Хватит отдыхать!

Хватит отдыхать!

Очень быстро!

Быстро, как только можно!!

Еще быстрее!!!

(Указания)

Уже почти три месяца мы штурмуем свои работы на полигоне в две смены по 16–20 часов. И хотя народ уже устал до предела, начинает вырисовываться некий проблеск в конце туннеля – невыполненных работ остается все меньше. Мы уже вернули на корабли почти всех матросов, оставив только нескольких человек. Я даже планирую объявить всеобщий выходной после еженедельной бани: ребята должны хотя бы один раз отоспаться за эти три месяца. Если будем работать прежними темпами, то в начале августа мы должны все кончить и убраться из полигона. Надежды прибавляют сил.

Меня вызывает Циглер. Он не любит вылезать из штабной палатки, источник разногласий Байдаков – отсутствует, все вопросы я решаю со строительными офицерами, так что видимся мы с Циглером теперь редко.

Прихожу в штабную палатку, здороваюсь «по-граждански»: не люблю я этого Циглера за его мелочную вздорность. Месть Циглера следует немедленно и превосходит все мыслимые пределы: с дьявольской улыбочкой он выдает мне радиограмму, где нашей группе предписывается выполнить монтаж еще одного большого бронеказемата. Металлоконструкции из Мурманска разгружены в Белушьей. На днях баржой они будут доставлены к нам в зону А.

С горечью я выдаю нечто многоэтажное, вчитываясь в радиограмму. Циглер безумно рад, потирает холеные руки. Сообщает мне, что строители все работы оканчивают и уходят: через две недели за ними придет корабль. А мне работ еще на целый месяц. Я должен заранее позаботиться о своем камбузе и продуктах для остающейся группы: он, Циглер, не может оставлять здесь свою службу материально-технического обеспечения. И машину ГАЗ–63 надо сдать. Придется мне также остаться без связи, потому что радиостанцию он, Циглер, также забирает с собой…

С трудом перевариваю поток плохих известий, пытаюсь ухватиться за соломинку:

– А если я смонтирую БКУ, то кто будет выполнять земляные работы, делать отмостку?

Циглер явно готов к этому вопросу: он извлекает еще одно распоряжение: монтаж металлоконструкций нового БКУ выполнить без обваловки и без внутреннего монтажа. В сооружении сохранить все оставшиеся после монтажа кабели.

Обращаю внимание на дату: она полумесячной давности. Возмущаюсь: почему я ничего не знал об этой бумаге?

– Она же не тебе написана, а мне! – выпендривается Циглер.

– Так, может быть, – вы и выполните ее вместо меня?

– А вот здесь, – Циглер указывает на радиограмму, – написано, чтобы ты делал!

Спорить с Циглером, что решетом воду носить. Конечно, все придется делать мне.

Убитый свалившимися известиями, – ухожу. Прощай, мечта о скором отъезде, о долгожданной встрече с любимой женой. Хорошо хоть то, что не надо делать внутренний монтаж: именно он пожирает время. А собственно, какая разница? Вот мы все выполним. Кто будет торопиться с нашей эвакуацией? Мы можем сидеть здесь до самых испытаний: разве «науке» не пригодятся умелые технические ребята? А перебросить людей из одной фирмы в другую – для больших начальников – пара пустяков… А еще есть опасность застрять у Шапорина…

Надо прорываться. Если бы мне дали металлоконструкции сейчас, я мог бы успеть, работая по 25 часов в сутки. Но ребята устали за три месяца бесконечного штурма. Без выходных, без отдыха. Конечно, можно приказать… А сколько же можно приказывать?

Сейчас все сроки упираются в транспорт из Белушьей. Можно начать что-то делать только после прибытия этих железяк. Уже сейчас можно было бы освободить часть людей и начинать работать!

Через сутки у нашего небольшого пирса швартуется баржа с нашим железом, пробуждая все надежды!

Тяжелые коробки предстоит установить всего километра за два от пирса. Я набрасываюсь на знакомые пятитонные кубики на ржавой барже, как на желанное лакомство. Через сутки работы они все уже на месте. Мало того: они стоят в нужном порядке вокруг будущего сооружения.

Баржу из Белушьей притащил гидрографический кораблик ВМФ. Его командир, молодой капитан-лейтенант, с интересом наблюдает за нашей работой. Приглашает нас с Левой к себе на чашку чая. Жалуется, что перестал работать локатор, надеясь, что уж монтажники-то с ним запросто разберутся. Мы с уважением осматриваем первый раз в жизни неведомую технику… Бывают же в жизни чудеса: кто-то из нас замечает плохой контакт провода питания. Припаиваем его, и локатор начинает работать, как новенький! После этого о чае и речи не может быть: капитан-лейтенант добывает нечто покрепче. Знакомимся: он Филиппов Сергей, из семьи знаменитых днепропетровских металлургов. Я вспоминаю имя-отчество одного металлурга Филиппова и его работы по дамасской стали, известные мне из курса металловедения в КПИ. Сергей просто потрясен: это его родной дядя! На краю земли встретить человека, знающего по имени-отчеству и работам твоего близкого родственника!

Расстаемся мы лучшими друзьями. Сергей говорит, что его корабль теперь для нас – как дом родной…

На строевом собрании личного состава группы «подбиваю итоги», благодарю особо отличившихся, подчеркивая, что в группе все поголовно являются отличниками. Затем, без всяких недомолвок, обрисовываю наше положение в связи с новыми задачами. На суд «матросской общественности» выносится решение извечного вопроса: «быть или не быть?». Нормально работать в течение месяца после ухода строителей или выложиться так, чтобы за остающиеся 10 дней выполнить месячную работу.

Группа однозначно, единодушно и с энтузиазмом, голосует за десятидневный штурм. Я получаю карт-бланш. Предупреждаю всех, что мы можем выполнить свои решения, если время будем считать не часами, а минутами: тогда его будет в 60 раз больше.

Распределяю людей по-новому. Надо так рассчитать нагрузку, чтобы все работы окончить одновременно. Если для сдачи объекта остается работ на 5 дней, безжалостно снимаю оттуда часть людей, чтобы они уложились только в 10 дней. Всех освобождающихся – на монтаж БКУ, там работы столько, что всем найдется дело. Продолжительность рабочего дня больше не регламентируется двенадцатью часами: все работают, сколько могут, пока не свалятся.

Мы чуть не «спотыкаемся» на главном объекте, из-за которого и начался этот спурт в конце забега.

Новый бронеказемат собирается по-новому: мои предложения ВМП 407 наконец воплотил в чертежи. При стыковке секций сварные швы снизу не нужны. Эти швы стали тяжелым испытанием для моей группы в 1956 году, когда, чтобы прекратить поступление воды в заглубленный БК, нам пришлось в тесных задымленных казематах проваривать все швы изнутри. Памятуя об этом, в следующем году я уже наклонял все сооружение, приподнимая для сварки поочередно одну и другую сторону. Операция эта тоже непростая и опасная: сварщикам приходилось работать под нависшей многотонной громадой, удерживаемой тросами, прикрепленными к тракторам с работающими двигателями. Сейчас все эти цирковые фокусы стали не нужны.

На забетонированной площадке строители укладывают сплошной настил из деревянных брусьев. На настиле мы свариваем из стальных листов толщиной 10 мм полотнище размером примерно 4 на 30 метров. Это полотнище массой около 10 тонн и есть днище БКУ: мы собираем на нем все секции БКУ, затем просто привариваем их к полотнищу наружным сплошным швом.

Казалось бы, что все очень просто и хорошо. Оказалось, что дьявол тоже не дремал…

Полотнище собрано, прихвачено где надо; частично уже заварено. Работы остается двум сварщикам часа на три. В 6:30 утра к пирсу на уходящий катер будет проезжать офицер Технадзора заказчика. Он должен принять днище (это так называемые скрытые работы, по которым составляется специальный акт) и дать «добро» на монтаж всего сооружения. Если мы не успеем к 6 часам, то у нас выпадают целых 3 дня, пока этот «надзор» не возвратится.

Убедившись, что остающиеся два сварщика сделают к сроку все как надо, я забираю остальных ребят и уезжаю в базовый городок. Время – около часа ночи. Надо немного отдохнуть, потому что ровно в 7 мы начнем монтаж БКУ, после чего об отдыхе надо будет забыть надолго…

Машину ставлю прямо возле двери, захожу в наш балОк. Лева спит. Снимаю куртку, сапоги. Ложусь. Уснуть не могу: мысленно «проигрываю» утренний монтаж. Все должно получиться. Тракторист – конечно, не Зырянов, но неплохой. Мои ребята, да и я сам – уже опытные монтажники. Все предусмотрено, все есть… Я потихоньку уже начал погружаться в дремоту, когда сильный стук в дверь срывает меня с ложа. Возле двери еле переводят дух оба моих матроса, с которыми мы недавно расстались.

– Пожар! – выдыхают одновременно. Горят брусья под настилом! Ничего не можем сделать!

– Снимайте огнетушители со всех палаток! – отдаю я команду, одновременно одеваясь. Машина заводится сразу, последние красные цилиндры огнетушителей ребята забрасывают в кузов уже на ходу. Пять километров, которые пробежали мои ребята в тяжелых сварочных робах и обуви, мы пронеслись за считанные минуты.

Картина открылась не столько страшная, сколько непонятная: что же с ней делать? На уже сваренном стальном полотнище посредине краснело довольно обширное пятно. Дым валил по периметру настила. Разряжать огнетушители на центр пожара – глубоко бесполезно: стальное полотнище надежно перекрывало доступ спасительной пене, оно само от огнетушителей только немного и ненадолго охладится. Поливать по периметру – вообще бессмысленно. Снятые с кузова несколько огнетушителей – бесполезны. Думать надо быстро.

– Заводи САК!

Пока ребята выполняют команду, перегоняю ГАЗ-63 в подходящий коридор между секциями БКУ, строем окружившими настил. Кусок арматурины сгибается пополам и приваривается на край настила, туда заводится конец троса с лебедки, закрепленной на носу моего авто. Лебедка не работает, вся надежда на колеса. Включаю передний мост и демультипликатор. Машинка! Ты меня недавно не захотела совсем убить, не подведи и теперь!

Пячусь задним ходом, очень плавно, чтобы не оборвать трос или петлю. Трос натягивается. Огромное и тяжелое полотнище трогается с места и соскальзывает с горящего пятна. Освобожденное пламя взвивается вверх, но ребята уже без всяких команд разряжают туда по очереди все огнетушители.

Основной очаг уже потушен, но сбоку начинают разгораться маленькие очажки, хиревшие раньше из-за недостатка воздуха. Тушить у нас больше нечем: мы израсходовали весь противопожарный запас палаточного городка. Метров через сто каменной «терки» есть маленькое озеро, но чем оттуда доставить воду?

А вот же наша тара! Один огнетушитель не сработал, и пришлось с него свинчивать крышку, чтобы добыть содержимое. Быстро свинчиваем крышки с остальных и бросаем их в кузов.

Путь к озеру и обратно выглядит как скачки по камешкам. Добытой водой тушим пожар окончательно и бесповоротно. Привариваем петлю с другой стороны настила. Верной «машинкой» я восстанавливаю прежнее положение настила. Остатками воды смываем пену с металла: теперь только Шерлок Холмс сможет обнаружить следы пожара.

До проезда нашего контролера еще остается минут 30. Приседаем, закуриваем.

– А почему вы бежали вдвоем? – спрашиваю ребят.

– Мы боялись, что один кто-то не сможет добежать. Тогда добежал бы второй!

С тех пор прошло почти полвека, и память не сохранила фамилии этих ребят. Но на их месте мог быть любой из той группы…

Дальше все идет по плану. В 6:30 технадзор принимает площадку и дает добро на продолжение работы. Ровно в 7 часов приезжает на тракторе свежая группа, и я начинаю с ней монтаж. Установка, подгонка, выверка, прихватка секции. На секцию набрасываются сварщики со всех возможных сторон. Следующая: установка, подгонка…

Освобождаются на других объектах сварочные агрегаты и люди – все сюда: сварки у нас сотни метров, все швы – крупнокалиберные и водонепроницаемые. Рев сварочных агрегатов и трактора перекрывают голоса, но они и не особенно нужны: каждый знает свой маневр. Смешиваются дни и ночи, хотя поздно ночью солнце уже скрывается за горизонтом. Погода, к счастью, благоприятствует. Сварщиков на отдых просто выгоняю: им достается больше всех. Стоять или лежать часами в неудобном положении, совершая точные движения электродом, чтобы шов оставался плотным, – очень тяжелое дело.

На мою верховую машину садится кто-то из матросов, и она мечется по объектам. Сюда свозим все неустановленные кабели, в мотках и тяжелых барабанах, которые мы закатываем в готовые отсеки бронеказемата.

Дня за 3–4 до назначенного дня «Ч» становится понятным, что мы укладываемся в сроки. Я передаю окончание монтажа БКУ бригадирам и начинаю заниматься подготовкой к отбытию группы: готовить документацию, сворачивать свое хозяйство, разбросанное по огромному пространству полигона…

Данный текст является ознакомительным фрагментом.