Организационная структура

Организационная структура

Очень много было написано о диктаторских методах, используемых лидерами Коммунистического интернационала против своих последователей с целью добиться согласия оппозиции или подавить ее и заставить замолчать. Не вдаваясь в подробный анализ этих противоречивых источников, мы лишь рассмотрим формальную организационную структуру Коминтерна, чтобы понять, какой авторитарный контроль осуществлялся внутри этой организации. Важность основных положений доктрины определяется тем, какие центральные руководящие органы Коминтерна распространяли их, и их значение прямо пропорционально той роли, которую играли эти органы в организационной структуре Коминтерна. Следующие параграфы были написаны специально для того, чтобы показать, что, даже без какого бы то ни было нарушения руководством Коминтерна структуры организации, он неизбежно оставался бы в высшей степени централизованным и недемократическим учреждением.

Уставы. В течение I конгресса, продолжавшегося очень короткое время, не было предпринято никаких усилий для того, чтобы составить правила руководства новой организацией. Эта задача была выполнена на следующем конгрессе 1920 года, когда была принята первоначальная версия устава³⁸, включавшая семнадцать статей с довольно длинной преамбулой, в которой характеризовались принципы и цели Коминтерна³⁹. Действуя по решению IV конгресса, Коминтерн позднее пересмотрел устав, чтобы принять во внимание организационные изменения, произошедшие со времени II конгресса⁴⁰. Новый устав, который был принят на V конгрессе, сохранил первоначальную преамбулу, но насчитывал теперь тридцать шесть статей.

Третья и заключительная версия устава была принята в 1928 году на VI конгрессе⁴¹. Не существует ни одного свидетельства о том, что устав когда-либо еще раз пересматривался до роспуска Коминтерна в 1943 году⁴². Таким образом, согласно имеющимся данным, организационная структура Коминтерна оставалась неизменной на протяжении всего периода, который охвачен в настоящем исследовании.

Руководящие органы Коминтерна. Центральными органами Третьего интернационала являлись Всемирный конгресс, Исполнительный комитет, президиум, политический секретариат, Интернациональная контрольная комиссия, а во главе его стояли председатель и генеральный секретарь. Эти центральные руководящие органы мы охарактеризуем в вышеизложенном порядке.

Всемирный конгресс в уставах Коминтерна определялся как высший орган Коминтерна. Всего было проведено семь всемирных конгрессов⁴³. Согласно уставу 1920 года, конгресс должен был собираться по крайней мере один раз в год⁴⁴, но это правило было изменено в новом уставе 1924 года. В новом правиле говорилось о том, что он должен был собираться один раз в два года. Это правило осталось неизменным в уставе 1928 года⁴⁵. Также был предусмотрен созыв внеочередных конгрессов по решению любой секции – представителей различных коммунистических партий, имевших не менее половины голосов на предыдущем конгрессе. Согласно уставу 1928 года, Всемирный конгресс обладает следующими полномочиями: он обсуждает и решает программные, организационные и тактические вопросы как в Интернационале, так и в отдельных его секциях – членах Интернационала; обладает исключительным правом изменять программу и устав Коминтерна; избирает Исполнительный комитет и Интернациональную контрольную комиссию; и определяет местопребывание Исполнительного комитета⁴⁶.

Как отмечалось выше, на I конгрессе присутствовал только 51 делегат. На последующих конгрессах число делегатов доходило в среднем до 400. Не все эти делегаты были уполномочены голосовать за решения Коминтерна; значительное количество имело лишь совещательный голос⁴⁷. Число голосов на конгрессе, которые могла иметь каждая секция, входящая в состав Коминтерна, «определяется особым постановлением самого конгресса, согласно числу членов данной партии и политическому значению данной страны»⁴⁸.

Очевидно, что Всемирный конгресс, собиравшийся только дважды в течение рассматриваемого периода, не мог соответствовать его функциям «верховного органа», и вряд ли можно утверждать, что и до 1928 года конгресс был главным органом Коминтерна. Никто никогда не предпринимал каких-либо серьезных усилий, чтобы поставить вопрос о прямом нарушении уставов, поскольку конгресс собирался не так часто, как было написано в уставе.

Исполнительный комитет Коммунистического интернационала (ИККИ) был избран на I конгрессе. Согласно решению этого конгресса, первый ИККИ должен был состоять из представителей России, Германии, Австрии, Венгрии, Балканской социал-демократической федерации, Швейцарии и Скандинавии. Было также предусмотрено, что другие национальные коммунистические партии, которые войдут в состав Коминтерна перед II конгрессом, получат место в ИККИ⁴⁹. В соответствии с уставом 1920 года в состав ИККИ должны были войти пять делегатов от страны, в которой ИККИ имел свою штаб-квартиру (Россия), и по одному представителю от каждой наиболее крупной коммунистической партии, общим числом от десяти до двенадцати⁵⁰. Другие партии имели право посылать делегатов только с совещательным голосом. На III конгрессе было увеличено количество членов ИККИ. В то время как Советская Россия все еще имела пять представителей в ИККИ, другие крупные партии теперь могли иметь по два представителя каждая, а малочисленные партии по одному⁵¹. Последующие версии уставов вообще никак не определяли состав ИККИ, ни количество представителей, ни общий состав членов ИККИ⁵².

Важное изменение в избирательной процедуре произошло на IV конгрессе в 1922 году. В то время Коминтерн искренне стремился устранить определенную фракционность в ИККИ в пользу большей централизации. До этого конгрессы определяли лишь число представителей от каждой страны и фактически не имели возможности, как органы управления, выбирать членов ИККИ. Каждая партия сама выбирала своих собственных представителей. Эта практика, как было указано в 1922 году, не соответствовала всему духу Коммунистического интернационала, который был не просто собранием отдельных национальных секций, а единой всемирной организацией⁵³. С этого времени конгресс в полном составе должен был выбирать ИККИ, а отдельные секции потеряли право по их собственному усмотрению выбирать своих представителей в этот орган.

На протяжении всей истории Коминтерна ИККИ обладал значительными полномочиями. Согласно статье 12 устава 1928 года, «руководящим органом Коммунистического интернационала в период между двумя конгрессами является его Исполнительный комитет, дающий всем секциям Коммунистического интернационала директивы и контролирующий их деятельность»⁵⁴ (статья 13 указывала на то, что постановления ИККИ обязательны для всех секций Коминтерна и должны ими немедленно проводиться в жизнь)⁵⁵. В следующем разделе мы подробно обсудим полномочия ИККИ и его президиума по сравнению с полномочиями коммунистических секций в составе Коминтерна. ИККИ обладал также следующими правами: он должен был издавать не менее чем на четырех языках центральный журнал Коммунистического интернационала (статья 12), избирать подотчетный ему президиум (статья 19), принимать в состав Коминтерна организации и партии, сочувствующие коммунизму (статья 18). Таким «сочувствующим» организациям и партиям давалось лишь право совещательного голоса⁵⁶. ИККИ обладал большим аппаратом, который в 1928 году включал следующие специализированные отделы: отдел организации, агитации и пропаганды, информации, отдел кооперативного движения, женский, издательский отдел, редакционную коллегию журнала «Коммунистический интернационал» и бюро секретариата⁵⁷.

Для настоящего исследования наиболее важной функцией ИККИ является его функция творца политики Коминтерна. В 1928 году, обращаясь к президиуму ИККИ, Сталин сделал одно примечательное заявление по этому вопросу в ходе критики итальянского коммуниста Серры, обвиненного Сталиным в попытке посягательств на законную власть ИККИ. «Проводником решений VI конгресса является Исполнительный комитет Коминтерна и его президиум», – подчеркнул Сталин⁵⁸. Кроме проводника решений конгресса ИККИ также провозглашал новую стратегию и определял политику. Именно эти функции выполнял ИККИ в период между V и VII конгрессами, когда состоялось десять пленумов⁵⁹. Четыре пленума из этих десяти называли расширенными пленумами, и они в действительности были небольшими по численности конгрессами⁶⁰. Расширенные пленумы отличались от регулярных. Их посетило значительно большее число делегатов, не являвшихся членами ИККИ, но кому давалось право решающего голоса⁶¹. Очевидно, право решающего голоса редко давалось лицам, не ставшими членами какой-либо организации, посещающими регулярные пленумы. Практика созыва расширенных пленумов была прекращена VI конгрессом⁶².

Подобно тому как ИККИ должен был осуществлять руководство между заседаниями конгрессов, точно так же президиум, избранный ИККИ, должен был быть высшим органом Коминтерна между пленумами ИККИ. В действительности изменения, внесенные в устав 1928 года, укрепили позиции президиума в иерархии Коминтерна и ослабили позиции ИККИ. Впредь ИККИ должен был собираться на пленумы не реже одного раза в шесть месяцев (статья 23), вместо проведения ежемесячных собраний. ИККИ больше не избирал секретариат, не назначал редакций периодических и других изданий «Коммунистического интернационала». Эти полномочия теперь перешли к президиуму (статьи 25 и 26), который должен был собираться не реже одного раза в две недели (статья 24)⁶³. Президиум был создан на I конгрессе, как Малое бюро из пяти человек. К 1935 году число членов президиума возросло до девятнадцати полноправных членов с решающим голосом и до двенадцати кандидатов в члены с совещательным голосом⁶⁴.

Развитие секретариата Коминтерна интересно, поскольку вначале разные секретари не играли никакой особой важной роли в Коминтерне. Среди первых секретарей был Карл Радек, выполнявший эту функцию на I конгрессе, и Ангелика Балабанова, бывший лидер Циммервальдского движения⁶⁵. Позже секретариат расширился, и к 1926 году он включал четырнадцать человек⁶⁶. В том же самом году он официально был переименован в политсекретариат. Согласно уставу 1928 года, в котором политсекретариат был упомянут лишь вскользь, он представлял собой «решающий орган»⁶⁷, в задачи которого входила подготовка вопросов для обсуждения на пленумах ИККИ и его президиума, и он действовал как их исполнительный орган (статья 25). Политсекретариат назначал региональные секретариаты, которые представляли собой постоянные комиссии, организованные по географическому принципу. Им поручали подготовку и разработку вопросов относительно отдельных коммунистических партий⁶⁸. В уставе не дается никаких разъяснений относительно фактических полномочий региональных секретариатов.

Политсекретариат, избранный в 1935 году, состоял из семи полноправных членов и трех кандидатов. Эти семь полноправных членов стали известными даже в некоммунистическом мире: Димитров, Эрколи (Тольятти), Мануильский, Пик, Куусинен, Марти и Готвальд⁶⁹. Димитров, избранный генеральным секретарем ИККИ, стал номинальным главой Коминтерна.

Эти четыре органа: Всемирный конгресс, ИККИ, президиум и политсекретариат – и были официальными органами, определявшими политику и тактику Коминтерна. Для помощи в осуществлении решений Коминтерна в 1921 году была создана Интернациональная контрольная комиссия⁷⁰. Избранная Всемирным конгрессом Коминтерна, Интернациональная контрольная комиссия выполняла две главные функции: следила за соблюдением коммунистической дисциплины и осуществляла ревизию финансов Коминтерна.

С 1919 до 1926 года Григорий Зиновьев занимал должность председателя (иногда переводится как президент) Исполкома Коминтерна. Он был избран на этот пост на Учредительном конгрессе и переизбирался на каждом последующем конгрессе до 1926 года⁷¹. В уставе 1920 года не предусматривался пост председателя, хотя он был включен в переработанный устав 1924 года. Как следствие неудачной борьбы Зиновьева со Сталиным во Всероссийской коммунистической партии, в 1926 году Зиновьева вынудили уйти в отставку с поста председателя Исполкома Коминтерна. В письме, датированном 21 ноября 1926 года, к седьмому расширенному пленуму ИККИ он обратился с просьбой об отставке⁷². Седьмой пленум не только принял отставку Зиновьева, но также и отменил пост, который он так долго занимал⁷³. В заключительном уставе 1928 года уже ничего не говорится о должности председателя Исполкома Коминтерна. Поэтому кажется неправильным приписывать этот пост лидера Коминтерна какому-либо из преемников Зиновьева. Нет доступных документальных свидетельств, указывающих на то, что Бухарин, который фактически был номинальным главой в Коминтерне в 1927 и 1928 годах, был когда-либо выбран на должность председателя Исполкома Коминтерна, приписываемую ему в нескольких работах⁷⁴. На протяжении нескольких лет после 1928 года ни один человек, кажется, не занимает такого престижного положения, которое занимали раньше Зиновьев и Бухарин. Однако, по нашему мнению, в 1929 и 1930 годах Молотов был одной из самых мощных фигур в Коминтерне, если не фактическим преемником Бухарина⁷⁵. С назначением Молотова в декабре 1930 года председателем Совета народных комиссаров, главенствующими фигурами в Коминтерне оставались Дмитрий Мануильский, Отто Куусинен, A. Лозовский и Осип Пятницкий. Мануильский, украинец, и Куусинен, финн, стояли во главе Коминтерна вплоть до 1943 года. Лозовский был генеральным секретарем Профинтерна, филиала Коминтерна, в то время как Пятницкий занимался организационными и финансовыми делами в самом Коминтерне.

В 1935 году Георгий Димитров, ветеран болгарских коммунистов и герой известного процесса в Германии, который последовал за поджогом Рейхстага в 1933 году, был избран генеральным секретарем ИККИ⁷⁶. Ранее для того, чтобы стать членом Политсекретариата, не требовались какие-либо заслуги, поэтому выдвижение Димитрова на пост генерального секретаря и, следовательно, номинального лидера Коминтерна можно объяснить желанием привнести в Коминтерн нечто новое. Димитров получил широкую известность как генеральный секретарь ИККИ, но ничто не может опровергнуть наши предположения о том, что он работал под строгим контролем Сталина.

Отношения между руководством Коминтерна и секциями, его составляющими. Можно задать себе вопрос о том, какие ресурсы были доступны руководству Коминтерна с тем, чтобы заставить принять и, что более важно, фактически выполнить все, что связано с интерпретацией его доктрины. Очевидно, что негативной стороной этой борьбы с целью добиться безоговорочного следования доктрине стали постоянные усилия Коминтерна, направленные на то, чтобы воспрепятствовать проникновению чуждых теорий или устранить те из них, которые полностью или частично расходились с марксистско-ленинской теорией. Что касается организационной структуры Интернационала, то существует три документа, которые представляются нам основными: «Двадцать одно условие приема в Коммунистический интернационал», 1920 год, «Организационная структура коммунистических партий и методы и содержание их работы», 1921 год, а также устав 1928 года.

При вступлении в Коминтерн каждая секция должна была показать, что принимает это двадцать одно условие, составленное Лениным и Зиновьевым в 1920 году и принятое II конгрессом⁷⁷. Это двадцать одно условие сыграло исторически важную роль раскола социалистических партий Европы, явно уменьшив число симпатизирующих Коминтерну. Условия действительно гарантировали, что каждая партия, входящая в Коммунистический интернационал, следовала бы ортодоксальной теории Ленина о фундаментальных принципах и целях Коминтерна, а также относительно организации, стратегии и тактики.

Можно отметить те условия, которые рассматривали отношения между членами Коминтерна и его центральным руководством. В пятнадцатом условии говорилось о том, что программа каждой партии должна была быть составлена не только с учетом специфических условий, существующих в стране, которую представляет эта партия, но также и в соответствии с решениями Коминтерна. Программа должна быть одобрена конгрессом Коминтерна или ИККИ. В шестнадцатом условии сообщалось о том, что все члены Коминтерна обязательно должны были выполнять его решения. Согласно восемнадцатому условию, все партии обязательно должны были публиковать все самые важные постановления ИККИ. Двадцать первое условие призвало к исключению из коммунистических партий тех членов, которые нарушили принятые обязательства и не подчинялись постановлениям Коминтерна.

На III конгрессе Коминтерна в 1921 году была намечена подробная программа перестройки коммунистического движения в довольно пространных тезисах, названных «Организационная структура коммунистических партий и методы и содержание их работы»⁷⁸. В главе VII тезисов подчеркивалось, что любая коммунистическая партия «признает руководящую роль Коминтерна» и «директивы и решения интернационала обязательны для исполнения всеми партиями и, что очевидно, для каждого члена партии»⁷⁹. Кроме того, Центральный комитет Коммунистической партии «отвечает перед съездом партии и перед Исполнительным комитетом Коммунистического интернационала»⁸⁰.

Устав 1928 года был написан в духе двадцати одного условия. Часть V устава «Взаимоотношения между секциями Коммунистического интернационала и Исполнительным комитетом Коммунистического интернационала» показывает, что наблюдалась сильная концентрация власти в ИККИ и его президиуме. Статья 29 требовала, чтобы центральные комитеты секций, входящих в Коммунистический интернационал, а также ЦК организаций, принятых в качестве сочувствующих, были обязаны присылать ИККИ протоколы своих заседаний и отчеты о проделанной работе. Статья 30 утверждала, что избранные члены центральных руководящих органов коммунистических партий могли бы сложить свой мандат лишь с согласия ИККИ. Отставки, принятые центральными комитетами отдельных секций, не признавались действительными. Статья 31 указывала на то, что секции, входящие в Коминтерн, должны поддерживать тесную организационную и информационную связь, но требовала согласия ИККИ для любого обмена руководящими силами⁸¹. Статья 32 говорила о том, что формирование федераций среди секций Коминтерна в целях координирования своих действий требовало разрешения ИККИ, а также то, что федерации должны были работать под его руководством и контролем. Статья 33 требовала, чтобы секции Коминтерна вносили ИККИ регулярные взносы. Более важной представляется статья 34, в которой заявлено требование о том, что съезды отдельных секций могут быть созываемы только с согласия ИККИ⁸².

В 1935 году VII конгресс Коминтерна призывал ИККИ «избегать, как правило, непосредственного вмешательства во внутриорганизационные дела коммунистических партий» и в связи с этим пересмотреть устав⁸³. Однако не совсем ясно из этой директивы, насколько партии были «эмансипированы» в соответствии с ее положениями. Решение конгресса не исключало вмешательство во внешние организационные дела – отношения секций с ИККИ или с другими секциями, – и при этом это не исключало вмешательства ИККИ в дела тех секций, которые допускали идеологические нарушения. Во всяком случае, решение конгресса, направленное на исправление устава, очевидно, никогда не было претворено в жизнь, и нет никаких свидетельств о том, что вмешательство ИККИ в дела коммунистических партий уменьшилось после 1935 года.

Таковы пункты, записанные в уставе. Что касается фактических случаев вмешательства ИККИ и его органов в дела коммунистических партий, то, конечно, существует значительное количество источников, но в них очень мало документальных свидетельств, и большая часть их носит чрезвычайно субъективный характер. Мы не ставим перед собой цели привести большое количество примеров о фактическом вмешательстве ИККИ в национальные секции. Изучение этого важного вопроса – дело будущего, когда будет написана окончательная история Коминтерна⁸⁴. Но нам представляется уместным в рамках данного исследования предпринять попытку кратко проанализировать принципы и методы таких вмешательств, которые стали осуществляться еще в досталинский период Коминтерна и были довольно продолжительными и частыми.

В основе взаимоотношений между ядром Коминтерна (ИККИ, президиумом и политсекретариатом) и остальными секциями – коммунистическими партиями, его составляющими, лежал принцип демократического централизма, который часто упоминался в разных источниках, а именно: единство пролетарского интернационализма и дисциплины. В соответствии с этим основным принципом отношения между ИККИ, с одной стороны, и любой секцией, с другой стороны, не были отношениями равных, но, несомненно, регламентировались как отношения между начальником и подчиненным. Рассмотрим, к примеру, резолюцию президиума Коминтерна о споре внутри Чехословацкой коммунистической партии в 1929 году, в которой президиум заявил о том, что отношения между Коминтерном и его секциями не являются отношениями между двумя партнерами, которые ведут переговоры друг с другом, но они основаны на принципе пролетарской дисциплины⁸⁵. Здесь ясно выдвигается требование о подчинении отдельной секции (партии) центральным органам Коминтерна.

Центральный орган Коминтерна часто пользовался своим правом, о котором говорится в уставе (статья 22), направлять своих уполномоченных в отдельные секции. На V съезде Чехословацкой партии, состоявшемся в феврале 1929 года, Циглер, как представитель Коминтерна, поддержал борьбу против правого крыла партии во главе с Жилеком и Нейратом⁸⁶. Это лишь один случай вмешательства уполномоченного в дела национальной секции в то время, когда против правой оппозиции в самом Интернационале предпринимались широко распространенные чистки. Точно так же в 1929 году ИККИ послал Гарри Полита, представителя компартии Великобритании, и Филиппа Денгеля, представителя компартии Германии, на съезд Коммунистической партии США, где они выступали против правых уклонистов⁸⁷. Центральные органы Коминтерна делегировали своих уполномоченных в национальные секции не только с целью устранения оппозиции директивам и указаниям, принимаемым Коминтерном, но также для обеспечения надзора за соблюдением правильных формулировок, соответствующих директивам и указаниям Коминтерна, в основных документах национальных секций. Если посылка уполномоченных не давала желаемых результатов, то Коминтерн мог бы отнести такой случай к проявлению оппозиции и представить его на рассмотрение Интернациональной контрольной комиссии (ИКК) или специальной комиссии, назначенной ИКК⁸⁸.

Согласно уставу, ИККИ принадлежит право исключения из Коминтерна отдельных членов, групп или даже целых секций⁸⁹. В некоторых случаях ИККИ обладал достаточными полномочиями для роспуска секции, хотя условия, при которых он мог это сделать, подробно не оговаривались в уставе. Коммунистическая партия Кореи, которую приняли в Коминтерн на VI Всемирном конгрессе, была исключена несколько месяцев спустя, в декабре 1928 года, специальным решением Коминтерна⁹⁰. В 1938 году была распущена Коммунистическая партия Польши⁹¹.

Существовали также и другие средства для того, чтобы на практике добиться беспрекословного следования марксистской теории. Одним из таких методов было обучение иностранных коммунистов в советских школах. Тито говорил, что он сам читал лекции в Москве в Интернациональной ленинской школе⁹² и в Коммунистическом университете национальных меньшинств Запада (КУНМЗ)⁹³. Первое учебное заведение, по замечанию Тито, явно было учреждено для подготовки высших партийных кадров для компартий зарубежных стран⁹⁴. Тито также говорил о притоке денег из Москвы, которые, по его заявлению, оказали «вредное воздействие»⁹⁵. Финансовая зависимость партий – членов Коминтерна, должно быть, сама по себе оказывала на них давление, хотя и не напрямую, и принуждала их к подчинению.

В погоне за главной целью: постоянно и неуклонно добиваться безоговорочного следования марксистской идеологии посредством влияния на высшие коммунистические чины – в арсенале Коминтерна имелось большое количество средств и полномочий, как предоставленных ему уставом, так и дополнительных: от совета до различных штрафных санкций, вплоть до исключения. Конечно, следовало бы полагать, что высокие посты, занимаемые лидерами, позволили бы им злоупотреблять властью, сконцентрированной в центре⁹⁶. Можно также предположить, что такое злоупотребление властью было значительно сильнее в изучаемый период, чем в первое десятилетие истории Коминтерна. Скрытые зловещие признаки того, что власть в Коминтерне стала быстро продвигаться по пути к авторитаризму и централизации, стали явными, когда много российских и иностранных сотрудников Коминтерна исчезли во время «большой чистки» конца 1930-х в СССР⁹⁷. Вышеупомянутое свидетельство позволяет в полной мере сделать вывод о том, что Коминтерн, как высокоцентрализованное учреждение со строжайшей дисциплиной, мог эффективно оказывать влияние для того, чтобы приверженность его доктринам и политике была безоговорочной. Единственная альтернатива для коммуниста, несогласного с политикой Коминтерна, – это его исключение из рядов Коминтерна и коммунистической партии⁹⁸.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.