Из приличной семьи

Из приличной семьи

Что было бы, если бы?..

Если бы мальчишка не донес письмо до губернаторского дворца? Если бы горничная не вышла именно в это время гулять «с собачатами»? Если бы курьер не ехал в эту ночь в штаб Юго-Западного фронта или забыл бы зайти «к генеральше»?

Главнокомандующий утвердил бы без изменений отправленный телеграфом приговор, и на рассвете следующего дня тело Котовского в самом деле болталось бы уже в петле…

О нем поговорили бы да и забыли.

Жизнь Котовского начиналась и долгое время текла самым заурядным образом – можно сказать, шла параллельным курсом с жизнью Балаховича, хотя ни тот, ни другой, ни кто-либо из их близких не подозревали об этом.

Начальный этап этой жизни можно назвать так: «мальчик из приличной семьи».

Родился Григорий Иванович Котовский 12 июня 1881 года в местечке Ганчешты[336], в Бессарабии. (В автобиографии, написанной после Гражданской войны, он омолодил себя на шесть лет, подогнав события молодости под фальсифицированную дату рождения.) Его родители – люди ничем не примечательные. О них, как и о братьях и сестрах Григория, почти ничего не известно. Впоследствии Котовский, как и Балахович, будет утверждать, что его отец происходил из знатного, но обедневшего шляхетского рода. Что род этот издревле обитал в Подолии, что дед Григория Ивановича был полковником и впал в немилость после того, как отказался подавлять польское восстание. Это – вымысел, как и многое другое в автобиографии Котовского и его рассказах о своем прошлом. Хотя род Котовских значится в VI части «Списка дворян Подольской губернии 1897 года», однако эти потомственные дворяне не имели, по-видимому, никакого отношения к Ивану Николаевичу Котовскому, числившемуся в мещанском сословии и ко времени рождения старшего сына служившему механиком на винокуренном заводе Манук-Бея в Ганчештах. Его жена, Акулина Романовна, происходила из крестьянской, возможно старообрядческой, семьи.

Куда более заметной личностью был владелец винокурни, земель и усадьбы в Ганчештах Манук-Бей, тоже Григорий Иванович, богач, меценат и потомок славных предков. Его дед, драгоман султанского двора и признанный лидер армянской общины Молдовалахии, в 1812 году помогал Кутузову заключить с турками Бухарестский мир, а затем выехал из подвластных султану румынских земель в пределы Российской империи. При нем, при его сыне и внуке в Ганчештах был отстроен большой и прекрасный усадебный дом в помпейском стиле, разбит парк, заведены кукурузные поля и виноградники, начато производство кукурузного спирта и крепких напитков из винограда, ныне известных в России под именем молдавских коньяков. Вот на этом-то производстве у Манук-Бея-внука работал мещанин города Балты Иван Николаевич Котовский.

Механик, бесспорно, работал хорошо и пользовался расположением хозяина. Когда в семействе Котовских родился первый сын (до этого явились на свет три дочери), Манук-Бей стал его восприемником, крестным отцом. Видимо, и наречен младенец был в честь крестного – Григорием.

О детских годах Гриши Котовского ничего не известно, кроме разве того, что рос он ребенком подвижным и нервным, страдал заиканием и был подвержен судорожным припадкам, заставлявшим подозревать эпилепсию. Кроме того, был левшой и, как многие таковые, отличался живым воображением и артистическими наклонностями.

Иван Николаевич получал неплохое жалованье; семья казалась обеспеченной и вполне благополучной. Но пришла беда: от последствий тяжелых родов умерла Акулина Романовна. Грише не исполнилось еще и восьми лет. Потом стал прихварывать отец семейства. У него обнаружили чахотку – туберкулез легких. В 1895 году он умер. Григорий и младшие дети остались на попечении старшей сестры и ее мужа, инженера. Помогал и крестный. На средства Манук-Бея Григорий был отправлен учиться: сначала в Кишиневское реальное училище, где, однако, не прижился, а потом в Кукурузенское коммерческое сельскохозяйственное училище. Его и окончил, получив специальность агронома, – точь-в-точь как Балахович, только годом или двумя раньше.

В прекрасную пору юности Григорий Котовский вступил при вполне благоприятных обстоятельствах. В школе учился он хорошо, агрономическую науку усваивал успешно и охотно, а если, бывало, дерзил учителям, ссорился или даже дрался с ровесниками – так с кем же из юнцов такого не бывает? Добрый крестный был вполне доволен своим питомцем и при случае говаривал ему:

–?Хорошо окончишь училище – отправлю в Германию, в университет, какой сам выберешь. Все оплачу.

И поглядывал на крестника с невольной гордостью. Не красавец, но приятен. Умен. Роста среднего, телосложения крепкого. Во всех отношениях молодец.

У Манук-Бея не было детей. Чем ближе он подходил к смертной черте, тем, наверно, явственнее ощущал в крестнике своего продолжателя на земле, даже, может быть, дарованного ему вместо сына.

Григорий не обманывал ожиданий богатого крестного. И в ожидании светлого будущего не только успешно шел к окончанию училищного курса, но как мог развивал душу и тело: учил языки, музицировал на скрипке, гармони и духовых инструментах, пел в хоре, занимался гимнастикой и боксом, играл в новомодную игру футбол. Он уже явственно нравился барышням. И жизнь представлялась ему прекрасной.

Для получения диплома оставалось пройти практику в чьем-нибудь имении – и можно было паковать чемодан для отъезда в Германию, в Гейдельберг, или Йену, или Галле, или куда-нибудь еще. В январе 1901 года он начинает работать помощником управляющего в Валя-Корбуна, имении помещика Скоповского. По-видимому, крестный помог в этом трудоустройстве: его имя открывало в Бессарабии многие двери. И тут – неожиданное преткновение. Не отбыв и двух месяцев в должности, молодой Котовский уходит из Валя-Корбуны. Причины неясны. Случился какой-то конфликт с хозяином, и, судя по всему, не из-за работы. Впоследствии получила распространение романтическая версия – о соблазнении жены хозяина и о ревности последнего. Однако через год Котовский был вновь принят Скоповским на службу, что как-то не вяжется с психологической картиной любовного треугольника.

Он вернулся, но жизнь готовила ему роковой подвох. В начале 1902 года его благодетель неожиданно скончался. В завещании Григория Ивановича Манук-Бея упоминались различные научные и благотворительные организации; имя Котовского не значилось.

Все планы полетели кувырком.

Двадцатилетний Котовский остался один на один с житейским морем.

Зарабатывать на жизнь однообразным трудом, тянуть скучную лямку барского управляющего, играть роль вечно ответственного и вечно зависимого маленького человека – и это вместо туманно-манящей Германии, вместо блестящих университетских перспектив…

И вот Григорий уходит вновь от помещика, на сей раз совсем уже не по-хорошему. Через некоторое время в полицию поступило заявление Скоповского о похищении у него бывшим помощником управляющего денежной суммы в размере семидесяти семи рублей.

С этого момента начинается новый этап жизни Котовского, который можно назвать так:

Данный текст является ознакомительным фрагментом.