Глава 1. Паника на флоте

Глава 1.

Паника на флоте

«Я командовал подводными силами в 1910 году… В течение 4 лет все наши усилия были посвящены постройке кораблей, способных действовать далеко в открытом океане, и обучению личного состава из пылких добровольцев, которые будут сражаться на этих лодках в военное время».

Адмирал флота сэр Роджер Кийз, 1939 г.

«Кийз превратил программу строительства лодок в настоящее дерьмо».

Адмирал сэр Джеффри Лейтон, 1961 г.

В сентябре и октябре 1914 года одно только слово «субмарина», произнесенное на мостике линкора Гранд Флита или в сумрачном кабинете Адмиралтейства, вызывало паническую реакцию. В Скапа Флоу, обширной гавани на Оркнейских островах, где флот считал себя в безопасности от атак из-под воды, наблюдателям постоянно мерещились немецкие перископы. Несколько раз объявлялись тревоги. Кончилось тем, что 1 сентября по приказу главнокомандующего адмирала сэра Джона Джеллико весь флот поднял якоря и поспешно вышел в море, уворачиваясь от несуществующих подводных лодок и даже обстреливая их.

Флот провел 17 дней на запасной стоянке в Лох Ю на северо-западном побережье Шотландии, а потом вернулся в Скапа. Через месяц, 17 октября в 17.00 история повторилась. Различие заключалось в том, что теперь уже и гавань Лох Ю считалась небезопасной, потому что 10 дней назад где-то неподалеку кто-то вроде бы видел подводную лодку. Поэтому Гранд Флит временно ушел еще дальше, забравшись в Лох Силли на северном побережье Ирландии.

Лишь теперь, через 2,5 месяца после начала войны с Германией Первый Лорд Адмиралтейства Уинстон Черчилль всерьез занялся подводными лодками. 13 октября он написал Первому Морскому Лорду:

«Пожалуйста, сообщите точное количество лодок, постройка которых санкционирована правительством, а также лодок, находящихся в постройке на различных верфях. Какие меры принимаются для увеличения количества лодок? Можно ли заключить дополнительные контракты на строительство лодок при условии, что они будут готовы в течение 15 месяцев? Совершенно необходимо вести строительство подводных лодок самыми быстрыми темпами, не ослабляя усилий ни днем, ни ночью».

Похоже, этот меморандум не произвел должного впечатления, потому что через 2 недели Черчилль пишет Первому Морскому Лорду еще более резкое послание:

«Пожалуйста, безотлагательно предложите самую большую из реальных программ строительства подводных лодок со сроком готовности от 12 до 24 месяцев, считая от сегодняшнего дня. Вы должны полагать, что для достижения этой цели в ваше распоряжение будут отданы все производственные ресурсы, необходимые для строительства лодок. Не имеется возражений против использования чертежей Виккерса, а паровые двигатели могут быть использованы для дополнения нефтяных. Следует проявить чудеса изобретательности и организованности, чтобы добиться максимального выпуска подводных лодок. Как только будут готовы ваши предложения, они будут рассмотрены на совещании Морских Лордов. Правительство должно получить заверения, что строится максимально возможное количество подводных лодок. Мы можем быть уверены, что в Германии это делается. Поэтому департамент Третьего Морского Лорда должен действовать с предельной энергией и не отступать ни перед какими трудностями, которые могли осложнить дело в мирное время».

Эти документы примечательны во многих отношениях. Они показывают внезапное и кардинальное изменение отношения Черчилля к подводным лодкам. Одновременно они обнажают ужасающую слабость британского подводного флота.

Несомненно, что успехи германских лодок в первые недели войны вынудили Черчилля изменить свое мнение, они же заставили Джеллико паниковать в Скапа Флоу. 11 сентября немецкая лодка проникла в Фёрт-оф-Форт, поднявшись до железнодорожного моста, что привело в шок командование Гранд Флита. Через 4 дня другая лодка торпедировала в Ла-Манше легкий крейсер «Патфайндер». Затем 22 сентября подводная лодка U-9 потопила британские броненосные крейсера «Абукир», «Хог» и «Кресси», которые патрулировали недалеко от голландского побережья. «Хог» и «Кресси» были торпедированы, когда они остановились, чтобы спасти экипаж «Абукира». Из 2200 человек экипажей 3 крейсеров в это утро погибли 1459.

Катастрофа привела к полному прекращению судоходства союзников в Ла-Манше в дневное время. Войсковые транспорты должны были отправляться во Францию только с западного побережья. 15 октября U-9 добилась нового успеха, потопив крейсер «Хок». При этом погибли еще 500 человек. После этого командование Королевского Флота слегка помешалось на подводных лодках. Именно это помешательство долгое время больно давило на британский подводный флот.

* * *

В составе Королевского Флота к началу войны числились 64 подводные лодки, но лишь 17 из них могли действовать вдали от английских берегов. Остальным лодкам уже исполнилось от 6 до 10 лет, и они устарели. Германия в последние 2 года сосредоточила все усилия на строительстве океанских подводных лодок, которые имели дальность плавания около 3000 миль. Было известно, что к 4 августа германский флот имел 28 таких лодок. Ползли слухи, что на самом деле эта цифра значительно выше. Лорд Джеки Фишер, бывший Первый Морской Лорд, слышал из надежного датского источника, что немцы имеют 46 океанских лодок. После потопления 4 британских крейсеров Разведывательный отдел Адмиралтейства запустил совершенно невероятную сплетню, что противник тайно построил «от 100 до 200 малых лодок». Было точно известно, что перед войной командование германского флота обнародовало программу строительства 72 подводных лодок. Верфи Германии, в отличие от английских, строили множество лодок для других флотов, и они могли быть конфискованы в случае начала войны.

Объяснение слабости британского подводного флота в октябре 1914 года заключается в неправильном управлении перед войной. Что было наделано множество ошибок, — отрицать не мог никто. Но когда именно это произошло и кто конкретно виноват, — эти вопросы стали предметом жаркого спора.

Лорд Фишер, который снова стал Первым Морским Лордом 30 октября и столкнулся с необходимостью выполнять распоряжения Черчилля, открыто обвинял во всем командующего подводными силами коммодора Роджера Кийза. Он «сделал из лодок вшивые казармы», — утверждал Фишер. 10 лет назад Фишер во время первого пребывания на посту Первого Морского Лорда заложил основы подводного флота. Другие офицеры в то время называли его лунатиком, а подводные лодки — игрушками. Фишеру приходилось «воровать деньги из бюджета на их строительство», В 1904 году он заявил: «Я думаю, никто еще не понял четко, что подводная лодка неминуемо произведет настоящую революцию, когда будет использована как наступательное оружие». В то же время другие адмиралы называли подводную лодку «оружием слабых», а также «коварным, подлым и чертовски не-английским». Даже первый инспектор подводного плавания Королевского Флота капитан 1 ранга Эдгар Лииз заявил: «Британскому флоту никогда не будут нужны подводные лодки, но мы были вынуждены их развивать под давлением других государств».

Когда в октябре 1914 года Черчилль снова добился назначения Фишера Первым Морским Лордом, адмирал с ужасом обнаружил, что в составе флота числится на 12 подводных лодок меньше, чем было в 1910 году, когда он уходил в отставку. Он писал: «Назначение Кийза командующим подводными лодками, вероятно, было ошибкой». По мнению Фишера, Кийз «не имел ни малейшего представления, как их использовать». Но еще хуже было то, что за 4 года британский подводный флот не сделал ни единого шага вперед. Фишер обвинял во всем этом и других адмиралов, но никогда — Уинстона Черчилля, человека, который отвечал за все кораблестроительные программы на протяжении этих 4 лет. Морской бюджет, который Первый Лорд Адмиралтейства пробивал через парламент в 1912, 1913 и 1914 годах, был самым большим в истории Англии, но подводному флоту перепадали от него сущие крохи. В феврале 1912 года Черчилль заявил правительству, что расходы Германии на строительство подводных лодок «значительно увеличены по сравнению с заявленными 750000 фунтов». Хотя в то время Фишер находился в отставке, он оставался приятелем Черчилля и его неофициальным советником. Но один из его советов Черчилль упрямо игнорировал, он не желал строить больше подводных лодок. В январе 1914 года Фишер сказал ему «в двадцатый раз, что с тех пор, как он стал Первым Лордом Адмиралтейства, самым большим промахом его аппарата было пренебрежение подводными лодками». Хотя Фишер всегда отличался неукротимым нравом, он почему-то не слишком желал спорить с Черчиллем. В письме адмиралу Джеллико от 1 июня 1913 года он сообщает:

«Крупп, германская оружейная фирма, строит сотни лодочных моторов, гораздо более мощных, чем наши. Меня крайне беспокоит отношение Адмиралтейства к подводным лодкам. Чем больше я узнаю, тем более погаными идиотами они мне кажутся! Я написал меморандум по этому предмету, но если я отошлю его Уинстону, это будет означать открытую войну с Адмиралтейством. Поэтому я пока его придержу».

Одновременно Фишер намекнул премьер-министру Асквиту на «нехватку подводных лодок». Позднее Фишер писал: «Он был явно поражен, однако убедил меня помалкивать».

В целом, как и большинство членов правительства и большинство адмиралов, Черчилль полагал, что подводная лодка имеет малую скорость, недостаточную мореходность и не может действовать совместно с флотом, а потому должна считаться исключительно оборонительным оружием. Однако не один Фишер обладал даром предвидения. Зимой 1913–14 годов обозреватель в только начавшем выходить «Нэйвал Ревю» обрушился на «слепую страусиную политику, игнорирующую то воздействие, которое подводная лодка должна оказать на нашу морскую политику». Он утверждал, что Британия строит недостаточное количество подводных лодок, а потому теоретически она уже потеряла господство в Северном море, Ла-Манше и Средиземном море. Подводная лодка, писал этот обозреватель, не подчиняется старым законам стратегии и тактики. В приложении к ней уроки истории не имеют никакого значения.

Но верхи Адмиралтейства с этим не согласились. Когда Фишер в 1912 году и снова в январе 1914 предсказал, что в будущей войне вражеские подводные лодки станут топить беззащитные британские торговые суда без предупреждения, Черчилль упрямо отрицал это, говоря, что «такое не может быть сделано цивилизованной нацией». Он не поверил и знаменитому артиллеристу адмиралу сэру Перси Скотту, который 5 июня 1914 года писал в «Таймс»:

«Подводные лодки и аэропланы полностью перевернули морскую войну. Ни один флот больше не сможет скрыться от глаз аэроплана, а подводная лодка сможет проводить атаки даже среди бела дня. В таких условиях я больше не вижу пользы в линкорах, а шансы на использование быстроходных крейсеров становятся слишком малы».

Мрачные предсказания слишком дальновидного Скотта произвели эффект прямо противоположный тому, на который он рассчитывал. Он хотел напугать правительство, Адмиралтейство и общественность новой опасностью. Вместо этого на него обрушился град насмешек. Но всего через 3 месяца среди бела дня U-9 потопила «Абукир», «Хог» и «Кресси».

Коммодор Кийз, занявший пост командующего подводными силами одновременно с приходом Черчилля в Адмиралтейство, лишь послушно поддакивал Первому Лорду. Кийз был человеком смелым, обаятельным и честолюбивым. Он писал, что до появления Черчилля в Адмиралтействе существовали «исключительные трудности в продвижении к созданию крупного подводного флота, которые создавала неуклюжая бюрократическая машина Адмиралтейства, а также сомнения многих адмиралов относительно значения подводной лодки в ходе войны. А когда пришел Уинстон Черчилль, изменилась вся атмосфера. Он проявил серьезный интерес, и теперь подводный флот обрел верного друга и покровителя».

Из этой цитаты можно сделать вывод, что «продвижение к созданию крупного подводного флота» все-таки имело место, и именно Черчилль стал настоящим отцом британского подводного флота. Увы, факты опровергают это заявление.

Как только Кийз занял новый пост, он сразу понял, что британский подводный флот находится в плачевном состоянии. И у него не было сомнений в том, кто является виновником. Конечно же, Фишер! Он обвинил адмирала в том, что тот предоставил фирме «Виккерс» и ее верфи в Барроу-ин-Фернессе монополию на строительство подводных лодок в Британии. В 1904 году это было действительно так, потому что Виккерс являлся обладателем исключительных прав на патенты американского конструктора Джона П. Холланда, а первые британские лодки строились по его проектам. Кийз протестовал против этого соглашения, которое можно было расторгнуть, лишь уведомив об этом Холланда за 2 года до разрыва договора. Это вынудило Кийза искать новые проекты за границей. Результатом стало посещение Кийзом верфей в Тулоне и Специи. После этого фирме «Скотт» в Гриноке были заказаны 3 лодки по итальянскому проекту, а фирма «Армстронг-Уитворт» получила заказ на строительство 4 лодок по французским чертежам.

Но у Кийза не было оснований утверждать, что использование зарубежных проектов помогло сэкономить время. Документы с Армстронгом были подписаны лишь в 1913 году, когда срок действия договоров Виккерса уже истек. Но что интересно отметить: в течение этих 2 лет, когда Франция, Германия, Дания, Италия строили подводные лодки по своим собственным проектам, владычица морей Британия не сумела построить ни одной своей подводной лодки!

Кийз обвинил и Виккерса. По его словам, фирма «получив заказ на строительство океанских подводных лодок, не сумела выполнить наши требования, несмотря на большие производственные мощности. В результате мы оказались позади Германии, которая избежала наших ошибок и несколько лет строила только океанские лодки».

Это заявление полностью опровергается письмом Фишера от 25 мая 1914 года. «Рассказывают, что Виккерс скоро начнет увольнять рабочих, занимавшихся строительством подводных лодок, по причине отсутствия заказов. Вы можете проверить это у Тревора Даусона!» (Тревор Даусон был исполнительным директором у Виккерса.)

Кийз обвинил Фишера в нехватке океанских подводных лодок в 1914 году, потому что до 1910 года все усилия были сосредоточены на строительстве маленьких прибрежных лодок. В этом отношении Кийзу было бы лучше помолчать, потому что во время визита на континент он заказал лодки с точно таким же радиусом действия и вооружением, какие строил Фишер до своей отставки. Кийз превратил подводный флот в разнородную коллекцию иностранных образцов и модификаций этих образцов, не обращая внимания на предупреждения, что в случае начала войны будет невозможно найти запасные части и машины к этим лодкам. Вот по этой причине строительство подводных лодок задержалось на несколько месяцев.

Лишь в 1913 году Кийз обратился к фирмам «Виккерс» и «Скотт» с предложением построить настоящую океанскую подводную лодку. Виккерс подготовил чертежи лодки, которая вдвое превышала самую крупную из существовавших на тот момент британских лодок. Она должна была иметь дальность плавания 5300 миль. Проект Скотта был заметно меньше, но его сопровождало неожиданное предложение. Фирма не могла гарантировать надежность итальянских моторов «Фиат», которые изготавливались по лицензии, и вместо них предложила использовать паровые турбины. «Мы рассмотрели проблемы, которые могут возникнуть при создании гораздо более мощных моторов, необходимых для лодки Виккерса. Поэтому мы с облегчением приветствуем появление такого простого и проверенного двигателя, как паровая турбина». Кийз заказал по одной лодке у каждой фирмы. Лодка Виккерса получила название «Наутилус», а лодка Скотта — «Суордфиш». Позднее Адмиралтейство назвало установку паровых турбин на подводных лодках «новинкой» и хранило ее в строгом секрете.

Многие морские офицеры, особенно командиры подводных лодок, даже не пытались скрывать свое скептическое отношение к установке на подводной лодке паровых турбин и дымовых труб. Лорд Фишер недвусмысленно высказался по этому поводу. В июне 1913 года он писал:

«Нефтяной двигатель будет управлять всей морской войной, а вся морская война будет проходить под знаком правления подводной лодки. Но мы, как законченные дураки, тратим на них много больше денег, чем немцы, отставая от них в развитии нефтяных двигателей. И потому, как и французы, мы страстно стремимся установить на наших подводных лодках паровой двигатель».

Весной 1913 года начальник Отдела кораблестроения Адмиралтейства сэр Юстас Теннисон-д’Эйнкерт создал новый проект подводной лодки с паровыми турбинами, который подходил под требования Кийза к океанским лодкам. Она имела внушительные размеры — длина 338 футов и водоизмещение 1700 тонн. Это вдвое превышало длину и втрое водоизмещение лодок типа Е — самых больших из имевшихся в составе Королевского Флота. Эти лодки по размерам превосходили даже некоторые эсминцы. Предложенные двигатели позволяли развить на поверхности скорость 24 узла, то есть на 9 узлов больше, чем у лодок типа Е. Вооружение должно было состоять из 4 носовых торпедных аппаратов калибра 533 мм, 4 таких же траверзных аппаратов и 2 орудий. Лодка должна была иметь дальность плавания 3000 миль. Модель была испытана в бассейне в Хаслар-Крик в Портсмуте, но на совещании, которое вскоре созвал Третий Морской Лорд, было принято решение «приостановить дальнейшие работы над проектом». На совещании были выдвинуты возражения, на которые д’Эйнкерт и Кийз пока не смогли ответить:

1. Слишком резкое увеличение размеров по отношению к существующим лодкам.

2. Использование паровых турбин.

3. Проблемы управляемости в ходе погружения и в подводном положении.

С момента этого совещания и до октября 1914 года не было сделано никаких попыток ответить на эти вопросы. Строящаяся Скоттом в Гриноке подводная лодка «Суордфиш» оказалась сплошной головной болью. Проблема возникала за проблемой, и после 14 месяцев работы лодка не была закончена и наполовину.

Вот в такой обстановке Черчилль в своем меморандуме от 28 октября 1914 года и заявил, что «паровые двигатели могут быть использованы для дополнения нефтяных», хотя это походило на жест отчаяния. Однако даже для столь явного шага назад все-таки имелись основания.

* * *

К чести Фишера, снова занявшего кабинет № 73 — резиденцию Первого Морского Лорда, — отметим, что он не позволил панике из-за нехватки подводных лодок повлиять на свои суждения. Со своей обычной вулканической энергией он принялся за решение задачи, которую поставил перед ним Черчилль. 30 октября он появился в новом кабинете, а уже через двое суток созвал совещание командования подводных сил и соответствующих чиновников Адмиралтейства. Он начал с того, что пообещал суперинтенданту Адмиралтейства по контрактам сделать его жену вдовой, если дело ограничится писанием бумажек. «Мне нужны лодки, а не контракты», — заявил Фишер. Через неделю представители всех кораблестроительных фирм Англии были собраны на совещание в Адмиралтействе. К концу дня Фишер выдал 12 фирмам заказы на строительство 38 подводных лодок. Через несколько дней он заказал еще 6 лодок на британских верфях и 10 лодок у «Бетлхэм Стил Корпорейшн» в Нью-Йорке. В результате довоенных подвигов Кийза у него имелся целый ворох проектов. В этот момент в Англии строились 16 лодок 6 различных экспериментальных типов. Фишер плюнул на все это, отмахнулся от предложения Черчилля заняться лодками с паровыми турбинами и заказал на британских верфях несколько модернизированный вариант испытанного типа Е, который он сам строил 5 лет назад. Американский проект, лодки типа Н, тоже были надежными и испытанными. Свидетельством мудрости Фишера стали замечательные достижения лодок типа Е в годы войны. Отличились и созданные на их основе лодки типа G. Зато экспериментальные лодки Кийза не добились ничего. Типы S и W были непригодны для использования в холодных северных водах. Их продали Италии, когда та вступила в войну. Лодки типов V и F были списаны.

Хотя Чрезвычайная военная кораблестроительная программа 1914 года, предложенная Фишером, сняла проблему недостаточного количества лодок, немедленно началась паника по иному поводу. Адмиралы, командующие различными эскадрами, начали сообщать, что германские лодки имеют значительно более высокую надводную скорость, чем британские лодки. Кто-то договорился до того, что видел немецкую лодку, идущую со скоростью 22 узла. Гибель броненосца «Формидебл», торпедированного 1 января 1915 года, дала пищу новым слухам. Адмирал Бейли, чтобы оправдаться, начал говорить, что немецкая лодка в шторм сумела догнать его броненосцы. В результате из 780 человек экипажа погибли 547. Фишер тоже начал прислушиваться к этим фантастическим историям, которые основывались только на более чем сомнительных наблюдениях. 4 января 1915 года он написал Джеллико: «Мы не может догнать их лодки. Мы знаем, что 2 из них развили 19 узлов в надводном положении».

Фишер немедленно приказал начальнику Отдела кораблестроения Адмиралтейства начать проектирование лодки, способной развить 20 узлов в надводном положении. Поэтому д’Эйнкерт в очередной раз предложил использовать паровые турбины, повторив, что ни одна дизельная подводная лодка, спроектированная для Королевского Флота, не превысит скорость 15,5 узлов. Но при паровых турбинах д’Эйнкерт гарантировал более 20 узлов.

Всего 2 месяца назад здравый смысл и чутье подсказали Фишеру, что котлы и дымовые трубы плохо сочетаются с подводной лодкой. Опыт маленькой французской лодки «Аршимед», оснащенной паровыми машинами, еще больше укрепил его в этом мнении. «Аршимед» был временно придан силам Роджера Кийза. 17 декабря эта лодка вместе с 7 британскими лодками образовала завесу в Гельголандской бухте, чтобы перехватить линейные крейсера адмирала Хиппера, когда те будут возвращаться после обстрела Скарборо и Харлпула. Вечером высокая волна ударила в борт лодки и так помяла дымовую трубу «Аршимеда», что ее нельзя было опустить. Теперь перекрыть дымоход было невозможно, и лодка потеряла способность погружаться. Погода ухудшилась еще больше, и вода начала поступать внутрь корпуса через изуродованную трубу. Экипаж выстроился живой цепочкой с ведрами, чтобы откачивать воду из котельного отделения. Свидетелем всего этого был британский офицер связи капитан 2 ранга Годфри Герберт. На рассвете подводная лодка все еще болталась на поверхности, не способная погрузиться. Она находилась совсем недалеко от Гельголанда и могла стать легкой добычей германских патрульных кораблей. В течение 2 дней «Аршимед» кое-как полз на запад. Шторм, который вынуждал команду непрерывно работать ведрами, спас лодку, так как помешал германским кораблям выйти в море. В конце концов «Аршимед» благополучно прибыл в Гарвич. Фишер услышал об этом инциденте, когда он изучал рапорты командиров лодок, так и не сумевших атаковать германские линейные крейсера. Фишер тут же заявил д’Эйнкерту, что не желает больше слышать о паровых машинах.

В результате в конце января 1915 года Отдел кораблестроения спроектировал дизельную лодку, которая, по словам д’Эйнкерта, могла достичь скорости 21 узел. Ее машинная установка состояла из 3 дизелей, которые устанавливались на лодках типа Е. В общей сложности этот монстр имел 36 цилиндров. 29 января Фишер утвердил строительство 8 новых лодок типа № на верфях Портсмута, Девенпорта и Пемброка.

Необходимость принимать меры против быстроходных германских лодок на время утихомирила командование Гранд Флита, но это спокойствие не затянулось. Самым опасным в сложившейся ситуации было то, что практически все командование флота совершенно не представляло себе, что должна делать подводная лодка в начавшейся войне. Адмиралы искренне верили, что линейный флот должен иметь свои собственные флотилии подводных лодок, способных действовать совместно с надводными кораблями на привычной тем скорости 21 узел. Это заблуждение ни в коей мере не разделяли офицеры и матросы подводного флота, которых совсем не радовала перспектива погружаться и маневрировать под бортом собственных линкоров, каждую секунду рискуя попасть под сокрушительный удар мощного форштевня. Следует отметить, что никто, кроме подводников, не считал лодку способной действовать в одиночку. Объясняется это, вероятно, довольно просто. Адмиралы цеплялись за проверенные принципы морской стратегии, считая их незыблемыми. Они думали, что главной задачей флота во время войны является уничтожение флота противника в генеральном сражении. Ничего, кроме битвы между двумя Великими Армадами, они не видели и не желали видеть. Каждый мичман бредил Трафальгаром и видел себя на месте Нельсона. Об этом же грезили в 1914 году Джеллико, Битти и другие адмиралы. Они проводили долгие часы, разрабатывая детальные планы генерального сражения. Черчилль тоже полагал, что «германский флот предназначен служить инструментом испытания силы флота величайшей в мире морской державы». Если удастся построить подводные лодки, способные сопровождать флот, британские адмиралы смогут использовать их для внезапного удара по вражескому флоту во время развертывания.

Коммодор Кийз, который отвечал за подводные лодки в течение последних 4 лет, но никогда сам на лодках не служил, разделял сладкие грезы относительно лодок, действующих вместе с флотом. В 1913 году во время больших маневров, имитировавших генеральное сражение двух флотов, он решил опробовать эту идею на практике. Результаты опыта оказались зловещими. 4 подводные лодки были развернуты строем фронта с интервалами в 1 милю. Они следовали в составе одного из флотов за передовой завесой крейсеров. Дозорные крейсера должны были информировать Кийза, находившегося на лидере «Свифт», о перемещениях вражеского флота, а он предполагал руководить действиями своих лодок, приказывая им погружаться и атаковать, когда это будет нужно. Весь этот спектакль был разыгран как-то лениво, потому что флот не мог двигаться быстрее 14 узлов — предельной скорости подводных лодок. Этот фактор, по словам Кийза, превратил учения в нечто примитивное. Он признается, что имел «несколько неприятных моментов, следя за линкорами, крейсерами и эсминцами, снующими во всех направлениях над нашими лодками. Несколько часов я пребывал в смертельном страхе, что одна из лодок попала в беду. Однако она всплыла, и все закончилось хорошо».

И после всего этого, несмотря на заниженную скорость, Кийз признал маневры успешными.

В первые месяцы войны лодки Кийза попытались использовать на деле опыт мирного времени. Во время сражения в Гельголандской бухте он бросил лодки в бой вместе с надводными кораблями. В результате англичане лишь чудом избежали катастрофы. Трижды командиры лодок принимали британские корабли за вражеские. Торпеда с Е-6 едва не попала в легкий крейсер «Лоустофт». В свою очередь 3 британских крейсера приняли свои лодки за немецкие и попытались их таранить. Однако урок пошел не впрок. Кийз писал: «Подводные лодки доказали, что они в состоянии действовать вместе с надводными кораблями и вполне могут позаботиться о себе».

Даже Фишер начал верить в эскадренные лодки. Он заявил: «Без сомнения, подводные лодки могут сопровождать быстроходный линейный флот, что при любых обстоятельствах даст ему подавляющее превосходство в бою». Это был один из немногих вопросов, в которых он сошелся с Кийзом. Когда в январе 1915 года Фишер заложил 8 лодок типа J, он намеревался использовать их в качестве эскадренных.

Через пару недель после этого склоки между Фишером и Кийзом стали особенно жаркими, и Кийза отправили в Дарданеллы. В 1918 году Роджер Кийз прославился, проведя операции по заблокированию Зеебрюгге. Много лет спустя Кийз, вспоминая время на посту командующего подводными силами, откровенно написал: «Я не думаю, что мог заниматься вопросами материальной части».

На место Кийза лорд Фишер назначил коммодора Сиднея Хэлла, который уже командовал подводными силами с 1906 по 1910 год. Хэлл тоже верил в эскадренные лодки.

Через 2 месяца после назначения Хэллу пришлось доложить Фишеру, что новые лодки типа № развивают скорость не более 19 узлов, то есть им не хватает как минимум 2 узлов для действий вместе с флотом. Джеллико, Битга и Хэлл вместе с несколькими офицерами, мнению которых Фишер доверял, постарались довести до его сведения, что флоту совершенно необходима эскадренная лодка со скоростью не меньше 21 узла. Он полагали, что Германия, которая ушла далеко вперед в создании дизелей, вскоре сама начнет строить эскадренные подводные лодки, если уже не начала. Чтобы парировать эту угрозу, Гранд Флит должен получить аналогичные корабли, чего бы это ни стоило. В этот момент очень кстати появились представители Виккерса, которые сообщили, что не могут выжать из существующих дизелей ни требуемой мощности, ни нужной скорости. Они снова предложили обратиться к проекту лодки с паровыми турбинами.

Под общим давлением сопротивление Фишера начало ослабевать. Снова появился на свет проект д’Эйнкерта, составленный в 1913 году. Его сравнили с проектом Виккерса. В целом лодка начальника Отдела кораблестроения выглядела лучше, хотя кое-какие идеи конструкторов Виккерса тоже заслуживали использования. Появился новый аргумент в пользу паровых турбин. Такая лодка могла действовать вместе с флотом, а этот фактор был решающим. Флоту не хватало важной системы оружия, а проект сэра Юстаса безоговорочно превосходил французский «Аршимед». Система задраивания дымоходов и люков гарантирует водонепроницаемость. Так, может быть, Первый Морской Лорд пересмотрит свою точку зрения?

Фишер сдался.

По его предложению на лодках должны были устанавливать вспомогательные дизеля на случай аварий. Он также потребовал сократить время погружения и время, необходимое для развития полного хода после всплытия. В результате новая подводная лодка получила целых 7 двигательных установок: 2 паровые турбины надводного хода, 4 электромотора подводного хода и 1 дизель.

Еще одно изменение было внесено в конструкцию котельных отделений, в которых после погружения становилось так жарко, что находиться там было невозможно. В проекте д’Эйнкерта котельное отделение просто изолировалось. В этом случае люди в электромоторном и жилом отсеках оказывались отрезанными от носовых отсеков. Теперь вдоль котельного отделения вел соединительный коридор. Были внесены изменения в состав вооружения лодки. По проекту 1913 года предусматривалась установка 2 орудий, их стало 3. Вместо 8 торпедных аппаратов калибра 533 мм решили установить 10 аппаратов, но всего лишь 457-мм, так как эти аппараты находились в массовом производстве. 2 дополнительных аппарата были установлены в надстройке для использования ночью в надводном положении.

Фишер утвердил постройку 4 новых лодок. 4 мая 1915 года д’Эйнкерт отправил свои чертежи фирме «Виккерс», запросив условия и дату готовности первых 2 лодок. Он подчеркнул: «Особенно важным считается принять все необходимые меры для сохранения абсолютной секретности этого предложения и самих работ по постройке лодок». 18 июня Адмиралтейство приняло предложение Виккерса построить лодки по цене 300000 фунтов за каждую, и работы начались. Одновременно 2 лодки были заказаны казенной верфи ВМФ в Портсмуте.

Так родились лодки типа К.

* * *

17 мая 1915 года лорд Фишер ушел в отставку с поста Первого Морского Лорда в знак несогласия с Дарданелльской операцией, а также «из-за абсолютного неприятия взглядов Первого Лорда Адмиралтейства». Как только он ушел, были заказаны еще 10 лодок типа К: 3 — у Виккерса, 3 — на верфях ВМФ, 2 — у Армстронг-Уитворта, 2 — у Фэрфилда.

* * *

С сентября 1915 по май 1916 года Комитет по развитию подводных лодок, состоящий из 6 человек, провел несколько встреч в Адмиралтействе, чтобы выяснить требования флота. Пока первые лодки типа К стояли на стапелях, д’Эйнкерт начал работу над проектом еще более крупной и быстроходной лодки. Он предложил построить подводный крейсер, имеющий скорость 30 узлов. Коммодор Хэлл вполне резонно предложил комитету отклонить это предложение. Более того, он начал высказывать озабоченность судьбой лодок типа К. Хэлл знал о постоянных проблемах на борту «Суордфиша». Эта лодка наконец была достроена, однако она стала сплошной проблемой для своего командира, капитана 2 ранга Джеффри Лэйтона. Водяной конденсат в машинном отделении после погружения постоянно вызывал короткие замыкания на распредщитах. По крайней мере один из членов экипажа получил серьезные ожоги. Теснота в котельном отделении привела к тому, что одному из кочегаров сильно обожгло лицо. Самым скверным оказалось то, что во время дифферентовки перед погружением лодка все время норовила опрокинуться. Когда Хэлл услышал предложения д’Эйнкерта, он написал Третьему Морскому Лорду:

«Лодки типа К считаются очень смелым шагом вперед в области подводного кораблестроения, так как более чем на 300 процентов превышают существующие типы. Пока еще совсем не ясно, всегда ли высокая скорость является тактическим преимуществом. Говоря в принципе, нужно отметить, что для подводной лодки способность погружаться заменила высокую скорость. Скоростная подводная лодка будет иметь множество недостатков. Ее длина превращает лодку в хорошую мишень для торпедной атаки. Ее легко обнаружить, поэтому она может стать добычей вражеских лодок. Действительно, высокая скорость позволяет ей следовать зигзагом, что затрудняет противнику прицеливание, но если подвести баланс, то выяснится, что недостатки перевешивают. Под водой она не сможет маневрировать достаточно быстро, чтобы выйти в торпедную атаку. Для действий ей требуется большая глубина. Для такой лодки увеличивается вероятность подрыва на минах, как в надводном, так и в подводном положении. Она стоит гораздо больше, и будет постоянно создавать проблемы своему экипажу. Только необходимость сопровождать линейный флот оправдывает в моих глазах размеры лодок типа К».

Но в любом случае менять решение было уже поздно.