Неуместная гуманность

Неуместная гуманность

Имелись ли рациональные причины для принятия Постановления от 7 августа 1932 года? Или кровавый маньяк Сталин придумал его исключительно из природной любви к злодейству?

Тогдашнее советское законодательство отличалось крайней мягкостью по отношению к уголовникам. Даже за умышленное убийство с отягчающими обстоятельствами полагалось не более 10 лет лишения свободы[199].

Наказания за кражи вообще были почти символическими.

«162. Тайное похищение чужого имущества (кража) влечёт за собой:

а) совершённое без применения каких-либо технических средств, в первый раз и без сговора с другими лицами, —

лишение свободы или принудительные работы на срок до трёх месяцев,

совершённое при тех же условиях, но вследствие нужды и безработицы, в целях удовлетворения минимальных потребностей своих или своей семьи, —

принудительные работы на срок до трёх месяцев;

б) совершённое повторно, или в отношении имущества, заведомо являющегося необходимым для существования потерпевшего, —

лишение свободы на срок до шести месяцев;

в) совершённое с применением технических средств или неоднократно, или по предварительному сговору с другими лицами, а равно, хотя и без указанных условий, совершённое на вокзалах, пристанях, пароходах, в вагонах и гостиницах, —

лишение свободы на срок до одного года;

г) совершённое частным лицом из государственных и общественных складов, вагонов, судов и иных хранилищ или в указанных в предыдущем пункте местах общественного пользования, путём применения технических средств или по сговору с другими лицами или неоднократно, а равно совершённое хотя бы и без указанных условий лицом, имевшим специальный доступ в эти склады или их охранявшим, или во время пожара, наводнения или иного общественного бедствия, —

лишение свободы на срок до двух лет или принудительные работы на срок до одного года;

д) совершённое из государственных и общественных складов и хранилищ лицом, имевшим особый доступ в таковые или охранявшим их, путём применения технических средств или неоднократно, или по сговору с другими лицами, а равно всякая кража из тех же складов и хранилищ, при особо крупных размерах похищенного, —

лишение свободы на срок до пяти лет.

Примечание. Кража материалов и орудий, совершённая на фабрике и заводе рабочим или служащим в пределах своего предприятия в первый раз и при стоимости похищенного не свыше пятнадцати рублей, влечёт дисциплинарное взыскание по особой, устанавливаемой Народным Комиссариатом Труда, табели»[200].

Разумеется, столь мягкие приговоры не могли испугать любителей чужого добра:

«Сами воры вызывающе заявляли: “Вы вновь встретитесь со мной через год. Больше вы мне дать не можете”. Один судья рассказал, что некий закоренелый вор, задержанный за совершение одной кражи, признался в совершении за последние месяцы ещё четырёх краж. Когда его спросили о причине сделанного им признания, он заявил, что в любом случае ему присудят только один год!»[201]

Впрочем, до поры до времени сверхгуманность советских законов компенсировалась неформальными способами. Составлявшие большинство населения крестьяне испокон веков привыкли защищать своё имущество, не прибегая к помощи официального правосудия. Надрать уши соседскому мальчишке, залезшему в сад за яблоками. Или забить всем миром насмерть конокрада. Незаконно, но действенно.

Однако в результате коллективизации образовался обширный массив общественной собственности. Общее – значит ничьё. Новоиспечённые колхозники, ревностно защищавшие своё имущество, как правило, не горели желанием столь же рьяно заботиться о колхозном добре. Мало того, многие из них и сами норовили украсть то, что плохо лежит.

В письме Л.М. Кагановичу от 20 июля 1932 года Сталин так аргументировал необходимость принятия нового закона:

«За последнее время участились, во-первых, хищения грузов на железнодорожном транспорте (расхищают на десятки млн руб.); во-вторых, хищения кооперативного и колхозного имущества. Хищения организуются главным образом кулаками (раскулаченными) и другими антисоветскими элементами, которые стремятся расшатать наш новый строй. По закону эти господа рассматриваются как обычные воры, получают два-три года тюрьмы (формальной), а на деле через 6-8 месяцев амнистируются. Подобный режим для этих господ, который нельзя назвать социалистическим, только поощряет их по сути дела настоящую контрреволюционную “работу”. Терпеть такое положение немыслимо»[202].

Данный текст является ознакомительным фрагментом.