Крамольный ВГИК

Крамольный ВГИК

Практически одновременно со скандалом вокруг «Доктора Живаго» грянуло еще одно громкое дело — на этот раз имевшее непосредственное отношение к кинематографическим кругам. Оно тоже возникло отнюдь не случайно, а стало ответом властей на те либеральные вольности, которые стали распространяться в киношной среде в последнее время. Речь идет о так называемом «деле студентов ВГИКа». Раскручивание этого «дела» ставило целью не только «вправить мозги» тем молодым людям, у которых, как теперь принято говорить, снесло крышу от хрущевской «оттепели», но и приструнить их учителей — достаточно известных и влиятельных в мире кино людей.

Скандал случился в конце 1958 года и стал достоянием широкой общественности благодаря статье в газете «Комсомольская правда». Материал назывался «На пороге большого экрана» и принадлежал перу двух журналистов — В. Ганюшкина и И. Шатуновского. А непосредственным поводом к «наезду» на Институт кинематографии стал инцидент, который случился на одной из студенческих вечеринок. Вот как об этом рассказывалось в заметке:

«В тот самый момент, когда подвыпившая компания собиралась встать из-за стола и приступить к танцам, один из молодых людей сообщил, что приготовлен сюрприз.

— Послушайте «капустник», — объявил он, включая магнитофон.

Оказывается, четверо участников вечеринки заранее сочинили и записали на магнитофонную ленту дурно пахнущие текстики. (Это была пародия на историко-революционную пьесу, где фигурировали Ленин, Сталин и другие большевики — герои октябрьского восстания. — Ф. Р.)

— Пожалуй, это не слишком остроумно, — раздался чей-то голос, когда «капустник» был прослушан. — Запись лучше всего стереть…

Вот и все. Ни у одного из четырнадцати молодых людей, отмечавших на дому у студентки Наталии Вайсфельд (она жила в писательском доме у метро «Аэропорт». — Ф. Р.) «день рождения IV курса сценарного факультета», не нашлось более резких и точных слов для определения того, что здесь произошло. Никого не возмутило, что четверо их однокурсников, гнусно кривляясь, оплевали все те высокие идеи, в которых клялись публично на комсомольских, студенческих собраниях.

Запись стерли и перешли к рок-н-роллу.

Но комсомольская организация Всесоюзного государственного института кинематографии, естественно, не могла пройти мимо этой мерзостной истории. (О том, каким образом во ВГИКе узнали об этой записи, в статье не говорится, но догадаться можно: среди четырнадцати участников той злополучной вечеринки нашелся стукач. — Ф. Р.) Студенты младших курсов — многие из них пришли в институт уже с производства — потребовали исключить из комсомола и вуза сочинителей «капустника» Владимира Валуцкого, Дмитрия Иванова, Владимира Трифонова, Дайю Смирнову, организатора вечеринки Наталию Вайсфельд, а также Валерия Шорохова. Но у них нашлись и друзья-заступники. В дирекцию института поступали петиции в защиту Валуцкого, Трифонова, Иванова… Студент пятого курса Борис Андроникашвили (на тот момент он был мужем студентки того же ВГИКа Людмилы Гурченко. — Ф. Р.) уговаривал комсомольское собрание проявить снисходительность:

— Ребята пошутили, пусть шутка получилась не совсем уместной, допускаю, но кому какое дело до того, что кто-то где-то неудачно пошутил?

Дайя Смирнова вышла на трибуну, чтобы показать собранию железнодорожный билет.

— Я тороплюсь на съемку в Киев, — объявила она. — У меня нет времени. А вы уж тут решайте, как хотите.

Собрание решило исключить из комсомола Дайю Смирнову и Валерия Шорохова и просить дирекцию отчислить их из института.

«Защитникам» удалось отстоять Трифонова, Валуцкого, Иванова, Вайсфельд. Однако члены бюро Рижского райкома комсомола, внимательно разобравшись в этой истории, поставили вещи на свои места: людям, осмелившимся клеветать на советскую действительность, не место в комсомоле. Не могут быть сценаристами, не могут создавать произведения искусства, нужные нашему народу, лгуны и двурушники, у которых на языке одно, а в мыслях другое.

Шестеро молодых людей, которые всего через год готовились получить дипломы сценаристов и выйти в жизнь, были исключены из комсомола и отчислены из института. Между тем четыре года их всех считали во ВГИКе способными, талантливыми…

В райкоме комсомола, пытаясь оправдаться или хотя бы найти «смягчающие вину обстоятельства», Владимир Валуцкий распинался по поводу своей творческой биографии:

— Мое творческое лицо характеризуется следующими моментами… Надо разобрать все аспекты моего творчества… Детальный анализ моих произведений…

Члены бюро райкома недоумевали: откуда у этих молодых людей такой апломб, такая самоуверенность? Ведь пока их «творчество» ограничивается семинарскими, курсовыми работами, причем в этих работах «творческое лицо» Валуцкого, Трифонова и других выглядит в достаточной степени уродливо и дико!..».

Далее в статье раскрывались подлинные причины того, ради чего, собственно, этот скандал и был раздут до масштабов целой страны:

«Формалистический подчас культ ремесла, который ощутим во ВГИКе, пренебрежение идейностью, содержанием — вот корни, обеспечившие пышное цветение на институтской ниве „творческих индивидуальностей“, вроде Трифонова, Валуцкого, Смирновой и им подобных…

Комсомольская организация должна воспитывать будущих мастеров советского искусства в духе непримиримости ко всяческим проявлениям буржуазной идеологии, бороться с ее тлетворным влиянием. Не из западных ли боевиков, просмотром которых, опять же с точки зрения ремесла, так увлекаются некоторые студенты ВГИКа, перекочевывают в их работы «зеленые леопарды»?.. (Так назывался студенческий этюд Д. Смирновой. — Ф. Р.)

Пора, наконец, повысить ответственность преподавателей, мастеров за воспитание смены. В самом деле, может ли уделять достаточное внимание своим питомцам руководитель мастерской художественного фильма режиссер Г. М. Козинцев, который живет и работает в Ленинграде и лишь наездами бывает в Москве? Да и многие другие мастера, живущие в Москве, редко радуют ВГИК своим присутствием…

ВГИК должен готовить идейно закаленных, зрелых мастеров советского кино. Для этого у него есть все возможности».

Уже в наши дни свидетель этого скандала Армен Медведев (он тогда являлся секретарем комитета ВЛКСМ ВГИКа) написал следующие воспоминания:

«Сергей Аполлинариевич Герасимов повел целую бригаду студентов, и меня в том числе, в „Комсомольскую правду“ объясняться в знаменитой Голубой гостиной. На этой беседе Герасимов говорил о славных традициях советского кино, которые претворяются, переплавляются и множатся во ВГИКе. Но почему-то его там критиковали наряду с другими мастерами за снисходительность и попустительство собственным студентам.

Я помню, тогда в зал вошел А. И. Аджубей (главный редактор «Комсомольской правды», который был зятем Хрущева. — Ф. Р.) и меня поразил его какой-то стеклянный, равнодушный взгляд. Он посидел немножко, послушал и ушел. По-моему, никаких последствий нашего похода не было. Ни опровержений, ни других, более объективных статей…».

Этот скандал едва не поставил крест на судьбе практически всех его героев. После приказа министра культуры СССР «О серьезных недостатках идейно-воспитательной работы во Всесоюзном государственном институте кинематографии» (18 января 1959) все главные фигуранты скандала были исключены из ВГИКа, однако крест на их творческих карьерах эта история не поставила, поскольку все они смогли устроиться в средствах массовой информации — осели на радио и телевидении. А один из пострадавших — Владимир Валуцкий — даже сумел чуть позже вернуться обратно в кино. В начале 60-х годов он восстановился во ВГИКе и в 1964 году благополучно его закончил. В последующие годы он прославил свое имя, написав сценарии сразу к нескольким советским блокбастерам. Первым был «Начальник Чукотки», который вышел на экраны страны в 1967 году. Среди других: «Семь невест ефрейтора Збруева» (1971), «Приключения Шерлока Холмса» (1980–1983), «Зимняя вишня» (1985).

Данный текст является ознакомительным фрагментом.