СВЕДЕНИЯ О «НАРОДАХ МОРЯ» И СЕВЕРНЫХ СТРАН В ЕГИПЕТСКИХ ИСТОЧНИКАХ

СВЕДЕНИЯ О «НАРОДАХ МОРЯ» И СЕВЕРНЫХ СТРАН В ЕГИПЕТСКИХ ИСТОЧНИКАХ

Невозможно закончить рассмотрение вопроса о расселении индоевропейских народов в бассейне Средиземного моря, не сказав нескольких слов о пришельцах с севера, которые упоминаются в египетских источниках, датирующихся в пределах между XV и XII столетиями до н. э. Фараонам 19-й и 20-й династий пришлось отражать их ожесточенный натиск. Они представляли собой новый этнический тип, ранее не виданный на берегах Средиземного моря. Их изображения на древних монументах явно отличаются от местного типа; они принесли с собой новое вооружение. Нет сомнения, что появление этих захватчиков на побережье Египта явилось следствием неких потрясений, произошедших на северных берегах Средиземного моря; более поздние фараоны весьма эмоционально заявляют, что «народы с островов» были весьма беспокойными. Весьма вероятно, что эта неугомонность была вызвана вторжением индоевропейцев или неких новых групп населения из внутренних областей Европы. Все же пока не ясно, имеют ли эти события прямое отношение к нашей теме, к тому же среди специалистов нет единства по вопросу интерпретации египетских источников.

Первыми из «северян», которые появились на границах Египта, были шардана, упомянутые в форме ширдана в письмах из архива в Телль-эль-Амарне (приблизительно 1400 год до н. э.). В этих же самых документах упоминается и название дануна, которое весьма напоминает название греческого племени данайцев, но не исключено, что в данном случае имеется в виду племя, жившее в Ханаане, в то время как шеклал, упоминаемые в это же самое время, могли быть тем же самым народом, что и шакалаша более поздних источников. В начале XIII столетия упоминания о шардана опять появляются в источниках, на сей раз как о наемниках в армии Рамсеса П. Этот контингент был сформирован из числа военнопленных, захваченных фараоном на западных границах дельты в ходе предыдущей кампании. Они служили в качестве телохранителей у Рамсеса во время сирийской экспедиции 1287 года до н. э., в ходе которой была разгромлена коалиция народов, вторгшихся с территории Троады. Затем, в 1229 году до н. э., новые отряды шардана, теперь вступившие в союз с шакалаша, турша, акайваша, луку и ливийцами, были разбиты фараоном Мернептахом на западной границе Египта. Наконец, в 1192 году до н. э. Рамсес III разбил коалицию захватчиков, наступавших со стороны как суши, так и моря, включавшую в свой состав такие народы, как пуласати, уашаша и данауна.

Рис. 9. Вторжение «народов моря», отбитое египтянами (Мединет-Абу, 1192 г. до н. э.)

Точная идентификация этих народов и локализации их исконных земель вызывает большие разногласия. Ситуация с последними из упомянутых нами народов более или менее ясна. Пуласати – это жители Крита, о чем египетские изображения свидетельствуют достаточно ясно (рис. 10).

Рис. 10. Изображение головы филистимлянина в головном уборе

В конечном итоге под именем филистимлян они обосновались в Палестине, куда они принесли с собой уже упоминавшуюся нами керамику с росписью в виде метоп. Danauna – это данайцы, одно из греческих племен. Возможно, они представляли собой разрозненные отряды, находившиеся под командованием Агамемнона, возвратившиеся из-под Трои, так как в Одиссее говорится о пиратских набегах на Египет в тот период времени как о вполне обычном деле. Отождествление текра и уашаша с известными нам народами вызывает больше разногласий. Первых можно идентифицировать с тевкреанами, жившими недалеко от Трои. Но доктор Холл и некоторые другие исследователи предпочитают видеть в них критское племя, которое, возможно, обитало в районе современного Закро. Их головные уборы принадлежат к тому же самому типу, что и у филистимлян. К тому же название племени тевкров появляется в греческой литературе только у Галлиена, который далее сообщает, что они прибыли в Троаду с Крита. Наконец, уашаша могли быть осками из Италии или же аксианами с Крита.

Наш подход к решению этой проблемы будет зависеть от решения вопроса о происхождении тех народов, натиск которых пришлось отражать Мернептаху. Среди них выделяются ахейцы, тиррены (этруски), жители Сардинии, Сицилии и ликийцы. До сих пор остается нерешенным вопрос, пришли ли этруски, сардины и сикулы в Египет со своих исконных мест обитания на западе, или они все еще только находились на пути туда. С одной стороны, обращает на себя внимание, что они напали на Египет с запада. Кроме того, ясно, что хорошо известные бронзовые статуэтки, найденные на Сардинии, изображают тот же самый народ, который сражался против фараонов или же служил у них в качестве наемников.

С другой стороны, наиболее достоверная традиция связывает происхождение этрусков с Анатолией. В таком случае народ шардана мог быть сарданами из Лидии, а шакалаша – жителями города Сагалассоса в Писидии. Мы могли бы предположить, что эти три племени предприняли путешествие морским путем, чтобы напасть на Египет, однако, встретив негостеприимный прием у Мернептаха, они продолжили свое путешествие, дав свои имена Этрурии, Сардинии и Сицилии.

Окончательно эта проблема будет решена только тогда, когда будет точно определена датировка бронзовых статуэток с Сардинии. В настоящее время можно сказать только то, что эти статуэтки относятся к заключительной стадии местного бронзового века. Но истоки этой цивилизации уходят в конец 3-го тысячелетия до н. э., время, когда минойское влияние, несомненно, распространялось и на Сардинию. Мы можем добавить, что мечи шарданов, известные нам по изображениям на египетских памятниках, по бронзовой статуэтке с Сардинии и случайным находкам в Палестине (рис. 11), не предназначались для нанесения рубящих ударов, подобно оружию, получившему распространение в Греции в XIII столетии до н. э., а еще раньше и в континентальной Европе.

Этот тип меча мог появиться в результате эволюции кинжалов, получивших распространение в Западной Европе (рис. 12, 3). Известны они были в эпоху медного века и на Сардинии, куда они могли попасть в XVI столетии под минойским влиянием.

Если согласиться с гипотезой о западном происхождении шарданов и их союзников, то массовый исход племен из Италии и смежных с ней островов мог быть вызван давлением италийских племен, двигавшихся в южном направлении; мы уже говорили о том, что последние завладели всем полуостровом в XIV столетии. В таком случае можно согласиться с отождествлением уашаша с осками. Мы уже отмечали, что предки осков достигли Таранто около 1400 года до н. э., и некоторые находки на их поселениях могут свидетельствовать о наличии связей с Восточным Средиземноморьем.

Нельзя с уверенностью утверждать то, что любой из этих народов (кроме, возможно, ахейцев) принадлежал к числу индоевропейских. Действительно, вожди коалиции, противостоявшей Мернептаху, носили бесспорно ливийские имена и могли быть предками современных берберов. В то же самое время западные противники фараонов изображались на египетских памятниках как блондины. Конечно, нельзя исключать возможность того, что беспокойные индоевропейцы смешались с североафриканскими племенами. То же самое можно сказать и о филистимлянах. Хотя предположение об их критском происхождении получило всеобщее признание, и их лица являются типично минойскими, самые древние образцы их пернатого головного убора (не считая тех, которые представлены на диске из Феста неизвестного происхождения) происходят из Микен. Профессор Риджвей давно указал, что история о «гиганте» Голиафе могла появиться вследствие того впечатления, которое произвели на евреев высокие индоевропейцы. Если мы правильно определили дату ахейского вторжения, то связь между появлением керамики с росписью в виде метоп на территории Палестины с наличием среди этих захватчиков эллинского элемента не кажется столь уж маловероятной. И если гивиты на самом деле были ахейцами, то присутствие некоторого числа индоевропейцев среди филистимлян можно было бы считать установленным.

Рис. 11. Меч, приписываемый шарданам, найденный в Палестине (Британский музей)

Происхождение всех этих явлений, о которых мы только что говорили, связано с Центральной и Северной Европой. Но пускаться в блуждания по дебрям доисторических культур, открытых здесь археологами, нет смысла до тех пор, пока наша дорога не будет освещена данными родственной дисциплины.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.