От золотых рублей к рулонам «керенок»

От золотых рублей к рулонам «керенок»

Белые, зеленые, золотопогонные… Эти слова песни из замечательного фильма «Бумбараш» о неразберихе Гражданской войны с полным правом можно отнести не только к воюющим сторонам, но и к экономике тех времен — от военного коммунизма большевиков до «свободного» во всех смыслах предпринимательства на территориях, оккупированных немцами или занятых белыми и их западными союзниками-интервентами.

В 1918–1922 гг. экономические взаимоотношения достигли просто фантастического разнообразия. В ходу были и большевистские экспроприации и в белой зоне безудержная спекуляция буквально всеми товарами, а иногда даже и воздухом, натуральный обмен, денежные операции, для которых использовались как деньги, выпускавшиеся тогда не только многочисленными правительствами буквально в каждом отдельно взятом городе, но и твердые иностранные валюты. Мало того, деньги тогда приобретали иногда тоже самые фантастические формы — от еще сохранившихся «керенок», которые выдавали просто рулонами наподобие обоев, или советских рублей до «сибирок» Колчака, деникинских «колокольчиков», читинских «воробьев» и «голубков», украинских «горпинок» и «либедь-юрчиков» («лебедь-юрчики»), одесских рублей, олонецких бон и бесконечного множества других денег времен Гражданской войны.

А ведь еще совсем недавно, в 1914 году, рубль Российской империи считался одной из самых твердых и надежных национальных валют. С чего же началась национальная экономическая катастрофа?

1 августа 1914 года Российская империя вступила в войну, впоследствии названную Первой мировой. Надежды на ее скорое окончание не оправдались, война длилась долгие четыре с лишним года. Помимо бедствий военных, она повлекла за собой и неизмеримо более серьезные политические и экономические потрясения, конечным итогом которых стала Октябрьская революция 1917 года и последовавшая за ней Гражданская война. Ведь обязательным спутником любых затяжных военных действий является инфляция. Вести войну — очень дорогое удовольствие, и даже богатым странам приходится включать печатный станок (а заодно и делать займы, как внутренние, так и внешние). А неизбежным следствием гражданской войны (или поражения в войне обычной) становится гиперинфляция — число нулей на ничем не обеспеченных банкнотах стремительно растет. Сомнительная честь постановки рекордов в области гиперинфляции, к счастью, принадлежит не нашей стране — у нас не было купюр с номиналами в секстиллион (миллиард триллионов, 10 в 21 степени, Венгрия, 1946) или 100 тысяч миллиардов (Германия, 1924), во время Гражданской номиналы купюр Госбанка России дошли у нас только до миллионов[1].

В Первую мировую войну Россия вступила, обладая твердой и надежной национальной валютой. После денежной реформы 1898 года царский рубль имел золотое обеспечение, причем к 1914 году золотой запас превышал сумму находящихся в обороте бумажных денег, так что в случае необходимости государство могло допечатать более 300 миллионов рублей.

Но уже 27 июля 1914 г. в Российской империи был принят закон, приостанавливающий обмен бумажных денег на золото (так сделало и большинство стран, участвовавших в войне). Этот же закон давал право Государственному банку печатать деньги, не обеспеченные золотом в размере до 1 500 миллионов рублей. На самом же деле к 1917 году было напечатано уже 6 500 миллионов. Причем реальное обеспечение бумажных денег золотым запасом к этому моменту составляло всего 16 %.

Естественно, следствием обесценивания денег стала огромная инфляция. В 1915 году она еще составляла всего 30 %, но в 1916 г. уже скакнула до 100 %. Государственным служащим уже с 1915 г. в обязательном порядке индексировали жалованье с учетом инфляции, но и это не спасало от роста цен. Дошло до того, что в конце 1916 г. правительство сделало попытку провести подобие продразверстки — т. е. изъятия части урожая по твердым ценам, но натолкнулось на откровенный саботаж со стороны крестьян, ведь цены на рынке были в разы выше, к тому же обеспечение сельских жителей промышленными товарами по твердым ценам никто не гарантировал.

В марте 1917 г. к власти в России пришло Временное правительство во главе с князем Львовым (его потом сменил А.Ф. Керенский), которому удалась фантастическая вещь — за краткий срок превратить пусть и находящееся в кризисе, но устойчивое государство в беспорядочно разваливающийся колосс. Достаточно отметить, что за 8 месяцев своего существования, помимо развала армии, амнистии уголовников и уничтожения полиции оно выпустило столько же денег, сколько царское за два с половиной года войны — общая сумма эмиссии составила 6412,4 миллиона рублей (это не считая разменных марок на 95,8 миллиона и разменных казначейских знаков на 38,9 миллиона)[2].

До 1917 г. самой крупной российской купюрой были 500 рублей. До начала Первой мировой войны это была очень большая сумма. Но к 1917 г. деньги настолько обесценились, что это составляло месячный заработок квалифицированного рабочего. К тому моменту, когда Временное правительство приступило к выпуску денег, ситуация стала настолько катастрофичной, что печатать стали сразу купюры достоинством 250 и 1000 рублей (т. н. «думские деньги»). Но и этого было недостаточно — цены росли уже до заоблачных высот. Дошло до того, что в некоторых регионах уже явочным порядком возникал натуральный обмен за отсутствием или полной бесполезностью денег.

Отчаянной попыткой Временного правительства продлить агонию традиционно сложившихся товарно-денежных отношений был выпуск знаменитых «керенок» — бумажных денег достоинством в 20 и 40 рублей. Более бесполезных денег в истории России еще не было. Их даже не подделывали — поскольку печатали их на обычной бумаге (годилась даже бумага для этикеток), делать это можно было в любой типографии. Учитывая их низкое достоинство, «керенки» выпускали целыми листами, даже не разрезанными на купюры. Впрочем, разрезать их не было никакой нужды — при ценах тех времен гораздо проще было расплачиваться целыми рулонами. Но очень скоро и такая надобность отпала — Временное правительство свергли и «керенки» практически вышли из оборота. Чаще всего счастливые обладатели таких рулонов использовали их для оклейки стен. Вот как отзывался о ситуации, возникшей к началу 1918 г., С.Е. Хитун, впоследствии оказавшийся в эмиграции в Китае: «У меня были деньги, выпущенные Правительством Керенского, но крестьяне охотнее обменивали съестные продукты на одежду, чем на быстро терявшие ценность деньги уже не существующего Правительства»[3].

В октябре 1917 года произошло эпохальное в российской истории событие — власть в стране захватили большевики, создавшие новое правительство — Совет народных комиссаров (Совнарком). Им досталось тяжелое наследство — государство находилось на грани краха. Но помимо накопленного политического опыта, управленческих практиков среди них не было. Тем не менее они инстинктивно нащупали единственно верный путь среди воцарившейся в условиях Гражданской войны к концу 1918 года экономической разрухи. Этим путем было введение экономической политики военного коммунизма. Не говоря уже о том, что это было во многом воплощением идей, которым следовали большевики, военный коммунизм стал наиболее разумным выходом из сложившейся ситуации.

Национализация всего, что только можно национализировать, запрет частной торговли и государственная монополия на торговлю основными видами сельхозпродукции и внешнюю торговлю, продразверстка, которую осуществляли продотряды, попытка создания трудовых армий (кстати, что-то вроде наших трудовых армий времен военного коммунизма создал в начале тридцатых годов Рузвельт в демократической Америке). Предпринимались и попытки если не избавиться от денег совсем, то хотя бы свести их обращение к минимуму. Теми деньгами, что были в обращении, государственным служащим и рабочим промышленных предприятий выдавалась лишь часть зарплаты, остальное выдавалось натурой — продовольственными пайками (плюс бесплатная рабочая одежда и коммунальные услуги). Но упразднить деньги с ходу одним волевым решением было невозможно.

В наследство от предшественников советской власти достался Государственный банк, Экспедиция заготовления государственных бумаг (будущий Гознак), Монетный двор и часть золотого запаса страны (в 1915 году, во время Великого отступления, золотой запас на всякий случай эвакуировали в Казань и Нижний Новгород. В 1918 году примерно половина золотого запаса, вывезенная в Казань, оказалась у белых). Одним из первых декретов новой власти был декрет от 14 (27) декабря «О национализации банков». Банк в стране остался один — бывший Государственный, ныне Народный. Запасы наличности («романовские», «думские», «керенские») у этого банка быстро закончились. Ведь теперь уже новой власти требовалось платить зарплаты, пособия, пенсии, закупать продовольствие.

И уже 21 января (3 февраля) 1918 года выходит декрет ВЦИК, согласно которому в обращение наряду с кредитными билетами в качестве денег вводились 5-процентные краткосрочные обязательства государственного казначейства, выпущенные незадолго до Октября. И это был первый из декретов и циркуляров подобного рода. Число ценных бумаг, доставшихся в наследство от царского и Временного правительств, заменявших деньги, неуклонно росло. В это число попали не только облигации недавнего Займа Свободы, но и, например, экзотические купоны 5-процентного внутреннего займа… 1864 года. Всего в обращении оказались три категории ценных бумаг и четыре десятка разновидностей купонов — по всей видимости, все, что удалось найти.

На 1918 год большевиками была запланирована денежная реформа, о которой Ленин писал: «Мы назначим самый короткий срок, в течение которого каждый должен будет сделать декларацию о количестве имеющихся у него денег и получить взамен их новые; если сумма окажется небольшой, он получит рубль за рубль; если же она превысит норму, он получит лишь часть. Мера эта, несомненно, встретит сильнейшее противодействие не только со стороны буржуазии, но и со стороны деревенских кулаков, разбогатевших на войне и зарывших в землю бутылки, наполненные тысячами бумажных денег. Мы встретимся грудь с грудью с классовым врагом»[4]. Увы, в стране началась Гражданская война, и вместо денежной реформы пришлось вводить военный коммунизм.

В 1918 году советская власть продолжила печатать стремительно обесценивающиеся «керенки». Использовались клише, оставшиеся от Временного правительства. На этих купюрах дата «1918» сочеталась с гербом уже не существующего государства — двуглавым орлом, лишенным царских регалий. Покупательная способность «керенок» советского выпуска стала еще более мизерной, изменилось и народное название этой «валюты» — в честь управляющего Госбанком РСФСР Л.Г. Пятакова «керенки» были прозваны «пятаковками».

С ноября 1917 по первую половину 1921 года советским правительством было введено в оборот 2328,3 млрд руб. (в результате денежная масса возросла в 119 раз). И даже этой астрономической денежной массы не хватало на покрытие бюджетного дефицита — в 1921 году он составил 21 936 916 млрд рублей.

До войны промышленной продукции выпускалось на общую сумму 66,5 млрд золотых рублей (до войны), к 1921 году этот показатель сократился до 700–800 тысяч золотых рублей. За тот же период производство сельхозпродукции упало с довоенных 5 миллиардов до 1,6–1,8 миллиарда.

К марту 1921 года цены в сравнении с довоенными выросли в 30 тысяч (!) раз. Комментарии к этой печальной статистике излишни.

Как писал один из вождей Белого движения генерал Краснов (его высказывания, конечно, крайне пристрастны по отношению к большевикам, но не лишены зерна истины): «Люди отвыкли работать и не желали работать, люди не считали себя обязанными повиноваться законам, платить подати, исполнять приказы. Необычайно развилась спекуляция, занятие куплей и продажей, которое стало своего рода ремеслом целого ряда лиц и даже лиц интеллигентных. Большевистские комиссары насадили взяточничество, которое стало обыкновенным и как бы узаконенным явлением.

В стране, заваленной хлебом, мясом, жирами и молоком, начинался голод. Не было товаров, и сельчане не хотели везти свои продукты в города. В городах не было денежных знаков, и их заменяли суррогаты, купоны Займа Свободы и другие, что до крайности затрудняло торговлю…»[5] Конечно, в первую очередь Краснов имел в виду ситуацию, сложившуюся под властью большевиков накануне прихода белых, на юге страны, но это высказывание во многом применимо и ко всей России.

Гражданская война не мешала экономистам спорить о том, как привести денежную систему порядок. Самым очевидным выходом из сложившегося положения был выпуск новой денежной единицы, обеспеченной или золотом, или иностранной валютой, которую можно обменять на золото (золотодевизный стандарт). По сути дела, это был возврат к довоенному царскому рублю. Но, например, экономист и статистик С.Г. Струмилин (будущий академик АН СССР) предлагал альтернативный вариант — не встраивать советскую валюту в мировую финансовую систему, а обеспечивать только внутренний рынок — денежная масса должна полностью соответствовать товарной массе.

Денежная реформа была неизбежна. Гражданская война закончилась убедительной победой красных, и сохранять в неприкосновенности систему военного коммунизма было бы для советской экономики самоубийством.

15 марта 1921 года на X съезде РКП(б) было объявлено о новой экономической политике. В экономике должны были соседствовать государственный и частный сектора. Планировалось и привлечение иностранного капитала при помощи предоставления концессий. Продразверстка, ставшая причиной крестьянских восстаний, заменялась продналогом. И разумеется, никакая новая экономическая политика была невозможна без нового рубля. В спорах победили сторонники золотого обеспечения новой советской валюты. 11 октября 1922 года декретом СНК была введена новая денежная единица — червонец. Золотое обеспечение новой валюты составило 1 золотник и 78,24 долей золотом (1 золотник — 4,26575417 грамма, в золотнике 96 долей).

Надо отметить, что реформа оказалась чрезвычайно удачной, червонец быстро был признан населением надежной валютой, в чьей ценности не сомневались.

Такова общая канва послереволюционного развития экономики вплоть до окончания Гражданской войны. Но все это касается именно экономической политики нового правительства, его принципиальных решений по стабилизации жизни. Чем же все эти декреты аукались на местах и что творилось на территориях, занятых красными, белыми и их союзниками, немецкими оккупантами на Украине, в Диком поле махновских банд и всевозможных «батек»?

Как это ни покажется странным, полного обесценивания бумажных денег и перехода на систему обмена товара на товар все же не произошло.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.