22

22

Дик Джеймс оказался даже более полезен, чем ожидал Брайан. Он не только издавал ноты песен «Битлз», но и, пользуясь своим влиянием, всячески способствовал их продвижению. Он-то и устроил им выступление в теле-шоу компании Эй-Ти-Ви «Воскресный вечер в „Палладиуме“». По оценкам экспертов эту программу смотрят более пятнадцати миллионов англичан.

– Кто там шумит? – спросил Брайан, услышав какие-то крики за окнами театра перед началом.

Нил Аспинолл выглянул в окно.

– Там штук десять девчонок. Поклонницы. Пойти, отогнать?

– Не надо, – остановил его Джон. – Они нам пригодятся после передачи.

Остальные одобрительно ухмыльнулись…

Но терпения почитательниц до конца эфира не хватило. «Битлз» так ни разу и не выглянули в окно. Отстрелявшись, они засели в гримерке отметить событие, и вот тут неожиданно остро встал вопрос о досуге.

– Нил, – позвал Джон. – Сходи-ка на улицу, присмотри там четверых посимпатичнее.

– А можно пятерых?

– Он заслужил? – спросил Джон у Брайана.

– Не заслужил. Но, ладно… В качестве аванса.

– Тащи пятерых, – махнул рукой Джон и обернулся к Полу:

– Ты сегодня ночуешь с Ринго и Джорджем. – (В гостинице они жили в двухместных номерах.)

– С чего это? – возмутился Пол. – Я же тоже буду не один.

– И мы! – подал голос Ринго.

– А у меня есть другое предложение, – вступил в полемику Джордж. – Раз помещения нет, берем одну девку и трахаем ее по очереди. Чур, я первый, как изобретатель…

– Я – за, – поднял руку Ринго. – Чур, второй.

– Изобретатели… – процедил Джон. – Братья Монгольфье… Знаешь, что с такими изобретателями делают?..

Но объяснить он не успел. Вернулся Нил.

– А уже и нет никого, – объявил он.

– Даже одной?! – воскликнул Джон, тут же оценив изобретательность Джорджа по достоинству.

– Никого.

– Ну и ладно! Будем пить! – резюмировал Джон.

– Вот и славно! Пить будем! – поддержал его поскучневший было Брайан.

Утро было солнечное. Это не радовало. У Ринго трещала голова, и ему не хотелось открывать глаза. А звонок телефона прозвучал как раскат грома.

– Да? – вяло спросил он, сняв трубку.

– Одевайтесь и дуйте в мой номер, – голос Эпштейна был необычно взволнован.

… – Даже и не знаю, как охарактеризовать то, что случилось, – неуверенно начал Брайан. – Вот, посмотрите, – он помахал перед ними свежим номером «Дейли Экспресс» и, вернув его на стол, принялся читать вслух.

– «Выступление „Битлз“ в „Палладиуме“ никогда не забудут не только лондонские любители музыки, но и полицейские…»

Далее из материала следовало, что вчера у театра с раннего утра царило форменное столпотворение. Под напором тысяч поклонников рухнула железная лестница служебного входа… Полиция оказалась не готова к подобному ажиотажу, и не обошлось без травм и обмороков. Сами «Битлз» чудом выбрались из «Палладиума» и остались живы только благодаря сноровке своего шофера…

– В этих приблизительно то же самое, – Брайан указал на стопку газет.

– И зачем это вам понадобилось? – спросил Джон.

– Да в том-то и дело, что я тут абсолютно ни при чем! Я даже до сих пор не решил, хорошо это или плохо.

– И?.. – спросил Джордж.

– И все. Будьте готовы к непредвиденным событиям. Я постараюсь контролировать ситуацию. В первую очередь, я найду того, кто все это устроил…

Подобная компания в прессе стоит невиданных денег. Но связи – не менее внушительная сила. Тони Барлоу таковыми не обладал. И Брайан понял…

– Сначала я испугался, – начал Эпштейн разговор с Диком Джеймсом, – но теперь я решил, что это нам только на руку. И все-таки, следовало посоветоваться с нами… Так неожиданно… – Он боялся, что сумма, которую Дик потребует за труды будет астрономической. – Лично я – против самодеятельности… Но как тебе это удалось?

Дик загадочно улыбался и упорно молчал. На самом деле сказать ему было нечего. Он и пальцем не шевельнул. Все произошло само собой. Десятки журналистов ведущих изданий, словно сговорившись, врали как по писанному. Дик и сам удивлялся, что это с ними стряслось.

Будучи профессиональным издателем и вращаясь в этих кругах, он сознавал, что «если бы „Битлз“ не было, их следовало бы придумать». Слишком много трагических, ужасных и отвратительных событий произошло за текущий год – от убийства Кеннеди и роста безработицы во всем мире до войны в Африке и бесспорного космического превосходства России. Срочно нужна была добрая и веселая сенсация.

Но как случилось, что все одновременно обратили внимание именно на «Битлз»?! Словно что-то лопнуло, что-то «дозрело». Каждый из журналистов действовал самостоятельно, по собственной инициативе, даже не зная, что о том же пишут и его коллеги, не ощущая себя винтиками в некоем чудовищном механизме…

В воздухе отчетливо пахло мистикой.

У Пола холодело на сердце, когда он задумывался над этим.

Но самое удивительное заключалось в том, что следующий же их концерт проходил именно по придуманному журналистами сценарию: с толпами бьющихся в истерике фанатов, с разливающими их пожарными, со сломанными перилами и полицейскими кордонами.

Их пятидневные гастроли в Швецию были одновременно и триумфом, и адом. Радио и телевидение забыли обо всем, кроме «Битлз».

На концерте в Стокгольме их сцену охраняли сорок полицейских с собаками, но и они не сумели удержать обезумевшую толпу. Джон, Пол и Ринго еле успели скрыться за кулисами, а вот Джорджа, как всегда, сбили с ног, и только дубинки полицейских позволили ему, пробежав полсцены на четвереньках, последовать за остальными.

– Я всегда подозревал, что шведы – психи, – сказал Джон, когда они уселись в самолет. – Я не понимаю, на кой черт они шли на наши концерты, за их воплями я и сам-то себя не слышал.

– А зачем им слушать? – придумал оправдание для шведов безмятежный Ринго. – Они же все равно по-английски не понимают…

– Тем более, – только и нашел, что сказать Джон.

Эпштейн был вне себя от восторга. Деньги текли рекой. Он был готов к успеху. Но не к такому грандиозному.

– Я вчера получил телеграмму от Бернарда Делфонта! – размахивал он руками. – Четвертого октября мы выступаем перед Королевой в «Театре принца Уэльского»! Вместе с Марлен Дитрих!

– С этой старой клячей? – отозвался Джон без тени почтения к мировой звезде.

Джордж и Пол отмалчивались. Джордж уже свыкся с ролью козла отпущения. Но, нельзя сказать, что она ему сильно нравилась. Хотя он и искренне считал, что телесные испытания возвышают его дух.

А Пол… Ему было страшно. Он чувствовал, что происходящее слишком ненормально. Он всегда мечтал быть знаменитым музыкантом. Но не идолом, которому поклоняются, даже не слушая.

Тридцать первого октября в лондонском аэропорту «Хитроу» повторилось то же. Тысячи поклонников, вопя от восторга, теснили друг друга. В одном самолете с «Битлз» летели премьер министр Великобритании сэр Алек Дуглас-Хьюм и только что коронованная «Мисс Вселенная». Ни журналисты, ни, тем более, толпа встречающих, не обращали на них внимания.

Стоя на трапе самолета, Джон толкнул Пола в бок.

– Посмотри вон на ту блондинку. Миленькая, правда?

– Если бы еще не рыдала, как сумасшедшая…

– Это она от счастья, – самодовольно возразил Джон. – Еще до дела не дошло, а она уже кончает. Точно-точно, я по лицу вижу. Помани ее пальцем, и она – твоя.

– Неохота, – отвернулся Пол.

– А мне охота! – хищно улыбнулся Джон.

– Ничего не выйдет, – вмешался Джордж. – Когда тигр сидит в клетке, ему тоже нравится кое-кто из тех, кто пришел на него поглазеть… Забудь то время, когда мы сами выбирали себе девочек.

– Напьюсь сегодня, – заключил Джон.

– Улыбки, улыбки, ребята, – напомнил им Эпштейн. – И руками помашите. Нас снимают!

В гостинице, в номер Брайана позвонил метрдотель.

– Мистер Эпштейн, тут одна женщина хочет встретиться с мистером Полом Маккартни.

– Вы в своем уме? – устало отозвался Брайан. – Мало ли чего она хочет?..

– Я не говорю о толпе девчонок. Это солидная дама. Она – то ли родственница, то ли что-то в этом роде…

– Как ее звать?

– Мэйфилд. Миссис Мэйфилд.

– Хорошо. Я спрошу у него.

«Битлз» ужинали в каминном зале при свечах. С шампанским и четырьмя очаровательными девушками, добытыми для них Нилом. Брайан почти никогда не принимал участия в подобных пирушках, естественно переходящих в оргии. У него были другие интересы. К тому же сегодня он был слишком вымотан, чтобы развлекаться. Но все-таки ему пришлось отправиться туда.

Отозвав Пола, он сообщил ему о посетительнице.

– Миссис Мэйфилд?! – расцвел Пол. – Конечно! Пусть ее проведут!

– Сюда? – осторожно спросил Брайан.

Пол оглянулся. Ринго о чем-то болтал с двумя девицами, и обе хохотали почти истерически. Джордж целовался, а Джон уже уволок свою подружку в темный угол комнаты и занимался с ней любовью на ковре.

– Нет, не сюда. В мой номер. И пусть принесут бутылку «Кардан-Вера» и фрукты. Это моя учительница! – улыбаясь добавил он. – Представляешь?!

– Пол! – вскочила миссис Мэйфилд, когда он вошел. – Как ты вырос!

Она тоже не помолодела за эти годы. Но Пол тактично умолчал об этом.

– Рад видеть вас, – искренне сказал он. – Какими судьбами?

– Я прилетела в Лондон специально, чтобы встретиться с тобой.

Это сообщение насторожило его.

– У вас какое-то дело ко мне? – спросил он, открывая бутылку и разливая.

– Дело? – кокетливо похлопала глазами та. – Какое может быть дело у женщины к молодому мужчине?

– Я надеюсь, это шутка? – наигранно засмеялся Пол и протянул ей бокал. – Как там, в Ливерпуле?

– Какие могут быть шутки, мой мальчик, – отозвалась та и, поставив вино на столик не тронутым, стала расстегивать блузку. – Я прекрасно помню, какими глазами ты смотрел на меня.

– Миссис Мэйфилд, – чуть повысил голос Пол, – вы ведь замужем!

– О, да, – ответила она, обнажая роскошный бюст. – И я никогда не изменяю мужу.

– А что же вы делаете сейчас? – хрипло спросил Пол, уже не зная, действительно ли он не хочет близости с ней. Ему вдруг вспомнилась фраза, которую он сказал ей много лет назад: «Не только знание словесности сделает нас настоящими мужчинами, мем, но и то, что есть у каждой девочки, даже у вас…»

– О, нет, Пол, – сказала она, придвинувшись и снимая с него рубашку. – С тобой я не изменяю. Ведь я никого не предаю, когда поверяю чьи-то тайны Господу на исповеди.

– Это кощунство! – успел пискнуть Пол, прежде чем был подмят под себя ее страстным телом.

– Это не кощунство, это – причастие, – прошептала она между поцелуями…

Они вышли из номера как раз в тот момент, когда из лифта вывалился Джон.

– Оп-ля! – сказал он, оглядывая растрепанного и слегка ошалевшего Пола. А затем, перевел взгляд на его далеко не юную даму.

– Э-э-э… Познакомься, Джон. Это – миссис Мэйфилд, моя школьная учительница.

– Ох-хо-хо… – все так же невразумительно сказал Джон.

– Миссис Мэйфилд, это… – начал Пол, но она перебила его:

– Джон Леннон! Его-то я знаю. Его знает вся Англия. А мои ученики просто без ума от него. Но мне пора. Прощай, мальчик, – она смачно поцеловала Пола в губы и вошла в лифт.

Прежде чем двери закрылись, он успел увидеть в ее глазах странное выражение. Как будто она силилась вспомнить, что, собственно, она тут делает…

Джон с пьяной улыбкой прислонился к стене и сполз по ней на ковровую дорожку.

– Ну ты даешь! – сказал он Полу. – Говорил мне Стью в Шотландии, что ты – геронтофил, а я не поверил…

– Джон, это моя учительница! – повторил Пол укоризненно.

– Только не говори мне, что вы с ней сюсюкались о школьной поре!

Пол присел рядом с Джоном на корточки.

– Ринго все перепутал, – сказал он неожиданно мрачно. – Это не мы трахнули весь Ливерпуль, это нас трахает вся Англия. А если дело пойдет так и дальше, нас трахнет весь мир.

– Не надо трагедий, – бодро возразил Джон. – Ты знаешь, где сейчас Ринго с Джорджем?

– Где?

– На балконе. Мы пели там «She Loves You», а тысяч пять девчонок внизу подпевали нам – «Йе-йе-йе!..» Знаешь, как негры кричат в своих церквях?.. И все они нас хотели, я видел!

– Я не могу так больше! – внезапно закричал Пол и заколотил кулаком в стену. – Мне это снится! Этого не должно быть!!!

– Да что такое? – оторопел Джон. – Успокойся!

– Мы становимся больше, чем есть, – быстро заговорил Пол. – Мы раздавим себя… Мы выгорим изнутри и лопнем, как сухие кожурки. Раньше мы убивали, теперь мы сводим с ума… – слезы ручьями текли по его щекам.

– Кого мы убивали?! Что ты несешь?! – схватив за плечи, принялся трясти его Джон. – Ты что рехнулся?

Пол замолчал. Вытер слезы ладонью и поднялся.

– Спроси у Стюарта, – ответил он глухо, прошел в свою комнату и заперся на ключ.

С шестнадцатого этажа отеля мчавшиеся внизу автомобили были почти не видны, но их гул, скрип тормозов, редкие гудки и вой сирен проникали через двойные стекла окна. Огни фар сновали туда и сюда, создавая ощущение хаоса…

И все же это было красивое зрелище. Муравейник ночью.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.