс убрать французскую угрозу с северной границы Англии – и уже в июле 1559 года Уильям Сесил начал оказывать помощь шотландским протестантам, как он говорил: «…сперва словами, потом – деньгами, а потом, если будет надо, и оружием…»

Королеву Елизавету он убедил довольно быстро – то, что принципы и интересы не всегда совпадают, и то, что интересы, как правило, важнее принципов, она понимала не хуже своего многоумного советника. Но действовать надлежало осторожно – с Францией существовал договор, в котором была и статья «…о неоказании помощи мятежникам…».

Так что деньги в Шотландию переправляли в виде золотых монет французской чеканки, иметь дело с Джоном Ноксом королева отказалась, и ставка была сделана на графа Аррана. Он, правда, долго жил во Франции, но он набрался протестантских идей от женевских проповедников.

Сесил посчитал, что на него можно рассчитывать.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.