Дом № 4

Дом № 4

В 1829 г. А. М. Полторацкая продала часть земли отставному штаб-ротмистру князю Александру Егоровичу Вяземскому, который на этом месте построил два здания, разделенные большим незастроенным участком (ныне – дома № 4, 6 по Московскому пр.). Во флигелях, выходивших на проспект, размещались семейные бани, портерные, трактир, питейный дом и прочие мелкие торговые заведения, во дворе, простиравшемся до набережной Фонтанки, – чайная, постоялый двор, мастерские. «Четвертого квартала бывшей 3-й Адмиралтейской, ныне Спасской, части числится дом князя Вяземского. Это собственно не дом, а целые тринадцать домов, сгруппировавшиеся на весьма обширном пространстве и разделенные разными закоулками и проходными и непроходными глухими дворами. Все тринадцать флигелей имеют между собой сообщение, так что составляют как бы одно неразделенное целое». Границами участка служили Обуховский проспект, набережная Фонтанки, Полторацкий переулок (ныне – ул. Ефимова) и Сенная площадь. В 1867 г. домовладение Вяземского включало лицевые дома по Обуховскому проспекту и по наб. р. Фонтанки, 79, и многочисленные дворовые флигели. В. В. Антонов по архивным документам и газетным публикациям проследил историю дома Вяземского на Фонтанке, 79, и составил его описание: «Как человек образованный, князь дворец не снес, но, как человек практический, сдал его в аренду и использовал в коммерческих целях, разместив в одном здании частную клинику и кафе-шантан „Шатодор“, который занимал 20 комнат. Заметка в „Петербургском листке“ извещала: „19 февраля 1885 года освящена лечебница Санкт-Петербургской врачебной общины для внутренних и нервных больных… Она занимает роскошное помещение в доме князя Вяземского, служившее когда-то дворцом и недавно превращенное в кафе-шантан. Помещение состоит из трех этажей лицевого здания (причем средний этаж представляет анфилады высоких комнат с громадным концертным залом), везде потолки с лепными украшениями, на стенах живопись и картины, в каминах вделаны дорогие зеркала, по углам расставлены мраморные бюсты и статуи (здесь будут палаты)“. Как переносили нервнобольные кабацкий разгул по соседству? Правда, кафе-шантан действовал недолго. Дольше проработала лечебница»[79].

Московский проспект, 4, 6. Фото 2013 г.

Сегодня с трудом можно представить размеры этой городской трущобы. В немыслимом лабиринте домов, бараков, сооружений иной пришелец не отваживался появиться не только в вечерние часы, но и днем. В «лавре» были бани, рынок подержанных вещей, трактир, где Достоевский «устроил» встречу Раскольникова со Свидригайловым: Раскольников «находился на – ском проспекте, шагах в тридцати или в сорока от Сенной, которую прошел. Весь второй этаж дома налево был занят трактиром. Все окна были отворены настежь, трактир, судя по двигавшимся фигурам в окнах, был набит битком. В зале разливались песенники, звенели кларнет, скрипка и гремел турецкий барабан. Слышны были женские взвизги. Он было хотел пойти назад, недоумевая, зачем он повернул на – ский проспект, как вдруг, в одном из крайних отворенных окон трактира, увидел сидевшего у самого окна, за чайным столом, с трубкою в зубах, Свидригайлова» («Преступление и наказание», гл. 3).

Само название «Вяземская лавра» было проникнуто сарказмом: лавра – это мужской монастырь высшего ранга, в России было всего четыре лавры. А в гигантском притоне, каким стало это заведение, порядки были отнюдь не монастырские. Об этом впервые рассказал В. В. Крестовский в романе «Петербургские трущобы», писали о «Вяземской лавре» и многие другие литераторы.

Один из бытописателей Петербурга замечал, что горе подвыпившему петербуржцу, который случайно забредет сюда. Коль останется жив, он, избитый и обобранный до нитки, утром придет с жалобой в полицейский участок, и там ему скажут: «Ведь ты знал, что это Вяземский дом… Впредь наука, не будешь другой раз тут шляться…».

Санитарное состояние жилья было ужасающим, за что ее владелец был подвергнут 11-дневному аресту. Ученый-гигиенист профессор Ф. Ф. Эрисман, обследовавший владения Вяземского, писал в своем отчете: «Существовали с ведома домовладельца трубы, соединяющие отхожие места с городскими водосточными трубами, предназначенными для проведения снега и дождевой воды со дворов и улиц в каналы и реки, вследствие этого бо?льшая часть испражнений из домов кн. Вяземского проходила в Фонтанку, из которой не только жильцы домов кн. Вяземского, но, как известно, почти все бедное население, живущее вблизи этой реки, берут воду для питья и стряпни…»[80].

Думский врач М. И. Покровская в 1903 г. опубликовала свои заметки, в которых дала такое описание «Вяземской лавры»: «Дом кн. Вяземского выходит фасадом на Забалканский проспект и набережную реки Фонтанки, по городской табели имеет нумерацию 4 и 6 по Забалканскому проспекту и 95 по Фонтанке. Он состоит из шести отдельных жилых корпусов и одного ветхого, незанятого. Под этими постройками находится 2466 кв. саж. земли. В пяти занятых корпусах насчитывается несколько тысяч жителей обоего пола, разных профессий: торговцы и торговки в разнос, чернорабочие, нищие, лица, живущие пенсией и пособиями от разных благотворительных учреждений, каменщики, плотники, маляры, штукатуры, корзинщики и др. и часть пролетариата, находящегося на иждивении родственников и знакомых. В лицевом корпусе со стороны Забалканского проспекта находятся торговые бани, две портерных лавки, трактир, мучной лабаз, мелочная лавка, две квасных, три сельдяных, ренсковый погреб, молочная лавка, постоялый двор, несколько ледников и кладовых, арендуемых торговцами с Сенной площади, в этом же дворе имеются четыре склада для покупки и продажи бумажных обрезков. Во флигеле, выходящем на Фонтанку, находится типография, действующая газо-мотором, при шести скоропечатных машинах. Из мастерских в доме имеются: меднокотельная, жестяная, слесарная, столярная, две корзиночных и мебельная. Имеются также одиночки легковые и ломовые извощики. У содержателя постоялого двора до 25 ломовых закладок. Зимой на этом дворе останавливаются пригородные крестьяне, прибывающие в столицу для сбыта деревенских продуктов»[81].

Колоритное описание «Вяземской лавры» составили в своей книге юрист Д. А. Засосов и инженер-путеец В. И. Пызин: «Вяземский дом выходит двумя большими флигелями на Забалканский проспект и одним довольно красивым – на Фонтанку.

…Во флигелях по Забалканскому проспекту помещается трактир, семейные бани, питейный дом и до десятка других торговых заведений… Во дворе дома находится еще четыре жилых флигеля, бани и множество разных кладовых. В этих флигелях помещается постоялый двор, чайная, на местном языке называемая мышеловкою, – вероятно, потому, что заходящие сюда чины сыскной полиции частенько захватывают тех, кого нужно, затем, в одном флигеле – несколько корзинных мастерских, а остальные квартиры, числом до полутораста, заняты и в настоящее время, так же, как и прежде, не беднотою, но отребьями, отбросками, паразитами общества. Это не беднота Песков или Петербургской стороны, голодная, но нередко приглаженная, благообразная и стыдливая: это люди, хотя до безобразия рваные и грязные, частенько полунагие и полуголодные, но все же умеющие легко достать копейку… Из всех флигелей самый обширный и населенный – это Стеклянный коридор. Он в два этажа и имеет пятьдесят квартир… В субботу вечером и в воскресенье… почти все перепиваются, вследствие чего шум, гам, безобразные песни, сменка одежды, а подчас и кровавые драки, сцены и оргии… Квартиры называются прямыми и боковыми. Как прямые, так и боковые состоят из одной комнаты, в которой отделена перегородкою небольшая каморка для хозяев, остальное же пространство занято или сплошными нарами, или койками. Прямые квартиры большие, квадратные, по четыре сажени в каждую сторону и по четыре окна на Полторацкий переулок, в каждой из них помещается до сорока пяти и более человек, исключая хозяев, боковые же меньше их вполовину… Хозяева этих квартир большею частью или отставные солдаты, или крестьяне Новгородской, Смоленской и Калужской губерний. Несмотря на то что они платят за квартиры довольно высокие цены (прямые квартиры внизу отдаются по 38 р., а вверху по 36 р… кроме того, их надо отопить, осветить и заплатить за воду и очистку), несмотря на то, что жильцы их – отребья общества, квартиры оказываются настолько для них выгодными, что некоторые из хозяев составили себе капиталы в десятки тысяч рублей. Конечно, от одних сборов с жильцов за углы они никогда бы не приобрели таких капиталов, но у них есть доход гораздо важнее – от незаконной, но выгодной торговли… Торгуют водкою и ведут эту торговлю настолько ревностно, что не прекращают ее ни днем, ни ночью»[82].

После смерти А. Е. Вяземского дома на Обуховском проспекте унаследовали его дети Владимир и Мария (в замужестве Болотова) и княгини Мария и Александра Владимировны Вяземские. В 1907 г. в числе домовладельцев были Иван и Николай Кузьмичи Синягины. По купчей от 23 июня 1908 г. М. В. Вяземская стала единственной владелицей участка и в марте 1914 г. продала его Акционерному обществу Санкт-Петербургских торговых помещений и рынков.

Архивные документы и адресные книги сохранили имена лишь некоторых жителей и владельцев винных погребов, трактиров, лабазов и лавок «Вяземской лавры», установить судьбы которых, не отраженные в печатных источниках, практически невозможно.

В 1900–1910 гг. здесь жили: Игнатий Степанович Авдейчик, Виктор Иванович Бреев, Анна Алексеевна и Иван Николаевич Верзины, Варвара Петровна и Гаврила Федотович Федотовы, Мария-София Генриховна Хейкинен, Алексей Ильич Шабанов.

Купчиха Екатерина Мироновна Зайцевская содержала здесь торговлю стеклом, Александр Семенович Дерюгин – торговлю рыбой, Г. Ф. Федотов – ломовой извоз.

А. С. Дерюгин (1855 – после 1917), купец 2-й гильдии с 1902 г., происходил из семьи клинских мещан, с середины XIX в. торговавших в Петербурге солью и сельдью. В 1851 г. начал продажу сельди в Петербурге купец 2-й гильдии Андрей Артемьевич Дерюгин (1816–1872), владевший рыбной лавкой на 2-й Рождественской ул., 11. После его смерти семейное дело продолжила вдова, торговавшая на Ново-Александровском рынке, № 11. А. С. Дерюгин с 1896 г. владел магазином на Забалканском пр., 4, жил с женой Елизаветой Федоровной, сыновьями Александром, Владимиром, Федором, Николаем и дочерью Валентиной и около 1900 г. приобрел дом № 32 по Забалканскому пр., где и обосновался с семьей и открыл сельдяную торговлю, а в 1908 г. совместно с компаньоном С. О. Кукуниным купил дом № 9 по Нарвскому пр.

Г. С. Дерюгин, кроме сельдяной торговли, по крайней мере до 1908 г. содержал в доме жительства ломовой извоз. Жившие в доме № 8 по 3-й Роте до 1917 г. клинская мещанка Анастасия Андреевна Дерюгина с 1902 г. торговала сельдью на Никольском рынке, № 7–8, мещанин Андрей Григорьевич Дерюгин с 1910 г. имел в собственности магазин на Невском пр., 142[83].

В 1910–1911 гг. дома № 4 и 6 были расширены со стороны внутриквартального проезда архитектором А. С. Хреновым и в 1914 г. архитектором В. А. Погонкиным. Симметричные дома возведены как пропилеи у начала нового проезда (не осуществлен). В перестроенных зданиях началась вполне цивилизованная жизнь: Соединенный банк занял здесь 5 комнат, Высшие торговые промышленные курсы – 11, на 6-м и 7-м этажах были устроены 42 меблированные комнаты, сдаваемые помесячно. Здесь поселилась семья практикующего врача Аарона Львовича Фрумера, и жители этих домов получали медицинскую помощь, в том числе стоматологическую (позже Фрумеры жили в 1-й Роте Измайловского полка). Магазином железных изделий в доме владел торговец металлоизделиями и хозяйственными товарами, купец 1-й гильдии потомственный почетный гражданин Евгений Георгиевич Глухарев (1858–1911). Он состоял почетным членом совета Ремесленного училища цесаревича Николая, а также старостой церкви Святителя Николая Чудотворца при этом училище, почетным членом Ведомства учреждений императрицы Марии, почетным членом Ярославского благотворительного общества в Петербурге. Владел домами № 18 и 20 по Глухоозерской ул., домом № 1 по Екатерингофскому пр. и домом № 8 в 6-й Роте Измайловского полка (управляющий П. Г. Чижиков), домом № 120 (а и б) по Забалканскому проспекту, домами № 12 и 14 по Цветочной ул. После смерти Е. Г. Глухарева торговое дело наследовала вдова Ираида Михайловна, потомственная почетная гражданка, купчиха 1-й гильдии с 1912 г.

Фирма действовала в форме Торгового дома (товарищество на вере) «Е. Е. Глухарев» с капиталом 45 тыс. руб., оформленного 6 октября 1912 г. на имя И. М. Глухаревой. И. М. Глухарева жила в собственном доме 8 по 6-й Роте Нарвской части (в 1917 г. – в доме № 7 в 7-й Роте) с сыновьями Михаилом, Георгием и Сергеем, дочерьми Анастасией, Александрой и Варварой[84].

В 1913–1917 гг. здесь жили: представитель 1-го Российского товарищества «Брикет», владелец комиссионной и строительной конторы дворянин Франц Фомич Багинский, Нина Михайловна Воронович, директор Путиловского коммерческого училища, инспектор Путиловского училища Императорского Русского технического общества, уполномоченный 12-го отдела по оказанию помощи беженцам Петроградского городского комитета Всероссийского союза городов, председатель педагогического совета и преподаватель гимназии Стоюниной, преподаватель Высших курсов П. Ф. Лесгафта и Народного университета им. Лутугина дворянин Владимир Александрович Герд и его тетка, вдова действительного статского советника Ивана Яковлевича Герда[85] Мария Михайловна с дочерью Юлией Ивановной, учительницей Путиловского и Выборгского коммерческих училищ, инженер Федор Васильевич Глазунов, секретарь распределительной комиссии Общества вспомоществования бывшим воспитанникам Николаевской и бывшим воспитанницам Александринской школ Петербургского купеческого общества Антонина Яковлевна Григорьева, чиновник Петербургского губернского правления, статский советник Николай Иванович Демьяновский, служащий Главного инженерного управления потомственный почетный гражданин коллежский секретарь Николай Семенович Иванов, дворянка Софья Вацлавовна Козловская, Анна Лазаревна Ленкова и кандидат коммерции почетный гражданин купец Семен Иванович Ленков, член главной дирекции общества «Перун» Эмиль Львович Лефевр, граф Иосиф Викентьевич Лубенский, служащий управления делами железнодорожной пенсионной комиссии[86] Сергей Федорович Михайлов, Константин Федорович Нарбут, потомственные дворяне Александр Михайлович и Надежда Михайловна Наркевичи, жена священника Юлия Ивановна Наркевич, коллежский секретарь Станислав Игнатьевич Ожаровский, потомственная дворянка дочь статского советника Аделина Ксаверьевна Рогойская, врач бесплатной лечебницы великой княгини Марии Александровны герцогини Саксен-Кобург-Готской Елизавета Ильинична Рыдник, потомственная дворянка Иозефа Александровна Филимонович, корзинный мастер Иван Филиппович Филиппов, помощник заведующего Ветеринарным отделом Петербургской губернской управы, ветеринарный врач Владимир Захарович Хмельницкий, подполковник Главного интендантского управления Яков Николаевич Художилов.

Иван Иванович Кругляков содержал экипажно-кузнечную и корпусную мастерскую, Ленковы – колбасную торговлю и к 1916 г. владели домами № 9 в Спасском, № 18 в Демидовом пер. и № 11 по Ивановской ул., где тоже содержали колбасную торговлю.

В. А. Герд

В. А. Герд (1870–1926) родился в Цюрихе, в семье известного русского педагога Александра Яковлевича Герда. Среднее образование получил в Петербургской гимназии Гуревича, в дальнейшем окончил Петербургский университет и в 1896 г. – Новоалександрийский институт сельского хозяйства и лесоводства. В конце 1890-х гг. состоял директором Тенишевского училища, с 1905 г. – председателем педагогического совета женской гимназии М. Н. Стоюниной, впоследствии основал восьмиклассную школу при Путиловском заводе, которой руководил в течение 11 лет, был преподавателем Высших курсов Лесгафта. В студенческие годы примкнул к революционному движению, принимал видное участие в работе студенческих организаций, был близок с П. Струве, Н. Водовозовым, Н. Соколовым, Д. Странденом и другими и находился на замечании охранного отделения. В 1898 г. привлечен к дознанию по делу «Рабочего Знамени». Содержался под стражей с 16 декабря 1898 по 9 апреля 1899 г., затем выпущен под залог в 2000 руб. По высочайшему повелению 28 июня 1900 г. подчинен гласному надзору полиции на два года в избранном месте жительства вне столиц и столичных губерний. Отбыл надзор в одном из имений близ ст. «Окуловка» Крестецкого у. Новгородской губ., после чего вернулся в Петербург. В 1905 г. участвовал в работе учительских организаций, был председателем областного съезда учителей в Петербурге в ноябре 1905 г. Состоял членом бюро Союза союзов. В годы реакции принимал участие в деятельности рабочих культурно-просветительных организаций Петербурга. В 1916 г., будучи инспектором Путиловского училища Императорского Русского технического общества, напечатал содержательный отчет о летней колонии для учащихся-путиловцев. В 1917 г. принадлежал к социал-демократам-меньшевикам, являлся одним из руководителей Всероссийского учительского союза, от которого участвовал в Государственном и Демократическом совещаниях, на последнем был выбран в Демократический совет. После Октября продолжал работать как педагог в Петрограде, затем в Краснодаре и Твери, где состоял преподавателем Педагогического института. Автор ряда учебно-педагогических трудов. В 1922–1923 гг. один из редакторов журнала «Педагогическая мысль»[87]. Несколько статей В. А. Герда по проблемам экскурсоведения составили посмертно изданный под редакцией сына Сергея сборник статей по методике экскурсий с кратким биографическим очерком об авторе Л. Н. Никонова и Б. Е. Райкова «Экскурсионное дело» (Л., 1928).

В 1913–1918 гг. в доме нанимали помещения для контор и жилье для служащих Потребительского общества городских служащих, Азовско-Донского банка, Торгово-ссудной компании, Римско-католического общества. По пять комнат на шести этажах занимал Городской лазарет, в доме размещались комната паспортистки и дворницкая. В эти годы здесь жили: Георг Геннингер, Константин Ксаверьевич Гновинский, Израиль Вульфович Засс (содержал кладовую галантерейных товаров), артистка Роза Нордстрем, Павел Иванович Трошкин, помощник заведующего ветеринарным отделом Петербургской губернской земской управы ветеринарный врач Владимир Захарович Хмельницкий, Лев Давидович Эльяшев (содержал булочную).

В 1920-х гг. здесь жили Григорий Иосифович Зобин, Эдгар Иванович Рейман, Андрей Иванович Сергеев.

Алексей Васильевич Зорин содержал яичную торговлю. В доме находились пивная лавка № 18 завода «Вена», продовольственный магазин № 5 ЛСПО.

В начале 1930-х гг. открылись работы по реконструкции Сенной площади, рынок, который в духе времени стали называть Октябрьским колхозным, перенесли к началу тогдашнего Международного проспекта, в просторные дворы домов № 4 и 6.

В 1930–1940-х гг. в доме жили: Иван Андреевич Агулин и его жена Анастасия Михайловна (кв. 45), сотрудник завода «Красный автоген» № 1 Александр Осипович Вайнштейн (1893–1942; кв. 16) и врач Надежда Иосифовна Ванштейн, врач Адольф Соломонович Вольфсон (1876–1942; кв. 3), служащий Петроградского треста «Ленжилстрой» Михаил Бенцианович Герштов (кв. 12), служащий Театра музыкальной комедии Моисей Исаакович Гринберг (кв. 21), агент по снабжению Севрыбсбыта Василий Васильевич Гришенков[88] (кв. 5), Евдокия Ивановна Дубровина (1873–1942; кв. 40. Похоронена на Пискаревском мемориальном кладбище), Лев Давидович Езрохи, Мария Семеновна Ильина (1863–1942), дежурный инженер Охтинского химкомбината Николай Лукич Капорский[89] (кв. 58), Вячеслав Иванович Кузьмин (1911–1942; кв. 5), заместитель начальника Леноблотдела местной промышленности Михаил Михайлович Кулабухов и его жена Августа Михайловна Москвина[90] (кв. 25), Николай Васильевич Ласкин (1878–1942, кв. 14), Степан Васильевич Лебедев (1905 – февр. 1942) и его малолетний сын Сергей (1939 – февр. 1942; кв. 53), Александр Лаврентьевич Матвеев (кв. 56), Евгения Ивановна Москвина (1868 – янв. 1942, кв. 57), Евдокия Ивановна Москвина (1868 – дек. 1941; кв. 25), Александра Егоровна Николаева (1871 – дек. 1941; кв. 8), Михаил Николаевич Парижский, инженер Алексей Ананиевич Петров (кв. 15), заведующий портовыми элеваторами конторы Заготзерно Теодор Янович Рейман[91] (кв. 5), Лука Иванович Селезнев (1902 – апр. 1942; кв. 57), Семен Емельянович Смирнов (кв. 26-а), врач Анатолий Алексеевич Смоляков (кв. 3), мелиоратор Мгинского районного земельного отдела Ленинградской обл. Николай Семенович Татун[92] (кв. 24), Алексей Иванович Федоров (1894 – февр. 1942; кв. 10), Григорий Иванович Черноморец (1980–1942; кв. 1, затем 41).

И. А. Агулин (1897 – после 1941) – участник обороны Ленинграда, красноармеец, пропал без вести в декабре 1941 г.[93].

С. Е. Смирнов – участник обороны Ленинграда, командир отделения 994-го стрелкового полка, убит в бою 21 февраля 1942 г. Похоронен у д. Вороново Мгинского (ныне – Кировского) р-на Ленинградской обл.[94]

С апреля 1950 г. в коммунальной кв. 11, практически полвека до переезда на Рузовскую улицу, жила выпускница кафедры искусствоведения исторического факультета Ленинградского государственного университета, известный экскурсовод и методист экскурсионного дела, автор книг и статей о петербургской истории и культуре кандидат архитектуры Ирина Игнатьевна Лисаевич. В годы жизни в этом доме она издала книги «Скульптура Ленинграда» (1963, 1965, в соавторстве с И. Ю. Бетхер-Остриенко), «Кижи. Валаам» (1966, в соавторстве с Ю. А. Дужниковым), а также книгу о Доменико Трезини «Первый архитектор Петербурга» (1971), открывшую популярную серию книг «Зодчие нашего города». После этого успешного опыта Ирины Игнатьевны творчество многих петербургских архитекторов стало объектом монографического исследования (2-е изд. этой книги – 1986). В «Лениздате», тоже в 1971 г., вышел составленный И. И. Лисаевич путеводитель «Ленинград от А до Я». В 1975 г. она успешно защитила в Ленинградском инженерно-строительном институте диссертацию на соискание ученой степени кандидата архитектуры «Жизнь и творчество архитектора Доменико Трезини». В 1991 г. увидел свет составленный И. И. Лисаевич сборник очерков «Дома рассказывают», открывший для ленинградских краеведов (авторов и читателей) новый жанр краеведческой литературы – рассказы о зданиях «рядовой» архитектуры.

И. И. Лисаевич

Вместе с Ириной Игнатьевной в доме № 4 на Московском пр. поселился и дух первого героя ее исследований – архитектора Василия Ивановича Баженова, теоретическим и общественно-политическим взглядам которого она посвятила свою университетскую дипломную работу. И пусть книга «Архитектор Баженов и Петербург» увидела свет после переезда автора на Рузовскую улицу, все «подходы» к ней начинались на Московском проспекте!

Ирина Игнатьевна рассказала о своей жизни в проникнутой любовью к городу и к своей профессии экскурсовода книге «Еще горит моя звезда», вышедшей в Петербурге в 2008 г.

В 1997–1998 гг., в соответствии с распоряжением губернатора Санкт-Петербурга № 742-р от 17 июля 1997 г., все старые торговые сооружения на территории более 1 га снесли и по проекту института «Торгпроект» здесь возвели новые сооружения рынка, получившего название Сенного продовольственного рынка. Ныне рынок, имеющий 650 торговых мест, состоит из нескольких зданий общей площадью более 7 тыс. кв. м. После реконструкции он привлекает ежедневно от 35 до 50 тыс. человек. 48 % посещают рынок для приобретения «свежих домашних продуктов», 32 % предпочитают делать здесь закупки как в самом крупном торговом продовольственном центре, расположенном в этом районе. Основной вход покупателей в Торговый комплекс и основной заезд легковых автомобилей на парковку осуществляются с улицы Ефимова. С Московского проспекта существует дополнительный вход для покупателей. Заезд грузового транспорта – с набережной Фонтанки. Специальная зона с дебаркадерами и грузовыми лифтами отведена для загрузки товаров.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.