III ПАСХА

III

ПАСХА

ПАСХА В ВЕТХОЗАВЕТНОЙ ЦЕРКВИ

В ветхозаветной церкви пасха (от еврейского слова пасах) означает обход, потому что ангел-истребитель, поразивший смертию египетских первенцев во всем царстве в одну ночь, миновал дома израильские. Истребление первенцев заставило фараона Рамзеса отпустить евреев в обетованную землю (Палестину) под предводительством Моисея (1570 до Р. X.). Перед исходом из Египта каждый хозяин из евреев должен был заколоть по воле Божией непорочного и без всяких недостатков однолетнего агнца и испечь его целого на огне. Где семейство было малочисленное, что не могло съесть всего агнца, то повелевалось пригласить соседа, чтобы ничего не оставалось от ужина. Евреям сверх того приказано было одеться по-дорожному, взять в руки посохи и ожидать дальнейших распоряжений. Кровию же агнца окропились ворота каждого еврейского дома. Этим действием были означены те дома, которые Бог пощадил.

ПАСХА В НОВОЗАВЕТНОЙ ЦЕРКВИ

В новозаветной церкви Пасха есть сам Иисус Христос. В праздник Воскресения Христова благовестят в полночь и зажигают повсюду огни и воскуривают фимиам. На торжественный благовест немедленно стекается народ во храм и возжигает свечи. Священнослужители облекаются в светлые ризы, и в этом великолепном виде исходит церковь во сретение жениху своему, Христу; совершается крестный ход вокруг храма и «Христос Воскресе!» возвещается радостно повсюду. Невидимо открываются райские двери, и в этот день примирения неба и земли делаются все друзьями. «Воскресения день и просветимся торжеством, и друг друга обымем», — провозглашается постоянно. Царские врата в продолжение семи дней Светлой недели стоят открытыми. Для празднования Пасхи сначала не было определенного дня, и как она совпадала с еврейскою, то положено совершать ее в первый воскресный день после иудейской или после первого весеннего полнолуния. Такое празднование Пасхи постановлено Никейским собором, бывшим в царствование Константина Великого (325 г.) Пасха никогда не бывает ранее 22 марта и позже 25 апреля.

Приветствие и христосование начинается прежде всего в алтаре между священнослужителями; потом они выходят оттуда с крестом, Евангелием и св. иконами и становятся в один ряд перед царскими вратами, лицом к народу. Тогда предстоящие идут к освященному собору, целуют крест, Евангелие и иконы. Священнослужители приветствуют их: «Христос Воскресе!» Предстоящие отвечают: «Воистину Воскресе!» Целование делается всеобщим, и радостная весть о Воскресении соединяет сердца правоверных узами братства. Взаимное целование соблюдается с точностью патриархальною по губерниям, и не прежде выходят прихожане из церкви, пока все не перецелуются. Суворов, отслушав заутреню и раннюю обедню, становился в ряд со священниками и христосовался со всеми, никого не разбирая. Позади Суворова стояли денщики с корзинами крашеных яиц, и он каждому подавал яйцо, а сам ни от кого не принимал. Всю Святую неделю он угощал всех без разбора пасхою и куличом.

УПОТРЕБЛЕНИЕ КРАШЕНЫХ ЯИЦ В ДРЕВНЕЕ ВРЕМЯ И ЗНАЧЕНИЕ ЯЙЦА МЕЖДУ ЯЗЫЧЕСТВОМ

Азиатские и еврейские народы имели обыкновение еще в древнее время ставить яйца на стол при начале нового года и одаривать ими своих благодетелей. Для этого раскрашивали яйца разными цветами, особенно красным, который у кельтов почитался самым лучшим. В прежние века новый год начинался с весеннего равноденствия, с того самого времени, когда христиане учредили празднование Пасхи, коей присвоено употребление крашенок. Не должно думать, чтобы это введение было установлено без намерения. В Персии, в праздник нового солнечного года, марта 20, жители приветствовали друг друга окрашенными в разную краску яйцами [45]. Такое обыкновение сохранялось долгое время во Франции, Италии и Испании, и это обыкновение, как некоторые думают, перешло в Европу от жидов. Во время своей Пасхи они ставили на стол круто сваренные яйца, знаменуя сим птицу зиз. Естествоиспытатель Плиний говорит, что римляне употребляли окрашенные яйца при различных игрищах, богослужебных обрядах и очищении грехов. Плутарх изъясняет причину этого обыкновения таким образом: яйцо представляет Творца всей природы, вседействующего и все в себе заключающего. Оно, как солнце, которое все оживляет и рождает, приносилось в честь Бахусу. Учения древних философов об образовании мира объяснялись изображением яйца. Египтяне представляли его под видом вселенной, и в его образе поклонялись благодетельствующему божеству Кнефу. Храм его находился на острове Элифантин; истукан представлялся в образе человека с гермофродитскими частями — в знак его совершенства во всех частях. На голове его сидел ястреб — знак деятельности; во рту держал яйцо — знак оплодотворения и щедрот. Из этого яйца родился фтас, огонь, которого греки превратили в Вулкана или Эфтанета. Это слово на коптском языке, коим говорят нынешние египтяне, значит воспромышляющий. Учение египетское о яйце перенес в Грецию Орфей, живший за 1200 л. до Р. X. Греческие и римские философы выражали яйцом действующую силу природы. Древние персы изъясняли изображением яйца происхождение мира. По их мнению в начале ничего не было, кроме Божества; все существа плавали во тьме. Наконец, родилось яйцо: ночь покрыла его своими крыльями; любовь; старший сын Творца имел попечение о созрении яйца. Когда оно достигло плодотворной силы, тогда раскрылась вселенная: солнце и луна по своей тяжести опустились со всеми творениями. Эту мысль о мироздании перенес к персам с востока Зороастр, коего учение сохранено в Зенда-Весте, священной книге. Персы величали яйцо в своих священных песнях и сохранили память его употреблением окрашенных яиц. Они держали еще особо литые яйца в своих храмах, в изображение всего рождающегося.

ПРОИСХОЖДЕНИЕ ОКРАШЕННОГО ЯЙЦА И ЕГО ЗНАЧЕНИЕ МЕЖДУ ХРИСТИАНАМИ

Обыкновение приветствовать, целовать и одаривать друг друга красными яйцами есть поучительное воспоминание о первых учениках и ученицах Христовых, которые в первые дни по воскресении Господа Спасителя приветствовали друг друга вестью: «Христос Воскресе!», а верующие отвечали: «Воистину воскресе!» — и потом запечатлевали приветствие лобзанием Святой любви. Говорят, что Мария Магдалина, отправясь в Рим после вознесения Христова для пропове-дания Евангелия, предстала перед императором Тиберием (в 334 г.), поднесла ему красное яйцо и тут же начала перед ним проповедь. Первенствующие христиане, подражая поступку Св. Магдалины, ознаменовали память Воскресения Христа между многими священными обрядами, введением обычая одаривать друг друга красным яйцом. Впоследствии это обыкновение сделалось всеобщим в церкви христианской, и яйцо послужило изображением Воскресения Христова и нашего [46]

Яйцо, родившись от птицы, не остается тем, чем родилось; оно дает птичке жизнь сперва внутри себя, а потом производит ее на свет. Так Иисус Христос, восстав из мертвых, дарует жизнь сперва духу, а по конце времен воскресит и наши тела. Для чего же мы дарим друг другу красное яйцо? В воспоминание крови Христа Спасителя, пролитой Им за нас на кресте.

КОЛОКОЛЬНЫЙ ЗВОН

Всю Светлую неделю хранится в церкви на налое освященный хлеб, называемый артос. В последний день этой недели торжественно благословляется артос и разделяется между присутствующими.

Всю Светлую неделю звонят до вечерни. В первый день Пасхи читают на разных языках при колокольном звоне из евангелиста Иоанна Богослова: «В начале бе слово».

Россия имеет в году такие торжественные часы, которые наполняют душу благоговейными размышлениями и возносят человека к Творцу вселенной. Это есть воскресная полночь. Из мертвого безмолвия вдруг раздается необъятный мир колокольных звуков, быстро перекатывающихся в поднебесном пространстве, и само небо, кажется, внимает тогда земному празднеству. Безбожные, поражаемые торжественностью колоколов, возносятся мыслию к бесконечному величию Воскресения из мертвых. Тут православная церковь лучше выразила свою мысль, нежели римско-католическая. Возьмем для сравнения Рим и Петербург. Там Воскресение Христово совершается в полдень субботы в церкви св. Петра; стреляют из пушек из крепости св. Ангела; народ стреляет по городу из ружей, пистолетов и превращает величественный праздник в забавную потеху. В воскресенье вечером освещают храм св. Петра, который тогда снизу доверху покрыт огнем. Еще не все — итальянцы ждут чего-то с нетерпением. Раздался троекратно звук колокола, сердца их вздрогнули радостно; в толпе веселой — шум, рукоплескание и «Аve Maria <Радуйся, Мария>» и «Resurresione <Воскресение>», и «Gloria tibi, Domine <Слава тебе, Господи>» — носятся среди народа, устремившего свои глаза на крест, который весь пылал огнем; купол, фронтон, колонны храма потонули в огненном море освещения. Но это искусственное впечатление, поражающее чувство черни, никак не может сравниться с торжественным благовестом, выражающим первую песнь воскресения: «Христос воскресе из мертвых!» Воскресение наше совершается в полночь в ознаменование, что из мрака смерти восстал вечный свет жизни. Для встретения Господа мы призываемся в церковь — мы еще видим плащаницу, слышим надгробные пения, какие раздавались вчера, и продолжались всю ночь сетования и вопли Апостолов и мироносиц; наконец, отворяются царские врата и священнослужители в сияющих ризах выхолят вестниками всемирной радости, с пением: «Воскресение твое, Христе спасе, ангелы поют на небеси!» Они идут с хоругвями, крестами, а с ними весь народ; обходят храм три раза и останавливаются перед затворенными дверьми гроба, от которого еще не отвален камень. Само начало величественное выражает необыкновенное провозглашение. Все молитвословия и утренние чтения сливаются в одно пение священной радости. «Да празднует весь мир видимый и невидимый. — Светися, светися, Иерусалиме новый, осиянный славою воскресшего Господа. — Ныне Пасха, ныне пробуждение от смерти к жизни. Ныне празднуем истребление смерти, разрушение ада и начало новой, вечной жизни. Воскликните, Господеви, вся земля да поклонится и поет Тебе. Да исповедятся Тебе людие, Боже, да исповедятся людие вси. — Да воскреснет Бог и расточатся врази его. — Христос Воскресе из мертвых!» Эти упоительно сладостные и веселые песнопения оглашают весь храм.

В 11 часов ночи раздается с Петропавловской крепости первый пушечный выстрел, в половине двенадцатого второй, а ровно в 12 третий. Невозможно выразить, какое происходит тогда в душе радостное волнение! Блестит освещением столица, которая, можно сказать, тонет в пожаре огней. Улицы, дотоле пустые, безмолвные и мертвые, покрываются народом; перекатный гул колоколов, шум, грохот от бесчисленных экипажей, одним словом, куда ни обратите свои глаза, все выказывает необыкновенный день праздника.

Несколько раз я прислушивался к торжественному звону, и всякий раз мне слышалась новая музыка и новый хор ликующих голосов. Весь мой слух превращался в бесконечный мир победоносных звуков, которые, действуя не на один слух, но и на душу, напоминают каждому человеку, что все соединилось воспеть Воскресшего из мертвых. «Воскресение твое, Христе спасе, Ангелы поют на небеси», а не только мы, предстоящие.

Первый благовестный звон летит от Казанского собора — от него разносятся благодатные звуки по всем храмам, и вся столица в благоговейном трепете от разнообразно игривых тонов колоколов Александро-Невской Лавры, Смольного монастыря, Спаса на Сенной, Андрея Первозванного, Св. Троицы, в Измайловском полку Спаса Преображения, на Литейной Св. Николая Чудотворца и пр. и пр. Петербург оглушается беспрерывным звоном колоколов. Вообразите себе, какое должны произвести на сердце впечатление московские колокола! В Москве, где их так много.

Празднование Пасхи всегда было всеобщим и продолжительным. Св. Апостолы завещали веселиться первые семь дней, без исключения. Поместным же Карфагенским собором постановлено (488 г.) просить христианских царей о воспрещении позорных представлений в Воскресенье и во все прочие светлые дни. То же самое повторено шестым Вселенским собором (в 691 г.). Древние христиане знаменовали день Пасхи богоугодными делами: отворяли темницы и давали свободу менее важным преступникам [47]. Константин В. простирал свои милости не только на христианские, но на целые языческие области. Законами римских императоров Валентиниана II, Феодосия I, Аркадия (живших с 375–408) и Юстиниана (527–565) определено, чтобы градоначальники освобождали заключенных из темницы и отпускали их на волю, не ожидая высших распоряжений правительства. Прощение, однако ж, не распространялось на тех, которые вторично впадали в преступление, потому что это значило бы давать повод к уничижению самого благодеяния. Не одно правительство, но и владетели рабов оказывали им свои милости: давали им полную свободу, подражая Господу Богу, искупившему нас от греховного рабства. В этот день все наслаждались видимыми благодеяниями. Пособия и благотворения щедро сыпались на убогих, сирых и нищих.[48]

Ничто не освятит столько этот день, как ознаменование его христианскою любовью: радовать благотворениями бедных, беспомощных и несчастных. Русские! Вы так добры и чувствительны к несчастью каждого ближнего, святите и этот день своими возвышенными благотворениями. Много есть таких, которые встречают Пасху со слезами. Придите и утешьте их. Быть может, многие семейства, томимые голодом, истаивают в скорбях, а жертва никогда так не приятна Богу, как в то время, когда она приносится через подаяние помощи ближнему, хотя бы он был наш враг. Мы все дети одного Отца Бога, потому все равны пред Ним. Милость Его осенит вас за исполнение святых его повелений: люби ближнего твоего, как самого себя. А кто наш ближний? Каждый человек.

ПАСХА И КУЛИЧ

В Петербурге, Москве и других северных местах России делается пасха из творога, на коем вырезают крестные или другие священные изображения. В южной России пасха приготовляется из хлеба со всею изысканностию, и то, что называется здесь пасхою, именуется на севере куличом. По окончании освящения пасху и кулич несут домой и разговляются в кругу своих семейств [49].

ПРИГОТОВЛЕНИЕ К СВЕТЛОМУ ВОСКРЕСЕНИЮ И СУЕВЕРНЫЕ ЗАМЕЧАНИЯ

В Малороссии приготовляются к великому дню (Светлому Воскресению) с особым благоговением. Там почти все в продолжение Страстной недели не только не употребляют ничего рыбного, но даже отказываются от самых простых яств и чая. Хлеб с водою составляет единственную их пищу. В Чистый, или Великий, четверг по отслушании чтения 12 евангелий, которое начинается вечером и продолжается до полночи, возвращаются домой с цветными зажженными свечами, нажигают кресты на воротах, дверях, стенах и по всему дому, чтобы диавольская сила, беснующаяся всю Страстную неделю под видом разных животных и злых людей и хватающая их на улицах, не похитила бы кого-либо из семейства или не причинила кому-нибудь вреда. По погребении же Спасителя до Его Воскресения черти распространяют повсюду ужас: они ходят по кладбищам, рыскают вокруг церквей и воют собачьим голосом. Такую собаку немедленно гонят из дома. Черти, шатаясь около Божьих храмов, чтобы пугать молящихся или чтобы их ловить, не смеют входит в дома, которые ограждены тогда крестами на дверях, потолках и стенах. Если ночью встретится с кем-либо бегущая тень или представится что-нибудь страшное, то надобно произнести три раза: «Да воскреснет Бог и расточатся врази Его», и все пропадет. При слушании Евангелия не должно дремать, иначе дьявол унесет в ад. Когда же дождутся Великого дня, тогда ничто не может сравниться с неизъяснимой радостью: все оживает и все радуется новой жизни, даже враги мирятся.

Есть поверье во всей России, что ворон на заре Чистого четверга носит из гнезда своих детей купать в реке. Кто окунется прежде птенцов, тот в продолжение всего года будет здоров. Проспавших заутреню обливают холодной водой.

Страстные свечи хранят не в одной Малороссии, но во всей России для предохранения дома от непредвидимого бедствия. В Малороссии льют свечи весьма толстые и длинные: бывают в два аршина длины и около десяти фунтов весу. При чтении Евангелий делают воском отметки на свечах для означения, сколько прочтено Евангелий и сколько продолжалось стояние в церкви. Страстными свечами благословляют молодых. Также когда есть в доме безнадежный больной, то ставят перед иконою эти же свечи.

На Святой неделе берут огонь из кадильницы и высыпают его в печь, думая, что он непременно выгонит всю нечистую силу из покоев, и считают его за некую святость. В Орловской губернии существует обыкновение, что на Святой неделе ставят образ Божией Матери в маленькую кадку, наполненную каким-нибудь хлебом: рожью, овсом или гречихою и кладут на верх зерна три сырых яйца. Дав им полежать несколько времени, рассыпают одну часть зерен по двору, а другую высыпают в жито.

Простолюдины везде в России верят, что когда воробьи кричат в Чистый четверг, то это значит, что они радуются вместе с жидами о предании Спасителя. Крик их: «Чи, чив», — переводят на слова: «Жив, жив!», т. е. что Иисус Христос не распят, еще жив, и их щебетанье понимают за постоянное возглашение об унесении тела Христова. По этому самому воробья почитают проклятой птицею. Некоторые еще верят и других уверяют, что в то время, когда Христа распинали, воробьи приносили к кресту те гвозди, которые ласточки уносили от распинавших [50]. В наказание воробьи носят на ногах оковы, никем не видимые, почему никогда не могут ходить, а все прыгают.

Осину почитают проклятым деревом, будто бы по предании Спасителя удавился на нем Иуда, почему листья осины, хотя бы никакого не было ветру, вечно шевелятся и переговариваются между собою. Осина имеет чрезвычайную силу против колдунов и встающих ночью из могилы: вбивают кол осиновый между их плечами, и тогда ни один уже не встанет.

Утверждают, что в первый день Св. Воскресенья все черти связаны. Если после утрени пройти с первым яйцом по углам двора, катая по каждому углу, то наверно найдете черта в шапке-невидимке, которую тотчас должны схватить и надеть на себя. Но при катании яйца надобно иметь большую осторожность, чтобы черт не схватил: тогда катающий лишится яйца и продаст Христа. Кто достанет шапку-невидимку, тот, куда бы ни пошел в ней, не будет видим и все может делать, что ему захочется. Кроме чудесной шапки каждому хочется иметь неразменный целковый, коим только можно узнать в церкви колдуна. Чтобы достать неразменный целковый, надобно вынести в полночь в первый день Пасхи черную кошку на перекрестки, на коих собираются черти, и бросить ее им, или вместо кошки бросить нитку с узлами, а самому схватить лежащий здесь целковый и бежать не оглядываясь. Если черти успеют развязать узел или разорвать кошку, за которую дерутся, и потом догонят убегающего, то беда ему! Если не догонят, то целковый останется при нем, и что бы он ни покупал на него, всегда будет иметь его в своем кармане неразмененным. Чтобы узнать колдуна, должно одеться в новое платье с ног до головы и в первый день заутрени на Святой Пасхе стать с первым вынутым из-под курицы яйцом на таком месте, откуда можно было бы видеть весь народ и замечать: не стоит ли человек с рогами? Колдуны не могут стоять в человеческом виде, но в дьявольском, потому что они предались чертям[51].

Уверяют, что на Светлое Воскресенье играет солнце, и это обнаруживается через сотрясение его лучей. Почему многие, чтобы видеть, как оно играет, нарочно влезают на самые высокие здания: на колокольни, башни и дома, и ожидают этого явления с нетерпением. Мордва, почитая солнце за божество Чи-пасом, приносит тогда ему в жертву птиц, пирожное и хмельные напитки.

В Чистый четверг стригут детям волосы в том предубеждении, что они вырастают лучше и не будет болеть голова.

Кто накануне праздника Благовещения окончил какое-либо свое дело, тот будет счастлив в своих делах весь год. На Благовещение раздают ржаные просфоры крестьянам, которые берегут их на засев. В иных местах есть замета между ворами, что если накануне Благовещения удастся им стянуть что-нибудь, то будут иметь успех в течение всего года. В других местах думают воры иначе: чтобы удачно красть, надобно унести что бы то ни было во время первой заутрени на Святой неделе.

После утрени ходят старухи на могилы христосоваться с умершими, особенно с родными. Старухи, стоя у могилы и называя по имени отца, мать и других родных, восклицают, рыдая: «Христос воскресе! батюшка мой Степан Аникиевич». На это восклицание отвечает замогильный голос батюшки: «Воистину воскресе». Произношение слов «Христос воскресе» производит отрадное умиление, потому что верующим они подают несомненную надежду на воскресение. В народе есть суеверное предание о силе этих чудесных слов. Со дня воскресения Господа Он посадил в подземелье под той скалой, где находился гроб Его, главного сатану, Вельзевула, с тем чтобы от одного Светлого Воскресенья до другого грыз бы он двенадцать железных цепей, двенадцать железных дверей и двенадцать железных замков, когда все перегрызет, тогда последует преставление света. Сатана стал грызть: сначала замки, потом двери и, наконец, цепи, и всегда остается ему догрызть немножко последней цепи: только стоит ему стиснуть хорошенько зубами, чтобы совершенно перегрызть; но в то время провозглашают священники: «Христос воскресе!» — замки, двери и цепи сливаются опять, и он снова принимается за вековую свою работу и теперь грызет еще!

В католических землях существовал обычай беснования, в продолжение Чистого четверга и пятницы. Все, почитавшие себя беснующимися, бегали к кресту, который был выставлен всенародно с куском живоначального дерева; корчились, испускали вой, падали на землю, ревели и низвергали пену, чтобы возбудить сострадание людей, кои в то время бросали им деньги. Другие начинали бесноваться в определенную полночь, и тогда им позволялось бегать по городу, реветь и богохулить. Народ смотрел с трепетом, крестился и думал простосердечно: это говорит демон. Бесновавшихся хватали, водили силой три раза около креста, и когда это не излечивало их, тогда оставляли на волю сатаны [52].

В Литве на Чистый четверг прячут пряхи далеко свои веретена и прялки в том предубеждении, что с ними будут встречаться змеи целый год. Другие справляют пир, и по окончании его хозяин берет зажженную свечу, тушит и, бросив ее в угол, произносит: да погаснут очи у наших врагов, как эта свеча.

МЕСТНОЕ СОВЕРШЕНИЕ ПАСХИ

В Черногории Великий пост соблюдается со всею строгостью: там не едят даже рыбы без разрешения. К Светлому празднику откармливают в каждом доме борова; в Страстную пятницу убивают его, а в субботу пекут целиком. Испеченный боров называется пецыво (жареное). Если он не поместился в печи, то его жарят в лесу. Богатые ставят на стол жареных поросят и разные хлебы, и все вообще в продолжение Светлой недели не употребляют другой пищи.

В Чермной России ставят в праздник Светлого Воскресения, называемого Великая ночь, на нескольких столах священное (куличи), крашеные и облупленные яйца, поросенка с хреном в зубах, барашка из масла, окорок, кружок белого сыра, колбасу, соль, сало, и все убирают цветами. Посреди них красуется баба, называемая еще папушником. Это род каравая, и большею частью на шафране; бывает вышиною около аршина, и чем выше, тем почетнее для дома, честь и слава хозяйке. Около главной бабы стоят небольшие шафранные, сахарные и кружевные бабы. Кружевными названы по своей ноздреватости, похожей на кружева. За ним идут пребольшие лепешки длиною в два локтя, шириною в один, а толщиною в четверть; верхняя сторона обсахаривается и убирается цветами; потом следуют мазурки, небольшие сахарные лепешки с миндалем и конфетами. Почти все это освящается в день Пасхи, а в самый ее праздник хозяин разговляется освященным яйцом со всем своим семейством и прислугою. В этот день все бывают дома и никого к себе не принимают. Простой народ в первые три дня забавляется битьем писанок (разрисованными яйцами) и крашенками (окрашенными). Битье состоит в том, что один держит яйцо вверх носком, а другой бьет носком своего яйца, и если разобьет, то оно достанется ему. Поселяне и крестьяне ходят друг к другу и к своим помещикам христосоваться писанками, за что получают от последних что-нибудь в подарок.

Почти такое же обыкновение в Литве. Там в первый день праздника хозяин разговляется свяченым со всеми домашними, начиная яйцом, которое делит на столько частей, сколько в доме людей: давая каждому по кусочку, желает каждому дожить до будущего Христова воскресенья. Все в этот день сидят дома и весьма недовольны, если кто посетит их. Если бы сосед потребовал у соседа огня, то не дают, и требование считают недобрым предзнаменованием. На другой день обливают друг друга холодною водою, мальчики же ходят по домам и поют орации (стихи), за что получают по яйцу. Такой обряд называется волочебником (то1ос2еЪпет), ибо он означает хождение по домам с поздравлением, и это соблюдается в Смоленской губернии. Влочебник означает у литовцев воскресную награду. Орации, певаемые при этом случае на жмудском и польском языке, почти все одинакового содержания.

Asz mazas wajkieles, Я, малый мальчик,

Panos Marios tamelis, Девы Марии служка;

Ejau, ejau kiely Шел, шел дорогою,

Nulauziau szakiely, Сорвал я веточку,

Lelijos szakiely, Лилии веточку.

Weliku rita, В Великий день утром

Lelija prazida; Лилия расцвела;

Ne diel manis wiena, Не для меня одного,

Bat diel swieta. А для целого света.

Ja maty zaczek, Я, маленький мальчик,

Bozy robaczek, Божий червячок,

W szkolie nie bywalem, В школе не бывал,

Rozgi nie widzialem. Розги не видал.

Rozga zieliona, Розга зеленая

Z drzewa lamiona; С дерева сломанная;

Nie wielie co umiem Не много чего знаю,

I to ich raosciam powiem: И то вам, господа, расскажу:

Na wielka noc rano, В Велик день поутру

Z grobu z martwych wstano Он из гроба воскрес.

Raczke podnosze Подношу я ручку,

Wloczebnego prosze. Воскресного прошу.

Ia maly rzezniczek, Я маленький мясничок,

Mam ostry nozyczek, У меня острый ножичек,

Bede rzal cielete, Буду резать телят

Dla panow na swieta. На праздник для господ.

Przyjdzie siaki, taki, Придет сякой, такой,

Dam jemu flaki; Я дам ему требуху;

Przyjdzie ubogi, Придет ко мне убогий,

Dam glowe i nogi. Я дам ему голову и ноги

Nie iniejcie sie mosci panowie, Не смейтесь, господа, надо мною,

Bo dostaniecie kiszka po glowie; Не то получите кишкой по голове;

Lepiej jajka dajcie, Лучше яичко дайте,

Swieta witajcie. Праздник встречайте.[53]

Есть еще обычай, что многие вешают в сараях люльки, и старый и молодой должен покачаться в ней, в воспоминание повесившегося Иуды. В Смоленской губернии ходят крестьяне в первый день Св. воскресенья волочебничать, поздравлять. Парни, собравшись в избу, соглашают первоначально свои голоса и потом отправляются к господским домам под предводительством мехоношего и запевалы. Первый носит на своем плече палку, унизанную кусками сала, а второй, выступая вперед, запевает:

Запев. А июли ж, брели волочебники,—