20 августа

20 августа

<…> Вот прошел год, что я продолжаю почти непрерывно мой дневник – единственное занятие, которое я называю дельным. В 32 листах, мною написанных, мало любопытного: они заключают в себе одни описания нужд и неприятностей, перенесенных мною, и впоследствии будут для меня замечательны как живое изображение постепенного разочарования.

Перечитывая их через несколько лет, буду я себя предохранять от обольщений самолюбия, от неумеренных надежд. Сии же самые причины сделали перемену и в моем обращении с другими: я стал менее взыскателен с моими товарищами и, кажется, менее стараюсь выказывать свои собственные, мнимые или настоящие, достоинства. Самонадеянности я столько потерял, что даже и с женщинами я застенчив до юношеской стыдливости. Это я замечаю из волокитства моего за трактирщицею, с которой я в продолжение целого месяца ни шагу вперед не подвинулся.

Говорят, что по новому размещению назначен я во второй эскадрон Ушакова. Таким назначением во всех отношениях могу я быть доволен. Ушаков – человек предобрый и честный, во всю кампанию мне делавший много одолжений, за которые я не могу быть довольно ему благодарным, сверх всего еще по Тверской губернии мне земляк <…>

Данный текст является ознакомительным фрагментом.