3

3

22 июля министерство ВВС представило отчет о результатах исследования фрагментов ракеты из Швеции. Единственными уликами, которые могли подсказать, на каком топливе работали ракеты, были синие и фиолетовые пятна на оболочке камеры сгорания. Большинство фрагментов топливного бака были покрыты красно-коричневыми пятнами.

Самым важным открытием стало обнаружение четырех «газовых рулей». Так был найден ответ на вопрос об устойчивости ракеты. «Судя по сложности радиооборудования, – делал вывод руководитель разведки, – противник не жалел сил, чтобы обеспечить наивысшую точность попадания».

Пятна на фрагментах ракеты говорили о том, что основным топливом служила перекись водорода, однако анализ, проведенный в Фарнборо, исключил эту возможность: пятна были оставлены обыкновенными красителями, в том числе флюоресцентом, служившими для определения места падения ракеты в море. Поскольку красители не могли использоваться вместе с перекисью водорода или азотной кислотой, после десяти месяцев размышлений оба этих варианта были отвергнуты. С другой стороны, было «нельзя исключать вероятность использования комбинации жидкого кислорода и спирта», – заявило министерство ВВС 23 июля. Они все ближе и ближе подбирались к разгадке тайны.

Учитывая тот факт, что в распоряжении противника уже, по всей видимости, находилось около 1000 ракет, комитет Дункана Сэндиса пришел к выводу: «Несмотря на то что мы пока не обладаем абсолютно достоверной информацией о транспортировке ракет из Германии на запад, ошибочно было бы думать, что при отсутствии доказательств мы можем игнорировать угрозу ракетной атаки».

25 июля информация была доведена до сведения кабинета министров.

И Черчилль, и Моррисон выразили недоумение, что угроза, против существования которой с такой горячностью высказывался сэр Стаффорд Криппс всего восемь месяцев назад, возникла столь неожиданно.

Лорд Черуэлл не присутствовал на заседании кабинета министров, но после того, как он вернулся из палаты лордов, в его кабинет потянулась вереница посетителей, среди которых были также сэр Эдвард Бриджес и сэр Чарльз Портал. Они предупредили лорда Черуэлла, что в правительстве вот-вот разразится кризис. Тем же вечером на совещании членов комитета по операции «Арбалет» мистер Черчилль выразил недовольство тем, что до сих пор никто не считал нужным предоставлять ему полную информацию о ракетной угрозе. В особенности его озадачило подтверждение того, что двигатель ракеты может работать на жидком топливе.

Доктор Джонс при поддержке сэра Арчибальда Синклера и сэра Чарльза Портала искренне заявил, что необходимые доказательства из Польши и Швеции оказались в их распоряжении всего лишь на прошлой неделе. Тут же встал вопрос: насколько неизбежна угроза ракетной атаки? Джонс и его коллеги высказали сомнение в том, что немцы в состоянии переместить ракетную технику в Северную Францию в полной тайне от британской разведки.

Однако мистер Черчилль на этом не успокоился. Ему стало известно, что доктор Уилер из департамента сэра Элвина Кроу в министерстве военного снабжения еще в мае подготовил солидный доклад, в котором убедительно доказывалась возможность создания 50-тонной ракеты.

Черуэлл вынужден был признать, что он не счел доклад Уилера стоящим внимания, – проигнорировал проблему разработки насоса мощностью 7000 лошадиных сил и весом всего 550 фунтов. Теперь, когда в результате изучения обломков ракеты из Швеции стало ясно, что ракета была снабжена турбонасосом, профессор потерял почву под ногами.

Он попытался повернуть разговор в другое русло и предложил сконцентрировать все усилия на разработке способов вмешательства в сложную систему радиоконтроля, обнаруженную в «шведской» ракете. Однако мистер Черчилль упорно возвращался к мучившему его вопросу: почему не был дан ход докладу Уилера о возможности заправки больших ракет жидким топливом?

Черчилль потребовал представить ему полный отчет обо всех действиях департамента по разработке реактивных снарядов, руководителем которого был сэр Элвин Кроу.

В конечном итоге нападкам вновь подвергся доктор Джонс – куда более приемлемая цель для критики, чем Кроу. Стремясь искупить свои прежние ошибки, Черуэлл поспешил ему на помощь.

Вечером 25 июля он направил премьер-министру записку, в которой изложил свои соображения. Там, в частности, содержалось следующее: «Недовольство, выраженное Вами по поводу несвоевременного и неполного информирования о немецких ракетах дальнего радиуса действия в адрес Джонса, Кроу, министерства ВВС и меня лично, свидетельствует о том, что Вы введены в заблуждение относительно распределения ответственности за указанные проступки.

Сведения о секретном оружии противника добыть чрезвычайно трудно и не менее трудно сложить из них цельную картину. Только когда в руки попадает последний, ключевой, фрагмент, появляется возможность представить себе единое целое. Как только Джонс получил доступ ко всей информации, он немедленно поделился ею с Вами. Фактически, ответственность давно уже лежала не на Джонсе, а на Сэндисе. Он в равной степени обладал всей информацией, и только от него зависело, сообщать ли ее Вам по мере поступления или подождать, когда сложится более-менее цельная картина.

Вряд ли можно было ожидать, что человек, не являющийся специалистом в данной области, способен сложить картину из столь крошечных фрагментов информации, поэтому я не склонен обвинять Сэндиса в том, что ему так и не удалось сделать это. С другой стороны, поскольку, соглашаясь с назначением на ответственную должность, он должен был отдавать себе отчет в своем непрофессионализме, я не считаю, что теперь он вправе перекладывать вину за то, что может произойти впоследствии, на плечи профессионалов…»

Эти нападки вряд ли были справедливы, в особенности по отношению к мистеру Сэндису, который вынужден был оставить пост руководителя первого расследования по ракетам «А-4» в результате кампании, развернутой против него профессором Черуэллом и начальниками штабов. Однако основной вывод Черуэлла о том, что Джонс достоин большего доверия, заслуживает уважения.

Теперь, казалось, настал подходящий момент вспомнить о радикальных мерах, предложенных Моррисоном в ноябре 1943 года. 27 июля на заседании кабинета министров он вновь рекомендовал эвакуировать большую часть населения Лондона.

Более 1 000 000 эвакуированных предлагалось разместить в районах к северу и западу от Лондона. Все лондонские госпитали должны были быть переоборудованы в эвакуационные пункты.

Всю вторую половину дня лорд Черуэлл провел у себя в кабинете, совещаясь с доктором Джонсом и сэром Элвином Кроу, а затем направил мистеру Черчиллю записку, в которой решительно протестовал против принятия этих чрезмерных, на его взгляд, мер: по сведениям разведки, боеголовка ракеты весила гораздо меньше, чем 7 тонн – цифра, которую привел Моррисон. Кроме того, считал Черуэлл, есть надежда, что удастся создать радиотехнические помехи и тем самым вмешаться в радиоуправление «А-4».

В действительности боеголовка ракеты «А-4» содержала менее 1 тонны взрывчатого вещества – ничтожность заряда вряд ли оправдывала усилия, затраченные на получение сведений об этих ракетах и предпринятые контрмеры.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.