35

35

Доктор подвел нас к кровати, на которой лежала больная пятидесяти лет, но выглядела она значительно старше. Ее бескровное вследствие анемии лицо осунулось и покрылось сеткой мелких морщин. Тусклые глаза запали и беспредметно смотрели в потолок. Больная в прострации – можно было подумать, глядя на нее. У нее были ознобы, поэтому она полностью укрывалась одеялом.

Когда мы обступили кровать, под правым глазом у больной вдруг задергалось, посиневшие губы повело, она почувствовала, что внутри живота у нее стала дергать судорога. Страшным усилием воли, найдя определенное положение тела, она подавила судорогу, обвела нас взглядом и страдальчески улыбнулась.

– Больная работает старшей медсестрой в Республиканской детской клинической больнице, – по памяти докладывал историю болезни торакальный хирург, обращаясь ко мне и совсем не обращая внимания на студентов. А между тем те из них, у кого не было пусто в голове, ловили каждое его слово. На шестом курсе им уже казалось, что они про болезни знают все, могут поставить трудный диагноз и теперь горели желанием доказать это. – Болезнь развивалась постепенно. Три месяца назад появились недомогание, слабость, незначительное повышение температуры, кашель, насморк. Через неделю респираторные симптомы прошли, но температура до тридцати семи и пяти, слабость, отсутствие аппетита сохранялись, появились ознобы, и больная заметила, что стала худеть. Всего же она за три месяца потеряла в весе четырнадцать килограмм. Кроме того, через месяц от начала заболевания у нее стал увеличиваться живот. Ультразвуковое исследование показало, что в брюшной полости скапливается жидкость. Все это привело докторов к диагностической версии, что у больной где-то в животе опухоль, и ее направили в онкологический диспансер. Там провели всестороннее обследование, включая компьютерную томографию органов грудной клетки и брюшной полости. При этом, кроме жидкости в животе, ничего, за что можно было бы зацепиться, выявить не удалось. Три литра жидкости из брюшной полости откачали. При лапароскопии осмотрели печень, сальник, другие органы, но патологии не нашли. Сделали заключение о том, что онкологическим заболеванием больная не страдает, и по знакомству непрофильную больную направили к нам. Здесь многое из того, что сделали в онкологии, мы продублировали, но больная до сих пор без диагноза. Что касается крови, то СОЭ все время под семьдесят, выраженный лейкоцитоз, анемия, моча – без особенностей.

– Жидкость в брюшной полости воспалительная? – спросил я.

– Да, – ответил хирург, порылся в истории болезни и зачитал биохимический анализ.

– Пожалуйста, у кого к доктору имеются вопросы? – обратился я к студентам.

– УЗИ сердца делали? – спросила одна из студенток.

– И в онкологии, и в динамике у нас. Если бы было что-либо интересное, я бы об этом сказал, – взглянув на студентку, ответил доктор с чуть заметной, пробежавшей по его губам, улыбкой.

– Гистологическое исследование не проводили? – самоуверенно спросил высокий, с узким лицом в очках блондин.

– Какого органа?

– Какого-нибудь, например печени.

Доктор пожал плечами, посчитав, что этот вопрос задан наобум и не достоин ответа.

– У вас вообще нет никакой диагностической версии? – спросил я хирурга.

– В последнее время появилась. Лично я думаю, что у больной ложная киста поджелудочной железы. В онкологии не выявили, а мы при повторной томографии, проведенной в нашей клинике, около поджелудочной железы обнаружили тонкостенное образование. Буквально сегодня-завтра мы вновь проведем лапароскопию.

– Уже замучили, – подала слабый голос больная, но доктор оставил ее возглас без внимания.

– Зачем лапароскопию? – спросил коренастый, любознательный, умный студент.

– Чтобы эвакуировать жидкость из брюшной полости и определить в ней содержание ферментов поджелудочной железы. При ложной кисте их содержание будет зашкаливать. Кроме того, при лапароскопии в брюшную полость мы накачаем воздух, введем лапароскоп и осмотрим внутренние органы. Возможно, увидим что-нибудь интересное, – пояснил доктор.

– Всю клинику мы все равно наличием кисты поджелудочной железы не объясним, – заметил я.

– Но все же зацепка.

– Я все-таки не поняла, почему в брюшной полости скапливается жидкость! – сказала одна из студенток с той непосредственностью, которая бывает в детстве и поджала губки.

Доктор с оживлением на лице посмотрел на нее и нравоучительно произнес:

– Кабы знать бы. В этом и состоит загадка.

– Загадка, которая имеет непростую отгадку, – поддерживая доктора, заметил я.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.