Общины

Общины

Если могильные курганы протоисторического периода (их насчитывается более 10 тысяч) без особого труда может заметить и весьма далекий от археологии человек, то поселение общины – это редкая находка даже для специалиста. Местонахождение большинства поселений выявляют по наличию среди мусора фрагментов керамики периода Хэйдзи и остатков предметов из железа. Изделия из бронзы, а также керамика Суэ и Хэйдзи в раковинных кучах свидетельствуют о том, что в протоисторический период в отдельных регионах морепродукты по-прежнему занимали одно из основных мест в рационе человека. Явного предпочтения какому-то конкретному типу жилищ в протоисторический период не отдавали: существовали как полуземлянки, так и построенные на поверхности земли и приподнятые над ней на столбах сооружения. Например, в Хираиде, процветающем поселении периода Хэйдзи, насчитывалось 49 полуземлянок: в плане все они были почти квадратными (об этом говорят четыре ямки от столбов), а вдоль одной стены располагались каменные или глиняные печи для приготовления пищи.

Обнаруженные в насыпях крупных могильных курганов модели из глины (ханива) жилых домов и других строений представляют собой источник самой точной информации о том, как выглядели деревенские и городские дома, склады и амбары, резиденции императоров и религиозные здания. По сравнению с очень небольшим количеством сведений о постройках эпохи Яёй информации о строениях протоисторического периода так много, что невольно закрадывается подозрение, что, возможно, архитектуру эпохи Яёй мы оцениваем не совсем правильно. Следует добавить, что в восстановлении облика жилищ этого периода помогают и другие источники: например, на бронзовом зеркале начала V века, обнаруженном в могильном кургане в префектуре Нара, изображены четыре здания; при реконструкции синтоистских храмов сознательно и намеренно стараются сохранить их первоначальный облик; в древних хрониках имеется множество упоминаний о частях целых зданий, которые можно было соединять друг с другом, чтобы получать что-то новое.

Если предположение о том, что великие архитектурные достижения относятся ко времени периода могильных курганов, верно, то, возможно, это объясняется следующим: увеличение контактов с Кореей и оптовые поставки изделий корейских мастеров оказали благотворное влияние на уровень мастерства японских ремесленников, в результате чего он возрос до континентального. Корейские плотники могли показать своим японским коллегам, как при возведении стен и крыш использовать пиломатериалы, как строить на основе точного плана, как при помощи расположенных через равные промежутки окон подчеркивать линейность. Похоже, что тогда же появились и такие новшества, как циновки для стен, и, судя по внешнему виду ханива, штукатурка. Фронтоны стали укреплять наличниками – широкими досками, закрывающими фронтонные стропильные ноги; в двухэтажных зданиях начали полностью использовать оба этажа; вход, по континентальному образцу, переместился на длинную южную сторону. Конечно, вероятно, в основном эти изменения происходили постепенно, однако уже к V веку они были известны и часто применялись при строительстве зданий.

Существовало два основных типа зданий: первый свидетельствовал о пристрастии хозяев к новизне, владельцы домов второго типа отдавали дань традиции (рис. 33, а – е). Строений первого типа было больше, это были городские дома и амбары знати, они отличались сложным дизайном, в строительстве использовались пиломатериалы, в том числе и обрешетка под штукатурку. Здания второго типа возводились в сельской местности, это тоже были жилые дома или амбары; в них чувствуется наследие неолита: при строительстве использовались деревянные столбы и шесты, стены штукатурили жидкой грязью, крыши покрывали соломой (рис. 33, ж – к).

Рис. 33. Выполненные в технике ханива модели жилых и хозяйственных построек:

а – Минамиками, префектура Хиого; б – Инарияма, префектура Гумма, высота около 45 см;

в, д – Акабори, префектура Гумма, высота д – 45 см;

г – Тобияма, префектура Нара, высота 40 см;

е – Сакураи, префектура Нара;

ж – Минамиканая, префектура Сайтама;

з – Мияке, префектура Нара;

и – Иседзаки префектура Гумма;

к – Симомасуда, префектура Мияги.

По-прежнему делали полуземлянки, иногда их строили в комплексе с сооружениями иных типов – такой комплекс зданий изображен на знаменитом зеркале, хотя, с моей точки зрения, эта полуземлянка – скорее большое хранилище, чем зимнее жилище хозяина усадьбы. Часто археологам встречаются только крыши ханива, причем положение, в котором их находят, указывает либо на то, что данная двускатная крыша была установлена над полуземлянкой, либо на то, что крыша сама по себе стала приобретать эстетическое значение. Некоторые из этих крыш имеют очень причудливый вид, они устроены значительно затейливее, чем крыша здания из Минамиканаи в префектуре Сайтама (рис. 33, ж). Их необычные формы невольно заставляют задуматься над тем, что это в действительности – реально существовавшее когда-то сооружение или же плод воображения протоисторического мастера. Ханива жилых зданий и хозяйственных построек находят повсюду, начиная с юго-востока острова Кюсю, вдоль побережья Внутреннего Японского моря, включая Кансай и кончая центральными горами. Самая интересная коллекция ханива, состоящая из восьми моделей, ни одна из которых не была похожа на другую, была обнаружена при раскопках могильного кургана Тяусуяма в Акабори, префектура Гумма. Как бы то ни было, «съемные» крыши найдены учеными главным образом в префектурах Гумма и Тотиги, датируются они серединой периода могильных курганов.

Ханива одного необычного здания из земель Кумасо на острове Кюсю, возможно, является ключом к загадке упоминаемого в литературе муро – в ранние периоды его использовали в качестве жилища типа землянки, а позднее – в качестве ледника. Оно могло служить залом для торжественных приемов, ведь подобное большое помещение было выкопано по приказу императора Дзимму: в этот зал он пригласил своих врагов, которые вошли в него, не подозревая о том, что оказались в ловушке, и после трапезы были убиты. Не исключено, что полуземлянки для знати надстраивались сверху более капитальными сооружениями. Основная часть дома из Миядзаки возведена над полуземлянкой, затем были пристроены боковые крылья с двускатными крышами, а спереди и сзади здания – еще по небольшому домику, напоминающему аккуратные портики с двускатной крышей конькового типа. Под какой-то из этих портиков должен уходить наклонный пандус. Дворцовый характер сооружения заставляет вспомнить приведенную в «Нихонги» одну из историй о правлении Нинтоку – императора столь доброго и милосердного к своему народу, что ухудшающееся состояние собственного дворца он считал менее важным, чем процветание родной земли. В «Нихонги» приводится рассказ об этом императоре, вероятно несколько приукрашенный: стоявший в столице Нанива (префектура Осака) Такацу – дворец императора настолько обветшал, что «с пристроек и самого здания осыпалась штукатурка, с балок двускатной крыши, конькового бруса и столбов отвалились украшения, покрывавшая крышу солома торчала неаккуратными пучками. Происходило это потому, что ради удовлетворения собственных прихотей император не мог отвлечь людей в сезон сельскохозяйственных работ». Подневольный труд был на время отменен; дворец превратился в руины, однако три года спустя, когда страна превратилась в процветающую, по воле народа был построен новый дворец. В хрониках не говорится, как долго продолжалось его возведение, однако «…люди сами, без надсмотрщиков, помогая старым и направляя юных, подвозили древесину, носили на спинах корзины (с землей) и, не жалея сил, сменяя друг друга, работали на строительстве день и ночь. Таким образом все помещения дворца довольно скоро были готовы». Хотя столь явный альтруизм Нинтоку наводит на мысль, что вся эта история была позаимствована из китайской исторической литературы, некоторые утверждения все-таки заслуживают внимания. С моей точки зрения, неподневольный неквалифицированный труд требовался для перемещения больших масс земли в том случае, если дворец состоял из нескольких помещений и под ними было необходимо вырыть ямы. Не исключено, что данный ханива свидетельствует о том, что существовали дворцы разных типов, и это был один из них. Возможно также, что зал для торжественных приемов был каким-то образом связан с императорским дворцом, имеющим вход и три расположенных в стратегических точках караульных помещения.

Построенные на поверхности земли дома знати обычно были одноэтажными, очень часто с коньком на двускатной крыше или с сильно выступающим наличником на фронтоне; коньковый брус выступал за наличник; два горизонтальных коньковых прогона придавали всей конструкции дополнительную прочность (рис. 33, д). Похоже, что именно ханива были предтечей двухэтажных сооружений с двускатной крышей конькового типа и с двускатной крышей ломаных линий, при этом, в свою очередь, последний тип крыши стал прообразом характерных крыш буддийских храмов. Кто-то может подумать, что в высоких зданиях делали дополнительный этаж в расчете на то, что со временем он уйдет в землю, – подобно тому, как в землю втыкаются полые цилиндрики, на которых сверху за-креплены фигурки людей или животных, – одна-ко все вертикальные опоры этих зданий не столь высоки и расположены в основном над землей, а не в земле и, как складывается впечатление, в дополнительной поддержке не нуждаются. Только в одном-единственном случае отверстия в нижней части здания напоминают дырочки в цилиндриках с фигурками наверху и указывают на то, что данное сооружение частично было погружено в землю (рис. 33, в).

Высокие, узкие здания южного типа на сваях, которые строили уже к I веку нашей эры (судя по датировке колокольчика), уступили место более массивным, похожим на традиционные японские амбары домам. Правда, эти массивные здания либо не пользовались популярностью у мастеров ханива, либо эти мастера не считали необходимым делать точные копии таких сооружений. На зеркале изображены два здания на сваях с крышами разных типов. У одного из зданий точно такая же, как на колокольчике из Кагавы, скошенная книзу двускатная крыша, а по углам сделаны выступы V-образной формы. У второго строения, более прочного с виду, имеется лестница, ведущая на превращенный в балкон этаж дома; лестница снабжена перилами – вероятно, это указывает на какое-то особое предназначение данного строения. На крыше этого дома, единственного из всех, нет птиц, что может объясняться недостатком места, однако вокруг самого дома немало интересного: реалистичное, нестилизованное изображение деревьев между зданиями делает их легко узнаваемыми; предмет, наклоненный влево, – это, вероятно, своего рода экран для защиты от палящего солнца, закрепленный над небольшим внутренним двориком. Относительно центра зеркала и деревья и экран расположены по радиусам. Заполняющие свободное пространство с левой и с правой сторон от дома геометрические узоры лучше всего сохранились на этом участке зеркала, они явно позаимствованы из декоративного убранства китайских зеркал. Правда, не исключено, что эти узоры несут смысловую нагрузку и обозначают наличие в непосредственной близости от жилых строений и амбаров рисовых полей.

К возведению зданий на сваях прибегали при строительстве храмов еще в ранний период; создается впечатление, что к зданиям свайного типа относился и дворец Дзимму-тэнно, пока тот еще жил на острове Кюсю. Как повествует «Нихон Секи»: «Они (местная знать) построили дворец, стоящий над землей на одном столбе…» Совершенно очевидно, что эти строения были временными резиденциями императора, поскольку он постоянно находился в походах или путешествиях. Однако чуть ниже, в той части «Нихон Секи», где повествуется о его безвылазном трехлетнем пребывании в местности Киби (ныне территория префектуры Окаяма на побережье Внутреннего Японского моря), особо отмечено, что резиденцией императора был «временный дворец». Конечно, в обстоятельствах того времени любой традиционный комплекс дворцовых сооружений строился бы очень долго.

Кроме дворца Дзимму, в древних хрониках есть упоминание о том, что император Суинин перестроил храм Идзумо, сделав его копией собственного дворца, – наверное, это можно расценить как свидетельство того, что императорские резиденции возводили на поднятых над землей платформах. Вознесенный над землей дом и в буквальном и в символическом смысле говорил о почти богоподобном положении его владельца. В данном случае идет речь о том, что определенные архитектурные особенности могли иметь только сооружения, принадлежавшие верховным правителям. Согласно другой легенде, явно появившейся в пропагандистских целях, император Юриаки сильно разгневался, увидев дом своего вассала, управлявшего княжеством Сики. Дело в том, что, в подражание императорскому дворцу, на крыше дома было сделано кацуоги – то есть поперек конькового бруса положены бревна сигарообразной формы. Император сначала приказал своим людям сжечь дом дотла, но в конце концов он отменил это решение: управляющий, называя себя рабом императора (кстати, Юриаки называл его так же), в страхе признал, что он «переусердствовал со строительством», и принес в жертву августейшему монарху белую собаку. Этим кацуоги и тиги (ти-ги – продление линии фронтона) по-прежнему придается особое значение в синтоистских храмах, в большинстве которых ревностно оберегают незыблемость древних форм. Претензии императорской семьи на божественное происхождение, что вполне логично, нашли отражение в архитектуре, поэтому архитектура дворцов и храмов имеет много общего.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.