На отдых!

На отдых!

За каждым загородным домом – драма отечественных граждан кейнов и великих гэтсби

С недавних пор моим излюбленным чтением стали бюллетени по продаже загородной недвижимости. Нет, покупать я ничего не собираюсь – я пользуюсь дивными описаниями сказочных усадеб как чудесной заменой детективов, фэнтези и приключенческих романов. В самом деле, спокойно продаются десятки домов стоимостью в двести-триста тысяч долларов – один страшнее другого (по безвкусице); и вот рассматриваешь очередную помесь Версаля, пионерлагеря и средневековой крепости и думаешь: кто же это все соорудил и где он теперь, голубчик? Куда привела его тропа распиливания госбюджета (знающие люди утверждают, что иначе как через бюджет таких бабок не огрести) – в тюрьму, на плаху, в монастырь? И кажется, что за каждой такой продажей стоит драма героев нашего времени. Один продавец описал свой замок Иф так: «…баня, бассейн, бильярд, теннисный корт, собственный берег озера – прекрасное место для ПОСТОЯННОГО ОТДЫХА». Вот, значит, какие были мечты у человека – постоянный отдых. Словосочетание жутковатое, типа – вечный покой, но явно русскому сердцу не чуждое. Идея постоянного отдыха – здесь, на грешной земле – одна из главных в нашем обществе. Деклассированные элементы решают задачу просто и прямо с утра, благо настойка боярышника в аптеках не иссякает. Это вообще была дико гуманная идея – выпуск лечебных спиртовых настоек по 8-10 рублей: люмпены окрепли и посвежели.

У молодежи положение хуже – для постоянного отдыха ей требуются наркотики и секс, а это сплошная заморочка. Честные пенсионеры могли бы освоить постоянный отдых, но, будучи бывшими пионерами, не могут остановиться в пионерском освоении пространств и бьются с нерентабельным земледелием в садоводствах, которые прямыми дорожками и квадратами крошечных участков подозрительно напоминают кладбище.

Героический средний класс, обреченный на труд, о постоянном отдыхе не смеет и мечтать, а в качестве отдыха временного опять мужественно собирается за границу, пусть не хочется – надо. А отдельные мученики капитала, наши гражданины кейны и великие гэтсби, тратят безумные деньги и возводят свои уродливые Ксанаду в страстной надежде на грядущий постоянный отдых, который – как все знают из буржуазных романов – не наступает никогда.

Что ж далеко ездить за отдыхом, когда даже Петербург – курортный город: беспечный, неряшливый, легкомысленный и по-хорошему провинциальный. Аляповатые, по-быстрому намалеванные вывески, пестрые рекламные щиты и панно, все бредут с пивком, ни урн, ни туалетов – как на диком Востоке – и душевно так. Стесняться некого, «господа все в Париже», как говаривал незабвенный Шариков. А в окрестностях и того лучше: тянет шашлычным дымком и звенит-гремит любимая русская песня насчет того, «как упоительны в России вечера»… «И вальсы Шуберта, и хруст французской булки…» – поется в песне. Помилуйте, какие вальсы Шуберта? Нету таких вальсов. Ведь авторы песни откровенно издеваются над обывателем? Да, издеваются. Ну и что? Люди-то довольны. А сейчас для нашего друга Анатолия и его любимой женщины прозвучит песня «Владимирский централ»…

В прошлом году на коротком загородном перегоне я прослушала песню «Владимирский централ» трижды за вечер плюс дважды – «про упоительны в России вечера». Такая была культурная нагрузка на стандартный набор «шашлык – Финский залив». В этом году я опять пойду на то же самое место, ибо сочетание первого куска хорошо прожаренной баранины с первыми тактами вышеупомянутых песен вырубает мой разум начисто. Это и есть мой глоток «постоянного отдыха» – тихий мир солнечного идиотизма, куда так легко и так сладко попасть. Этот мир мне необходим. Дело в том, что религию, наркотики и компьютер (источники сложного кайфа) я припасла на старость. Зачем тратить на это молодые и зрелые годы, когда кайф из жизни извлекается куда проще и безопаснее? Так что после шестидесяти я оторвусь по полной программе – ну, а пока мне хватает милых пошлостей отечественного отдыха.

Итак, генеральная линия лета ясна до рези в глазах: постоянный отдых или мечта о нем. Однако в Петербурге живет один человек, который отдыхать не имеет права. Это уникальный человек – о его судьбе пекутся на самых верхах, его имя с восхищением и страхом шепчут друг другу, ему угрожают и помогают, о нем спорят: одни надеются, что он исчезнет, другие – что он будет жить вечно. Это – единственный человек в городе, который умеет считать. Дмитрий Буренин, председатель Контрольно-счетной палаты Петербурга.

Нас всех учили считать в школе, а дальше многие положили жизнь на то, чтобы считать разучиться. А Буренин так и остался на школьном уровне. И сидит этот злосчастный отличник, и все считает, и все каких-то миллионов не досчитывается, и очень вежливо говорит: тут, говорит, было в городском бюджете круглое число, а куда делось? Волки съели. Посмотрите бюллетень загородной недвижимости, господин Буренин, и поймете.

Нет, не понимает. «Он боец-молодец, он герой удалой, он без няни гуляет по улицам!» (из Чуковского). Над его героически согнутой за расчетами спиной склонились ангелы Сергей Степашин и Виктор Черкесов, которые встретились в Москве ради помощи героическому школьнику. Они смотрят и улыбаются: т-с-с… не мешайте, мальчик считает.

Он, кажется, скоро решит задачку.

Июнь

P. S. Нет, не решил Дм. Буренин свою задачку – нынче работает в Смольном и не видно его и не слышно.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.