Глава 12 СПУСТЯ ТРИ ЧЕТВЕРТИ СТОЛЕТИЯ

Глава 12

СПУСТЯ ТРИ ЧЕТВЕРТИ СТОЛЕТИЯ

Прошли годы, целые десятилетия. Нагромождались события, которые по своей значимости во многом превосходили трагедию «Титаника». Прогремели две мировые войны, совершались революции, менялись границы государств, вырастали новые поколения. Люди, которые в 1912 году были связаны с судьбой плавучего дворца, уходили в иной мир.

Дж. Брюса Исмея лондонское расследование официально оправдало и сняло с него какие бы то ни было обвинения в катастрофе «Титаника». Но некоторые британские газеты время от времени все же напоминали о его предосудительных действиях, ссылаясь в основном на американские источники. Исмей хотел, чтобы его оправдали публично, но другие руководители «Уайт стар лайн» выступили против, утверждая, что в этом нет необходимости, учитывая интересы судоходной компании. Положение Исмея в руководстве «Уайт стар лайн» и «Интернэшнл меркантайл марин К» становилось все более сложным. В октябре 1912 года он предложил руководителям ИММ освободить его от поста президента треста, оставив лишь генеральным директором «Уайт стар лайн». Но предложение Исмея было отвергнуто, и вначале его на обоих постах сменил один из руководителей «Уайт стар лайн» Гарольд А. Сандерсон, а в 1916 году президентом ИММ стал Ф. А. С. Франклин. После этого Исмей стал избегать участия в общественной жизни. Лишь изредка он появлялся в ливерпульском отделении компании, основанной еще его отцом. Внимание всех привлекла крупная сумма в 10 000 фунтов стерлингов, которую он внес во вновь образованный фонд обеспечения вдов, чьи мужья — моряки — погибли в море на пассажирских судах. Потом Исмей уединенно поселился в доме, который купил в Ирландии, в графстве Голуэй, и с того времени о нем почти ничего не слышали. В 1936 году, после ампутации правой ноги, он вернулся в Англию, где 17 октября 1937 года умер.

Катастрофа «Титаника», практически разорившая Брюса Исмея, стала началом успешной карьеры Артура Рострона. Проведя отпуск в Англии, он уехал в Соединенные Штаты, где его ждали тысячи писем, масса подарков и даже несколько предложений о вступлении в брак. До декабря 1912 года он еще командовал «Карпатией», а потом снова уехал в Америку, где его приглашали в каждый город и в каждый штат и всюду чествовали как героя. 2 марта 1913 года президент Тафт вручил ему Медаль чести, высшую награду, присуждаемую конгрессом США. В нью-йоркском Зале славы была установлена мемориальная доска — честь, которой никогда до этого не удостаивался ни один из англичан. В 1915 году судоходная компания «Кунард» доверила Рострону командование «Мавританией», на которой он установил несколько рекордов в скорости и командовал которой до 1926 года. В 1928–1931 годах он был капитаном судна «Беренджерия» (немецкое судно «Император», колосс вместимостью 52 700 брт, который по репарации достался Великобритании). 1 августа 1928 года Рострон стал коммодором флотилии, принадлежавшей компании «Кунард», и вскоре после этого король даровал ему дворянский титул. В 1931 году он вышел в отставку, опубликовал свои мемуары и умер 4 ноября 1940 года.

Уильям Олден Смит оставался сенатором до 1919 года. Он был непримиримым критиком довоенной политики президента Вудро Вильсона и противником вступления Соединенных Штатов в первую мировую войну на стороне Великобритании. Возможно, после знакомства с британской прессой во время работы возглавляемого им подкомитета Смит не испытывал к этой стране большого расположения. В 1919 году он завершил свою политическую карьеру и вернулся в Гранд-Рапидс, где вместе с сыном Уильямом намеревался заняться торговым бизнесом. Но через месяц после переезда его единственный сын умер от воспаления легких. Для У. О. Смита это стало таким ударом, от которого он уже не смог оправиться. Он ушел в себя, удалился от всех дел и 11 октября 1932 года умер от сердечного приступа.

Второй помощник капитана «Титаника» Чарлз Г. Лайтоллер во время Первой мировой войны служил в военно-морском флоте и командовал крейсером. После войны он вернулся в компанию «Уайт стар лайн», где и проработал до пенсии. Несмотря на то что в ходе американского и английского расследований и позднее, при разборе гражданских жалоб, Лайтоллер своими показаниями в значительной мере способствовал оправданию «Уайт стар лайн», ему никогда не доверяли командовать судном, хотя в его квалификации не было ни малейших сомнений. Новое руководство компании неодобрительно относилось к тому, как он выступал в защиту Брюса Исмея, и, когда тот впал в немилость и потерял былой вес, Лайтоллер сразу же ощутил недоброжелательность новых шефов.

Когда в начале второй мировой войны, в мае 1940 года, немецкие войска оттеснили британский экспедиционный корпус во Франции к берегам Ла-Манша и каждое судно для перевозки солдат в Англию было на вес золота, 66-летний Лайтоллер со своим старшим сыном (младший, пилот бомбардировщика, погиб в первые же дни войны) и восемнадцатилетним юнгой вышли на двадцатиметровой яхте «Сандаунер» к Дюнкерку. Они взяли на борт 130 солдат — учитывая размеры яхты, это было огромное число — и отправились в обратный путь. Их непрерывно атаковали немецкие самолеты, но Лайтоллер лавировал столь успешно, что яхту даже не поцарапало, и она благополучно пришла к английский берегам. Умер Лайтоллер 8 декабря 1952 года в возрасте 78 лет.

Герберт Джон Питман, третий помощник капитана «Титаника», во время первой мировой войны плавал на судне «Тевтоник» компании «Уайт стар лайн» и позднее, до выхода в отставку, продолжал плавать на нескольких крупных пассажирских судах. Он умер в конце 50-х годов. В апреле 1991 года общественность вновь вспомнила о Питмане, когда его дальний родственник выставил на аукцион в Лондоне набор предметов, связанных с «Титаником», из наследства Питмана.

Джозеф Г. Боксхолл, четвертый помощник капитана «Титаника», до начала 30-х годов работал в «Уайт стар лайн», а после ее слияния с компанией «Кунард» стал первым помощником капитана на «Аквитании» (45 647 брт). Как и Лайтоллер, он во время первой мировой войны командовал крейсером британского военно-морского флота. Боксхолл, определивший последние координаты «Титаника», до конца своей жизни отстаивал их точность. Когда 25 апреля 1967 года в возрасте 83 лет он умер, его пепел, согласно завещанию, был развеян в океане в координатах 41°46’ северной широты и 50°14’ западной долготы — в рассчитанном им месте гибели «Титаника».

Гарольд Г. Лоу, пятый помощник капитана «Титаника», во время первой мировой войны также служил в военно-морском флоте. После войны он вернулся в родной Уэльс и активно включился в политическую жизнь. Во время второй мировой войны он предоставил свой дом армии в качестве наблюдательного пункта и, несмотря на ухудшающееся состояние здоровья, активно участвовал в ополчении. Умер Лоу в мае 1944 года в возрасте 61 года.

Фредерик Флит, первым увидевший из «вороньего гнезда» «Титаника» роковой айсберг и сообщивший о нем на мостик, провел в море еще двадцать четыре года, а затем работал на верфи «Харленд энд Волфф». Спасшиеся офицеры «Титаника» так и не простили ему, что именно он рассказал на следствии об отсутствии биноклей в «вороньем гнезде». После ухода на пенсию Флит продавал газеты на улицах родного Саутгемптона. 10 января 1965 года в возрасте 76 лет, через две недели после смерти жены, он повесился в саду своего дома.

Судоходная компания «Уайт стар лайн» в 1927 году вышла из треста ИММ и снова стала британской. Но ее звезда уже закатилась. Катастрофа «Титаника» и очень дорогостоящая реконструкция «Олимпика» поставили ее на грань краха. Многие пассажиры стали отдавать предпочтение судам конкурирующей компании «Кунард», которая в отличие от «Уайт стар лайн» могла гордиться тем, что на ее судах никогда не было ни одного пострадавшего. Но в начале 1934 года в связи с мировым экономическим кризисом и компания «Кунард» оказалась в тяжелом финансовом положении. Британское правительство согласилось поддержать обе компании суммой в 9,5 миллиона фунтов стерлингов при условии, что они сольются. Это произошло, и появилась «Кунард — Уайт стар», в которой 62 процента акций принадлежало «Кунард» и 38 — «Уайт стар лайн». В 1947 году компания «Кунард» завладела всем пакетом акций, и 1 января 1950 года «Уайт стар лайн» прекратила существование.

Уходили с трасс Мирового океана и суда, которые были так или иначе связаны с первым и последним плаванием «Титаника». «Карпатия» затонула 17 июня 1916 года примерно в 17 милях южнее побережья Ирландии после попадания в нее трех немецких торпед. «Олимпик» вскоре после гибели «Титаника» был перестроен в сухом доке «Харленд энд Волфф»: было приподнято второе дно и увеличена высота водонепроницаемых переборок. В результате такой реконструкции он смог бы удержаться на плаву даже после затопления шести отсеков. Эта перестройка обошлась в 250 000 фунтов стерлингов. Во время первой мировой войны, с сентября 1915 года, «Олимпик» использовали как транспортное гражданское судно, а с 4 апреля 1917 года включили в состав военно-морского флота. В мае 1918 года судно атаковала немецкая подводная лодка, но «Олимпик» осуществил невероятный маневр — он таранил лодку и потопил ее. В августе 1919 года была проведена еще одна реконструкция, длившаяся почти год: «Олимпик» стал первым крупным трансатлантическим судном, использовавшим в качестве топлива не уголь, а мазут. Дальнейшая жизнь этого красавца-судна ознаменовалась трагедией: 16 мая 1934 года в густом тумане вблизи побережья Новой Англии оно наскочило на плавучий маяк Нантакет и потопило его вместе с семью членами экипажа. В сентябре 1935 года «Олимпик» был продан на металлолом. Детали его изысканной отделки можно и сегодня еще увидеть в интерьерах некоторых английских отелей и ресторанов. Так закончило свое существование судно, которое пятьсот раз пересекало Атлантику, прошло полтора миллиона миль и о котором один из его капитанов сказал, что это было самое прекрасное судно, которое когда-либо было построено.

Третий из тройки роскошных лайнеров, о строительстве которых договорились Дж. Брюс Исмей и лорд Пирри, был назван «Британиком», его спустили на воду в феврале 1914 года, за полгода до начала первой мировой войны. Уже через год эксплуатации его переоборудовали в плавучий госпиталь, и судно активно участвовало в военных операциях Великобритании. 21 ноября 1916 года «Британик» ранним утром взорвался у острова Кея в Эгейском море. Самое большое в мире судно того времени затонуло в течение 55 минут, но благодаря хорошо организованной спасательной работе из 1136 раненых и членов команды, находившихся на палубе, погибли только тридцать человек. Когда судно начало уходить под воду, корма его поднялась и над водой появились все еще работавшие тридцативосьмитонные мощные винты. Несколько спасательных шлюпок не успели отплыть на безопасное расстояние, и возникший водоворот подтянул их к вращавшимся винтам. Люди, не сумевшие выскочить и отплыть, были разорваны. Эта трагедия заняла главное место в общих потерях человеческих жизней. Капитан «Британика» до последней минуты пытался вывести судно на мель недалеко от острова Кея, поэтому все машины и винты находились в рабочем состоянии. К сожалению, замысел капитана не удался, и несчастные в спасательных шлюпках за попытку спасти судно заплатили самую высокую цену.

В 1976 году известный французский океанограф Жак Ив Кусто решил найти корпус «Британика». На исследовательском судне «Калипсо» он прибыл в район пролива Кея и с помощью подводного радара приступил к поискам. Через несколько дней, в пяти километрах от обозначенного на британских картах места затопления «Британика», на глубине 110 метров, он нашел его. Сначала корпус осмотрела двухместная подводная лодка, спущенная с палубы «Калипсо». В последующие дни вместе с подлодкой водолазы совершили 68 спусков. Пребывание их под водой, исходя из глубины, на которой находился «Британик», ограничивалось пятнадцатью минутами, и после каждого подъема они проводили два с половиной часа в восстановительной камере. «Британик» лежал на морском дне на боку, деревянные предметы и облицовка большей частью уже исчезли, а металлические листы были покрыты раковинами моллюсков, кораллами, грибами и прочими морскими живыми организмами. В тридцати метрах от носовой части в корпусе судна зияло огромное отверстие.

В течение долгих шестидесяти лет два вопроса в связи с гибелью «Британика» оставались без ответа: натолкнулось ли судно на мину или его настигла торпеда, и второе, не транспортировало ли оно военный груз — оружие и мины, что полностью противоречило его назначению плавучего госпиталя.

Сразу же после катастрофы большинство команд судов, избежавших кораблекрушения, утверждали, что в судно попала торпеда; некоторые даже заявляли, что видели подводную лодку. Эта версия в целом принималась, и гораздо меньше сторонников было у версии взрыва, вызванного столкновением с миной, хотя позднее и выяснилось, что именно в этом месте за два-три дня до катастрофы немецкая подводная лодка U-73 установила мины, практически заминировав район. Поборники теории торпедирования считали важным, что взрыв произошел между половиной восьмого и восемью часами утра, то есть во время завтрака, когда по палубе в главную столовую шли от 300 до 400 офицеров и врачей, одетых в форму цвета хаки королевского корпуса медиков, очень напоминавшую форму регулярной армии; кроме них по судну передвигались работники служб, форма которых была более светлого цвета. Командир вражеской подводной лодки, наблюдавший в перископ за движением на судне, решил, что «Британик», несмотря на то что на его борту отчетливо были видны красные кресты, перевозил войска. Он отдал приказ выпустить торпеду.

Тем не менее многие специалисты, включая и Кусто, поражались, как могло такое большое судно с герметическими переборками затонуть так быстро после взрыва одной торпеды или одной мины. Объяснение, почти достоверное, пришло с обнаружением большого количества угля, разбросанного по морскому дну. С этой минуты Кусто был убежден, что первый взрыв торпеды или мины, воспламенил взрывоопасную угольную пыль — судно оказалось в кольце угольных бункеров, а вслед затем произошел следующий мощный взрыв, который разорвал борт судна и разбросал массу угля. Сегодня большинство экспертов с данным заключением Кусто соглашается, так же как и с убеждением, что «Британик» не был обстрелян торпедой, а натолкнулся на мину. Этот довод подтверждает и то обстоятельство, что никогда не сообщалось, что какая-то немецкая подводная лодка, действовавшая в то время в районе Эгейского моря, доложила о нападении и взрыве крупного судна или что о таком нападении кто-то когда-то упоминал. Водолазы, обследовавшие внутренности остова, также не нашли никаких военных материалов или других доказательств того, что «Британик» был ничем иным, как плавучим госпиталем. Этим был дан ответ и на другой, долго остававшийся без ответа вопрос.

Печально, что и это прекрасное судно бороздило моря и океаны столь непродолжительное время, пока не прогремел трагический взрыв, хотя данная потеря даже приблизительно не может сравниться с масштабами трагедии «Титаника».

О «Титанике», погребенном в глубинах океана в четырехстах милях к югу от Ньюфаундленда, никогда не забывали, и время от времени в мировой печати появлялись сообщения о планах его поисков и подъема. Сразу же после катастрофы семьи миллионеров — Асторы, Гуггенхеймы и Уайднеры — обсуждали вопрос о подъеме «Титаника» с американской фирмой «Мерритт энд Чэпмэн», специализировавшейся на подводных спасательных работах. Они хотели найти тела своих погибших родственников и должным образом их похоронить. Однако, несмотря на наличие достаточных финансовых средств, специалисты понимали, что с технической точки зрения такая операция в то время была неосуществима. Обсуждался даже план сбросить на морское дно заряды динамита в надежде, что от взрывов на поверхность поднимутся некоторые тела. Но и от этого в конце концов отказались.

Позднее появился еще целый ряд проектов подъема «Титаника». Например, предлагалось заполнить корпус судна пингпонговыми шариками или прикрепить к нему баллоны с гелием, которые поднимут его на поверхность. Было и множество других проектов, по большей части фантастических. Наиболее реальный проект был предложен в 1968 году Обществом по спасению «Титаника», основанным англичанином Дугом Вулли. Суть его заключалась в том, чтобы к корпусу судна прикрепить емкости, наполненные водородом, полученным путем электролиза морской воды. Но и этот план остался только на бумаге, поскольку Вулли не смог собрать 300 миллионов долларов для его финансирования.

Разумеется, прежде чем серьезно обсуждать возможности подъема «Титаника», его сначала надо было найти. Те, кто полагали, что это легко, поскольку координаты, в которых он затонул, известны и нужно только прибыть на указанное место, обозначенное координатами 41°46’ северной широты и 50°14’ западной долготы, глубоко ошибались.

Первую, действительно серьезную попытку найти «Титаник» предпринял техасский нефтяной магнат Джек Гримм. Этот богач, который уже финансировал несколько необычных экспедиций — поиски «дыры» на Северном полюсе, Ноева ковчега в Турции, чудовища в шотландском озере Лох-Несс или снежного человека в Тибете, — казалось, намеревался любой ценой войти в историю. Он зафрахтовал специальное судно «Г. Дж. У. Фей», пригласил двух известных в мире океанологов и 14 июля 1980 года вышел из Флориды к Ньюфаундленду. Замысел экспедиции состоял в том, чтобы исследовать район вблизи координат, переданных «Титаником», а в случае неудачи переместиться на восток, поскольку помощники Гримма считали, что общепризнанные координаты гибели «Титаника» ошибочны. Экспедиция располагала гидроакустической аппаратурой SEA MARC, которую спускали под воду и буксировали за судном.

Но Джеку Гримму удача не улыбнулась. Несмотря на огромные расходы, «Титаник» не обнаружили ни в 1980 году, ни в ходе второй и третьей экспедиций в 1981 и 1983 годах. Причина неудачи заключалась в дилетантстве и упрямстве Гримма. Не повезло ему и с погодой — за время трех экспедиций он провел в районе гибели «Титаника» в общей сложности лишь 40 суток, да и то лишь однажды скорость ветра была менее 13–18 миль в час. В таких условиях работать было очень тяжело. Кроме того, Гримм приступил к работе, не имея ни полного представления, где будет вести поиски, ни достаточного времени для их расширения. Поиски он вел бессистемно — вместо сплошного обследования района часто метался из стороны в сторону и возвращался туда, где, как ему казалось, приборы что-то обнаружили. И наконец, он не доверял ученым, которые его сопровождали, и действовал вопреки их советам.

Тринадцать лет готовился к поискам «Титаника» руководитель лаборатории глубоководных исследований Вудс-Холского океанографического института в штате Массачусетс д-р Роберт Д. Баллард. Этот выдающийся морской геолог изучил все доступные исторические материалы, касавшиеся знаменитого судна. Его обширные научные знания были подкреплены высоким профессионализмом технического персонала одного из ведущих океанографических научных учреждений мира. Шаг за шагом он шел к своей цели.

Конечно, основной предпосылкой успеха задуманной экспедиции было наличие необходимого технического оборудования, а для этого нужны были деньги. В начале 70-х годов были построены лишь опытный образец мини-подводной лодки «Элвин», которая могла опускаться на глубину около 2000 метров с командой из трех человек, и буксируемое устройство ANGUS (Acoustically Navigated Geological Underwater Survey). Основное судно буксировало погруженный ANGUS, а его камеры в это время производили съемку морского дна. Но «Элвин» не мог достичь глубин, где находился «Титаник», a ANGUS не был достаточно оперативен — отснятый материал можно было проявить и изучить, только подняв аппарат на поверхность. Поэтому доктор Баллард предложил командованию военно-морского флота оказать финансовую поддержку в разработке двух более совершенных устройств: подводной лодки без экипажа «Арго» и робота «Ясон». «Арго», как и ANGUS, представлял собой металлическую конструкцию, оснащенную пятью видеокамерами и двумя гидроакустическими системами. На поверхности  «Арго» должно было буксировать основное судно, а робот «Ясон», соединенный с ним кабелем, включался тогда, когда обнаруживалось нечто, что требовало более тщательного изучения. Комбинация «Арго» — «Ясон» позволила бы исследователям, находящимся в рубке основного судна, вести тщательные наблюдения за морским дном. Руководство военно-морского ведомства поняло, какие возможности сулит это предложение, и выделило требуемые средства. Летом 1985 года строительство «Арго» на стапеле Вудс-Холского института было завершено, и военно-морское ведомство решило финансировать его трехнедельные испытания (в безупречности первоначальной идеи робота «Ясон» появились сомнения, поэтому его строительство было приостановлено). Это был миг, которого д-р Баллард ждал несколько лет. Для испытаний он выбрал район гибели «Титаника», и обнаружение останков судна стало бы лишь логическим финалом.

Итак, для обследования района, размеры которого Баллард определил как минимум в сто квадратных миль, отводилось всего три недели. Ученый понимал, что время может поставить его в затруднительное положение, поэтому обратился с предложением о сотрудничестве во Французский национальный океанографический институт, с которым он уже успешно сотрудничал в прошлом и где среди ведущих специалистов были его друзья. Французы согласились. Программа экспедиции была разделена на два этапа: сначала исследовательское судно «Сюруа» под руководством приятеля Балларда Жан-Луи Мишеля обследует определенный район морского дна с помощью своей новой гидроакустической аппаратуры SAR, а затем американское исследовательское судно «Норр» с помощью «Арго» проведет визуальную проверку всех заслуживающих внимания объектов, которые обнаружит SAR. Один из объектов, как верил Баллард, может оказаться «Титаником». После этого «Арго» и ANGUS, также доставленный судном «Норр», обеспечат видео– и фотосъемку.

Время, оставшееся до начала экспедиции, д-р Баллард и Жан-Луи Мишель посвятили окончательному уточнению района поисков. Они собрали множество данных о месте давней катастрофы, не оставив без внимания и вопрос о точности места гибели «Титаника», то есть координат, которые рассчитал четвертый помощник капитана Боксхолл. В конце концов они обозначили район первоначальных поисков площадью в сто одну квадратную милю, а в случае неудачи решили обследовать еще сто пятьдесят квадратных миль. Районы частично перекрывали друг друга. Вместе первый и второй этапы экспедиции должны были занять пять недель.

5 июля 1985 года «Сюруа» прибыл в обозначенный район и начал обследование морского дна. Доктор Баллард присоединился к французам 22 июля. Действия «Сюруа» напоминали стрижку газона: он шел в одном направлении до границы района, разворачивался и шел обратно, снова разворачивался, и так повторялось многократно. SAR, похожий на большую торпеду, был прикреплен кабелем к «Сюруа» и погружался на глубину почти 4000 метров, зависая в 200 метрах над дном океана. При каждом галсе он охватывал полосу шириной более полумили.

К концу четвертой недели «Сюруа» обследовал 70 процентов площади первоначального района поисков, но «Титаника» так и не обнаружил. В связи с другими обстоятельствами французское судно вынуждено было завершить свое участие в экспедиции 6 августа. Результаты поисков для Жан-Луи Мишеля и его товарищей явились большим разочарованием. Но, как сказал д-р Баллард, стало хотя бы известно, где «Титаника» нет. Теперь эстафету должны были принять американцы.

Судно «Норр» с «Арго» и аппаратом ANGUS на палубе пришло в район поисков 24 августа всего на двенадцать суток. Руководил операцией д-р Баллард, но на «Норре» находились также Жан-Луи Мишель и два сотрудника Французского океанографического института. Днем 25 августа «Арго» был впервые опущен в морские глубины. После шести дней безрезультатных поисков д-р Баллард начал серьезно опасаться за успех экспедиции: для поисков оставалось всего пять дней. Кроме того, начала портиться погода.

1 сентября 1985 года в ноль часов 48 минут на мониторе, связанном с видеокамерой «Арго», показались какие-то странные тени. Вскоре стало ясно, что это не что иное, как разбросанные по дну обломки судна. «Титаника»?! Никто из присутствовавших в операторской и напряженно вглядывавшихся в экран не решился сразу разбудить д-ра Балларда — никто еще не был уверен до конца, что это «Титаник», и никому не хотелось выглядеть смешно в глазах ученого. Наконец, когда появился силуэт огромного судового котла, послали за шефом. Баллард, измученный неудачами, еще не спал и, узнав о том, что происходит, пулей вылетел из каюты. Одного взгляда на экран было достаточно. Он увидел огромный цилиндрический предмет с тремя круглыми отверстиями в одной из стенок. Сомнений не было — это был один из котлов «Титаника». Впервые, через 73 года после катастрофы, глаза человека увидели останки знаменитого судна.

На следующий день был обнаружен корпус «Титаника», и на дно немедленно отправили ANGUS для проведения фотосъемки. Большой неожиданностью и одновременно разочарованием явилось отсутствие кормы «Титаника». Из этого следовало, что огромный корпус судна разломился при погружении на две части. В оставшиеся четыре дня на «Норре» практически никто не спал. «Арго» и ANGUS сделали тысячи фотографий. По морскому дну было разбросано невероятное количество предметов: это были части надстроек, обломки оборудования кают, рассыпавшийся уголь, бутылки вина, детали приборов, куски обшивки. Наконец обнаружили и вторую часть разломившегося корпуса — корму судна, находившуюся примерно в 650 метрах от носовой части. Ни корма, ни носовая часть, опустившись на дно, не перевернулись. Самое большое судно в мире покоилось в своей могиле, как бы вытянувшись в длину. В этом положении оно и пролежало на дне океана три четверти столетия.

Сообщение о том, что «Титаник» найден, как молния, облетело весь мир. По возвращении в Вудс-Ход д-ра Балларда ожидали не только толпы людей, но и десятки репортеров, теле– и кинооператоров. Ему пришлось ответить на сотни вопросов. Но оставалось еще многое, на что он ответить не мог.

Через год, 12 июля 1986 года, д-р Баллард и его команда вернулись к месту гибели «Титаника» на судне «Атлантис II», на сей раз уже без французов. Они располагали отличной подводной лодкой «Элвин», которая могла погружаться на 4000 метров, и роботом «Ясон юниор» — существенно улучшенным вариантом первоначального «Ясона». Основную долю расходов по проведению новой экспедиции взял на себя военно-морской флот США, поставив в качестве главной задачи проверку работоспособности робота «Ясон юниор». В носовой части «Элвина» находилась титановая кабина шарообразной формы диаметром два метра для экипажа из трех человек. Автономное движение обеспечивали аккумуляторы. «Элвин» был оснащен видеокамерами, фотоаппаратами и акустическим телефоном для связи с «Атлантисом II». Спереди же имелась механическая рука и выступающая конструкция, служившая «гаражом» для робота «Ясон юниор». Робот весом 152 килограмма был соединен с «Элвином» семидесятиметровым кабелем, оснащен собственным двигателем, видео– и кинокамерами. Четыре электромотора обеспечивали высокую маневренность, управление велось дистанционно из кабины «Элвина».

13 июля д-р Баллард с двумя сотрудниками вошли в шарообразную кабину. Кран поднял с палубы мини-подводную лодку, опустил ее на воду, и начался первый, продолжавшийся два с половиной часа, спуск к обломкам «Титаника». Четыре «гири», прикрепленные к корпусу лодки, тянули ее вниз. Когда она достигла дна, ее освободили от двух «гирь», и лодка смогла свободно передвигаться. Для подъема на поверхность необходимо было освободиться от двух оставшихся «гирь». Во время первого спуска д-р Баллард смог осмотреть корпус «Титаника» всего в течение двух минут. В аккумуляторах произошло короткое замыкание, и, к большому сожалению команды, не осталось ничего другого, как всплыть. На глубине четырех километров, при давлении 500 килограммов на один квадратный сантиметр рисковать было нельзя. Д-р Баллард и его коллеги хорошо понимали, что при любой аварии практически нет надежд на спасение. В случае несчастья теоретически существовала единственная возможность — отделить заднюю часть корпуса лодки и в шарообразной кабине, как в ракете, вылететь на поверхность. Но таких испытаний никогда не проводилось, и никто не знал, какие последствия ожидают исследователей в результате такого, почти мгновенного, подъема.

^{Сталактиты ржавчины уже многие годы покрывают носовую часть остова «Титаника»}

На следующий день после устранения неполадок приступили ко второму спуску. «Элвин» опустился на дно и приблизился к носовой части «Титаника». Только теперь стало видно, что она погрузилась более чем на двадцать метров в ил и песок. Левый якорь находился всего в двух метрах от дна, а правый лежал на нем. Борта судна были покрыты ржавчиной, образовавшей огромные «сталактиты». Это была работа бактерий, для которых металл служил источником питания. На глаз невозможно было определить степень разрушения корпуса «Титаника», но позднее эксперты Вудс-Холских лабораторий установили: «Титаник» в таком состоянии, что любая попытка поднять его приведет к тому, что корпус рассыплется на части.

Осмотрели палубу, и глазам предстала мрачная картина. Вместо досок ее покрывал слой из мельчайших раковин моллюсков, которые за три четверти века уничтожили практически все дерево. Стало ясно, что ситуация внутри судна та же: прекрасная обшивка, мебель — все это уже, видимо, давно исчезло. Сохранились лишь некоторые детали, сделанные из тика и дуба.

Почти три часа «Элвин» кружил вокруг «Титаника», и все это время работали его видеокамеры. Но затем он вынужден был подняться наверх, поскольку начали «садиться» батареи. Подъем чуть было не окончился серьезной аварией. При ударе о поверхность воды «Ясон юниор» выскользнул из «гаража», и упасть на дно ему помешал лишь соединительный кабель, на котором он и повис. Водолазы, ожидавшие мини-подводную лодку, не могли работать в заштормившем море, и вернуть робот назад можно было, только обрубив кабель и подняв «Ясон юниор» на палубу «Атлантиса II» отдельно от «Элвина». Еще немного, и прибор стоимостью во много сотен тысяч долларов мог бы быть безвозвратно потерян. Но все обошлось.

Ремонтом робота занимались всю ночь, а утром последовал третий спуск. Пока «Элвин» «отдыхал» на палубе «Титаника», «Ясон юниор» проник по парадной лестнице внутрь судна. Великолепного стеклянного купола, когда-то закрывавшего ее сверху, уже не было, от роскошной лестницы не осталось и следа, не было и знаменитых часов на стене. Но чудом сохранилась одна из люстр, висевшая теперь лишь на нескольких проводах. От этой картины сжималось сердце — это было все, что осталось от некогда сверкавшего роскошью самого крупного судна в мире.

Каждый день, за исключением одного, лодка «Элвин» опускалась к «Титанику». Д-р Баллард участвовал во всех спусках, остальные два члена команды — «водитель» и оператор робота — менялись, как и было предусмотрено программой. Во время шестого погружения, 18 июля, мини-подводная лодка тщательно обследовала дно вокруг «Титаника». Во время восьмого погружения, 21 июля, «Элвин» направился к кормовой части судна, находившейся в 650 метрах от новой части и тоже погруженной почти на 15 метров в песок и ил. Выступало лишь пять с половиной метров борта гигантской кормы, большая же ее часть и три винта были невидимы. Перед всплытием «Элвин» осмотрел палубу кормовой надстройки, и там его механическая рука положила памятную металлическую плиту в честь умершего друга и помощника Балларда фотографа Билла Тэнтума, а также всех тех, кто нашел здесь последнее прибежище в ночь на 15 апреля 1912 года.

Через семь с лишним десятилетий от этих людей не осталось и следа. За все время работ не было найдено никаких человеческих останков. Вероятно, об этом позаботились глубоководные обитатели моря. Исчезла и одежда. Несколько раз находили сохранившуюся обувь, возможно, благодаря консервирующим элементам, которыми пропитывалась кожа. И всякий раз, когда камеры «Элвина» или робота находили и фотографировали обувь, возникало гнетущее чувство — три четверти века назад здесь лежало тело одного из 1500 погибших.

Последний, одиннадцатый, спуск состоялся 24 июля. По этому случаю д-р Баллард укрепил на носовой части «Титаника» вторую металлическую плиту от нью-йоркского клуба изобретателей с надписью, обращенной ко всем, кто, возможно, в будущем тоже доберется до «Титаника»: «Оставить его в покое». Двенадцатидневная экспедиция завершилась, и «Атлантис II» взял курс на Вудс-Хол.

В результате успешной экспедиции, проведенной д-ром Баллардом и его сотрудниками, «Титаник» открыл много тайн, хранимых им в течение семидесяти четырех лет. Одним из самых значительных открытий стало подтверждение того, что огромное судно лежит на дне отнюдь не в целости, как вначале полагал и д-р Баллард. В течение всех этих лет, вопреки показаниям очевидцев и свидетелей, считалось, что «Титаник» затонул неповрежденным и таким опустился на морское дно. Это подтвердили и официальные исследования, проведенные в 1912 году. Но теперь было доказано обратное. Доктор Баллард пришел к выводу, что, поскольку обе части корпуса, лежащие на дне, значительно удалены друг от друга, а возле кормы нагромождены обломки, значит, судно переломилось надвое либо на поверхности, либо сразу же после начала погружения. Когда носовая часть все больше погружалась, а корма поднималась, давление на киль достигло такой силы, что он в конце концов не выдержал и переломился в самом уязвимом месте конструкции, то есть между третьей и четвертой трубами, где находились парадная лестница и вентиляционная шахта машинного отделения. Обе части корпуса падали на дно со скоростью около 50 километров в час. Первой его достигла носовая часть, и только через несколько минут — корма. Обломки падали на дно в зависимости от своего веса, наиболее легкие предметы погрузились на четырехкилометровую глубину через несколько часов.

Исследования Балларда внесли ясность и в вопрос о пробоине, образовавшейся при столкновении судна с айсбергом. Все эти годы считалось, что айсберг разорвал носовую часть «Титаника» по правому борту от первого до пятого водонепроницаемого отсека (шестой был лишь слегка задет) на длину около 100 метров. Было достаточно очевидцев, подтверждавших, что сразу же после удара именно сюда хлынула морская вода. Достаточно вспомнить показания кочегаров Фредерика Бэрретта и Джорджа Бичэмпа из команды спасательной шлюпки № 13. И хотя большинство специалистов утверждали, что айсберг при столкновении должен был вспороть борт судна, как консервную банку, нашлись и сомневающиеся, которые считали, что мощные стальные листы, скорее, согнулись и разошлись в швах, но не разорвались. Уже в ходе лондонского расследования катастрофы Эдвард Уилдинг, один из конструкторов судоверфи «Харленд энд Волфф», представил результаты интересной экспертизы. На основании данных о времени, в течение которого вода затопила некоторые помещения трюма, он рассчитал, что за первые сорок минут после столкновения в трюм поступило 452,6 кубических метра воды. Он определил, что поступление такого количества воды за такое время возможно при пробоине размером чуть больше одного квадратного метра. Если допустить, что ее длина составляла 80 метров, то при площади в один квадратный метр ее ширина должна была быть всего около двух сантиметров. Разумеется, это было совершенно нереально, и Уилдинг уже тогда высказал предположение, что пробоина на «Титанике» должна была быть не в виде трещины, а иметь совсем другую форму. Но, несмотря на заключение авторитетного эксперта, официально было признано, что причиной гибели «Титаника» стала длинная горизонтальная трещина.

22 июля 1986 года, во время одного из последних спусков, робот «Ясон юниор» тщательно обследовал и сфотографировал весь правый борт носовой части корпуса. От форштевня до третьей водонепроницаемой переборки он был погружен в ил и песок, так что установить характер повреждения в его нижней части не представлялось возможным. Но дальше, там, где предполагаемая трещина еще должна была бы быть видна, никакой трещины не было. Стальные листы были вогнуты внутрь. Заклепки, которые их держали, вероятно, выпали, и через образовавшиеся щели вода ворвалась внутрь. Еще дальше от носа были обнаружены две вертикальные вмятины и покоробленные стальные листы. Интересно, что несмотря на сильную деформацию стальной обшивки, здесь ничто не свидетельствовало о том, что заклепки отсутствуют или разошлись швы. Эта деформация, без сомнения, была результатом удара носовой части о морское дно. Удар был настолько сильным, что нарушил всю конструкцию этой части корпуса. Еще дальше, примерно на уровне ходового мостика, стальные листы в некоторых местах были покороблены по горизонтали, швы между ними разошлись, и виднелись отверстия от выпавших заклепок.

В 1991 году, через пять лет после завершения обследования корпуса «Титаника» доктором Баллардом, на место катастрофы прибыла группа ученых во главе с канадским морским геологом Стивом Блэском. В распоряжении его команды имелись две подводные лодки, которые, как и мини-подводная лодка Балларда «Элвин», позволяли проводить исследования на больших глубинах. После одного такого погружения к остову судна исследователи подняли на поверхность кусок металлического листа диаметром 25 сантиметров и толщиной 2,5 сантиметра с тремя отверстиями от заклепок. Когда после очистки на листе были обнаружены остатки бывшей краски, стало абсолютно ясно, что он был частью одного из металлических листов, покрывавших корпус «Титаника». Однако главное внимание привлекли края листа: они не были гладкими и ровными, как это могло бы произойти при разломе высококачественной стали. Края были настолько неровными, как будто это был осколок хрусталя.

Через три года после находки, в августе 1994 года, данный кусок стали был подвергнут специальному исследованию в лаборатории канадского министерства обороны в Галифаксе. От него был взят образец, который укрепили на специальном держателе и подвергли так называемому тесту Шарпа на прочность металла. Суть состояла в том, что на укрепленный образец обрушивался тридцатикилограммовый маятник. К месту удара был подсоединен электроизмерительный прибор, фиксировавший силу удара, которому образец либо должен противостоять, либо поддаться. Перед укреплением на держателе образец погрузили в спиртовую ванну температурой 1,7 градуса Цельсия, примерно такой же температуры, какой была морская вода в месте катастрофы «Титаника» в ночь с 14 на 15 апреля 1912 года. Быстро переместив образец из ванной, его укрепили на держателе, маятник привели в движение. При ударе раздался треск, маятник, практически без остановки, продолжал наносить удары, в результате образец, разрезанный на два куска, вылетел из держателя. Такой же эксперимент сразу был проведен с другим, достаточно большим образцом стали, которой обшивают корпуса современных судов. В этом случае образец от удара маятника не разломился, а прогнулся в форме буквы V, и движение маятника остановилось.

Ход испытания, за которым следила вычислительная машина, и последующие исследования подтвердили, что сталь, из которой были сделаны листы, покрывавшие корпус «Титаника», была очень ломкой. При ударе об айсберг листы не прогнулись, а треснули. Ломкость испытательного образца в канадской лаборатории была вызвана отнюдь не тем, что данный кусок металла пролежал на 4000-метровой глубине Атлантики более восьмидесяти лет; при одинаковых тестах сталь 1911 года и найденная на судоверфи «Харленд энд Волфф» в Белфасте, где строился «Титаник», реагировала идентично. Значит бесспорен факт, что сталь, использованная для обшивки корпуса «Титаника», была ломкая и в момент производства, а в ледяной воде, в которой он оказался в результате столкновения с айсбергом, она стала еще более ломкой.

Канадский металлург Кен Кэрис Аллен, изучавший в Галифаксе образец стали из обшивки «Титаника», сказал: «Для того чтобы достичь одинаковой ломкости у сегодняшней высококачественной стали, мне пришлось бы снизить температуру до минус 60–70 градусов Цельсия». И добавил: «Тогда о свойствах металла многое еще было неизвестно… Сегодня такое судно никто бы не спустил на воду». Примесь серы в стали, из которой был сделан «Титаник», была слишком значительной.

Информацию об опытах, проводившихся в лаборатории Галифакса, в 1995 году напечатал журнал «Попьюлар сайенс». В заключение на основе отзывов конструкторов морских судов и с учетом всех результатов и показаний «Попьюлар сайенс» воспроизводит ход событий в ту трагическую ночь 1912 года следующим образом:

«23 часа 40 минут 14 апреля 1912 года: судно трется бортом об айсберг. Если бы его обшивка была сделана из стали с низким содержанием серы, она вогнулась бы вовнутрь, а не треснула. Заклепки выпали бы и швы между листами разорвались, вода проникла бы внутрь, но значительную силу удара она бы амортизировала. Возможно, судно резко замедлило бы ход или даже оттолкнулось бы от айсберга. „Титаник“ с наибольшей долей вероятности был бы серьезно поврежден, но продержался бы на воде достаточно долго и дождался бы помощи. Вместо этого лед проламывает хрупкую обшивку, первые шесть отсеков затоплены, и вода переливается через переборки.

2.00 часа — 2 часа 20 минут 15 апреля: наклон „Титаника“ составляет 45 градусов, корма поднимается на высоту двадцатиэтажного дома. Центр судна подвергается давлению в 7,5 тонны на квадратный сантиметр. Весь остов судна внезапно разваливается, и корпус ближе к центру разламывается на уровне поверхности воды или сразу под ней. Судовой киль сгибается, обшивка дна под давлением воды сворачивается. Ледяная морская вода обрушивается на всё судно, и сталь разламывается на куски. Раскатистый грохот, который слышен в спасательных шлюпках, — это, по всей вероятности, звук трескающегося металла. Носовая часть отделяется от кормы. В какой-то момент кажется, что корма опускается, но вдруг она начинает резко подниматься, занимает почти вертикальное положение и исчезает под водой. Отсеки, в которых еще находится воздух, подвергаются внешнему давлению не слишком глубоко под толщей воды. Происходит резкое выравнивание давления, и взрыв разбрасывает во все стороны тонны материала.

2 часа 30 минут — 3.00 часа: носовая часть опускается на дно и погружается в ил и песок. Корма удаляется от нее почти на восемьсот метров. Подводный дождь обломков продолжается еще несколько часов».

^{Разлом и погружение «Титаника» (по Балларду)}

2 часа 17 минут. Носовая часть погрузилась в воду, рухнула первая труба. Большая волна движется к корме и срывает ходовой мостик, надстройки с каютами офицеров и стеклянным куполом над парадной лестницей (1).

Носовая часть ушла под воду, обламывается вторая труба. Корма поднимается под углом 45°, и киль испытывает огромные перегрузки (2).

2 часа 18 минут. Корпус разламывается, рушатся третья и четвертая трубы. Корма погружается в воду, и после перелома киля обе части судна отделяются друг от друга (3).

Носовая часть опускается на дно, корма погружается в воду. На дно падает большое количество обломков (4).

2 часа 19 минут. Передняя часть кормы, заполненная водой и сместившимися на нее механизмами, становится почти вертикально и поворачивается вокруг своей оси. Примерно через минуту она исчезает под водой (5).

9 апреля 1997 года, за пять дней до восьмидесятипятилетия со дня трагедии, американская газета «Нью-Йорк таймс» опубликовала информацию об ультразвуковом исследовании затонувшего судна, в ходе которого было установлено, что айсберг не образовал в корпусе «Титаника» ни одной значительной пробоины, но шесть небольших отверстий находятся на площади одного квадратного метра.

Из всего сказанного следует, что в течение нескольких десятилетий идут поиски ответа на вопрос, в чем была подлинная причина гибели «Титаника». Появилось несколько гипотез, но степень достоверности той или другой из них определяется техническими возможностями поисковых команд, поскольку правильный ответ скрывается под почти четырьмя тысячами метров морской воды и многометровыми наносами ила и песка, в которые, падая на дно океана, погрузилась носовая часть с роковыми отверстиями. Через них внутрь судна ринулись сотни тонн воды.

Все прежние результаты исключают, что айсберг — как это считалось в течение трех четвертей столетия — прорезал длинную, проходящую более чем через пять отсеков, открытую трещину в борту судна. Наиболее достоверно: стальные листы после столкновения треснули, швы разошлись, и через образовавшиеся трещины ринулась вода. Так утверждали очевидцы из числа членов команды, находившихся в момент катастрофы в нижних помещениях «Титаника».

Данный текст является ознакомительным фрагментом.