Описание основных морских экспедиций

Описание основных морских экспедиций

Я подумал, что не помешает здесь представить отчет о главных морских экспедициях, если рассматривать их в связи с принципами десантирования. Военно-морские силы Египта, Финикии и Родоса – самые первые, упоминающиеся в истории, и их оценка затруднительна. Персы покоряли эти страны, так же как и Малую Азию, и стали наиболее грозной силой на суше и на море.

Примерно то же можно сказать и о карфагенянах, которые господствовали вдоль побережья Северной Африки (к западу от Египта и великой Греции (юг Италии, Сицилия и др. – Ред.), завоевали юг Испании, пересекли проливы, завладели Балеарскими островами и Сардинией и, наконец, высадились на Сицилии.

Греки успешно противостояли Персидской империи, что было неожиданностью, хотя ни одна страна никогда еще не была расположена более выгодно для нападения сил этой морской державы, чем Греция с ее огромным количеством островов и большой протяженностью побережья.

Торговый флот Афин обеспечил их процветание, а их военно-морской мощи греки обязаны своей независимостью. Афинский флот, объединенный с флотом островов, при Фемистокле (и позже) наводил ужас на персидских царей и их сатрапов. Греки никогда не совершали большие высадки, потому что сухопутные силы не были пропорциональны их морской мощи. Если бы у греков было единое правительство вместо конфедерации республик и если бы флоты Афин, Сиракуз, Коринфа и Спарты объединились, вместо того чтобы сражаться между собой, вероятно, греки завоевали бы мир еще до римлян.

Если верить традиционно преувеличивающим греческим историкам, в знаменитой армии Ксеркса было не менее четырех тысяч судов; и такое их количество приводит в изумление, даже когда мы читаем об этом у Геродота. Еще труднее поверить тому, что в то же время в согласованном движении пять тысяч других судов высадили триста тысяч карфагенян на Сицилии. Там их наголову разбил тиран Сиракуз Гелон в тот же день, когда Фемистокл разгромил флот Ксеркса у Саламина. Три других экспедиции под командованием Ганнибала, Имилькона и Гамилькара были предприняты с войском числом от ста до ста пятидесяти тысяч человек: карфагенянами были взяты Агригент и Палермо, был основан Лилибей и дважды осаждались Сиракузы. В ходе третьей осады Агафокл с пятнадцатью тысячами (14 тысяч. – Ред.) воинов вырвался на шестидесяти кораблях из Сиракуз, высадился в Африке и заставил дрожать Карфаген (сжег корабли, разбил в 310 г. до н. э. армию Карфагена (40 тысяч пехотинцев, тысячу конницы, 2 тысячи боевых колесниц) и осадил Карфаген. – Ред.). Это противоборство длилось полтора года.

Александр Великий пересек в 334 году до н. э. Геллеспонт всего с пятьюдесятью тысячами воинов (35 тысяч – 30 тысяч пехоты и 5 тысяч конницы. – Ред.): его морские силы состояли всего лишь из ста шестидесяти парусных кораблей, в то время как у персов их было четыреста; и чтобы спасти свой флот, Александр первоначально возвратил его в Грецию (после формирования Геллеспонта (Дарданелл), позже македонский флот участвовал, в частности, во взятии Тира в Финикии. – Ред.).

После смерти Александра его военачальники, которые ссорились по поводу раздела империи, не совершали никаких важных экспедиций.

Пирр был приглашен жителями Тарента (которые помогли ему своим флотом), высадился в Италии с двадцатью шестью тысячами пехоты, тремя тысячами конницы и слонами, которые были в новинку в Италии. Это было в 280 году до н. э. В боях у Гераклеи (280 г. до н. э.) и Аускулуме (279 г. до н. э.). Пирр разбил римлян (правда, последняя победа была пирровой – полководец после двухдневного побоища сказал: «Еще одна такая победа, и у меня не останется больше воинов»).

Трудно понять, почему он после этого должен был направиться в Сицилию по настойчивой просьбе жителей Сиракуз, чтобы изгнать карфагенян. Призванный, после некоторого успеха, обратно, Пирр вновь пересек проливы, был потрепан флотом карфагенян, затем, усиленный самнитами или калабрийцами, он несколько запоздало решил следовать в Рим. Но, в свою очередь, был римлянами разбит и бежал. Когда Пирр вернулся в Эпир, от его войска оставалось всего девять тысяч солдат.

Карфаген, который процветал долгое время, извлек пользу из разгрома Александром Македонским Тира и других городов Финикии и Персидской империи.

Пунические войны между Карфагеном и Римом, ставшим доминирующей силой в Италии, вошли как наиболее прославленные в морские анналы древности. Римляне особенно отличались скоростью, которой достиг, совершенствуясь, их флот. (Как раз в скорости и маневренности римляне уступали прирожденным морякам-карфагенянам. Зато они придумали «ворон» – абордажный мостик, и, беря врага на абордаж, устраивали ближний бой, в котором римлянам почти не было равных. – Ред.) В 264 году до н. э. (начало 1-й Пунической войны – до 241 г. до н. э.) их корабли (пентеры и триремы) едва могли достичь Сицилии, а восемь лет спустя римский завоеватель Регул на пути в Африку в сражении у мыса Экном имел триста тридцать кораблей, по триста гребцов и сто двадцать воинов, что в целом составило около ста сорока тысяч человек. Считается, что сразившиеся здесь с ним карфагеняне были сильнее на двадцать кораблей.

Победа у мыса Экном (римляне захватили 64 и потопили 30 кораблей) – пожалуй, более необычная, чем у мыса Акциум (у мыса Акциум (Акций) в 31 г. до н. э. флот Октавиана (будущий император Август), 260 легких кораблей, нанес поражение объединенному флоту Антония и Клеопатры. – Ред.), – была первым важным шагом римлян к великой империи. Последовала высадка в Африке – сорока тысяч человек, но большая часть этих сил была затем отозвана в Италию (армия Рима была тогда в основном из крестьян – они потребовали вернуть их на свои поля. – Ред.), оставшаяся (15 тысяч пехоты, 500 человек конницы и 40 кораблей) была разгромлена полководцем Ксантиппом и наемной карфагенской армией, а Регул, ставший пленником, прославился своей смертью не меньше, чем своей славной победой.

Огромный флот, которому выпало отомстить ему, имел успех у Клупеи (откуда вывозил уцелевшие 2 тысячи римлян), но был уничтожен штормом на обратном пути у берегов Сицилии, а его преемника постигла такая же участь у мыса Палинуро. В 249 году н. э. римляне были разбиты у Дрепанума и потеряли двадцать восемь тысяч воинов и более ста судов. Еще один флот на пути к Лилибю в том же году был потерян у мыса Пактир.

Разочарованный этой чередой несчастий, римский сенат сначала решил отказаться от моря, но, видя, что мощь врагов Рима исходит от их превосходства на море, решил перевооружить свой флот. Поэтому в 241 году Лутаций Катулл отправился с двумястами боевых кораблей блокировать с моря Дрепанум и Лилибей и победил в битве у Эгадских островов, в которой карфагеняне потеряли сто двадцать кораблей (70 римляне захватили и 50 потопили). Эта победа завершила 1-ю Пуническую войну – Карфаген запросил мира.

2-я Пуническая война (218–201 гг. до н. э.), примечательная экспедицией Ганнибала в Италию, была по характеру в меньшей степени морской. Однако Сципион донес римских орлов до Нового Карфагена (современного Картахена в Испании. – Ред.), и с захватом в 209 году до н. э. этого города навсегда была уничтожена власть карфагенян в Испании. Наконец, Сципион перенес войну на Африку с силами, уступавшими силам Регула, но все же ему удалось одержать победу в битве при Заме (202 г. до н. э.), он навязал Карфагену позорный мир – Риму выдали весь флот. Вслед за этим брат Сципиона пересек Геллеспонт с двадцатью пятью тысячами воинов и у Магнесии в 190 году до н. э. одержал блистательную победу, после чего царство Антиоха III, господствовавшее во всей Азии, сдалось на милость римлян, потеряв многие территории.

С этого времени у Рима уже не было больше соперника, и он продолжал крепнуть, используя все средства, чтобы обеспечить себе владычество на море. Павел Эмилий в 168 году н. э. во главе двадцатишеститысячного войска разбил царя Македонии Персея при Пидне и подчинил себе его страну.

Двадцатью годами позднее 3-я Пуническая война (149–146 гг. до н. э.) решила судьбу Карфагена. Важный порт Утика был захвачен римлянами, огромный флот был использован для транспортировки в этот пункт восьмидесяти тысяч пеших воинов и четырех тысяч всадников; Карфаген был осажден, и консул Корнелий Сципион Эмилиан прославился завершением победоносной войны, уничтожив злейшего соперника своей страны.

После этого триумфа власть Рима в Африке, так же как и в Европе, была абсолютной, но в Передней Азии империя была на некоторое время поколеблена понтийским царем Митридатом IV Евпатором. Этот сильный царь (родился в 132 г. до н. э., царь в 114—63 гг. до н. э.), захватив один за другим соседние государства, имел под своим командованием до двухсот пятидесяти тысяч воинов и флот из четырехсот судов, триста из которых были палубными. Он разгромил трех римских военачальников, вторгся в Малую Азию и истребил там по меньшей мере восемьдесят тысяч римских подданных и даже направил большую армию в Грецию.

Римский полководец Сулла высадился в Греции с подкреплением в двадцать пять тысяч римлян и отвоевал Афины, но Митридат послал в Грецию одну за другой две крупные армии через проливы. Первая армия, численностью в сто тысяч воинов, была уничтожена у Херонеи, а вторая, из восьмидесяти тысяч человек, разделила судьбу первой у Орхомена. В то же время Лукулл, собрав все морские силы городов Малой Азии, островов и в особенности Родоса, был готов перебросить армию Суллы из Сеста (в Геллеспонте, т. е. на берегу (европейском) Дарданелл) в Азию; и Митридат, испугавшись, заключил мир.

Во 2-й и 3-й войнах, проводившихся соответственно Муреной (потерпел поражение. – Ред.) и Лукуллом, высадки десанта не производилось. Митридат, шаг за шагом оттесненный в Колхиду и далее и уже более не способный противостоять Риму на море, задумал план обхода вокруг Черного моря, но не мимо Кавказа, а с противоположной стороны. Цель этого маневра состояла в том, чтобы пройти через Фракию и предпринять наступление, – политика, которую трудно понять ввиду того факта, что он перед этим оказался не способным защитить свое царство от пятидесяти тысяч римлян.

У Цезаря во время его второй высадки в Британии в 54 году до н. э. было шестьсот транспортных судов и двадцать шесть боевых кораблей, на которых перевозилось сорок тысяч человек, в том числе две тысячи конницы. Во время гражданской войны он перевез тридцать пять тысяч человек в Грецию (28–29 ноября 49 года до н. э.). Антоний прибыл из Брундизия в феврале 48 года до н. э., чтобы присоединиться к нему с двадцатью тысячами человек, и прошел через флот Помпея, в чем ему благоприятствовала счастливая звезда Цезаря, а также организаторские способности его полководцев.

Впоследствии в 47 году до н. э. Цезарь перебросил армию из шестидесяти тысяч воинов в Африку (где разгромил своих врагов при Тапсе в 46 году до н. э.); однако они следовали не одним соединением, а один за другим отдельными отрядами.

Наибольшая вооруженность последних дней Римской республики была отмечена при Октавиане (будущем Августе), который перебросил восемьдесят тысяч солдат и двенадцать тысяч всадников в Грецию, чтобы противостоять Антонию, потому что, кроме множества транспортных средств, необходимых для такой армии, было еще двести шестьдесят военных кораблей (легких. – Ред.) для ее защиты. Антоний имел превосходство в сухопутных силах, но полагался на успех в морском сражении: у него было сто семьдесят тяжелых боевых кораблей в дополнение к шестидесяти кораблям Клеопатры. Всего на них было двадцать две тысячи отборных войск, помимо необходимых гребцов.

Позднее Германик совершил экспедицию из тысячи судов, перевозивших шестьдесят тысяч человек из устья Рейна к устью Эмса. Половина этого флота была уничтожена штормом на обратном пути, и трудно понять, почему Германик, контролировавший оба берега Рейна, должен был рисковать своей армией в море, если мог достигнуть этого же пункта по суше за несколько дней.

Когда власть Рима распространилась от Рейна до Евфрата, морские экспедиции были редки, а жесткое соперничество с народами Северной Европы, которое началось после раздела империи, привлекло римские армии на сторону Германии и Фракии. Восточные части империи все еще обладали мощным флотом, который был необходим тем, кто владел островами архипелага, в то же время он давал определенные средства.

Первые пять веков нашей эры дают совсем немного интересных событий войны на море. Вандалы и аланы, пройдя Испанию в 429 году, высадились в Африке в количестве шестьдесят – восемьдесят тысяч человек под командованием своего короля Гейзериха. (В 429–439 гг. вандалы и аланы завоевали всю римскую провинцию Африки, взяв в 439 г. Карфаген и создав свое королевство вандалов и аланов. – Ред.) В 533 году они были разбиты византийским полководцем Велисарием, но, удерживая Балеарские острова и Сицилию, они некоторое время контролировали Западное Средиземноморье.

В ту самую эпоху, когда народы с Востока вторгались в Европу, скандинавы начали высаживаться на побережье Англии. Об их боевых действиях известно несколько больше, чем о тех, которые вели варвары: они сокрыты в таинствах Одина.

Скандинавские барды говорят о двух тысячах пяти кораблей в Швеции. Менее поэтизированные повествования указывают на девятьсот семьдесят кораблей у датчан и триста у норвежцев: они часто действовали сообща.

Шведы, естественно, обратили свое внимание на восток Балтики, и из Швеции варяги пришли на Русь. Датчане, расположенные более выгодно (с учетом Северного моря), взяли курс на побережья Франции и Британии.

Если приводимый Деппингом рассказ верен, большая часть этих кораблей была не чем иным, как большими рыболовными лодками с малым числом гребцов. Были также боевые снекары (дракары) с двадцатью скамьями или сорока гребцами. На самых крупных из них было по тридцать четыре скамьи с гребцами. Вторжения датчан, которые задолго до этого поднимались по Сене и Луаре, приводят нас к выводу, что большей частью эти суда были очень небольшими.

Однако Хенгист, приглашенный британцем Вортигерном, перевозил пять тысяч саксов в Англию на восемнадцати кораблях, что наводит на мысль о том, что в то время были также и довольно большие суда или же морской флот Эльбы превосходил скандинавский флот.

Между 527 и 584 годами три новые экспедиции, под командованием Иды и Кридды, завладели Англией для саксов, которые разделились на семь королевств, и не ранее как по прошествии трех столетий (833) они снова объединились под властью Эгберта.

Африканцы, в свою очередь, посещали юг Европы. В 711 году мавры под предводительством Тарика пересекли Гибралтарский пролив. Они с силами в пять тысяч воинов прибыли по приглашению графа Юлиана и, поначалу не встречая особого сопротивления, были приняты многочисленными врагами вестготов. Это была счастливая эпоха для халифов, и арабы могли выступать в роли освободителей по сравнению с тиранами севера. Армия Тарика, вскоре достигшая двадцати тысяч воинов, разбила вестготского короля Родриго у Жереза и подчинила себе королевство. Со временем несколько миллионов жителей Мавритании пересекли море и осели в Испании (некоторое преувеличение. – Ред.), и, если такое множество мигрантов нельзя считать десантом, все же они стали одним из наиболее любопытных явлений в истории, произошедшим между вторжением вандалов в Африку и крестоносцев на Восток.

Не менее важный крутой перелом, который оставил глубокий след, отмечен на севере созданием огромной империи, известной в настоящее время как Россия. Варяжские князья под предводительством Рюрика, которых пригласили новгородцы, вскоре дали о себе знать великими экспедициями.

В 902 году, говорят, Олег погрузил восемьдесят тысяч воинов, которые плыли по Днепру на двух тысячах ладьях. Они преодолели пороги реки и вышли в Черное море, в то время как их кавалерия следовала по берегам. Олег с войском на ладьях достиг Константинополя и обложил данью императора Льва VI, прозванного Философом.

На протяжении сорока последующих лет Игорь не раз ходил по тому же маршруту с флотом будто бы еще большим. Возле Константинополя его флот, потрясенный эффектом «греческого огня», был отброшен к берегам Азии, где войско сошло на берег. Оно было разбито, и экспедиция возвратилась домой.

Не падая духом, Игорь восстановил свой флот и армию и высадился у устья Дуная, где вновь обложил данью императора Романа I, запросившего мира.

В 968 году Святослав, воспользовавшись ссорой Никифора с царем Дунайской Болгарии, погрузил шестьдесят тысяч воинов на суда, вышел в Черное море, поднялся по Дунаю и захватил Болгарию. Отвлеченный печенегами, которые угрожали Киеву, он вернулся, прогнал печенегов и снова отправился в Болгарию, разорвал союз с греками и, усиленный венграми, перешел через Балканы и пошел брать Адрианополь. Трон Константинополя занимал теперь Цимисхий, который был достоин своего положения. Вместо того чтобы торговаться за безопасность, платя дань, как делали многие его предшественники, он собрал армию в сто тысяч человек, вооружил приличный флот, дал отпор Святославу у Адрианополя (970), вынудил его отступить в Доросбол (Силистрию) и взял штурмом столицу Болгарии Преслав. Русский князь дал сражение неподалеку от Доростола (971), но был вынужден снова запереться в этой крепости, где выдержал одну из самых незабываемых осад, которые только отмечены в истории (с 23 апреля до конца июля 971 г. – Ред.).

Во второй, и еще более кровавой битве русские демонстрировали чудеса героизма, но вновь были вынуждены уступить численному превосходству. Цимисхий, отдавая дань их мужеству, в конце концов заключил со Святославом выгодный мир (на обратном пути на Русь Святослав погиб в бою с печенегами у днепровских порогов в 972 г. – Ред.).

Примерно в этот период датчане были привлечены в Англию надеждой на трофеи, и, как говорят, Лотарь призвал их короля Ожье во Францию отомстить за своих братьев. Первый успех этих пиратов повысил их интерес к такого рода приключениям, и в течение пяти или шести лет их банды заполоняли побережье Франции и Британии и опустошали страну. Ожье, Гастингс, Рагнар и Сигефрой доводили их иногда до устья Сены, иногда до устья Луары и иногда до устья Гаронны. Утверждали даже, что Гастингс входил в Средиземноморье и поднимался по Роне до Авиньона, но это по меньшей мере сомнительно. О численности их флотов неизвестно: самый крупный из них, похоже, состоял из трехсот парусных судов.

В начале X столетия вождь викингов Ролло (Роллон) сначала высаживался в Британии, но затем утвердился в устье Сены. Карл Простоватый не видел лучшего способа спасти свое королевство от этого все нарастающего бедствия, чем предложить Ролло часть прекрасной провинции Нейстрии при условии, что он женится на его дочери и примет христианство, – предложение, которое было с готовностью принято.

Тридцать лет спустя пасынок Ролло, которому надоели наследники Карла, призвал к себе в помощь короля Дании. Последний высадился со значительными силами, разбил французов, взял короля в плен и закрепил за сыном Ролло Нормандию.

В тот же период (с 838 по 950 г.) датчане демонстрировали даже еще большую враждебность к Англии, чем к Франции, хотя гораздо больше ассимилировались с саксами, чем с французами, из-за разницы в языке и обычаях. Ивар, разграбив королевство, завел семью в Нортумберленде. Альфред Великий сначала был разбит наследниками Ивара, но потом ему удалось возвратить свой трон, и он вынудил датчан в Англии подчиниться.

Дела приняли новый оборот: Свен, еще более удачливый, чем Ивар, покорив и опустошив Англию, даровал мир на условии выплаты определенной суммы денег и вернулся в Данию, оставив в Англии часть своей армии.

Этельред, который вяло противился Свену с тем, что оставалось от силы саксов, не придумал ничего лучшего, чтобы избавиться от своих докучливых гостей, кроме как приказать устроить истребление датчан одновременно во всем королевстве (1002). Но Свен вновь появился на следующий год во главе внушительных сил, и между 1003 и 1007 годами один за другим три флота осуществили высадку на берегу, и несчастная Англия была снова разорена.

В 1012 году Свен высадился в устье Хамбера и снова, сметая все на пути, стремительным потоком прошелся по стране, и англичане, уставшие подчиняться королям, которые не могли их защитить, признали его в качестве короля севера. Его сын Кнут (Канут) (родился около 995 г., король в 1014–1035 гг.) Великий должен был смириться с более достойным соперником (сакс Эдмунд Железнобокий). Возвратившись из Дании во главе значительных сил и при поддержке вероломного сакса Эдрика, Кнут опустошил южную часть Англии и угрожал Лондону. Результатом этого был новый раздел англосаксонского королевства, но Эдмунд был убит Эдриком, датский король Кнут был наконец признан королем и всей Англии. Впоследствии он отправился по морю, чтобы покорить Норвегию, а оттуда вернулся, чтобы напасть на Шотландию. После его смерти королевство было разделено между троими его детьми в соответствии с обычаями того времени.

Через пять лет после смерти Кнута англичане решили, что корона должна перейти к одному из их англосаксонских принцев, но Эдуард, которому она досталась, больше годился быть монахом, чем спасать королевство от беспорядков. Он умер в 1066 году, оставив Гарольду корону, за которую с Гарольдом соперничал вождь норманнов, обосновавшийся во Франции и которому, как утверждали, Эдуард уступил королевство. К несчастью для Гарольда, вождь норманнов был великим и амбициозным человеком.

1066 год был отмечен двумя чрезвычайными экспедициями. В то время как Вильгельм Завоеватель вооружался в Нормандии против Гарольда, его брат, вытесненный из Нортумберленда за свои преступления, искал поддержки в Норвегии и с королем Норвегии отправился с тридцатью тысячами воинов на пятистах судах и высадился в устье Хамбера. Гарольд почти полностью уничтожил эти силы в кровавом сражении вблизи Йорка, но еще более грозная буря нависла над его головой. Вильгельм воспользовался временем, пока англосаксонский король сражался с норвежцами, чтобы отплыть из Сен-Валери с очень крупными военными силами. Хьюм утверждает, что у него было три тысячи транспортных кораблей, в то время как другие авторитеты сокращают это число до тысячи двухсот, на которых было от шестидесяти до семидесяти тысяч человек (цифра преувеличена – у Вильгельма было 8—10 тысяч. – Ред.). Гарольд поспешил из Йорка и вступил в решающее сражение неподалеку от Гастингса, в котором нашел почетную смерть, а его удачливый соперник вскоре склонил страну к подчинению.

В то же самое время другой Вильгельм по фамилии Брас де Фер, Роберт Гвискар и его брат Рожер покорили Южную Италию и Сицилию с небольшим отрядом воинов (с 1058 до 1070 г.).

Почти через тридцать лет после этих памятных событий энергичный священник (Петр Амьенский. – Ред.) взбудоражил Европу фанатичным неистовством и бросил в 1096 году большие силы на Азию, чтобы покорить Святую землю.

Сначала вместе со ста тысячами человек, а потом с двумястами тысячами плохо вооруженных бродяг, которые большей частью погибли при переходе через Венгрию, Болгарию и имперские земли до Константинополя, Петру удалось пересечь Босфор и подступить к Никее в Малой Азии с войском численностью от пятидесяти до шестидесяти тысяч человек. Они были либо убиты, либо взяты в плен сарацинами (турками-сельджуками).

Затем сто тысяч человек, состоявших из французов, бургундцев, германцев и жителей Лотарингии под командованием Годфруа (Готфрида) Бульонского, прошли через Германию, Венгрию и другие страны в Константинополь. Такое же число под командованием графа Тулузского проследовало через Лион, Италию, Далмацию и Македонию. В это же время Боэмунд, принц Тарентский высадился с войском норманнов, сицилийцев и итальянцев и взял курс мимо Греции на Галлиполи.

Это протяженное перемещение напоминает нам о невероятных экспедициях Ксеркса. Генуэзский, венецианский и византийский флоты были задействованы для перевозки этих масс крестоносцев через Босфор и Дарданеллы в Азию. Более четырехсот тысяч человек заполнили равнины у Никеи, где взяли реванш за разгром их предшественников. Годфруа (Готфрид) впоследствии с боями повел их через Малую Азию и Сирию до самого Иерусалима, где крестоносцы основали королевство.

Все морские ресурсы Восточной Римской (Византийской) империи и процветающих республик Италии потребовались для того, чтобы перевезти эти массы людей через Босфор и снабжать их продовольствием во время осады Никеи. И огромный стимул, который был придан тем самым береговым государствам Италии, был, пожалуй, самым выдающимся результатом крестоносцев.

Этот временный успех крестоносцев стал источником огромных несчастий. Прежде разобщенные мусульмане объединились, чтобы противостоять неверным, а в лагере христиан начало появляться разделение. Была необходима новая экспедиция, чтобы помочь королевству, которому угрожал храбрый Нуреддин. Людовик VII и император Конрад, каждый во главе ста тысяч крестоносцев, пошли, как делали их предшественники в 1147–1148 годах, в новый Крестовый поход.

Конрад, который горел желанием быть первым, попал в западню, устроенную ему турками, и был разбит в нескольких битвах султаном Икониума. Более удачливый Людовик VII победил турок на берегах реки Мендерес, но, лишенный поддержки Конрада и поскольку его армия постоянно подвергалась нападениям и частично была побита противником при переходе ущелий и при нехватке предметов снабжения, он ограничился Атталией, на берегу Памфилии, где попытался посадить свою армию на корабли. Суда для этого, предоставленные византийцами, были недостаточны, и не более пятнадцати или двадцати тысяч человек прибыли в Антиохию с королем: остальные погибли или попали в руки к сарацинам.

Это слабое подкрепление вскоре растаяло под ударами неблагоприятного климата и ежедневных схваток с противником, хотя им постоянно оказывали помощь небольшие отряды, переброшенные из Европы на итальянских судах. И крестоносцы в Палестине уже готовы были сдаться под атаками Саладина (Салах ад-Дина), когда римский папа смог заключить союз с императором Фридрихом I Барбароссой и королями Франции и Англии, чтобы спасти Святую землю.

Император отправился первым. Во главе ста тысяч германцев он открыл проход через Фракию, несмотря на сопротивление греков, которыми теперь управлял Исаак Ангел. Он двинулся в Галлиполи, пересек Дарданеллы и захватил Икониум. Фридрих погиб в результате неосторожной переправы в реке. Его сын, герцог Швабии, которому досаждали мусульмане и болезни, привел в Антиохию от силы шесть тысяч воинов.

В то же время английский король Ричард Львиное Сердце и французский король Филипп II Август более предусмотрительно выбрали путь по морю и отплыли из Марселя и Генуи с двумя огромными флотами (1190). Первый захватил Кипр, и оба они высадились в Сирии, где, вероятно, выступили бы победоносно, но из-за соперничества, вспыхнувшего между ними, Филипп вернулся во Францию[51].

Двенадцатью годами позднее было решено предпринять новый Крестовый поход (1203). Часть крестоносцев погрузилась в Провансе или Италии; другие, под предводительством графа Фландрского и маркиза Монферрата, проследовали до Венеции, с намерением погрузиться там. Прибывших в Венецию опытный Дандоло (дож Венеции) убедил помочь ему в нападении на Константинополь под предлогом защиты прав Алексея Ангела, сына Исаака Ангела, который сражался с императором Фридрихом и был преемником тех из рода Комнинов, кто потворствовал уничтожению армий Конрада и Людовика VII.

Двадцать тысяч воинов осмелились атаковать древнюю столицу мира, в которой было по меньшей мере двести тысяч защитников (сильное преувеличение. – Ред.). Они напали с моря и суши и захватили Константинополь. Узурпатор бежал, а Алексей был поставлен на троне на его место, но не смог удержаться на нем: греки подняли восстание в пользу Мурзуфа, но «латиняне» (крестоносцы) захватили Константинополь после более кровавого штурма, чем первый, и посадили на трон своего предводителя графа Балдуина Фландрского. Эта так называемая Латинская империя просуществовала полвека. Оставшиеся непокоренными греки (византийцы) нашли убежище в Никее и Трапезунде.

В шестой крестоносной экспедиции Иоанна Бриенского, несмотря на удачный исход ужасной осады Дамиетты, крестоносцы были вынуждены уступить перед неослабевающим напором мусульман. Остатки этой великолепной армии, которые едва не утонули в Ниле, считали, что им очень повезло, что они смогли выкупить себе разрешение погрузиться на корабли, чтобы отправиться в Европу.

Римский папский двор, в интересах которого было поддерживать религиозный пыл христианства в этих экспедициях, в которых он пожинал все плоды, воодушевил германских властителей поддержать пошатнувшуюся королевскую власть в Иерусалиме. Император Фридрих II и ландграф Гессена погрузились на корабль в Брундизии в 1227 году, во главе сорока тысяч отборных солдат. Ландграф, а затем и сам Фридрих заболели, и флот зашел в порт Тарент. Из этого порта император, раздраженный наглостью папы Григория IX, который отлучил его от церкви, потому что император слишком медленно удовлетворял его пожелания, позднее проследовал дальше с десятью тысячами воинов (тем самым поддавшись страху, вызванному угрозами понтифика).

Людовик IX, охваченный тем же чувством страха или поддавшись ему, а если верить Ансело, руководствуясь более высокими побуждениями, отправился из Эг-Морта (в Провансе) в 1248 году с сотней или двумястами больших кораблей и с пятнадцатью сотнями более мелких судов, позаимствованных у генуэзцев, венецианцев и каталонцев. У Франции в то время не было флота, несмотря на то что она омывалась двумя морями. Этот король направился на Кипр, и, собрав там несколько большие силы, отправился, согласно утверждению Жуанвиля, с более чем восемнадцатью сотнями кораблей, чтобы высадиться в Египте. Его армия, видимо, насчитывала около восьмидесяти тысяч солдат, потому что, хотя половина флота была рассеяна и частично выброшена на берег Сирии, он несколько месяцев спустя шел на Каир с шестьюдесятью тысячами воинов, двадцать тысяч из которых были на лошадях. Следует отметить, что с войсками из Франции прибыл также граф Пуатье. Несчастья, выпавшие на долю этой великолепной армии, не помешали этому же королю пойти в новый Крестовый поход двадцать лет спустя (1270). Людовик IX выгрузился на этот раз у развалин Карфагена и осадил Тунис. Чума скосила половину его армии за несколько месяцев, и он сам стал одной из ее жертв. Король Королевства обеих Сицилий (остров Сицилия и Южная Италия с Неаполем), прибыв с сильным подкреплением ко времени смерти Людовика и желая увести назад остатки армии на свой остров Сицилия, попал в шторм, в результате которого было потеряно четыре тысячи человек и двадцать больших судов.

После этого Крестовых походов на Святую землю из Европы уже не было. Христиане, которых покинули в Сирии, были уничтожены значительными силами мусульман в Триполи и Антиохии, некоторые из оставшихся в живых членов религиозных орденов нашли убежище на Кипре и обосновались на Родосе.

Мусульмане (турки-османы), в свою очередь, пересекли Дарданеллы и захватили полуостров Галлиполи в 1355 году и овладели одной за другой европейскими провинциями Восточной Римской (Византийской) империи, которой латинцы сами нанесли смертельный удар в 1204 году.

Султан Мехмед II, осаждая Константинополь в 1453 году, говорят, перебрасывал свой флот по суше с намерением спустить его в Босфор и запереть порт; утверждается, что этот флот был достаточно большим, чтобы перевозить двадцать тысяч лучших пеших воинов. После захвата византийской столицы Мехмед II обнаружил, что к его боевым средствам добавились все те, что давала греческая флотилия, и в короткое время Османская империя вошла в разряд морских держав. Он велел, чтобы наступление было предпринято на остров Родос и Отранто на итальянском материке, в то время как сам двинулся на Венгрию в поисках более достойного противника (Янош Хуньяди). Получив от Хуньяди отпор и ранения у Белграда (1456), султан с многочисленным флотом напал на Трапезунд, заставил этот город просить мира, а затем проследовал с флотом из четырехсот парусных судов, чтобы высадиться на острове Эвбея, который взял. Говорилось, что была предпринята вторая попытка нападения на Родос стотысячного войска во главе с самым способным командующим. Она закончилась неудачей с потерями для нападавших. Мехмед готовился лично прибыть в это место с огромной армией, собранной на берегах Ионии, но смерть оборвала его карьеру, и план не был приведен в исполнение.

Примерно в тот же период времени Англия начала становиться грозной для ее соседей как на суше, так и на море. Голландцы также, отвоевывая страну от нахлынувшего на нее моря, устанавливали основы мощи еще более впечатляющей, чем в Венеции.

Эдуард III в 1346 году высадился во Франции и осадил Кале (город пал в 1347 году) с восемьюстами кораблями и сорока тысячами воинов.

Генрих V совершил высадку в 1415 году: у него было, как отмечается, тысяча пятьсот судов и всего лишь тридцать тысяч воинов, шесть тысяч из которых были кавалеристами.

Все описанные нами события, вплоть до этого периода и включая захват Константинополя, происходили еще до изобретения пороха, потому что, если у Генриха V были орудия в битве при Азенкуре (1415), как утверждают некоторые авторы, они, конечно, не использовались в войнах на море. С того времени все морское вооружение кардинально изменилось, и эта революция произошла – если можно так выразиться – во время, когда изобретение морского компаса и открытие Америки и мыса Доброй Надежды должны были повернуть морскую торговлю на новые пути и установить совершенно новую систему колониальной зависимости.

Не буду подробно касаться экспедиций испанцев в Америку или португальцев, голландцев и англичан в Индию, огибающих при этом мыс Доброй Надежды. Несмотря на их огромное влияние на мировую торговлю, несмотря на гений Васко де Гама, Альбукерка, Кортеса (и многих других конкистадоров), эти экспедиции, предпринятые небольшими отрядами из двух или трех тысяч человек против племен, которые ничего не знали об огнестрельном оружии, представляют мало интереса с военной точки зрения.

Испанский военный флот, значение которого сильно выросло с этими открытиями нового мира, был на вершине славы в королевстве Карла V. Однако слава экспедиции в Тунис, который был завоеван этим властителем во главе тридцати тысяч хороших солдат, которые перевозились на пятистах генуэзских и испанских судах, была уравновешена несчастьем, которое обрушилось на такую же экспедицию против Алжира (1541). Она была предпринята уже на исходе сезона и вопреки мудрым советам адмирала Дориа. Экспедиция еще только началась, когда император увидел, как восемь тысяч человек поглотили волны, остальные были спасены благодаря мастерству Дориа и собрались в заливе Метафуца, куда пробился сам Карл V после того, как столкнулся с огромными трудностями и опасностями.

В то время как происходили эти события, преемники Мехмеда II не пренебрегли преимуществами обладания таким большим числом морских провинций, которые сразу же привили им понимание важности контроля над морем и предоставили средства его обретения. В этот период турки были столь же хорошо, как и европейцы, знакомы с артиллерией и военным искусством в целом. Они достигли пика своего величия при Сулеймане I Великолепном, который осадил и захватил Родос (1552) с армией, которая, как утверждалось, достигала численности в сто сорок тысяч человек. Это была грозная сила, даже если предположить, что ее численность преувеличена наполовину.

В 1565 году турки-османы совершили высадку на Мальту, где рыцари-иоанниты Родоса устроили свой новый оплот (и стали называться мальтийскими). С ними были более тридцати трех тысяч воинов на ста сорока (или 200) судах. Магистр мальтийских рыцарей Жан де ла Валлетт, как известно, покрыл себя неувядаемой славой, дав им отпор (600 рыцарей и 7 тысяч пехотинцев устояли, из них погибло 240 рыцарей и 5 тысяч простых воинов).

Более грозная экспедиция, состоявшая из двухсот кораблей и пятидесяти пяти тысяч воинов, была направлена в 1570 году на остров Кипр, где в 1571 году была взята Никосия, а затем и Фамагуста. Неимоверная жестокость, с которой действовал турецкий командующий Мустафа, породила нарастание тревоги по мере наступления турок. Испания, Венеция, Неаполь и Мальта объединили свои военно-морские силы, чтобы прийти на помощь Кипру, но Фамагуста уже сдалась, несмотря на героическую оборону губернатора Брагадино. Ему турки обещали в обмен на капитуляцию свободное отступление, но он был вероломно схвачен, и с него живого содрали кожу по приказу Мустафы. Это была месть за гибель сорока тысяч турок, которые погибли за двухлетний период пребывания на острове.

Союзный флот под командованием двух героев, дона Хуана Австрийского, брата Филиппа II, и Андреа Дориа, атаковал турецкий флот (276 кораблей) у Лепанто (Нафпактос), вблизи мыса Акциум, где некогда сражались Антоний и Август. Турецкий флот был почти полностью уничтожен: двести двадцать четыре корабля и до тридцати тысяч турок были захвачены или погибли 7 октября 1571 года. (Союзники потеряли в сражении 15 галер и 7500 человек убитыми. – Ред.) Эта победа не положила конец мощи Османской империи, но была большим испытанием на взлете ее величия. Однако турки предприняли такие энергичные усилия, что столь же большой флот, как и предыдущий, был направлен в море уже в следующем году. Только заключение мира на время положило конец этому противоборству, в котором были понесены такие огромные потери.

Несчастье Карла V в его экспедиции против Алжира не отвратило короля Португалии Себастиана от желания попытаться завоевать Марокко, куда он был приглашен мавританским принцем, которого лишили наследства. Высадившийся на марокканское побережье во главе двадцатитысячного войска, этот молодой король был убит, а его армия наголову разбита в битве при Алькасаркивире (Эль-Ксар-эль-Кебире) Мюли Абдулмаликом в 1578 году.

Филипп II, который возгордился после морского сражения при Лепанто, с учетом успеха, достигнутого им во Франции своей дипломатией и недальновидностью сторонников Католической лиги, считал свои вооруженные силы непобедимыми. Он задумал поставить Англию на колени. Его флот, Непобедимая армада, должен был высадить десант в Британии. Непобедимая армада насчитывала сто двадцать восемь судов, в том числе семьдесят пять военных кораблей с 2430 орудиями, тридцать с половиной тысяч человек, в том числе восемь тысяч матросов, девятнадцать тысяч солдат, более двух тысяч невольников-гребцов на галерах. К этим силам должна была быть добавлена армия из двадцати пяти тысяч человек, которую герцог Пармы должен был перебросить из Нидерландов через Остенде. Шторм и усилия Англии привели к провалу этой экспедиции, которая хотя и была значительных масштабов, но на время ее появления ни в коей мере не отвечала полученному ей громкому имени. Ее потери составили пятнадцать тысяч человек и шестьдесят пять кораблей (40 из-за стихийных бедствий), прежде чем она вернулась к берегам Испании.

После этой экспедиции в хронологическом порядке следует экспедиция шведского короля Густава II Адольфа в Германию (1630). Армия насчитывала всего от пятнадцати до восемнадцати тысяч человек; флот был довольно большой, с командой из девяти тысяч моряков. М. Анциллон, однако, должно быть, ошибся, утверждая, что у них было восемь тысяч орудий. Выгрузка в Померании не встретила большого сопротивления императорских войск, а у короля Швеции были сильные сторонники среди немцев. Его преемник возглавил весьма необычную экспедицию. Можно привести только один пример подобный ей в истории: я имею в виду поход шведского короля Карла X через пролив Малый Бельт по льду к острову Фюн (а затем через Большой Бельт и остров Лолланд к острову Зеландия и Копенгагену) в 1658 году. У него было двадцать пять тысяч человек, девять тысяч из которых были кавалеристами, и соответственное количество артиллерии. Это предприятие было тем более рискованным, потому что лед был ненадежен, несколько орудий и даже собственный экипаж короля провалились и были потеряны (попытка взять Копенгаген штурмом в феврале 1659 г. была отбита. – Ред.).

После семидесяти пяти лет мира война между Венецией и турками возобновилась в 1646 году. Последние переправляли армию в пятьдесят пять тысяч человек на трехстах пятидесяти кораблях на остров Крит и овладели важным пунктом Кания, прежде чем Венецианская республика прислала помощь. Хотя венецианцы начали терять дух, который делал их великими, среди граждан Венеции все еще было некоторое число благородных душ: Морозини, Гримани и Мочениго несколько лет боролись против турок, которые получали огромное преимущество за счет их численного превосходства и обладания Канией. Венецианский флот тем не менее приобрел заметное господство под командованием Гримани, когда треть его была уничтожена ужасной бурей, в которой сам адмирал погиб.

В 1648 году началась осада Кандии (современный Ираклион). Предводитель турок Юсуф-паша яростно атаковал город во главе тридцати тысяч воинов; после того как два штурма были отбиты, он решил попытаться в третий раз со специально изготовленной большой стенобитной машиной. Турки рвались в крепость, Мочениго поспешил их встретить, готовый умереть в гуще врагов. Блестящая победа была вознаграждением за его героический поступок: враг был отброшен, а рвы заполнены мертвыми телами турок.

Турки могли быть изгнаны с Крита, если бы Венеция направила двадцать тысяч солдат в Кандию, но Европа оказала ей слабую поддержку, и Венеция призвала на действительную военную службу всех годных к войне, которую она могла вести.

Осада возобновилась некоторое время спустя, длилась дольше, чем осада Трои, и каждая кампания была отмечена новыми попытками со стороны турок оказать поддержку своей армии при победах в морских сражениях, достигнутых венецианцами. Последние продолжали наступательную тактику на море в Европе и, таким образом, явно превосходили мусульман, которые были вынуждены дорого платить за каждую попытку выхода из Дарданелл. Три человека фамилии Морозини и несколько – фамилии Мочениго прославились в этой продолжительной борьбе.

Наконец, прославленный Кёпрюлю, назначенный за свои заслуги великим визирем (1661) Османской империи, решил лично руководить (с 1666) этой войной, которая продолжалась так долго. Таким образом, он отправился на остров, на который транспортные суда высадили пятьдесят тысяч воинов, во главе которых он провел энергичную атаку (1667).

В этой незабываемой осаде турки проявили больше мастерства, чем до этого: их артиллерия очень тяжелого калибра обслуживалась хорошо, и впервые они использовали траншеи, которые были изобретением итальянского инженера.

Венецианцы со своей стороны значительно улучшили средства обороны за счет мин. Никогда еще не проявлялось такое упорство во взаимном уничтожении в сражениях, с помощью мин и штурмов. Героическое сопротивление позволило гарнизону продержаться в течение зимы; весной Венеция направила подкрепления, и герцог де ла Фейяд привел с собой несколько сот французских волонтеров.

Турки также получили сильные подкрепления и удвоили свои усилия. Осада подходила к концу, когда на помощь гарнизону пришли шесть тысяч французов под командованием герцога Бофора и Навелля (1669). Неудачно проведенная вылазка охладила пыл этих самонадеянных молодых людей, и Навелль, раздраженный бедствиями, сопутствовавшими осаде, взял на себя ответственность и по истечении двух месяцев вывез остатки своих войск назад во Францию. Морозини, у которого к тому времени было всего три тысячи измотанных солдат для защиты крепости, наконец, согласился оставить ее. Было достигнуто согласие о перемирии, за которым последовал формальный мирный договор. Кандия стоила туркам двадцати пяти лет усилий и более ста тысяч убитых (по другим данным 130 тысяч. – Ред.) в восемнадцати штурмах и нескольких сотнях вылазок. Подсчитано, что тридцать пять тысяч христиан различных национальностей погибли в увенчанной славой обороне этого места.

Борьба между Людовиком XIV, Голландией и Англией дает примеры великих морских операций, но без примечательных высадок. Вместе с Яковом II в Ирландии (1690) высадились только шесть тысяч французов, хотя флот де Турвиля состоял из семидесяти трех линейных кораблей с 5800 пушками и двадцатью девятью тысячами моряков. Серьезная ошибка состояла в том, что не было брошено по меньшей мере двадцать тысяч солдат в Ирландию с имеющимися в распоряжении средствами. Два года спустя де Турвиль был разбит в знаменитый день у мыса Аг (Ла-Хог), и остатки французских войск, которые высадились в Ирландии, смогли вернуться посредством договора, который требовал их ухода с острова.

В начале XVIII столетия шведы и русские предприняли две экспедиции, очень отличавшиеся друг от друга по характеру.

Карл XII, желая помочь герцогу Гольштейна, высадился в Дании во главе двадцати тысяч солдат, перевозившихся на двухстах судах и охраняемых сильной эскадрой. Ему действительно помогали английские и голландские флоты, но экспедиция из-за этого не менее примечательна в деталях выгрузки. Тот же король совершил высадку в шведской Ливонии, чтобы помочь своей крепости Нарва, но он высадил свои войска в порту.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.