«Холодный дом»: плата за проживание Воротниковский переулок, 12 (ныне – галерея «Дом Нащокина»)

«Холодный дом»: плата за проживание

Воротниковский переулок, 12 (ныне – галерея «Дом Нащокина»)

Но к 1834 году из «теплого дома» на Сивцевом Вражке пришлось съехать. Как, почему – теперь не узнаешь. Зато известно другое – с Ольгой Нащокин разошелся, и в новый московский дом в Воротниковском переулке переехал уже без нее, хоть и с сыном Павлушей. Цыганка Ольга вернулась в хор, ну а непутевый Павел Воинович стал все чаще наезжать в Петербург. Ну и так уж вышло, что там 2 января 1834 года он женился на девице Вере Александровне. У той была страшная судьба: она являлась незаконнорожденной дочерью дальнего родственника Павла Воиновича – Александра Нащокина. И прижил тот ее от крепостной крестьянки. И вот то ли уж пожалел Павел девицу, то ли решил, что дочь крепостной не будет иметь к нему никаких претензий и ничем не ограничит его свободу, но только взял он ее в законные супруги. И надо сказать, не прогадал. Вера ни в чем мужу не перечила, и тот жил словно холостой. Даже в Москву он жену не привез, оставив в Петербурге.

Жилище в Воротниковском переулке, 12, близ Триумфальной площади было даже комфортабельнее, чем в Сивцевом Вражке. Переулок был страннейший по Москве. Еще когда только построили Кремль, в том переулке поселились его ключари – те, кто закрывал на ночь ворота Кремля, а потом и возникшего Белого города. Словом, место жизни почтеннейших и богатых. Недаром обитатели этих мест косо смотрели на беспутного шалопая. Тот и прозвал свой дом «холодным».

Но привычек своих Павел и тут не сменил. Друзья съезжались в его хлебосольный дом чуть не со всей России. Приезжал и Пушкин из Петербурга. В мае 1836 года Пушкин был в гостях у Нащокина, опять восхищался домиком-игрушечкой – и кто бы знал, что в последний раз – до трагической дуэли было уже рукой подать…

Дом Нащокина

После смерти друга Павел возненавидел свою игрушку. Слишком отчетливо та напоминала о счастливых временах, когда они с Пушкиным обустраивали домик и мечтали подарить его Наталье Николаевне! Бедняга Павел и не осознал, как схватил кочергу, решив разнести дом в щепки. Но увидел вдруг фигурку поэта, спокойно сидящего в игрушечной библиотеке, – и рука не поднялась. Больше того, подумалось: а ведь друг Сашка жив, пока живет в этом волшебном доме!..

В особый тайник домика Нащокин положил необычный траурный талисман. Дело в том, что, когда поэт умер, Нащокин вместе с двумя другими ближайшими друзьями Пушкина, по обычаю того времени, разделили между собой в знак вечной памяти три последние купюры, которые лежали в бумажнике поэта. Это были три 25-рублевки, и друзья написали на них год, день, число и час смерти Пушкина. Впоследствии Павлу давали большие деньги за эту «смертную 25-рублевку», но он, хоть и часто находясь на мели, ее не продал.

После смерти Пушкина Нащокину стало тяжело даже являться в Петербург, и он окончательно перебрался в Москву. Здесь его привлекло доселе невиданное мистическое действие: столоверчение с вызыванием духов. И Павел начал вызывать дух незабвенного друга Пушкина. Однако друг почему-то не приходил. Павел удвоил усилия. Начал проводить сеансы в своем доме в той самой зале, где располагался кукольный дом. Однажды произошло неожиданное. Когда Павел начал вызывать дух Пушкина, фарфоровая скульптурка поэта, спокойно сидевшая в домике, вдруг повалилась на пол. Испуганный Павел счел это нехорошим знаком и прекратил сеансы столоверчения. Он сжег все бумаги и даже освятил свою квартиру. Так домик снова проявил свой характер, запретив хозяину заниматься спиритизмом.

Правда, любопытный Нащокин тут же взялся за алхимию – стал ездить к какому-то доктору-чернокнижнику в Сокольники. Алхимик уверял его, что может «делать рубины при лунном свете». И даже как-то продемонстрировал Нащокину свое умение: зажал кулак его левой руки, потом разжал, и на ладони Нащокина появился большой алый камень. «Нужно только еще 10 тысяч, чтобы купить необходимые магические травы!» – прошептал алхимик.

Пораженный Павел пообещал привезти деньги, а магический рубин забрал домой. Положил на обеденный стол в кукольном домике, зажег все серебряные люстры и малахитовые канделябры, чтобы полюбоваться на рубиновый свет. Да только при свете нащокинского домика рубин почему-то начал выцветать. Павел насторожился и решил подождать несколько дней – денег не возить, а рубин рассмотреть получше. Впрочем, через пару дней не утерпел – поехал в Сокольники. Но оказалось, что за это время полиция уже арестовала «алхимика» за многочисленные мошенничества. Видно, мнимый чернокнижник выцыганивал деньги не у одного Нащокина. Впрочем, Павлу еще повезло. Или его опять спас домик?..

Однако дела Нащокина, привыкшего жить на широкую ногу, подрасстроились. Правда, и тут случались маленькие чудеса. В одну из комнат своего домика Нащокин еще давно поместил фигурку старинного приятеля Александра Степановича Кокошина, с которым весело кутил в юности. Но оказалось, что к зрелому возрасту Кокошин остепенился, скопил капитал и начал заниматься благими делами – давал нищим офицерам по 5 рублей, а штабс-офицерам – по 10. Однажды, когда пришла крайняя нужда, Нащокин и вспомнил о приятеле: «Что ж он у меня в домике даром живет? Пусть оплачивает проживание!» И что бы вы думали? Богач действительно стал регулярно давать Нащокину деньги. Шутил: «На проживание!» А ведь это было правдой. Домик заботился о своем хозяине из последних сил.

Но однажды Павел Воинович поступил крайне опрометчиво: потратил последнюю купюру, вынутую из-под днища домика, а когда снова получил деньги, не возместил траты. То ли средств не хватало, то ли он уже позабыл о наказе цыганки. И случилось страшное – пожаловали кредиторы. Пришлось Нащокину скрепя сердце заложить свой чудо-домик московскому нотариусу Пирогову за 12 тысяч. Конечно, Павел надеялся выкупить свое сокровище, собирал деньги. Уже с 1851 года он даже переехал на бедную квартиру между Новоконюшенным и 1-м Неопалимовским переулками у церкви Неопалимой Купины близ Девичьего поля. Но все старания поправить дела оказались тщетными. В 1854 году Павел Воинович Нащокин умер, так и не сумев вернуть свое чудо – домик-крошечку. Похоронили Нащокина на Ваганьковском кладбище.

Домик же так и остался в руках нотариуса. Но и тому не принес выгоды – долго не хотел продаваться, пока его не купил антиквар Волков, за ним – некий архитектор, который ожидал большой заказ от города. Но заказа не последовало. Словом, чудо-домик не желал помогать новым хозяевам!

На четверть века он вообще затерялся и обнаружился только уже в начале ХХ века в коллекции художников – братьев Галяшкиных. Они отреставрировали старинное чудо и в 1910 году показали на выставке. Но домик сенсации не вызвал, и потому постранствовал еще несколько лет – наверное, искал хозяина. Не найдя никого, он осел в Музее А.С. Пушкина в Петербурге – все-таки Пушкин был ему не чужой. Так самым невероятным образом исполнилось страстное желание семьи Пушкиных иметь это волшебное сокровище. В начале XXI века чудо-игрушку привезли на выставку в реальный дом Павла Воиновича в Москве – ныне галерею «Дом Нащокина». И началось необъяснимое: в реальных стенах что-то вздыхало и постукивало, а помещения домика отзывались теми же тоскливыми звуками. Видно, домик показывал, что все еще скучает по своему настоящему хозяину.

Поразительная история, верно? Обычно люди разделяют судьбу с родными и близкими, иногда просто с незнакомцами. Но это пример того, как судьба человека оказалась самым роковым образом связана с игрушкой. Или она была связана с какими-то силами московских улиц и переулков? Не зря же бабушка моей подруги ходила на улицу Фурманова, то есть в переулок Нащокина. Зачем? Может, покупая игрушечный домик, она хотела прикоснуться к той силе, что более века назад благоприятствовала созданию нащокинского кукольного домика? Мудрая бабушка хотела получить часть той невидимой, но вечной силы, которую разбудила некогда цыганская магия. Недаром же старушка положила под кукольный домик внучки купюру, как это делал некогда Нащокин, наученный цыганкой.

Только по прошествии многих лет я поняла задумку старушки. Ведь после ее повторения старинных магических действий семья Ларочки и впрямь выбилась из бедности – родители моей подруги получили заграничную командировку, в которой сумели поднакопить денег. Да и сама бабушка выгодно обменяла их старое жилье на более комфортабельное.

Но ведь тогда кукольный домик был недосягаемой игрушкой, не то что теперь. Так, может, тем, кто сейчас мечтают выбраться из бедности, стоит посоветовать действовать как та мудрая бабушка? Купить кукольный домик, обустроить его и походить-погулять по нащокинским местам, а лучше всего постоять на углу Нащокинского и Гагаринского переулков. Там, придавленный огромными современными бетонными зданиями-коробками, еще сохранился двухэтажный флигелек – реальный «теплый дом», где Павел Воинович опробовал денежную магию для своего тайного домика души.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.