Сосуд желаний

Сосуд желаний

Серым кардиналом в свое время называли и Бориса Березовского, и Александра Волошина. Но истинным мастером своего дела, великим и ужасным царедворцем, о могуществе которого слагают легенды и чье имя иные актеры кремлевской политической сцены боятся произносить вслух, стал главный идеолог вертикали власти и суверенной демократии Владислав Юрьевич Сурков, любимый цвет которого был черный, а не серый. Даже для публичного выступления в рамках очередного устного выпуска проекта «Русский пионер» Сурков одевался как на поминки: черный строгий костюм с зауженными штанинами, черный узкий галстук и белая хлопковая рубашка с изысканными запонками. А в свите у него был Никита Михалков и, конечно, охранники ФСО.

Владислав Сурков – человек многих масок. С разными людьми разговаривает по-разному. На кого-то может кричать и материться, меняет интонации. С кем-то будет говорить мягко, обволакивать, спокойно и с улыбкой, как будто с ленцой. И противники, и сторонники Суркова, знавшие его в 1990-х или столкнувшиеся с ним в 2000-х, сходятся в одном: он очень изобретателен в интригах, по-настоящему в этом креативен.

Как о нем однажды высказался оппозиционер Борис Немцов, «Слава, что называется, принимает форму сосуда. С Ельциным он был демократом, а с Путиным он стал автократом. У него есть своя система, которая отражает точку зрения начальства».

Ему приписывали почти неограниченное влияние на президента и ключевую роль в определении политического курса. Он был главным заказчиком и цензором основных информационных и аналитических передач на главных телеканалах страны. Руководители и главные редакторы ведущих СМИ каждый четверг собирались у Суркова на совещания-инструктажи в Кремле: что и о чем можно писать, кого показывать в эфире и сколько секунд, а кого – никогда.

Послужной список Владислава Суркова выглядит просто: банк «МЕНАТЕП» – Альфа-Банк – Кремль. В конце 1990-х Сурков считался одним из самых эффективных российских лоббистов. Эта репутация обеспечила ему не только должность первого заместителя председателя совета Альфа-Банка, но и в скором времени – место первого заместителя гендиректора и директора по связям с общественностью ОРТ (ныне Первый канал). «Там Сурков познакомился со всеми важными игроками политического поля, – вспоминает один из людей, знавший его с 1992 г. – Поначалу Сурков в этой “труппе”, где были Березовский, Волошин, Абрамович, Юмашев, был никто, но постепенно его способности стали ценить».

И уже в 1999 г. Владислав Сурков оказался в администрации президента. На должность своего помощника его позвал глава администрации Александр Волошин. «Он тогда отличался от всех остальных крайне небюрократическим видом, был похож скорее на дизайнера, чем на чиновника, – говорит политолог Глеб Павловский. – У него много ярких качеств. Он всегда сам определял идею и концепцию самой работы, сам придумывал элегантные решения». Один из пиарщиков, хорошо знавший Суркова в конце 1990-х гг., говорит, что тот «не понимал, что такое договариваться, и привнес в политику методы, которыми успешно пользовался в бизнесе. Этих методов было два, и оба простые и эффективные: либо человека надо сломать, либо купить. Сразу деньги в конверте – и все».

С этого момента началось превращение Суркова в главного кремлевского идеологического манипулятора. Об этом Суркове говорить в открытую боятся почти все, кто с ним соприкасался в бизнесе и политике и до сих пор от него зависит. Ссориться не хотят: отмечают, что он злопамятный и жесткий, не дай Бог стать его врагом. Если кто-то когда-то его чем-то обидел, он может крепко насолить человеку.

Деятельность Суркова в администрации президента была больше всего похожа на труд садовника. Начиная с 1999 г. он усердно и не без удовольствия превращал дикий лес в декоративный садик, взращивал систему управляемой демократии, следил за ее развитием, поправляя там, где считал нужным, и безжалостно отсекая ненужные ему ветви.

«Его (Суркова. – Ред.) щупальца, паутина, которой он оплел сегодняшний культурный и политический мир России, так или иначе касается каждого. Мало кто так активно, мощно и странно влияет на сегодняшний контекст», – заметил тогда писатель Александр Проханов.

Сокращение политических партий до минимально возможного числа, приведение организаций, которым разрешили так называться, в режим максимальной управляемости, деполитизация всей прочей общественной жизни, установление нового формата работы с региональным начальством. Парламент не место для парламента, постепенное упразднение всюду, где можно, прямого голосования (в этой связи много говорили об отмене губернаторских выборов, однако вместе с ними в историю ушли думские одномандатники, а всю вторую половину нулевых еще и выборы мэров тихой сапой той же дорогой направились). Все, что происходило, настолько ассоциировалось с Сурковым, что казалось: без него все развалится практически мгновенно.

Понадобился в 2003 г. блок «Родина» – соответствующие подразделения администрации президента стимулировали сбор идеологически разношерстной компании в победоносную избирательную машину. Стала «Родина» слишком живой и самостоятельной – ее расчленили и убрали с политического поля. Понадобилась правая партия – «модерировали» формирование «Правого дела». Выяснилось, что пока оно не очень нужно, – зарегистрировали, но заложили такую систему управления, что ни одного политического действия эта партия предпринять не могла. Таких примеров, не обязательно связанных именно с партийным строительством, множество. Ни один общественно-политический проект не может быть не то что успешным, но даже и начатым без разрешения Владислава Суркова. Неожиданностей быть не могло.

«Сурков – прирожденный манипулятор. Он делает примерно то же, что делали чекисты в 1920–1930-е гг. У каждого есть слабое место, за которое можно зацепить. Страх, жадность, личные пороки. Такой подход разрушает не только объект вербовки, но и самого вербующего», – отмечал политолог Дмитрий Орешкин.

Но чем могущественнее становился первый заместитель главы администрации президента, тем более шатким было его положение. Методы управления политической системой вызывали все больше вопросов не только у противников режима, но и у его сторонников, в том числе и у влиятельных игроков, которым не нравилось то, как с ними и их интересами обращается господин Сурков. Кроме того, система не отловила серьезных изменений в общественном сознании. И когда она дала сбой в декабре 2011 г., ответственным за все оказался именно Владислав Сурков.

Политический кризис потребовал отказа от многих так называемых священных коров управляемой демократии по-сурковски. Вероятно, господин Сурков справился бы с реформой, однако не больно веселое это задание – переделывать собственную работу, тем более под усиливающимся давлением со всех сторон. Пост главы администрации президента мог бы скрасить трудовые будни Владислава Суркова, однако аппаратный расклад оказался не в его пользу.

Ближе к концу нулевых первый замглавы администрации стал больше появляться на публике. Ходил на выставки в модную галерею «Гараж», в клуб «Цвет ночи», где собирается модная и богатая тусовка. Опубликовал в журнале «Русский пионер» две искусствоведческие колонки. Первая – об испанском художнике-сюрреалисте Хоане Миро, книжка о котором случайно попалась Суркову-школьнику в Скопинской библиотеке. Вторая – о модном российском художнике Николае Полисском. «Быть непонятым – трагедия для художника, – пишет первый замглавы президентской администрации. – Быть понятым – простое человеческое счастье. Быть понятым неверно – привилегия гения».

Свой роман, а теперь спектакль, который играют в одном из столичных театров, Владислав Сурков, весной 2013 г. ушедший из политики и власти, умудрившись напоследок стать либералом и чуть ли не оппозиционером и обличителем, по меньшей мере силовиков и в частности Следственного комитета, назвал «Околоноля». О попавшем в немилость манипуляторе (кстати, выходце из Чечни, чеченце по отцу), пожалуй, наиболее комплиментарно высказался Рамзан Кадыров, который сообщил, что считает Владислава Суркова (Асланбека Андарбековича Дудаева) не только одним из наиболее сильных членов команды Путина и даже адекватным кандидатом на пост главы Чечни, но и своим названым братом. И будто был услышан, поскольку осенью 2013 г. Суркова вернули во власть, назначив на должность помощника президента РФ.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.