VI

– Нашел кого поминать, подлеца! – злобно сказал секретарь.

– Не любишь, видно, плюху помнишь?

– Плюху! Счастье его, что Пашка сбежал, а то бы ему такая плюха была, что своих бы не узнал, счастье, что уехал-то.

– Да, вырвался-таки на волю, только потому, что не пьянствовал, а то тоже бы нашей участи хватил.

– А что, ребятки, где в самом деле Пашка, я в больницу ушел, а когда вернулся, его уже не было, – спросил молодой сухощавый солдатик с болезненным лицом.

– Сбежал он, Карпуша! – продолжал Заплата.

– Из-за чего?

– Да из-за того, что квартальный приходил справляться: кто он такой есть.

– Паспорт фальшивым оказался, – вставил секретарь.

– Фальшивым?

– Да.

– Так кто же он был, этот самый Пашка? – обратился к секретарю Карпушка.

– Каторжник беглый, за убийство сосланный был, вот кто!

– Каторжник? А ты почем знаешь?

– Он мне раз пьяный открылся во всем.

– А ты на него квартальному донес, фискал! За трешницу товарища продал.

– Все равно он и без этого убежал бы, чего лаешься, коли не знаешь!

– Братцы! Подь-ка сюды кто-нибудь! – послышалось снизу.

– Никак Капказский зовет?

– Братцы, дайте испить!

– Сейчас, дядя, сейчас принесу! – ответил сверху Заплата, спустился вниз и через минуту стоял с полным ковшом у Кавказского.

– На, кушай на здоровье!

– Спасибо! – прохрипел тот в ответ и стал жадно пить… – Хорошо! – сказал он, роняя ковш на землю.

– Ну что, дядя, лучше тебе? – перегнувшись с крыши, спросил его Карпушка.

– Хорошо… вон солнышко светит, привольно… На Волгу бы хотелось, поработать бы, покрюшничать! Вот через недельку, бог даст, поправлюсь, в Рыбну поеду к моему барину, вместе работать будем…

– Да, в Рыбне теперь хорошо, народу сколько сошлось, работы дорогие! – задумчиво проговорил Заплата.

– Нет, на Капказе лучше, там весело, горы! Люблю я их! На будущее лето уеду в Владыкапкай, там у меня знакомые есть, место дадут… Беспременно уеду!.. – чуть слышно, но спокойно и медленно, с передышкой говорил кавказец…

– На Капказ? – спросил Карпушка.

– На Капказ! Я его весь пешком выходил; хотите, ребятки, я вам капказскую походную песенку спою, слушайте!

И он, собравшись с силами, запел надорванным голосом:

Гремит слава трубой,

Мы дрались за Лабой;

По горам твоим, Кавказ,

Уж гремит слава об нас…

Уж мы, горцы басурма…

Вдруг хрип прервал песню, – кавказец как-то судорожно вытянулся, закинул голову назад и вытянул руки по швам, как во фронте…

– Что это с ним, Заплата?..

– Что? То же, что и с нами будет, умер!

– Эх, братцы, какого человека этот свинец съел: ведь три года тому назад он не человек – сила был: лошадь одной рукой садиться заставлял, по три свинки[8] в третий этаж носил!.. А все свинец копейкинский. Много он нашего брата заел, проклятый, да и еще заест!..

Заплата злобно погрозил кулаком по направлению к богатым палатам заводчика Копейкина:

– Погоди ужо ты!

Данный текст является ознакомительным фрагментом.