Глава 2 Решение об операции «Торч»
Глава 2
Решение об операции «Торч»
В течение июля, когда в политическом отношении мои позиции были особенно слабы и не было ни проблеска военного успеха, мне надо было добиться от Соединенных Штатов решения, которое – хорошо ли, плохо ли – имело решающее значение в течение следующих двух лет войны. Это был отказ от всех планов вторжения через Ла-Манш в 1942 году и оккупации Французской Северной Африки в течение осени или зимы крупными англо-американскими экспедиционными силами. На протяжении некоторого времени я тщательно изучал настроение президента и его реакцию, и я был уверен, что североафриканский план имел для него большую притягательную силу. Этот план всегда был моей целью, как это было сказано в моих документах от декабря 1941 года. В нашем английском кругу все были теперь убеждены, что вторжение через Ла-Манш в 1942 году окончится неудачей, и ни один военный человек по обе стороны океана не был готов рекомендовать такой план или взять ответственность за него. К этому времени на английской стороне существовало общее согласие по поводу того, что никакая крупная операция вторжения через Ла-Манш не может состояться до 1943 года, но все подготовительные меры для осуществления этой операции максимальными силами надо продолжать с величайшим усердием.
11 июня военный кабинет пришел к выводу, что подготовка к операции «Следжхэммер» (атака на Брест и Шербур) должна энергично продолжаться «исходя из того, что операция не будет начата, если не будет условий, которые дают хорошую перспективу на успех». В начале следующего месяца положение было вновь изучено начальниками штабов. 2 июля они составили меморандум, комментирующий происходившее ранее обсуждение вопроса в военном кабинете. Они заявили, что «11 июня премьер-министр доложил военному кабинету и военный кабинет в общем одобрил, что операции в 1942 году должны определяться следующими двумя принципами: 1) не будет существенной высадки во Франции в 1942 году, если только мы не собираемся там остаться, и 2) не будет существенной высадки во Франции, если только немцы не будут деморализованы неудачей в борьбе против России. Нам кажется, что вышеуказанные условия вряд ли будут выполнены и что поэтому шансы на начало операции «Следжхэммер» в этом году являются отдаленными».
Поэтому было необходимо упростить нашу политику. Наступил момент похоронить «Следжхэммер», который был уже мертв в течение некоторого времени. С общего согласия всех моих коллег и начальников штабов я изложил этот вопрос со всей силой, которой я располагал, и в самых откровенных выражениях в важной телеграмме президенту.
Бывший военный моряк – президенту Рузвельту
8 июля 1942 года
1. Ни один ответственный английский генерал, адмирал или маршал авиации не в состоянии рекомендовать «Следжхэммер» в качестве операции, осуществимой в 1942 году. Начальники штабов доложили, что «очень маловероятно, чтобы возникли условия, которые сделали бы «Следжхэммер» надежным и разумным предприятием». Они теперь направляют свой документ Вашим начальникам штабов.
2. Мы продолжаем с целью маскировки собирать суда, хотя это связано с потерей для английского импорта, возможно, 250 тысяч тонн. Но гораздо более серьезен тот факт, что, по мнению Маунтбэттена, если мы прервем обучение войск, то должны будем, не говоря о потере десантных судов и т. д., отложить «Раунд-ап» или «Болеро» 1943 года, по крайней мере на два или три месяца, даже если предприятие не окажется успешным и если войска придется отвести после кратковременного пребывания.
3. В случае если мы закрепимся и удержимся, надо будет снабжать войска и придется сильно сократить бомбардировку Германии. Вся наша энергия будет затрачена на оборону захваченного плацдарма. Возможность подготовки крупной операции в 1943 году была бы ухудшена, если не уничтожена. Все наши ресурсы были бы поглощены по частям на очень узком фронте, который окажется единственно открытым. Поэтому можно сказать, что преждевременная операция в 1942 году, которая, вероятно, окончится катастрофой, решающим образом ухудшит перспективы хорошо организованной операции крупного масштаба в 1943 году.
4. Сам я уверен, что Французская Северная Африка («Джимнаст») является гораздо лучшей возможностью оказать помощь русскому фронту в 1942 году. Это всегда находилось в соответствии с Вашими идеями. Действительно, это Ваша основная идея. Здесь находится подлинный второй фронт 1942 года. Я консультировался с кабинетом и с комитетом обороны, и мы все согласны. Здесь может быть нанесен этой осенью самый надежный и самый плодотворный удар.
5. Мы, конечно, можем помогать всеми способами путем переброски либо американских, либо английских десантных сил из Соединенного Королевства для «Джимнаста», а также десантными судами, торговыми судами и т. д. Вы можете, если хотите, нанести удар частично отсюда, а частично прямо через Атлантику.
6. Необходимо ясно понять, что мы не можем рассчитывать на приглашение или на гарантию от Виши. Но любое сопротивление нельзя будет сравнить с тем, которое было бы оказано немецкой армией в Па-де-Кале. Действительно, оно может оказаться лишь символическим сопротивлением. Чем сильнее Вы будете, тем меньше будет сопротивление и тем больше будет сил для его преодоления. Это скорее политический, чем военный вопрос. Мне кажется, что мы не должны отказываться от единственного большого стратегического удара, который мы имеем возможность нанести на западном театре в течение этого решающего года.
7. Помимо вышеуказанного, мы очень настойчиво изучаем возможность операции в Северной Норвегии или, если это окажется неосуществимым, в каком-либо другом месте Норвегии. Трудности велики вследствие опасности нападения на наши суда самолетов, базирующихся на берегу. Мы испытываем ужасающие трудности с конвоями для России. Тем более необходимо попытаться расчистить путь и поддерживать контакт с Россией.
* * *
Но прежде чем могло быть достигнуто окончательное решение о действиях, наступила пауза. В верховном американском военном руководстве возникли серьезные трения. Генерал Маршалл расходился во мнениях с адмиралом Кингом по вопросу о Европе и Тихом океане. Ни один из них не был склонен к рискованному предприятию в Северной Африке. В условиях этого тупика склонность президента к Северной Африке становилась все сильнее. Высокие личные качества фельдмаршала Дилла обеспечили последнему доверие представителей всех соперничающих точек зрения, а его такт позволил сохранить их доброжелательство. Моя переписка с ним позволяет близко ознакомиться с происходившим процессом.
Премьер-министр – фельдмаршалу Диллу, Вашингтон
12 июля 1942 года
…2. «Джимнаст» представляет единственную возможность для американских войск нанести удар Гитлеру в 1942 году. Если бы операция «Джимнаст» была успешной, то возникшая в результате угроза Италии отвлекла бы значительные германские воздушные силы от России. «Джимнаст» не прервет происходящие здесь обширные подготовительные мероприятия и подготовку войск для «Раунд-ап». Он только означает, что шесть американских дивизий будут взяты без урона от «Раунд-ап». Их, несомненно, можно будет заменить новыми американскими дивизиями, которые будут готовы прежде, чем будет закончен план перевозок.
3. Однако если президент примет решение против операции «Джимнаст», то вопрос исчерпан. Эта операция может быть выполнена лишь войсками под американским флагом. Эту возможность тогда надо будет окончательно отбросить. Обе страны тогда ничего не предпримут в 1942 году, и все будет сконцентрировано на «Раунд-ап» в 1943 году.
4. В этих условиях не может быть оправдания для переключения усилий США (на Тихий океан), и я не допускаю, чтобы была занята такая позиция.
Все те, кто встречался в Белом доме для решения этих вопросов, полагали, что поездка в Англию дает единственную надежду достигнуть согласия. Я узнал, что президент наметил послать своих самых доверенных друзей и офицеров для встречи с нами.
Фельдмаршал Дилл – премьер-министру
15 июля 1942 года
Завтра вечером Маршалл выезжает в Англию вместе с Гарри Гопкинсом и Кингом.
В общих чертах возражения против плана «Джимнаст» таковы:
а) он потребует отвлечь морские силы с Тихого океана, в частности авианосцы, чрезвычайно необходимые для операций, которые США намечают провести там и о которых вы знаете;
б) для него потребуется новая линия морских коммуникаций, которую американцам будет трудно поддерживать одновременно с выполнением других обязательств;
в) если нанести удар только в Касабланке, где высадка трудна и имеется мало возможностей для обеспечения снабжения, то это не отвлечет никаких сил с русского фронта; если же нанести удар внутри Средиземноморского бассейна, скажем, в Алжире или даже Бизерте, то это было бы слишком рискованно, особенно если учитывать, как легко страны Оси могли бы перерезать коммуникации через Гибралтарский пролив;
г) «Джимнаст» превратится в такое большое обязательство, что уничтожит всякую возможность осуществления «Раунд-ап» в 1943 году.
Президенту были предложены неопределенные планы действий на Тихом океане.
Вся эта деятельность поглотила бы суда, намеченные сейчас для «Болеро», и сократила бы примерно на две трети американские воздушные силы, направленные в Англию… Совершенно ясно, что действия на Тихом океане не могут обеспечить немедленного облегчения России, и потребуется много времени, чтобы добиться чего-либо решающего в борьбе против Японии.
Нет сомнения, что Маршалл верен своей первой любви, но он убежден, что европейский проект не пользуется реальной поддержкой. Созываются совещания, происходят дискуссии, а время уходит. Германия никогда больше не будет так занята на востоке, как сейчас, и если мы не воспользуемся преимуществом того, что она сейчас так занята, то мы столкнемся с настолько сильной Германией на западе, что невозможно будет никакое вторжение на континент. Мы сможем тогда наносить друг другу удары с воздуха, но возможность решения будет упущена.
* * *
Президент Рузвельт понимал, насколько сильны аргументы против «Следжхэммера». Если он ставил его на первое место в своей переписке с нами, то это делалось для того, чтобы убедить генерала Маршалла, что этой операции необходимо предоставить все возможности. Но если никто не воспользуется ими, что произойдет тогда? В американских штабах существовали сторонники такого мнения: «Если в этом году ничего не может быть предпринято в Европе, то сосредоточим свои усилия против Японии и, таким образом, согласуем точки зрения американской армии и американского флота и объединим генерала Маршалла с адмиралом Кингом». 15 июля, когда в палате общин обсуждался вотум недоверия и когда сражение, которое вел Окинлек за оборону Каира, оставалось нерешенным, – этот день был также «очень напряженным днем в Белом доме».
Нам сообщали, что начальники штабов США были в настроении «либо уди рыбу, либо сматывай удочки» и что президент сказал, что это означало бы «уйти из-за стола». Значение этого домашнего выражения было, конечно, таково: «Если Англия не захочет или не сможет осуществить «Следжхэммер» в 1942 году, то уйдем с европейского театра и сосредоточим свои силы на Японии». Это, сказал президент, в действительности было бы равносильно выходу из войны в европе. Нет доказательств того, что генерал Маршалл или адмирал Кинг имели подобные идеи. Однако такого рода сильные тенденции существовали среди влиятельных офицеров второго ранга американского штаба. Президент отверг это роковое направление мыслей.
Его второе убеждение заключалось в том, что американская армия должна сражаться против немцев в 1942 году. Где же это могло произойти, если не во Французской Северной Африке?
«Это был, – говорит г-н Стимсон, – его тайный военный ребенок».
Сила аргументов неотступно вела ум президента к этому выводу. Целью моей поездки в Вашингтон за три недели до этого было добиться такого решения. Падение Тобрука, политическая шумиха в Англии и несомненная потеря престижа, которую потерпели в результате этой катастрофы наша страна и я в качестве ее представителя, сделали для меня невозможным добиться удовлетворительных результатов. Тем не менее надо было ответить на эти мрачные вопросы. Я был уверен, что ясность и единство наших мнений будут вознаграждены.
Наши американские гости прибыли в Престуик в субботу 18 июня и направились поездом в Лондон. Здесь они немедленно начали совещаться с начальниками американских вооруженных сил, находившимися теперь в столице, – с Эйзенхауэром, Кларком, Старком и Спаатсом. Обсуждение «Следжхэммера» было возобновлено. Американские руководители все еще придерживались настойчивого мнения в пользу того, чтобы сосредоточить внимание исключительно на этой операции.
В тот же вечер я созвал заседание комитета начальников штабов в Чекерсе. Существенная часть протокола гласит:
«Обсуждение показало, что существует полное согласие между премьер-министром, с одной стороны, и начальниками штабов – с другой.
Что касается действий в 1942 году, то единственным осуществимым предложением, по-видимому, является “Джимнаст”. Нам будет очень выгодно получить опорную точку в Северной Африке дешевой ценой таким же путем, как немцы дешевой ценой овладели Норвегией, прибыв туда первыми.
“Джимнаст” будет, по существу, правым крылом нашего второго фронта. Американская оккупация Касабланки и ее района не будет достаточной. Операции надо будет распространить на Алжир, Оран и возможно дальше на восток. Если американцы не смогут обеспечить войска для всех этих операций, то мы могли бы предпринять дальше на восток операции с помощью английских войск вместе с небольшими американскими контингентами. Вероятно, Соединенные Штаты не будут в состоянии обеспечить все морские силы, необходимые для операции “Джимнаст”, в дополнение к тем, которые необходимы их конвоям для операции “Болеро”. В таком случае нам придется помочь им».
Я, конечно, понимал, что собравшихся сейчас в Лондоне американских военных руководителей еще предстоит убедить в том, что наше предложение является единственно осуществимым предложением. В конце недели Гопкинс приехал в Чекерс, и мы неофициально обсудили имеющиеся между нами расхождения.
Утром в понедельник 20 июля в зале заседаний кабинета состоялось первое совещание с американскими делегатами.
Имеется запись моего резюме позиции английского правительства.
Заметки премьер-министра к совещанию
20 июля 1942 года
Я не хочу обсуждать этим утром достоинства различных важных основных предложений, которые нам представлены, а скорее хочу дать обзор общего положения и предложить наиболее удобный метод и порядок наших совещаний. Мы должны принять решения, и, хотя они касаются всего будущего хода войны, нет причин, в силу которых следует затянуть этот процесс.
Первый вопрос – это «Следжхэммер». Должны ли мы осуществить эту операцию или нет? Однако здесь сразу же возникает также вопрос – в какой форме? Наши гости, возможно, думают об одном, тогда как мы работали в основном над другим. Если мы сами не были в состоянии разработать удовлетворительный план, то мы отнесемся с самым серьезным и сочувственным вниманием к любому американскому плану. Очень важно, чтобы никто из нас не приходил на эти совещания с предвзятым мнением в пользу какого-нибудь отдельного проекта или против него. Конечно, необходимо обсудить, может ли быть осуществлено какое-либо предложение, а также рассмотреть, будет ли это предложение в конечном счете представлять собой выгодное использование наших ресурсов в настоящее время.
Мы должны обсудить, какое влияние окажет осуществление или отказ от осуществления «Следжхэммера» на будущее операции «Раунд-ап», для которой производятся все подготовительные мероприятия «Болеро». Мы являемся горячими сторонниками «Раунд-ап». Но опять-таки, что представляет собой «Раунд-ап»? Обязательно ли эта операция ограничивается атакой на западное побережье Франции? Разве идея второго фронта обязательно ограничивается этими пределами? Разве он не может быть распространен еще более широко и притом с выгодой? Мы склонны были думать, что «Следжхэммер» может задержать или даже помешать осуществлению «Раунд-ап». С другой стороны, можно утверждать, что будущие шансы «Раунд-ап» не зависят в сколько-нибудь большой степени от того, что мы делаем, а зависят от того, что происходит в России.
Мы до сих пор обсуждали «Следжхэммер» исходя из того, что Россия либо восторжествует, либо будет сокрушена. Более вероятно, что мы столкнемся с промежуточным положением. Русская битва может в течение длительного времени оставаться незавершенной или опять-таки результат может быть нерешающим, и русский фронт сохранится, хотя линия фронта будет проходить несколько дальше на восток.
* * *
Следующее заседание состоялось днем 22 июля. Генерал Маршалл открыл обсуждение, заявив, что он и его коллеги зашли в тупик в их переговорах с английскими начальниками штабов и что поэтому им надо будет сообщить об этом президенту для получения инструкций.
Поэтому было решено, что американские начальники штабов сообщат президенту, что англичане не проявляют готовности продолжать подготовку «Следжхэммера», и попросят инструкций.
Президент Рузвельт сейчас же ответил, что он не удивлен разочаровывающими результатами лондонских переговоров. Он согласился, что нет смысла продолжать настаивать на «Следжхэммере», если англичане возражают против него, и дал указание своей делегации достигнуть вместе с нами решения о какой-либо операции, которая будет включать ввод в действие американских сухопутных сил против врага в 1942 году.
Таким образом, «Следжхэммер» был отодвинут в сторону, а «Джимнаст» вышел на сцену. Маршалл и Кинг, хотя они, понятно, были разочарованы, покорились решению своего главнокомандующего, и в отношениях между ними опять стало преобладать величайшее благожелательство.
Теперь я поторопился окрестить заново своего фаворита. «Джим-наст», «Сьюперджимнаст» и «Хафджимнаст» исчезли из наших условных наименований. 24 июля в инструкции, которую я направил начальникам штабов, новым и главным термином стал «Торч». 25 июля президент телеграфировал Гопкинсу, что надо немедленно приступить к осуществлению планов высадки в Северной Африке, которая должна состояться «не позднее 30 октября».
Теперь надо было решить вопрос о командующих.
Бывший военный моряк – президенту Рузвельту
31 июля 1942 года
Мы были бы рады, если бы генерал Маршалл был назначен верховным командующим «Раунд-ап» и если бы тем временем генерал Эйзенхауэр действовал здесь в качестве его заместителя. Мы назначили бы генерала Александера в первую очередь в качестве командующего оперативной группой войск, чтобы он работал вместе с генералом Эйзенхауэром и под его руководством. Оба эти человека работали бы над «Торч», а генерал Эйзенхауэр пока что наблюдал бы также за подготовкой «Болеро» – «Следжхэммер». Таким образом, он мог бы выделить для «Торч» необходимые силы с минимальным ущербом для «Болеро» и «Раунд-ап». Как только «Торч» оформится, Эйзенхауэр будет командовать этой операцией вместе с Александером и американским командующим, которые являлись бы командующими оперативными группами войск и в ведении которых находились бы две армии, выступающие из Соединенного Королевства и из Соединенных Штатов. Когда эта группа приступит к работе, мы были бы рады, если бы Вы назначили либо генерала Маршалла, либо кого-нибудь еще в качестве заменяющего его лица, чтобы продвигать работу над планами «Болеро», «Следжхэммер» и «Раунд-ап». Мы также выделим ему заместителя.
Фельдмаршал Дилл – премьер-министру
1 августа 1942 года
Американцы представляют себе дело так, что осуществление «Раунд-ап» в 1943 году исключено принятием «Торч». Нам нет нужды спорить по этому вопросу. Сосредоточение всего внимания на «Торч» – это то, что нам нужно в настоящее время, и я полагаю, что Вы согласитесь с назначением Маршалла на этот командный пост, если президент того захочет, и не будете настаивать на том, что он должен быть сохранен для «Раунд-ап» вопреки тому, что вы говорите в Вашей телеграмме президенту от 31 июля.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.