Система разведки и шпионажа «Корреспонданс» премьер-министра Англии Уильяма Питта

Система разведки и шпионажа «Корреспонданс» премьер-министра Англии Уильяма Питта

Летом и осенью 1789 г. во Франции как среди роялистов, так и в широких кругах буржуазии были широко распространены слухи о том, что Англия тратит крупные суммы денег на разжигание «беспорядков» в их стране. Из переписки французского министра иностранных дел Монморена с французским послом в Лондоне Лялюзерной явствует, что, хотя оба дипломата признавали отсутствие доказательств английского участия в подстрекательстве к «анархии», оно казалось им более чем вероятным. Обоим сановникам, видимо, не приходила в голову мысль о том, насколько не подходил британский посол лорд Дорвет для роли вдохновителя революции («адских козней», по выражению Лялюзерны).

Примерно два года спустя, 24 и 27 апреля 1791 г., французское министерство направило Лялюзерне два письма, в которых перечислялись действия английской агентуры во Франции. На этот раз посол был более осторожен. В своем ответе он подчеркнул, что, хотя английское правительство, по его убеждению, использует все доступные средства, чтобы поддерживать внутренние беспорядки во Франции, оно вряд ли открыто оказывает помощь недовольным.

Далее посол подверг анализу присланную ему информацию. Во-первых, по его мнению, сведения о том, что известный английский разведчик времен войны против колонистов Пол Уэнтворт действовал на юге Франции, неверны. Лялюзерна считал, что Уэнтворт находился в Голландии, так как если бы он действительно проник во Францию, то своими делами заставил бы говорить о себе. Во-вторых, подвергались сомнению утверждения, что английские заводчики посылают во Францию ружья, пушки и порох, – посол не смог обнаружить никаких доказательств этих поставок.

Так же обстояло дело и с другой подобной информацией. Представитель Версальского двора добавлял, что ему уже передал такие сведения некий Браун-Дигнем; возможно, он же сообщил эти сведения в Париж. Браун-Дигнем ранее служил шпионом в Голландии и был рассчитан своими нанимателями.

После смерти Лялюзерны временным поверенным в делах Франции в Лондоне стал известный французский дипломат и разведчик Франсуа Бартелеми (впоследствии член правительства Директории, крупный сановник в эпоху Первой империи и Реставрации). В депешах, посылавшихся в Париж, а потом в своих известных мемуарах Бартелеми обвинял британский кабинет в «вероломнейшем макиавеллизме», в стремлении любой ценой не допустить восстановления «порядка» во Франции. С другой стороны, Камиль Демулен в разгар французской революции утверждал, что Уильям Питт играет в ней такую же роль, какую кардинал Ришелье (по распространенной легенде, а не в действительности) сыграл в революции английской. Кроме того, Питт якобы решил взять реванш за помощь, оказанную французами колонистам в Северной Америке. Демулен добавлял: «Наша революция в 1789 г. была делом, устроенным британским правительством и меньшинством дворянства». Если так мог писать один из активных участников революции, что же говорить о роялистах, которые и по свежим следам, и много позднее твердили, что Питт вызвал финансовый кризис во Франции в 1788 г., добился созыва Генеральных штатов, занимался организацией всех революционных выступлений, не жалея миллионов.

Однако прежде чем продолжить рассказ о небезынтересных превращениях, которые претерпела эта легенда, отметим, что британский (притом весьма консервативный) историк А. Коббен опубликовал в журнале «Английское историческое обозрение» результаты своего изучения архивных материалов о деятельности разведки Питта во Франции с 1784 по 1792 г. (т. е. до вступления Англии в войну).

Стоит ли говорить, что британский кабинет с самого начала решительно отрицал какое-либо участие в начавшихся во Франции событиях. Герцог Дорсет уже 29 июля 1789 г., то есть через две недели после взятия Бастилии, опровергал утверждения об этом. Конечно, подобные заявления стоят мало, но они приобретают полную правдоподобность в устах такого великосветского ничтожества, как Дорсет, в это время более всего думавшего о собственной безопасности в революционном Париже.

Дорсет для доказательства, что Англия не имела ничего общего с начавшимися волнениями, напомнил Монморену их разговор в начале июня 1789 г. Дорсет тогда сообщил министру о существовании заговора с целью захвата Бреста. Судя по всему, еще в конце мая 1789 г. к Дорсету обратился какой-то аббат, но посол не пожелал его выслушать. Тем не менее, аббат пришел во второй раз и был принят. Узнав о предложениях аббата, министр иностранных дел Кармартен заподозрил провокацию. Он предписал Дорсету поставить об этом в известность французское правительство, но при этом сослаться лишь на слухи, циркулирующие в Лондоне, чтобы не поставить под угрозу людей, которые обращаются в британское посольство. В результате, однако, Монморен вообще не поверил Дорсету и счел его сообщение не заслуживающим внимания. С другой стороны, участники этого туманного «брестского заговора» сочли себя преданными английским правительством. Других доказательств английского подстрекательства нет вовсе.

Для установления истины полезно выяснить, каковы были затраты на секретную службу английских министерств иностранных дел, внутренних дел и адмиралтейства. Если исключить расходы на точно известные цели (например, на миссию Гарриса), остаются весьма скромные суммы, никак не свидетельствующие об активности, выходящей за рамки рутинного шпионажа во французских гаванях. В инструкциях Дорсету, когда его посылали в 1784 г. в Париж, рекомендовалось приложить максимум усилий, чтобы выяснить намерения Франции в Вест-Индии и содержание договоров, которые Версальский двор предполагал заключить с другими европейскими странами.

Британское посольство использовало для этой цели нескольких, и притом не очень ловких, агентов. Одним из них был некий Сен-Марк, обещавший в 1785 г. доставлять копии всех депеш, направлявшихся французским правительством в Индию, и сведения о числе и расположении судов в гавани Рошфор. Через несколько месяцев секретарь посольства Хейлс стал жаловаться на скудость информации, получаемой от Сен-Марка, и предложил рассчитать его. Осенью 1787 г. английским шпионом был некий артиллерийский капитан де ла Фонд, знакомый с военным и морским министрами. Он представил сведения о дислокации войск в районе Атлантического побережья и Ла-Манша и другие сведения, за которые ему было выплачено 6 тысяч ливров. Были и другие шпионы.

В марте 1785 г. Дорсет заплатил 200 фунтов стерлингов за сведения о Тулоне и надеялся за меньшую сумму получить такие же сведения о Бресте, но агент попросту сбежал. В это время английское правительство очень интересовал ход строительства военного порта Шербур. Преемник Дорсета лорд Роберт Фитцджеральд сообщил в апреле 1790 г., что лучше будет воздержаться от затрат на получение информации, которая вряд ли при тогдашнем положении дел во Франции могла иметь большое значение для английского правительства. Лорд Гауэр, сменивший Фитцджеральда, кажется, вполне разделял это мнение.

В соседней Бельгии (австрийских Нидерландах) послом был лорд Торрингтон, пользовавшийся услугами некоего Флойда, которого из Лондона еще в 1785 г. приказали уволить за ненадобностью. В июле 1789 г. Торрингтон покинул Брюссель, а находившийся там с 1789 по 1792 г. полковник Гардинер занимался сбором информации о самой Бельгии. В его бумагах не сохранилось никаких сведений о Франции. Вообще Брюссель стал важным источником сведений о французских делах только после отзыва в августе 1792 г. английского посла из Парижа. Донесения британских дипломатов из других соседних с Францией стран свидетельствуют о скромных тратах на секретную службу.

Британское адмиралтейство посылало с разведывательными целями офицеров в различные французские гавани. Расходы, однако, оплачивало министерство внутренних дел. Наиболее активным из таких офицеров был Ричард Оке, занимавшийся шпионажем еще во время войны против американских колонистов. В 1787 г. он сообщил из Брюсселя о французских кораблях, отправлявшихся в Индию. В 1790 г. Оке был в Париже, добывая информацию о франко-испанских отношениях. (В это время возникли споры между Лондоном и Мадридом, и поэтому было важно знать, считает ли себя Франция связанной союзным договором с Испанией). Другим разведчиком был генерал-майор Дэлримпл, сообщавший в 1787–1788 гг. сведения о состоянии французского флота и воинских частей, которые предполагалось послать в Индию.

К числу разведчиков относился Филипп д’Овернь родом с острова Джерси. Он начал карьеру в качестве протеже адмирала Гоу. В 1779 г. корабль «Аретуза», где д’Овернь служил первым помощником капитана, потерпел крушение, и он очутился во французском плену. Министр морского флота де Сартен обратил внимание герцога Булонского на то, что военнопленный носит ту же родовую фамилию д’Овернь, что и сам герцог, а единственный наследник этого знатнейшего вельможи не имел шансов прожить долго. С ним должен был прекратиться герцогский род.

Вернувшись в Англию после обмена пленными, д’Овернь продолжал морскую службу. В 1784 г. в Лондон приехал герцог Булонский. Он пригласил капитана д’Оверня во Францию и вскоре усыновил его. Тогда же, в 1784 г., д’Овернь объехал районы, прилегающие к Ла-Маншу; командуя в 1787 г. и 1788 г. фрегатом «Нарцисс», д’Овернь вел наблюдение за французским побережьем между Сен-Мало и Гавром, следил за работами в Шербуре и составлял отчеты для адмирала Гоу. В 1792 г. д’Овернь посетил французские порты. Помимо выяснения состояния военного флота он занимался насаждением там британской агентуры.

В предреволюционные и первые революционные годы еще несколько офицеров – капитан Дюмареск, капитан Филиппе, капитан Генри Уорр, лейтенант Монк и другие – посылали в Лондон разведывательные донесения о французском флоте и военных портах. Целый ряд военных кораблей занимался наблюдением за французскими гаванями. Министерство внутренних дел финансировало и действия противников французского господства на Корсике.

Упорно повторявшиеся слухи о связях с Лондоном орлеанистской партии, то есть сторонников герцога Орлеанского, не имели никакого основания, даже по мнению Лялюзерны. На начальных стадиях революции в ней действительно принимало участие небольшое число английских подданных. Это были, как правило, английские и ирландские демократы, участники революционной войны в Америке. Об их жизни и деятельности известно немного. Ясно только, что они не имели никаких связей с британской секретной службой.

В XVIII в. Англия использовала другие европейские государства, по известному выражению, как «хорошую пехоту». Поэтому наблюдение за тем, как расходовались английские субсидии, составляло одну из задач британской разведки. В одних случаях «товар» поставлялся с готовностью – известно, что немецкие князья, когда не могли торговать изделиями своих подданных, научились торговать их кровью, продавая своих солдат, чтобы те умирали, сражаясь за Англию. Но в других случаях субсидии приходилось навязывать и, главное, смотреть, дойдут ли они по назначению. Стремление воевать чужими руками сопровождалось у Лондона ревнивым желанием своими глазами видеть, как воюет закупленное «пушечное мясо».

Война против революционной Франции, начавшаяся в 1793 г., привела к невиданному расширению английской секретной службы; в сотни раз увеличилось число прямо или косвенно работавших на нее агентов. В войне против Франции английское правительство использовало контрреволюционное подполье как свою разведывательную и диверсионную организацию. С помощью субсидий покупались гессенские полки или брались на британское содержание иностранные армии. Теперь английскими гинеями оплачивалась подрывная деятельность роялистов против Французской республики.

До вступления Англии в войну шпионаж, как уже говорилось, носил рутинный характер и заключался преимущественно в наблюдении за французскими гаванями. Это отражало и близорукое мнение в Лондоне, что потрясаемая революционными бурями Франция на долгое время перестала быть опасным соперником, и существовавшее отсюда нежелание британского кабинета связывать себя поддержкой одной из враждующих французских партий.

Положение стало круто меняться только с осени 1792 г., то есть со времени падения монархии во Франции и подъема демократического движения в самой Великобритании (а также в результате ряда действий, предпринятых французским правительством под влиянием жирондистов, особенно в отношении Бельгии, и заведомо ведших к столкновению с Англией). До этого же времени в силу колебаний в политике коварного Альбиона активность британской секретной службы была ограниченной.

Наша осведомленность о роли, сыгранной секретными службами Великобритании – страны, фактически возглавившей антифранцузскую коалицию, остается очень неполной. Историк Г. Митчел, в отличие от своих предшественников специально изучавший действия английской разведки в эти годы, констатировал, что «контрреволюция во Франции не представляла бы такую опасность, как это было в действительности, если бы не цели, преследовавшиеся британским правительством». Между прочим, Митчел, исследуя события, происходившие после термидорианского переворота, уклонился от того, чтобы, пусть кратко, очертить контуры активности английской секретной службы в период якобинской диктатуры.

В первые месяцы после объявления войны Франции в Лондоне не были достаточно осведомлены о вандейском восстании. Весной 1793 г. были сделаны попытки наладить контакты с одним из главарей вандейцев, неким Гастоном, численность его отрядов преувеличивалась при этом в десятки раз. В мае с этой целью по поручению голландского и английского правительств в Вандею отправился известный авантюрист полковник д’Анжели. Он мог лишь сообщить, что «генерал Гастон давно мертв». Д’Анжели в августе послал подробный отчет о шуанах и их руководителях, который позволил в Лондоне составить представление о ходе вандейского мятежа.

Другим британским агентом, направленным для связи с шуанами, был некий шевалье де Тинтениак. Он был послан командующим войсками на острове Джерси полковником Крейгом. Тинтениак в августе переслал Крейгу подробный перечень нужд вандейцев, в удовлетворении которых они надеялись на английскую помощь. В июне некий Гамелен по поручению того же Крейга вел в Сен-Мало переговоры с местными властями о сдаче города англичанам. Переговоры затянулись вследствие инертности английского правительства, медлившего с ответом на запросы Крейга.

В, октябре 1793 г. роялистам было послано предложение совместно занять Сен-Мало. Из этого ничего не вышло. Однако контакты с вандейцами, установленные Тинтениаком, сохранялись. В ноябре 1793 г. вандейцы пытались по согласованию с англичанами занять Гранвиль, но были отбиты, а британский десант прибыл лишь 2 декабря, после их отступления.

Нерасторопность английских военных властей сводила на нет то немногое, что удавалось добиться разведке. Причиной была не только халатность. Медлительность порождалась и недоверием в Лондоне к «чистым роялистам», вернее, к их способности добиться поставленной ими цели – полного восстановления старого режима. К тому же возникали постоянные столкновения между Крейгом и губернатором Джерси Филиппом Фоллом, руководившим разведывательными операциями. Поэтому в октябре 1793 г. Крейга перевели с Джерси на другой остров – Гернси, а через два месяца вообще удалили из этого района.

Руководство разведкой в Джерси было поручено новому командующему войсками лорду Бэлкерсу. При нем начала создаваться широкая разведывательная сеть, получившая название «Корреспонданс».

Уже в письмах Крейга в апреле 1793 г. впервые появляется фамилия одного из ее наиболее активных агентов – Прижана. Он родился в Сен-Мало в 1768 г. в купеческой семье. В первые же месяцы своей шпионской службы Прижан успел зарекомендовать себя ловким агентом, отлично знакомым с прибрежными районами, где ему приходилось действовать; достаточно сказать, что за свою деятельность он в 1798 г. получил от английской секретной службы 500 фунтов стерлингов. Впрочем, этому предшествовал провал.

В ночь с 30 на 31 декабря 1794 г. Прижан был арестован республиканцами. Он поспешил выдать все, что знал о «Корреспонданс», и не скупился на уверения в своей любви к республике. В результате его освободили 20 апреля 1795 г. по общей амнистии, и Прижан снова стал агентом «Корреспонданс». Этот эпизод вызвал недоверие к Прижану со стороны части роялистов, но ему оказывал поддержку их лидер граф Пюизе, являвшийся представителем графа Прованского (будущего Людовика XVIII). Долгое время шпионом-двойником считал Прижана и упоминавшийся выше Филипп д’Овернь. Этот английский разведчик в ноябре 1794 г. сменил лорда Бэлкерса на посту руководителя «Корреспонданс». (Позднее, во время кратковременного Амьенского мира, д’Овернь приехал в Париж хлопотать о возвращении отцовского достояния. Власти поспешили упрятать в тюрьму докучливого просителя – ему следовало знать, что земли, на которые он зарился, уже перешли в руки самого первого консула – Наполеона Бонапарта.) С 1794 г. «Корреспонданс» быстро превратилась в разветвленную шпионскую организацию.

Одной из наиболее опасных для республики форм активности «Корреспонданс» была заброска во Францию фальшивых ассигнаций, которые еще с 1791 г. стали печатать в специальных мастерских в Лондоне. В роли фальшивомонетчиков работали, в частности, эмигранты-священники. Тюки с фальшивыми ассигнациями переправлялись во Францию для снабжения деньгами роялистов и для того, чтобы вызвать финансовый хаос в стране.

Эмигранты-роялисты, в частности граф Пюизе, даже сочинили теоретическое обоснование фальшивомонетничества. Поскольку, мол, власть правительства Французской республики, как они рассуждали, является незаконной и поскольку собственность, обеспеченная бумажными деньгами, конфискована у дворянства, выпущенные Конвентом ассигнации следует признавать подделкой. И напротив, изготовленные английской разведкой фальшивые деньги являются самым законным средством платежа. В конце 1794 г. в мастерской Пюизе, где работали 70 человек, рассчитывали «производить» не менее 2 млн ливров поддельных ассигнаций в день. Расчет оказался даже заниженным. Когда летом 1795 г. отряды эмигрантов высадились в Кибероне, на севере Франции, и были вскоре разгромлены войсками генерала Гоша, в числе трофеев, захваченных республиканцами, находились фальшивые бумажные деньги на сумму 10 млрд ливров. Поддельные французские ассигнации фабриковались в большом количестве не только в Англии, но и в Нидерландах, Швейцарии, Италии, в тех районах Франции, которые временно захватили иностранные интервенты и роялисты.

Как отмечает французский историк Ж. Бушари, специально занимавшийся изучением роли, сыгранной фальшивыми ассигнациями в годы революции, широко известный факт их существования не меньше, чем массовый выпуск правительством бумажных денег для покрытия своих расходов, способствовал быстрому росту инфляции. А потеря доверия к обесценивавшимся бумажным деньгам имела серьезное экономическое и политическое значение.

Однако, не следует думать, что «Корреспонданс» поддерживала только безуспешные предприятия, а сама не терпела серьезных неудач. Напротив. Разведка республиканцев засылала под видом эмигрантов на остров Джерси своих людей, чьи сообщения указывали пункты, где предполагали высадиться роялисты, путали многие их планы. Так, из 130 вооруженных эмигрантов, заброшенных однажды Прижаном во Францию, спасся только один, остальные были захвачены в плен.

21 апреля 1798 г. в тюрьму Тампль, где содержался английский офицер (позднее адмирал) Сидней Смит, явились несколько жандармов и, предъявив письменный приказ Директории, увезли с собой заключенного. Это были роялисты, возглавляемые графом Jle Пикаром де Фелиппо, которые с помощью международного шпионажа далматийца Висковича выкрали официальные бланки и подделали приказ министра. Смит и Фелиппо сумели бежать в Англию. В следующем году Фелиппо и Смит руководили обороной крепости Сен-Жан д’Арк в Сирии, которой тщетно пыталась овладеть французская армия. Эта неудача предопределила неудачу египетского похода Наполеона Бонапарта.

Яростная борьба Англии против французской революции связывалась в сознании ее современников и участников с именем главы английского кабинета Уильяма Питта Младшего. Поэтому нет ничего удивительного, что в революционных кругах немало говорилось о необходимости во имя свободы устранить главного вдохновителя всех тиранов, ополчившихся на французский народ, – британского премьер-министра Питта.

В Лондон поступила информация, что некоему Болдуину поручено совершить покушение на Питта. Неожиданно были получены и сведения из совершенно другого источника.

13 октября 1793 г. в Англию прибыл некто Ричард Феррис, имевший какие-то задания от французского правительства. Однако Феррис вместо выполнения этих поручений явился к министру иностранных дел Гренвилу и выдал своих доверителей. Феррис был ирландским католическим священником, уехавшим до революции во Францию. В 1791 г. он не принял гражданской присяги, чего требовал новый революционный закон от священников, бежал из Франции и вступил в армию эмигрантов. В конце 1792 г. Феррис вернулся во Францию и, выдавая себя за английского подданного (война против Англии еще не началась), получил британский паспорт. Французские архивы подтверждают существование и значительно более тесных связей между революционными властями в Париже и Феррисом (в частности, намерение использовать его для контактов с ирландскими республиканцами). Эти связи, впрочем, были далеко не идиллическими – в августе 1793 г. во Франции Ферриса даже арестовали. Осенью 1793 г. французские власти разрешили ирландцу уехать в Англию взамен обещания выполнять там разведывательные функции.

Гренвил вначале поверил Феррису и решил с его помощью дурачить французское правительство, посылая фальшивую информацию. Однако вскоре Феррис перестал внушать доверие: он встречался с одним подозрительным (с точки зрения английских властей) эмигрантом из австрийских Нидерландов и, несомненно, в написанной им в Англии «исповеди» скрыл многое из своего прошлого. Поэтому Питти и Гренвил в конечном счете пришли к выводу, что Феррису нельзя давать никаких поручений, так как неясно, что у него на уме. Его даже подозревали в участии в заговоре против Питта и установили за ним полицейскую слежку.

Но главный участник этого заговора Болдуин так и не приехал в Лондон. Английский разведчик Дрейк сообщил, что Болдуин был признан негодным к выполнению такого важного дела, арестован и несколько месяцев содержался в тюрьме. Вместо него отправился какой-то бывший аристократ под именем американца Элиа Томмина, но и он не достиг Англии. В феврале 1794 г. Дрейк передавал, что в Англию через австрийские Нидерланды отправятся швейцарец Колла и генуэзец Годони. Австрийские власти, предупрежденные Лондоном, задержали каких-то двух человек, являвшихся якобы этими Колла и Годони, и запросили английское правительство, что делать с арестованными. Гренвил немедля ответил: «Держать их в заключении вплоть до окончания войны». Что и было сделано.

В 1793 г. и несколько последующих лет существовали также другие организации, занимающиеся разведывательной деятельностью. Они действовали, как правило, независимо друг от друга. Вдобавок само существование некоторых из них документально почти не подкрепляется, в отношении других анализ источников допускает самые различные предположения. Большинство из них пыталось заниматься не столько шпионажем в собственном смысле слова, сколько установлением связей с влиятельными политиками в Париже и провинции для свержения революционного правительства, организацией новых антиреспубликанских восстаний в различных районах страны.

Таким образом, имеющиеся факты не позволяют говорить о том, имели ли отношение все или некоторые из этих лиц к подготовке покушения на Питта и даже, больше того, не был ли сам заговор продуктом богатого воображения главы роялистского шпионажа д’Антрега. Зато английская разведка подумывала даже о таком виде борьбы, который впоследствии стали именовать бактериологическим оружием. Еще во второй половине XVIII в., во время войн в Северной Америке, лорд Амхерст намеревался с целью ослабить «мятежные» индейские племена распространить среди них эпидемию оспы. Инфекцию предполагалось возбудить с помощью зараженных одеял, которые должны были быть подброшены доверчивым «дикарям». В 1804 г. наполеоновский военный министр Бертье предупреждал своих подчиненных, что, по слухам, англичане собирались разбросать на французское побережье шесть или семь тысяч мешков с шерстью, зараженной чумой.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.