ПОДВИГ ПРОДОЛЖАЕТСЯ

ПОДВИГ ПРОДОЛЖАЕТСЯ

Налет на квартиру Алексея Толстого. Остатки прошлого. Гастролеры. Солдаты с Петровки, 38

Однажды часов в десять утра в небольшом особнячке, где прошли последние годы Алексея Николаевича Толстого, раздался звонок. В квартире были вдова писателя Людмила Ильинична и домработница.

К двери подошла домработница. На вопрос: «Кто там?» мужской голос ответил: «Мы из Литературного музея, откройте, пожалуйста».

Дело в том, что руководители Государственного литературного музея уже давно вынашивали идею создания в доме номер 2 по улице Алексея Толстого своего филиала — музея-квартиры автора «Петра Первого», «Хождений по мукам», «Аэлиты» и многих других, так любимых в нашей стране книг. Вдова писателя дала свое согласие, и работники Литературного музея частенько бывали у нее дома. Проводили опись вещей, библиотеки, советовались с Людмилой Ильиничной, что отобрать для показа посетителям, как лучше разместить экспозицию. Поэтому, ничего больше не уточняя, женщина спокойно открыла дверь.

Вошли трое мужчин. Один из них тут же закрыл дверь на задвижку, чтобы снаружи ее нельзя было открыть ключом. К своему ужасу, домработница увидела в руках незваных гостей оружие: у одного — пистолет, у двух других — ножи. Преступники действовали уверенно, словно подробно знали о планировке дома.

Женщин заперли в ванной комнате. Как рассказывала позже Людмила Ильинична, чернявый мужчина цыганского типа, видимо главарь шайки, угрожая пистолетом, предупредил:

— Если попытаетесь поднять шум, стреляю без предупреждения!

Изолировав хозяйку квартиры и домработницу, грабители начали настоящий обыск, перебирая и перетряхивая все вещи.

Примерно через полчаса после их появления у входной двери вновь раздался звонок. Тотчас же в ванную комнату заглянул главарь.

— Кого вы ждете? — спросил он.

— Наверное, водитель, — ответила Людмила Ильинична в тайной надежде, что мужчину грабители испугаются и постараются скрыться из дома. — Он должен продукты привезти из магазина.

Грабитель, сделав женщинам предупреждающий знак, чтоб молчали, осторожно посмотрел в глазок. Когда звонок повторился, он быстро распахнул дверь и втащил за рукав женщину. От неожиданности и испуга та поначалу не могла вымолвить ни слова. Наконец, заикаясь, пролепетала, что она сотрудница Литературного института и пришла сюда поработать.

— Значит, коллеги, мы тоже пришли сюда поработать, — с ухмылкой произнес налетчик.

Сопроводив новую пленницу в ванную комнату, он вернулся к напарникам. Обыск в доме продолжался.

Через некоторое время главарь вновь появился на пороге ванной комнаты.

— Где ключ от тайника? — строго спросил он у хозяйки дома.

— От какого тайника? — попыталась изобразить недоумение Людмила Ильинична.

— От того, в котором хранится французская брошь. Быстро ключ! — Преступник погрозил пистолетом.

Поняв, что грабитель хорошо осведомлен о ее драгоценностях, и не желая подвергать излишней опасности ни свою жизнь, ни жизнь двух женщин, оказавшихся вместе с нею заложницами преступников, Людмила Ильинична отдала ключи от потайного металлического ящика. В нем она хранила свои украшения, деньги, некоторые наиболее ценные бумаги семейного архива.

Около двух часов грабители хозяйничали в доме, все порядком перевернули и, прихватив награбленное, скрылись. Убедившись, что след незваных гостей простыл, Людмила Ильинична позвонила в милицию.

Организация раскрытия преступления, розыска и задержания преступников была поручена специально созданному оперативному штабу, в состав которого включили нескольких работников МУРа и группу сотрудников 83-го отделения милиции. Его возглавил начальник одного из ведущих отделов управления уголовного розыска города А. Сухарев. Буквально по горячим следам началась операция под кодовым названием «Шакалы».

Перечень вещей, взятых налетчиками, составили быстро. По оценкам специалистов, общая стоимость похищенного превысила миллион рублей. Преступники завладели, например, двумя картинами неизвестных мастеров голландской школы XVIII века, картиной английской художницы XIX века Робертсон «Императрица», несколькими уникальными по художественному исполнению ювелирными изделиями из золота с бриллиантами и жемчугом, другими украшениями, а также всеми найденными в доме деньгами. Даже не погнушались уже поношенным женским пальто.

Анализ известных к началу работы оперативного штаба обстоятельств ограбления позволил Сухареву и его коллегам выдвинуть несколько версий по делу «Шакалы». В частности, было высказано предположение, что преступление совершено не без участия кого-либо из работников Литературного музея; оно организовано и осуществлено людьми, намеревающимися выехать за границу либо связанными с выезжающими из страны или с иностранцами; налетчики на квартиру писателя не проживают в Москве, поэтому поиск их следует организовать также и за пределами столицы. Из работников Литературного музея, которые бывали в доме писателя в связи с предполагаемой организацией здесь филиала, сотрудников МУРа больше других заинтересовал фотограф. Выполняя поручения научных работников, он производил съемки всего, что есть и что должно быть в будущем филиале музея, и поэтому был единственным человеком, который располагал фотографиями интерьера квартиры и имевшихся в ней вещей.

Вдова писателя, которая видела несколько раз фотографа, твердо заявила, что его в числе налетчиков не было. Однако он мог заранее снабдить преступников фотоснимками. Если так, то картина преступления вырисовывалась довольно-таки четко и розыскники были на верном пути. А если фотограф никому и ничего не передавал? Если налетчики о ценностях узнали от кого-то другого?

А. Сухарев долго раздумывал над всеми этими вопросами, прикидывал и так и сяк. И все-таки решил пригласить фотографа на беседу.

Разговор с фотографом музея состоялся откровенный.

— Мы знаем, что ваша роль в ограблении невелика, — сказал ему Сухарев. — Но вы приложили руку к тому, что картины и другие ценности могут уплыть за границу. Поймите, речь идет не только о вещах, хотя и дорогих, а о гораздо большем — памяти о замечательном писателе, гордости советской литературы.

Вначале фотограф отрицал, что передал кому-то один экземпляр фотоснимков, сделанных в доме Толстого.

— Подумайте над тем, что я вам сказал, — не отступал Сухарев. — Преступников мы все равно найдем. Но лучше будет, если найдем с вашей помощью. Тем более, что в этом деле вас просто обвели, как наивного мальчишку, вокруг пальца: пообещали за снимки хорошо заплатить, а ничего не дали. Не так ли?

— Так, — признался наконец фотограф.

И он рассказал, как случайно познакомился с молодым человеком, назвавшимся Леонидом. Как Леонид, узнав, чем занимается его новый знакомый, ловко перевел разговор на то, что конкретно тот фотографировал в квартире вдовы писателя. Договорились встретиться еще раз. Встреча состоялась в ресторане. Леонид пришел с молодой женщиной по имени Вероника. За ужином речь шла в основном об экспонатах будущего музея.

В конце ужина Вероника попросила подарить на память комплект фотоснимков. Заметив, что фотограф колеблется, успокоила:

— Не волнуйтесь, о фотографиях никто не узнает. Мы решили с Леонидом пожениться и уехать за границу, к родственникам. Если там станет грустно, переберу снимки, и будто побывала в гостях у любимого писателя. А за работу мы заплатим, не обидим.

При следующей встрече, опять же в ресторане, фотограф передал комплект фотографий Леониду. С тех пор ни его, ни Вероники больше не встречал, и где они сейчас, не знает.

В процессе розыска муровцы вышли на некоего Леонида Слепака — жителя города Рыбинска, частенько наезжающего в Москву. Буквально накануне ограбления тот получил визу на выезд из страны. Быстро нашли и его «невесту» Веронику. В прошлом, как выяснилось, она уже попадала в поле зрения милиции.

Леонида задержали. В МУРе он долго возмущался, обещал жаловаться вплоть до ООН на бесчинства милиции, которая спровоцировала этот арест, чтобы не выпустить его за границу. Но когда ему предложили вернуть снимки, полученные у фотографа Литературного музея, сразу заметно притих. Понял, что ничего другого не остается, как чистосердечно во всем признаться.

Леонид давно хотел покинуть страну, где родился, вырос, получил образование. Однако отлично понимал, что без «капитала» за рубежом его ждет голодная смерть. И он решил добыть его любыми путями.

Так родилась идея ограбить музей-квартиру какого-либо известного и почитаемого деятеля культуры, литературы или искусства. Это и осуществить, как ему казалось, будет легче и безопаснее, да и экспонаты из именного собрания можно сбыть зарубежным толстосумам подороже.

В поисках подходящего объекта ограбления он посетил несколько музеев, внимательно присматриваясь не только к выставленным экспонатам, но и к организации их охраны. В это время состоялось знакомство с фотографом Литературного музея, которое и определило окончательный выбор.

Однако, чтобы не подвергать себя лишней опасности, свой замысел он решил осуществить чужими руками. Для этого нашел в Одессе ранее судимых братьев Михиевых. Сторговались преступники быстро.

Позже на следствии братья рассказали:

— Нас нанял Леонид. Сказал: надо взять в Москве квартиру. Ничего страшного, в квартире живет одна старушка. Вот фотографии вещей. Принесете вещи и каждый получит по сто тысяч.

Когда Леонида спросили: «Как вы думали рассчитаться с Михиевыми, ведь у вас не было таких денег?» — тот беззаботно ответил: «Как-нибудь выкрутился бы».

Другими словами, он и не думал делиться с ними добычей. Но и братья оказались под стать своему нанимателю. Приехав в Москву и уточнив, какую квартиру им предстоит «взять», они решили тоже лично сюда не соваться. Однако и обещанный куш упустить было жалко. По старым преступным связям братья находят в Кишиневе еще более отъявленного бандита, некоего Беца и в свою очередь заключают сделку с ним. Мол, вот тебе фотографии, возьмешь по ним в одной московской квартире вещи, передашь нам и получишь сто тысяч рублей. Братья великодушно решили расстаться с половиной обещанной им Леонидом суммы.

Ознакомившись со снимками, Бец сообразил, что тут пахнет не одной сотней тысяч, и охотно согласился. Братья Михиевы вернулись в Москву, а Бец начал подбирать помощников. Первым в пай пригласил старого знакомого Шварберга, с которым незадолго до того совершил в Кишиневе убийство, пообещав ему за участие в ограблении триста тысяч рублей.

Предложение пришлось Шварбергу кстати. Его папаша года два назад обосновался в США и на все просьбы сына приютить и его неизменно отвечал, что без денег он отпрыска не примет: в Америке и своих нищих достаточно. Вот теперь-то, решил сынок, у него открывается возможность махнуть за океан.

Нашел Бец и третьего — только что вернувшегося из заключения Сушина. Ему было обещано только пятьдесят тысяч.

Эта троица и совершила налет на дом номер 2 по улице Алексея Толстого.

Дальнейшие события в шайке преступников развивались по законам «сожительства пауков в банке» — кто кого обманет и больше урвет. С места преступления грабители поспешили на один из московских вокзалов. Здесь Бец вручает Сушину сто рублей и приказывает немедленно выехать в Кишинев, затаиться и ждать свои пятьдесят тысяч. Шварбергу заявляет, что для установления контактов с покупателями картин и драгоценностей нужны деньги. Просит его раздобыть где-нибудь «сносную сумму», заверив, что вернет долг после реализации награбленного вместе с ранее обещанными тремястами тысячами. Шварберг отправляется в Ташкент, чтобы занять «сносную сумму» у проживающего там любимого дядюшки.

Освободившись от непосредственных помощников, Бец припрятал чемодан с вещами в автоматической камере хранения на вокзале и поспешил на квартиру, где его с нетерпением ожидали братья Михиевы и Леонид Слепак, в кармане у которого лежал билет на теплоход, отправлявшийся на следующий день из Одессы в заграничный круиз. На кухне был накрыт богатый стол.

Бец влетел в квартиру взъерошенный, словно за ним гнались, и с порога объявил:

— Ребята, срочно нужны деньги. У кого сколько есть, выкладывайте!

— А вещи? — попытался подать голос Леонид.

— Будут тебе вещи. Через час. А сейчас прошу раскошелиться для общего дела. Все объясню потом.

Ошарашенные наскоком Беца, они выложили перед ним все, что имели, а он, сунув деньги в карман и не взглянув на дорогие напитки и закуски на столе, покинул квартиру. Только его и видели.

Облапошив таким образом своих компаньонов, Бец укатил на Кавказ, намереваясь здесь выгодно реализовать награбленное. По дороге у него состоялась встреча с Шварбергом, который вручил ему девять тысяч рублей, занятых под проценты у ташкентского дядюшки. Главарь посоветовал подручному вернуться в Кишинев и тихо ждать своего трехсоттысячерублевого звездного часа.

Сообразив, что Бец их беспардонно обжулил, братья Михиевы, кипя негодованием, вернулись в родную Одессу. Здесь узнав от дружков, что их обидчик разъезжает «с товаром» по Закавказью, через общих знакомых передают ему приглашение приехать в Одессу «потолковать».

Бец не уклонился от встречи. В заранее оговоренное место в Одессе он прибыл на «Жигулях», на заднем сиденье которых разместились два молодца, демонстративно выставив в правое и левое задние окна машины стволы автоматов. Михиевы, наблюдавшие такое появление своего обидчика, сочли за благо не приближаться к автомобилю. Жизнь свою они оценили выше той суммы, которую хотели выторговать втайне от других участников шайки у главаря. Но если бы они тогда знали, что автоматы в руках его телохранителей — всего-навсего искусно выполненная подделка! Однако об этом им стало известно лишь на суде.

В то время, когда в Одессе разыгрывался этот спектакль в духе не лучших гангстерских фильмов, Леонид Слепак уже давал показания в МУРе. Он рассказал, в частности, где можно найти братьев Михиевых.

Братья же поведали о местонахождении Беца. Двух других налетчиков они не знали.

Предстояло срочно задержать главаря шайки. Поручили это А. Сухареву и опытному розыскнику И. Отчайнову. Начали с Кишинева, где официально был прописан преступник. Отсюда следы его привели в Азербайджан, затем в Грузию, снова в Кишинев и Баку. И на всех этапах поиска москвичам постоянно помогали их коллеги из Молдавии и Грузии. И как ни ловчил бандит, как ни запутывал следы, скрыться от сотрудников МУРа ему не удалось.

На Петровке, 38 Бец, ни минуты не колеблясь, выдал Шварберга и Сушина, даже пытался давать советы, как лучше организовать их задержание. Подробно рассказал и о покупателях награбленных ценностей.

Вскоре все изъятые вещи были возвращены вдове писателя, а позже переданы ею в музейный фонд. И сегодня посетители музея-квартиры Алексея Николаевича Толстого среди других экспонатов могут любоваться и теми, которые были буквально вырваны сотрудниками Московского уголовного розыска из грязных рук шайки «Шакалов».

На примере этого дела легко убеждаешься, чего стоят досужие байки о блатной романтике и неких идиллических отношениях в преступной среде. В утешение себе и для завлечения в свои сети желторотых юнцов, эти побасенки, сочиняемые преступниками, призваны хоть как-то закамуфлировать подлинную сущность «рыцарей удачи».

Муровцы хорошо знают им истинную цену. Индивидуализм и своекорыстие, обман и продажность, цинизм и культ физической силы — вот основа тех, кто пытается строить свое благополучие за счет других.

В безвозвратное прошлое канула профессиональная преступность в нашей стране. С ликвидацией главных причин и условий, с неизбежностью порождающих в эксплуататорском обществе людей, основным ремеслом которых становится уголовная деятельность, профессиональной преступности как специфическому социальному явлению был положен конец еще в середине 30-х годов. Но остатки его весьма живучи и, видимо, долго еще будут заявлять о себе различными проявлениями криминального профессионализма. Преступная биография Беца и его дружков по шайке грабителей — тому свидетельство.

До сих пор среди специалистов — ученых и практиков — нет единого мнения о том, что же такое криминальный профессионализм как социальное явление в нашем обществе, каково содержание этого понятия. Не будем углубляться в дебри теоретических споров по данной проблеме. Представляется, что в обобщенном виде криминальный профессионализм можно определить как более или менее устойчивую преступную деятельность правонарушителя с целью обогащения либо приобретения дополнительных средств существования.

Как свидетельствует судебная практика, для противоправной деятельности многих рецидивистов характерна специализация на определенных видах преступлений — карманные кражи, мошенничество, квартирные кражи и др. Явление это ученые называют специальным рецидивом. Не нуждается в особых доказательствах тот факт, что подобное занятие требует от виновников необходимых знаний, навыков, особого «инструмента» для успешного достижения намеченной цели.

Однако преступный стаж и опыт имелся и у значительного числа виновных в общем рецидиве, то есть в совершении повторных преступлений разных видов. Другими словами, элементы преступного профессионализма обнаруживаются в действиях не только уголовников, специализирующихся на однородных правонарушениях, но и у многих виновных в преступных деяниях различных видов, особенно у тех, чье поведение характеризуется стойкой антиобщественной направленностью. И это видно на примере следующего дела.

Весть о том, что кассир студийной бухгалтерии Валентина Владимировна Теленкова не вышла на работу, вызвала на киностудии имени Горького разные пересуды и предположения. И не только потому, что вчера кто-то не успел получить зарплату, командировочные или премиальные и сегодня с нетерпением ожидал открытия кассы. Многие знали пунктуальность и обязательность кассира, поэтому не сомневались, что лишь чрезвычайные обстоятельства могли помешать ей вовремя появиться на рабочем месте, а тем более позвонить по телефону и сообщить о причинах задержки. Сослуживцы терялись в догадках: что случилось с этой славной, отзывчивой женщиной?

Скоро, однако, причина ее отсутствия перестала быть тайной. Киностудию облетела страшная весть: неизвестные преступники убили Теленкову в ее квартире. По свидетельству родственников, убийцы ничего не тронули в доме жертвы. Пропал лишь брелок с ключами.

Напрашивается вопрос: не ради ли завладения ключами преступники лишили жизни Теленкову?

Сотрудники милиции, прибывшие на студию, установили, что кабинет кассира заблокирован охранной сигнализацией, дверь заперта на замок, окна целы. Внешне — никаких свидетельств, что кто-либо посторонний побывал в кассе. Но когда вскрыли сейф и сравнили по документам, сколько денег Теленкова накануне получила в банке и сколько выдала, обнаружилась пропажа пятидесяти тысяч рублей.

Раскрытие этого тяжкого преступления было поручено группе оперативных работников в составе заместителя начальника МУРа А. Егорова, опытных розыскников В. Звигуля, С. Пикалова, В. Тогашова и А. Иванова — заместителя начальника Бабушкинского районного управления внутренних дел, на территории которого находилась студия.

Внимательно ознакомившись с собранными по делу материалами, муровцы пришли к выводу, что, вероятнее всего, преступники открыли помещение кассы и сейф ключами, которые они похитили, убив Теленкову. Но прежде чем проникнуть в кассу, злоумышленники должны были отключить охранную сигнализацию, выведенную на контрольный пульт, установленный в караульном помещении военизированной охраны. Как им это удалось сделать втайне от охранников?

Естественно, возникла версия: к убийству Валентины Владимировны Теленковой и ограблению кассы имеет отношение кто-то из тех, кому доверено беречь имущество студии.

Заинтересовались людьми, которые в ночь убийства кассира несли караульную службу. Выяснилось, что старший караула Евстратов сразу же после сдачи дежурства поспешно выехал в Тамбовскую область в гости к родственникам. Уехал налегке, даже не захватив, как обычно, гостинцев своим сельским сородичам. Два стрелка охраны из его смены рассказали сотрудникам МУРа, что вечером за ужином Евстратов выставил на стол бутылку водки. Старший караула постоянно наполнял их стаканы, не скупясь угощал подчиненных. После первой бутылки появилась вторая. Подобной щедрости за ним раньше не замечалось.

Когда заканчивали ужин, в караульное помещение пришел какой-то знакомый Евстратова. Тоже с бутылкой водки. Выпили и ее. Порядком захмелевших стрелков старший отослал отдыхать, заявив, что сам подежурит, пока они немножко проспятся. Утром, сдав смену новому караулу, они разъехались по домам досыпать и об ограблении кассы впервые услышали только от работников милиции.

В Тамбовскую область срочно выехала оперативная группа. Евстратова задержали по подозрению в убийстве Теленковой и ограблении кассы студии и доставили на Петровку, 38. На первых допросах он все отрицал: ничего не видел, ничего не знаю, никто из посторонних не приходил. Однако под тяжестью улик «вспомнил», что действительно к нему заходил старый знакомый Костемеров, но всего лишь на несколько минут. Договорились о воскресном выезде на рыбалку, и приятель тут же ушел. Это стрелкам с пьяных глаз померещилось, что Костемеров приносил с собой водку и выпивал с ними. А то, что сам он, Евстратов, угощал подчиненных во время дежурства спиртным, виноват. Налил им по «самой малости, для аппетита». И предположить не мог, что их «развезет» от такой дозы. Конечно, как старший караула, он поступил неправильно и готов отвечать по всей строгости. Впредь это ему будет наукой.

Однако объяснить, почему, договорившись с приятелем о рыбалке на воскресенье, он в пятницу поспешно выехал из Москвы, Евстратов никак не мог. Пока он юлил и выдумывал всякие небылицы, установили адрес Костемерова и его тоже задержали. При обыске обнаружили довольно крупную сумму денег, часть которых была в купюрах по сто рублей. На вопрос, откуда у него такая сумма денег, Костемеров наивно ответил: «Нашел на улице». Но муровцы уже знали, что кассир студии получила в банке в числе других и несколько денежных пачек сторублевыми купюрами.

Когда Евстратов узнал об аресте приятеля и обнаруженных у него деньгах, то сразу же сознался в ограблении кассы киностудии и подробно рассказал о подготовке и технике совершения преступления. Назвал и третьего члена преступной шайки.

Решение ограбить кассу киностудии созрело у Евстратова после того, как ему стало известно, что Теленкова всегда привозит из банка крупную сумму денег, а выдача их по разным причинам растягивается на несколько дней.

Подробно все разузнав и взвесив, он пришел к выводу, что очистить сейф от оставшегося после первой выплаты весьма солидного запаса денег можно без особого труда. Надо только подгадать, чтобы день выплаты зарплаты работникам студии выпал на дежурство его караула. Потом вечером покрепче подпоить стрелков. Сделать это будет несложно, благо они до дармовой рюмки весьма охочи. А когда охранники отправятся спать, отключить сигнализацию и заранее заготовленными ключами вскрыть кассу. Первоначально Евстратов решил снять слепки с ключей кассира и по ним изготовить дубликаты. Он даже напросился в гости к Теленковой, чтобы разведать, как та живет, где дома хранит ключи. Однако от идеи со слепками скоро отказался. Рассудил, что дело это хлопотное, долго ждать, пока будут изготовлены копии и подогнаны к замкам. Проще заполучить оригиналы.

А тут как раз подвернулся удачный случай: в день, когда на суточное дежурство заступил его караул, Теленкова получила деньги в банке. Евстратов вечером вызвал своего дружка Костемерова.

Пока сообщник добирался до студии, старший караула «поднакачал» своих подчиненных «Пшеничной». С Костемеровым они добавили «Имбирной» и отправили их спать до утренней смены караула.

Тем временем главарь вооружил соучастника казенным револьвером «наган» и отправил на квартиру к Валентине Владимировне Теленковой добывать ключи. Костемеров явился к ней под видом участкового инспектора, заявив, что к нему поступила жалоба соседей, проживающих этажом ниже, о том, что у нее постоянно устраиваются пьянки-гулянки, мешающие людям нормально отдыхать. Валентина Владимировна пригласила «участкового» войти и воочию убедиться, что живет она скромно, ни о каких гулянках не помышляет и здесь явно какое-то недоразумение. Проникнув таким путем в квартиру Теленковой, преступник застрелил ее и завладел ключами.

Отключить электрическую сигнализацию и разблокировать охрану помещения кассы для Евстратова было делом одной минуты. Пока он с револьвером в руках сторожил на всякий случай пьяный сон своих подчиненных, Костемеров очистил сейф. Затем грабители, включив охранную сигнализацию, принялись делить добычу.

Обо всем этом Евстратов в деталях рассказал оперативным работникам. Перемена в его поведении — от решительного отрицания своего участия в преступлении к полному признанию вины и исчерпывающим показаниям — не могла ускользнуть от внимания муровцев. Создавалось впечатление, что злоумышленник торопится отправиться на скамью подсудимых и изо всех сил старается помочь следствию поскорее закончить расследование этого дела и поставить на нем точку.

По опыту муровцы знали: такое часто бывает, когда преступник, полностью признаваясь в том, что сотрудникам милиции и так известно, пытается увести их от другого совершенного им тяжкого преступления.

Судя по манере держаться на допросах, нельзя было сказать, что Евстратов непритворно раскаялся в организации убийства Теленковой и налета на студийную кассу. Следовательно, истинные причины его словоохотливости и чистосердечных признаний надо искать в другом. Тем более, что при инвентаризации обнаружилась пропажа нескольких револьверов, хранящихся ранее в оружейной комнате караульного помещения военизированной охраны студии.

Работники МУРа решили познакомиться с материалами еще нераскрытых преступлений, совершенных с применением оружия.

Дней за десять до ограбления кассы киностудии имени Горького в соседнем, Перовском районе столицы неизвестные совершили вооруженное нападение на инкассатора, смертельно ранили его и, завладев пятнадцатью тысячами рублей, скрылись. Никаких следов налетчиков установить не удалось. Из вещественных доказательств по делу в руках оперативных работников имелась только револьверная пуля, извлеченная медиками из тела скончавшегося инкассатора. Когда ее направили на баллистическую экспертизу вместе с двумя пулями, изъятыми на квартире Теленковой, специалисты дали единодушное заключение: все представленные на исследование баллистиков пули выпущены из одного нагана.

Под тяжестью улик Евстратов вынужден был признаться в вооруженном налете на инкассатора. Он рассказал, как вместе с сообщниками задумал ограбить кого-либо из инкассаторов, как выбирали объект нападения и готовили преступление.

Заинтересовали муровцев и материалы нескольких нераскрытых вооруженных ограблений водителей такси в подмосковном городе Реутово.

В процессе изучения круга знакомств Евстратова было установлено, что в Реутово живет его подруга, которую он время от времени навещает.

Тогда возникла мысль проверить, не причастен ли к этим ограблениям бывший охранник киностудии. Обратились к показаниям водителей такси, подвергшихся нападению. Все они дали более менее одинаковые описания преступника, отбиравшего у них выручку, совпадавшие с приметами Евстратова. На очной ставке таксисты опознали Евстратова. Но это еще не все. В ходе дальнейшего расследования было установлено, что до поступления в караул киностудии имени Горького Евстратов работал в военизированной охране автозавода имени Ленинского комсомола. За непродолжительный срок своей охранной службы на заводе он умудрился украсть запасных частей и деталей к автомобилю «Москвич» на несколько тысяч рублей. Более чем на девять тысяч рублей различного киношного реквизита утащил старший караула со студии.

Безнаказанно воровать в течение сравнительно долгого времени запчасти на АЗЛК и реквизит кинематографистов Евстратову удавалось не только потому, что на автозаводе и киностудии учет имущества и контроль за его расходованием были запущены, но и потому, что преступник заранее все тщательно продумывал, подготавливал и осуществлял, умело заметая следы своей преступной деятельности. Определенный профессионализм просматривался и в других его грязных делишках, вскрытых сотрудниками МУРа в ходе расследования дела об убийстве В. Теленковой.

По совокупности преступлений главарь шайки и его ближайший подручный были приговорены судом к исключительной мере наказания.

В общем «балансе» правонарушений, регистрируемых в Москве, значительное число приходится на долю залетных любителей легкой наживы, преступников-гастролеров. Многолюдный город притягивает тех, кто не в ладах с законом. Расчет у них простой: здесь легче затеряться, не привлекая внимания милиции, найти на время не слишком щепетильную подругу с квартирой и устроиться у нее на жительство без прописки, проще завязать при необходимости нужные связи в среде подобных себе отщепенцев. Да и сбыть добытое преступным путем безопасней, чем в небольшом городке, где все на виду.

Гастролер, заметая следы после очередного злодеяния, обычно спешит убраться из столицы, «уйти на дно». Выждав какое-то время, он возвращается назад и принимается за старое. Именно этими обстоятельствами во многом и объясняется, что отдельным представителям такого рода преступников удается подчас довольно продолжительный период орудовать безнаказанно. Их разоблачение — дело сложное и трудоемкое, требующее от сотрудников уголовного розыска не только высокого мастерства, но и выдержки, настойчивости, качеств подлинных следопытов. Оно предполагает тесное взаимодействие розыскников с работниками других правоохранительных служб, со своими коллегами с периферии, с общественными помощниками. Преступники-гастролеры иной раз задают уголовному розыску такие заковыристые задачки, решить которые удается не сразу.

Когда старшему инспектору МУРа Юрию Дмитриевичу Семенову поручили заняться делом о нераскрытом разбойном нападении на квартиру Т. Купишвили[7], он и представить не мог, какой сложный клубок опасных преступлений шайки опустившихся субъектов ему предстоит распутывать. За плечами у него был уже не один десяток сложных уголовных дел, раскрытие которых он провел с успехом. И это преступление поначалу показалось не слишком хитроумным. С похожими приемами злоумышленников и раньше приходилось сталкиваться в розыскной практике.

Из показаний потерпевших, свидетелей, из других материалов дела картина разбойного нападения вырисовывалась для оперативника довольно четко. Врач Тамара Купишвили, вернувшись из длительной заграничной командировки, получила отдельную квартиру, в которой и проживала вместе с восьмидесятилетней матерью Любовью Ефремовной. В день ограбления, вскоре после ухода дочери на работу, старушка услышала звонок в прихожей. Она решила, что это соседка по этажу, которая частенько навещала ее в дневное время, спокойно открыла дверь. На пороге стоял высокий молодой грузин. Извинившись за беспокойство, он сказал, что пришел по поручению известного в их республике академика с просьбой, чтобы Тамара посмотрела его больную племянницу.

Любовь Ефремовна объяснила незнакомцу, что дочь сейчас на работе, и вообще дома она больных не принимает и по лечебным делам к ней следует обращаться в поликлинику. Тогда гость спросил адрес поликлиники, где работает Тамара, и попросил листок бумаги, чтобы записать его.

Старушка отправилась в комнату за карандашом и бумагой, а когда вернулась в прихожую, то увидела уже троих мужчин. Они набросились на нее и, угрожая ножом, отвели в спальню. Повалили на кровать, связали руки и ноги электропроводом, а рот завязали полотенцем.

Возле потерпевшей остался «посланец академика», а его дружки начали обыск в квартире. Более часа преступники рылись в вещах, отбирая наиболее ценное. Они перевернули в квартире все вверх дном, устроив настоящий погром.

Подыскав здесь же два вместительных чемодана, преступники сложили в них дубленки, пальто, кожаные куртки, женские украшения из драгоценных металлов и камней, другие ценности, как потом выяснилось, на общую сумму около 16 тысяч рублей, и ушли, предварительно перерезав телефонный провод. Через некоторое время Любовь Ефремовна избавилась от пут, постучала соседке в стену. Когда та пришла, она рассказала о налете на квартиру и попросила срочно позвонить в милицию и сообщить дочери.

Соседка потерпевшей рассказала работникам милиции, что за несколько дней до ограбления к ней на квартиру позвонил по телефону неизвестный мужчина и сказал, что он приехал из Грузии, назвал их адрес и номер квартиры Купишвили и пояснил, что хотел бы проконсультироваться у Тамары, однако не знает ее телефона. Поскольку звонок был днем, свидетельница объяснила, что Тамара на работе и номера телефона соседей ему не назвала.

Другая свидетельница сообщила, что утром в день преступления видела, как в соседний подъезд их дома вошли трое мужчин. Она обратила внимание, что один из них был старше других, лет около пятидесяти, волосы с проседью, двое — помоложе. Причем один из молодых был невысокого роста и рыжеволосый.

Первоначально раскрытием преступления занимались работники уголовного розыска районного управления внутренних дел. Они проверили несколько версий преступления, осуществили ряд розыскных мероприятий не только в столице, но выезжали и в Грузию. Однако напасть на след налетчиков так и не удалось. Время шло, а опасные преступники разгуливали на свободе. Поэтому и было принято решение дальнейшую работу по раскрытию этого преступления поручить МУРу.

Ю. Семенову предстояло все начать сначала. Не отметая напрочь того, что сделали коллеги до него, ибо в оперативно-следственной практике, как и в науке, отрицательный результат — тоже результат, приниматься за дело надо было все-таки с нуля.

И сразу встал вопрос: что следует предпринимать в первую очередь? При дефиците времени это вопрос не праздный. Каждый шаг в сторону от единственно правильной версии лишь затягивает срок расследования и играет на руку преступникам, укрепляет в них чувство безнаказанности.

— Познакомьтесь с другими нераскрытыми преступлениями, — посоветовал первый заместитель начальника МУРа Б. Рудык. — Возможно, из них можно будет извлечь что-либо полезное и для данного дела. По всему чувствуется, что на квартире Купишвили работали не новички в преступных делах.

Просматривая материалы еще не раскрытых преступлений по Москве и области, Семенов заинтересовался делом об убийстве старшего продавца одного из винных магазинов подмосковного города Подольска А. Ипитадзе, случившегося почти за три месяца до разбойного нападения, которым ему предстояло теперь заниматься. Оперативный работник интуитивно почувствовал, что между этими преступлениями есть какая-то связь. В первый момент он еще не мог сказать, в чем конкретно она выражается. Просто опыт розыскника помог ему обратить внимание на совпадающие детали в том и другом деле и сделать вывод, что они отнюдь не случайны.

Так, при нападении на квартиру Т. Купишвили преступники связали по рукам и ногам потерпевшую, завязали ей лицо полотенцем, перевернули все вещи. У А. Ипитадзе, убитого дома, тоже были связаны руки и ноги, а к лицу привязана подушка. В квартире был устроен погром, все вещи основательно перетрясены. В «подольском деле» имелись показания трех местных жителей, которые вечером в день убийства видели двух граждан восточной национальности, прогуливавшихся возле дома, в котором жил убитый. Одного из них — невысокого роста — они запомнили особенно хорошо по рыжим волосам и косоглазию.

Далее. Тамара Купишвили родом из Ванского района Грузинской ССР. Из этих же мест приехал в Подольск и директор винного магазина, отношения с которым у А. Ипитадзе незадолго до трагедии серьезно осложнились. Сам А. Ипитадзе родился в соседнем, Самтредском районе республики. Отсюда на консультацию к доктору Купишвили в свое время привозил свою жену некто Ломидзе. Никаких заболеваний у женщины Тамара не обнаружила.

Проанализировал Семенов и предпринимавшиеся ранее безрезультатные попытки установить личность преступников. У него сложилось мнение, что в квартире Купишвили и в Подольске орудовали гастролеры, возможно, одни и те же. Кто-то из них, а может быть, и все они, как-то связаны с Ванским и Самтредским районами Грузии, в Москве проживают, конечно, без прописки. Отсюда напрашивался вывод: начинать поиск преступников следует с Грузии.

Начальник отделения МУРа Н. Гелашвили согласился с доводами старшего инспектора. В прошлом работник следственного аппарата грузинской милиции, Надар Алексеевич хорошо знал местные особенности республики и помог Семенову более тщательно подготовиться к командировке. Вооружившись словесными портретами и фотороботами подозреваемых, составленными со слов потерпевших и свидетелей, оперативный работник отправился в город Самтредиа Грузинской ССР.

Местные работники радушно встретили коллегу из МУРа, постарались облегчить его задачу, помочь ему, чем могли. Всматриваясь в привезенные Семеновым фотороботы подозреваемых и вчитываясь в их приметы, начальник уголовного розыска Самтредиа О. Гогеишвили указал на изображение одного из предполагаемых налетчиков на квартиру Купишвили:

— С этим красавчиком нам, кажется, доводилось встречаться. Сейчас я приглашу одного из старожилов самтредской милиции — участкового инспектора Автондила Владимировича Адамия. Он знает здесь всех и вся. Посмотрим, подтвердит ли он мое предположение?

Пришедший вскоре участковый инспектор А. Адамия, только взглянув на фоторобот «посланца академика», уверенно заявил:

— Пусть я не буду участковым, если этот молодой человек не Хута Чачуа, родом из села Гоми. Прямо скажу: не украшение нашего славного района. Дважды был судим. Тунеядец. Правда, после последнего осуждения к исправительным работам устроился проводником на железной дороге. Я думал, образумился парень. Но, видно, урок не пошел впрок. У нас есть его фотография.

Пока искали фотоснимок Чачуа, О. Гогеишвили рассказал:

— У Хуты есть дружок, его однофамилец, по имени Теймураз. Такой же бездельник и любитель поживиться за счет других. Имеет судимости за грабеж и за кражу. Большой мастак по части карт и нард — играет только на деньги. Есть сведения, что Теймураз балуется наркотиками.

— А с кем еще поддерживает контакты этот самый Хута Чачуа? — поинтересовался Семенов.

— Мы кавказцы — народ общительный, — улыбнулся Адамия. — Не хватит пальцев на руках и ногах, чтобы перечислить всех, с кем водит знакомство Хута только в Самтредиа. Но особенно теплые отношения у него с Гелой Адеишвили, недавно вернувшимся из мест заключения, и его однофамильцем — Зурабом Адеишвили, неоднократно судимым за различные преступления. В общем, компания, с которой не соскучишься. Между прочим, вот на этой картинке мужчина, которого якобы видели в Подольске у дома убитого Ипитадзе, немножко напоминает мне Зураба Адеишвили.

— Интересно! — почти в один голос произнесли Гогеишвили и Смирнов.

— Мне и самому интересно, товарищи. Ведь во время убийства в Подольске Зураб Адеишвили пребывал на обследовании в Кутирской психиатрической больнице, что в Цулукидзе. После ареста за последнее преступление он стал изображать из себя ненормального. Вот и отправили его к врачам на экспертизу. Там он должен быть и по сей день. Да вы, Юрий Дмитриевич, можете проехать в больницу и побеседовать с ним.

— Обязательно, — пообещал Семенов. — И вообще, мне хотелось бы проверить, где в момент налета на квартиру в Москве и убийства Ипитадзе находились известные вам дружки Чачуа и уточнить, где он сам сейчас.

— Все, что в наших силах по городу и району Самтредиа, сделаем, — заверил Гогеишвили. — Что же касается Москвы, думаю, много интересного для себя сможете узнать в вагонном депо южного направления Курского вокзала.

— В Каланчевском резерве проводников?

— Точно. В Каланчевском «отстойнике», как его называют сами железнодорожники. Тут коротают время между рейсами проводники поездов кавказского направления. Через них поддерживают связь со своими земляками многие из осевших в столице и ближайшей ее округе выходцы из наших мест. Бывают там по разным житейским нуждам…

После возвращения Ю. Семенова в Москву с учетом добытой им в Самтредском и Ванском районах информации объявили розыск подозреваемых, прежде всего Х. Чачуа. Была сформирована специальная бригада из опытных оперативных сотрудников, работу которых координировал начальник отделения Н. Гелашвили. В бригаду наряду с Ю. Семеновым вошли О. Бобков, И. Варганов и М. Неустроев.

Прежде всего решили поближе познакомиться о посетителями Каланчевского резерва проводников, не имеющими отношения к железнодорожному транспорту. Контора эта давно беспокоила муровцев. В последние годы здесь организовался настоящий притон, где собирались далеко не лучшие представители Кавказа. Тайно покуривали анашу и приторговывали наркотиками, играли в азартные игры и нарды, нередко по-крупному. Проигравшиеся раскошеливались, влезали в долги. Выигравшие шиковали, не ведя счета дармовым деньгам.

Сотрудники МУРа, занимающиеся борьбой с мошенничеством, регулярно проводили тут рейды, неоднократно накрывали игроков с поличным, злостных привлекали к ответственности. Потом появлялись новые любители острых ощущений, и все начиналось заново.

В вагонном депо сотрудникам МУРа сообщили, что, действительно, работал у них такой проводник — Чачуа Хута Александрович. Однако некоторое время назад самовольно оставил работу и где находится сейчас, неизвестно. Поговорили с проводниками. От них узнали, что Чачуа живет в Москве, на Каланчевке появляется, но редко. Есть у него любовница по имени Марина, возможно, у нее он и обитает. По рассказам тех, кто видел девушку, составили ее словесный портрет.

О. Бобков занялся установлением личности Марины. Нетрудно представить, что значит найти в многомиллионном городе человека, если знаешь только его имя да некоторые приметы. Но у Бобкова, опытного розыскника, были навыки в таком деле. И он уверенно вел поиск неизвестной Марины.

И. Варганов и М. Неустроев пытались в резерве проводников найти других знакомых разыскиваемого и выяснить, где они находились в момент совершения расследуемых преступлений. Ю. Семенов и следователь А. Соколов продолжали работать с потерпевшими и свидетелями, надеясь получить дополнительные сведения о подозреваемых.

Тем временем О. Бобков установил личности нескольких девушек, похожих по описанию на подругу Чачуа. На одном из фотоснимков свидетели опознали девицу, с которой подозреваемый появлялся в Каланчевском резерве проводников. Ею оказалась Марина Широкова, продавец одного из магазинов Москвы.

Через несколько дней вблизи дома, где проживала Широкова, был задержан Хута Чачуа. При личном обыске у него нашли наркотики. На первых допросах он категорически отрицал свою причастность к разбойному нападению на квартиру Т. Купишвили. Решили пригласить на его опознание мать потерпевшей и свидетельницу, видевшую выходящего из подъезда их дома грузина с чемоданами.

Увидев арестованного, Любовь Ефремовна горестно покачала головой и с сожалением произнесла:

— Сынок, чужим добром счастлив не будешь.

Опознала Чачуа и свидетельница. Преступник вынужден был сознаться в налете на квартиру Купишвили. Он рассказал, что подбил его на это грузин по имени Авто, с которым он случайно познакомился в резерве проводников на Каланчевке. Но ни фамилии, ни адреса Авто он не знает. По его утверждению, не знал он и второго соучастника налета.

— Видел его один раз всего, перед самым посещением квартиры врача. Больше не встречались. Все его зовут Рыжий. Больше ничего не знаю, — упрямо повторял Чачуа на вопрос об имени, фамилии и месте жительства третьего соучастника разбойного нападения.

И снова сотрудники МУРа в вагонном депо. По приметам уточняют личность Рыжего и Авто. В этом им очень помог сотрудник уголовного розыска транспортной милиции А. Карпенко, который по роду службы знал многих посетителей «отстойника».

— Кличку Рыжий имеет некий Кикачейшвили, Пьяница и картежник. Наезжает сюда из Самтредиа, — рассказал Карпенко. — Изредка появляется здесь и представительный грузин с проседью в волосах, которого дружки называют Авто.

Запросили коллег из Самтредиа. Они подтвердили, что Кикачейшвили им знаком. Раньше был судим за хищение. После отбытия наказания вернулся в город. На работе нигде долго не задерживается. Часто выезжает в Москву, но сейчас дома.

В Грузию срочно выехали Ю. Семенов и следователь А. Соколов. С помощью местных работников уголовного розыска Кикачейшвили задержали и этапировали в Москву. Как подавляющее большинство преступников, вначале он отрицал свою вину. Но ознакомившись с показаниями Чачуа, признался в разбойном нападении на квартиру Купишвили.

Оперативные работники установили и личность Авто. Когда Варганов и Неустроев поинтересовались у товарищей из отдела, занимающегося мошенниками, не известен ли им грузин лет пятидесяти, представительный, с проседью в волосах, те высказали предположение:

— Вероятней всего, это Автондил Саникиани, наш старый знакомый. Частенько крутится возле магазинов фирмы «Березка». Весьма не равнодушен к москвичкам.

Коллеги оказались правы: у Саникиани было несколько подруг, с которыми он поддерживал постоянные связи. На квартире одной из них преступника обнаружили и арестовали.

Изобличенные в разбойном нападении, налетчики рассказали, как они распорядились награбленным. В основном все вещи, пропавшие с квартиры Т. Купишвили, были найдены и изъяты у женщин, у которых преступники жили в столице.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.