Графиня Александра Кирилловна Воронцова-Дашкова (1817–1856)

Графиня Александра Кирилловна Воронцова-Дашкова

(1817–1856)

Жена предыдущего, рожденная Нарышкина. «Повелительница мод» и первостатейная «светская львица». Современники рассказывают: никогда ни в какой женщине нельзя было встретить такого соединения самого тонкого вкуса, изящества, грации с такой неподдельной веселостью, живостью, почти мальчишеской проказливостью. Жизнь била в ней живым ключом и оживляла, скрашивала все ее окружающее. Все в ней было – порыв и неожиданность. Захотелось ей помочь нуждающейся женщине; нужной суммы под рукой не оказалось; графиня оторвала от своего ожерелья ценный бриллиант и отдала женщине. Дочь императора, Мария Николаевна Лейхтенбергская, у которой Воронцова-Дашкова иногда участвовала в любительских спектаклях, однажды прислала ей переписанную роль без всякого письма, приглашающего принять участие в спектакле; Воронцова-Дашкова без письма же отослала роль обратно. Об ее остроумных и озорных выходках говорил весь город. Много позже, в Париже, когда Луи-Наполеон стал президентом Французской республики и осторожно прокладывал себе дорогу к императорскому трону, Воронцова-Дашкова не жалела острот по его адресу. На балу в своем дворце Наполеон холодно спросил ее, долго ли она намерена еще оставаться в Париже. Воронцова-Дашкова в ответ спросила:

– А сами вы, г. президент, долго собираетесь оставаться здесь?

Лермонтов дает такой ее портрет:

Как мальчик кудрявый, резва,

Нарядна, как бабочка летом;

Значенья пустого слова

В устах ее полны приветом.

Ей нравиться долго нельзя,

Как цепь, ей несносна привычка;

Она ускользнет, как змея,

Порхнет и умчится, как птичка.

Таит молодое чело

По воле и радость и горе.

В глазах, как на небе, светло,

В душе ее темно, как в море.

То истиной дышит в ней все,

То все в ней притворно и ложно;

Понять невозможно ее,

За то не любить невозможно.

Воронцову-Дашкову нельзя было причислить к красавицам, но в ней было что-то особенно чарующее, производившее более сильное впечатление, чем самая правильная красота. Она была среднего роста, брюнетка, с выразительными темными глазами овально-продолговатой формы немного монгольского типа, как и весь склад лица. Талия была безукоризненна, и движения грациозны.

Пушкин был знаком с Воронцовыми-Дашковыми, бывал на их балах. 27 января 1837 г. графиня, катаясь, встретила Пушкина, ехавшего на острова с Данзасом, потом – направлявшихся туда же Дантеса с д’Аршиаком. Она сразу почуяла недоброе и никогда не могла вспоминать об этих встречах без горести. Она думала, как бы предупредить несчастье, в котором не сомневалась после такой встречи, и не знала, как быть. К кому обратиться? Куда послать, чтобы остановить поединок? Приехав домой, она в отчаянии говорила, что с Пушкиным непременно произошло несчастье, и предчувствие ее не обмануло.

Вся неожиданность, и кончила она неожиданно. В 1852 г. умер ее муж. Через год Воронцова-Дашкова, ко всеобщему изумлению, вышла в Париже замуж за француза-доктора барона де Поальи. Новый муж страшно ее тиранил, отобрал деньги и бриллианты. Умерла она в нищете в одной из парижских больниц.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.