Глава 20 ТЮРЕМНЫЙ СМЕХ

Глава 20 ТЮРЕМНЫЙ СМЕХ

Заключенные советских тюрем говорят:

— Если б в тюрьме не было смеха, то мы тут умерли бы еще до расстрела.

Смех, юмор, остроумная шутка или антисоветская частушка помогают заключенным бороться за жизнь, быть бодрее и преодолевать все жуткие особенности советской тюрьмы: страшный тюремный режим и пытки на допросах, голод и холод, тоску о навсегда утерянных семьях и мысли о предстоящей казни.

Ни в одном государстве мира нет такого количества народных произведений юмора и сатиры, направленных против правительства, как в Советском Союзе. Это одна из форм народной оппозиции. Особенно много юмористических и сатирических произведений рождается в тюрьме. Ведь заключенным терять уже нечего и страха перед репрессиями за "свободу слова" у них меньше, чем у людей на "воле", а времени для "литературного творчества" несравненно больше.

Вот несколько характерных образцов тюремного юмора и сатиры, собранных мною в тюрьмах Пятигорска и Ставрополя с 1937 по 1939 год:

Над дверью нашей камеры в главной ставропольской тюрьме, несмотря на запрещения начальства, иногда красовалась надпись мелом:

Входящий — не печалься, Ушедший обратно вернется:

О самом страшном в Советском Союзе концлагере на Колыме заключенные сочинили шуточную частушку:

"Колыма, ты, Колыма,

Чудная планета:

Двенадцать месяцев зима,

Остальные — лето"…

Символ советского концлагеря — тачка. Условия работы с нею невыносимы, и для любого заключенного означают медленную смерть от непосильного труда. Поэтому заключенные, всеми средствами, стараются избежать работы с тачкой. Ей посвящена такая частушка:

"Тачка, тачка! Ты меня не бойся.

Я тебя не трону, Ты не беспокойся!.."

Много старых русских пословиц заключенные переделали на новый антисоветский лад:

"Мировая революция нам нужна, как слепому зеркало". "В коммунистический рай путь короток, дойдем без подметок". "Пусти Сталина в рай, так он и его адом сделает". "Бумага все терпит и даже сталинскую конституцию". "Гнилое стахановское дело, сберечь бы нам только свое тело". "Колхозное терпение и стахановский труд все перетрут — даже нашу собственную шею".

Некоторые поговорки специально посвящены НКВД:

"Голод не тетка, НКВД не дядька".

"Как подследственный ни бьется, а следователь своего добьется".

"Собака лает — сосед доносит".

"Скажи мне, с кем ты знаком, и я скажу по какой статье тебя обвинят".

Очень распространено в советских тюрьмах "Сказание о быстром конвоире":

"Перед выводом осужденных из тюрьмы на этап конвоир им приказывает:

— "Иттить гуськом. Значит, друг другу в затылок. Шаг вправо, шаг влево— считаетца побегом. А ежели впрямь побежишь — собаку спущу, собака не догонит — пулю пущу, пуля не догонит — сапоги сыму, сам догоню. Я те научу, как бегать!"

Основной "продукт питания" заключенных советских тюрем это вода. Хлеб водянистый, суп жиденький» кипяток — два раза в сутки. Заключенные о своем "водяном" пайке отзываются насмешливо:

"В тюрьме ведро воды, по питательности, заменяет два килограмма хлеба".

Тюремный суп, называемый "баландой", обычно состоит из нескольких ложек крупы, сваренных в ведре воды. В одной частушке поется о нем:

"Сталинский тюремный суп

Шесть круп — крошены,

Из двенадцати круп;

Шесть целиком брошены"…

Иногда крупа в супе заменялась солеными селедочными головками. Они разваривались и от них оставались только глаза, плавающие на поверхности. Такой суп получил название: "Карие глазки".

Когда в камеры пятигорской внутренней тюрьмы НКВД вносились ведра с таким супом, то заключенные хором начинали петь:

"Карие глазки, Точно в сказке,

И про усатую с трубкой личность

Прямо в личность нам глядят

Нам неприличность Говорят…"

Довольно остроумно расшифровываются в тюрьме слова "ОГПУ" и "НКВД". В изложении тюремных юмористов это выглядит так:

"Заключенные, расшифровывая ОГПУ с начала, говорили:

— "О, Господи! Помоги Удрать! "Энкаведисты, отвечая заключенным, расшифровывали это слово с конца:

— "Удерешь — Поймаем, Голову Оторвем! "Когда название ОГПУ было заменено новым, т. е. НКВД, свирепость этого "почтенного" учреждения усилилась. Энкаведисты, запугивая контрреволюцию, новое название теперь расшифровывают с начала:

— "Ну, Контра Всероссийская, Держись!

"На что "контра", не теряя бодрости, отвечает шифровкой с конца:

— "Держусь! Вас Колотить Наловчусь!.."

Большим успехом в тюрьмах и концлагерях пользуются пародии на советские песни. Эти пародии сочинены авторами из среды заключенных. Наиболее популярна из всех пародия на "Марш веселых ребят":

"Легко на сердце от песни веселой,

Она скучать не дает никогда

И сыты песней деревни и села,

Когда другая отсутствует еда.

Нам жить на каторге песнь помогает,

В колхоз проклятый она нас ведет

И тот, кто с песней советской голодает,

Тот никогда и нигде не пропадет".

Часто поют в тюрьмах и антисоветскую "Катюшу", пародирующую песню с таким же названием.

"Расцветали яблони и груши,

Поплыли туманы над рекой.

Выходила слезы лить Катюша

На высокий берег на крутой

Ах, ты горе-горюшко девичье

На восток лети за ветром вслед

Там скажи бойцу на Пограничьи

Что Катюши для него уж нет,

Что отец Катюши раскулачен,

что Катюша очень часто плачет

и она уж песни не поет,

А сексот Катюшу стережет".

На советскую "Песнь о родине", из кинофильма "Цирк", заключенные ответили своей:

"Широка страна моя родная.

Много в ней лесов, полей и рек

Я Другой такой страны не знаю

Где так в рабстве стонет человек.,

Мы живем на каторге советской;

С каждым днем все тягостнее жить.

От Москвы до самых до окраин,

С южных гор до северных морей

Человек проходит, словно Каин,

Необъятный путь концлагерей

Коммунизмом нас терзают с детства,

Заставляя Сталина любить".

Счастливая и радостная, конечно, в кавычках, жизнь рабочих и служащих также нашла свое отражение в тюремном юморе. Советскую псевдо-народную "белорусскую" песню "Будьте здоровы, живите богато" тюрьма переделала в антисоветскую "Песенку о заработной плате

"Будьте здоровы.

Живите богато

Насколько позволит

Вам ваша зарплата

Но если ж зарплата….

Вам жить не позволит

Ну, что ж? Не живите,

Никто не неволит"….

А вот и "зажиточная" колхозная жизнь в частушке:

"Как во сталинском колхозе

Зарезали мерина

Разделили кишки

Поминали Ленина

А потом в колхозе этом.

Придушили кошку—

И кошатиной кормили.

Всех понемножку".

Вышеприведенный образец тюремного творчества посвящен, так сказать, "советской закуске". Но в некоторых частушках фигурирует такая же выпивка. Особенно любима "бытовыми" заключенными частушка, неизвестные авторы которой умело разбираются в марках спиртных напитков:

"Пили при царе коньяк

Импортный: "Три звездочки";

Нынче пьем денатурат:

«Череп и две косточки"…

Некоторые советские поэты воспевают конницу Буденного, как легендарную и никем непобедимую. В тюрьме о ней поется несколько иначе:

"Товарищ Ворошилов!

Война уж на носу,

А конница Буденного

Пошла на колбасу".

Модное в тридцатых годах танго "В бананово-лимонном Сингапуре" заключенные "приблизили" к советской современности. Вот первый его куплет:

"В лимонно-мандариновом совхозе,

Где выполнили план мы, наконец,

Там апельсин, склоняясь, шепчет розе:

"Да здравствует усатый наш "отец"!

Был остроумно переделан и романс "Вам девятнадцать лет":

"Вам девятнадцать лет,

У вас своя корова

Вас можно раскулачить и, сослать…"

Чаще всех этих песенок и частушек поют в советских тюрьмах "Подпольный Интернационал". Энкаведисты избивают и сажают в карцеры певцов, но бессильны искоренить эту пародию на коммунистический гимн. Два наиболее характерных куплета "Подпольного Интернационала "следующие:

"Они насильем мир разрушат

До основанья, а потом

Свой новый мир везде построят

И человек в нем станет псом…

Это будет последний

Истребительный бой.

Под властью Интернационала

Погибнет род людской"..

Заключенные коммунисты от пения "Подпольного Интернационала" обычно воздерживались. У них была другая любимая песня, высмеивающая советских докладчиков:

"Вхожу я тихо в залу,

А там народу-у-у нет,

Один висит на стенке

Карл-марксовый портрет.

В той зале есть мужчина,

Он в черном весь френче

И делает доклад он

На тему и вообче.

И вот он докладает,

Хотя народу нет,

Один висит на стенке

Карл-марксовый портрет.

А он все докладает…

Гляжу на циферблат:

"Когда же ты, мужчина,

Закончишь свой доклад?"

А он все докладает…

В окно уж брезжит свет.

Сорвался вдруг со стенки

Карл-марксовый портрет.

К портрету подхожу я,

Гляжу во все глаза:

Текст, текст по Марксу

Горючая слеза…

Вы скажете: "Товарищ,

Таких докладов нет".

Спросите-ка, товарищ,

Карл-марксовый портрет".

Сотни антисоветских анекдотов и шуток слышал я в тюрьмах Пятигорска и Ставрополя. Многие из них очень метки и остроумны. В заключение этой главы приведу несколько анекдотов, высмеивающих советское "правосудие "и его служителей:

Бывает или нет?

Советский служащий встретил на улице знакомого энкаведиста. Тот спрашивает:

— Ну, как поживаете?

— Спасибо. Помаленьку. Бывает хуже.

— Что?! — заорал энкаведист.

— П-простите. Я… ошибся… Хуже не бывает.

Не пугайтесь!

К многоквартирному московскому дому, на окраине, ночью подъехал автомобиль. Какие-то люди ломятся в двери и обрывают звонки.

В квартирах паника. Квартиранты мечутся, прячут книги, жгут письма. Вдруг из-за дверей раздается голос:

— Не пугайтесь, граждане! Мы не энкаведисты. Не с обыском. Мы воры. Грабить приехали.

На свадьбе

— А где же посаженные отец и мать?

— Оба вчера посажены: отец за вредительство, мать за антисоветскую агитацию.

"Враги"

— Сколько в Советском Союзе врагов народа?

— Много. Все до одного враги, кто в Кремле не живет.

Кто отец?

— Итак, гражданочка, кого вы считаете отцом вашего ребенка? Иванова или Петрова?

— Позвольте, гражданин судья! Какой же Иванов отец, если он принудительные рабо1ы по суду отбывает? У него на алименты и денег-то нет.

Боязливый

— Ну-с, пациент! Чем вы больны? Покажите язык!

— А меня на год тюрьмы за хулиганство не осудят?…

Энкаведисты очень не любят тюремный смех. Они по опыту знают, что этот смех — одно из лучших средств антисоветской пропаганды для того, кто хочет и умеет им пользоваться.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.