Утки

Газетные истории

Благодаря аномально теплой зиме резко сократилась популяция спагетного долгоносика, который до сих пор серьезно снижал урожайность макаронных изделий.

Газетная утка – пожалуй, самый безобидный вид аферы. Может быть, это и не афера даже, а так – мистификация, полет фантазии, обман ради обмана, искусство ради искусства. Впрочем, «навар» они тоже приносят – народ получает забавное чтиво, владельцы изданий – рост тиражей, а авторы фантастических историй – свой кусок хлеба с маслом. Вот утки и слетают с газетных страниц не одно столетие.

Когда появилась первая газетная утка, сегодня уже не выяснишь, хотя с большой вероятностью можно предположить, что она была напечатана в первом номере первой газеты в истории человечества. Известно, например, что газеты появились в Германии в конце XV века вместе с печатным станком Гуттенберга, и начали они с живописания подвигов Влада Дракулы, который терроризировал Трансильванию. Естественно, трансильванские ужасы описывались с добавлением красочных подробностей, так что своей нынешней славой граф во многом обязан средневековым газетчикам.

Почему именно утка, тоже сказать непросто, версий появления этого термина много, и некоторые из них сами напоминают утку. Некоторые полагают, что термин был введен в начале XVI века идеологом протестантизма Мартином Лютером, который однажды вместо legende – «легенда» почему-то написал слово lugende, а оно для немецкого уха звучало как «лживая утка». По другой версии, об утках заговорили в конце XVII века, когда редакторы немецких газет стали помечать заведомые выдумки литерами NT, то есть «не проверено» (лат. non testatur). Поскольку NT звучало как «ente», то есть «утка» по-немецки, то и «непроверенные» заметки стали называться в честь водоплавающей птицы. Есть также мнение, что понятие «утка» зародилось во Франции, и даже называют год – 1776-й.

Тогда парижская «Земледельческая газета» поделилась с читателями новым способом ловли уток. Для начала следовало отварить крупный желудь в особом травяном настое, который являлся сильным слабительным. Затем к желудю следовало привязать веревку и бросить его в водоем с утками. Птица, проглотившая желудь, вскоре начинала страдать животом, и приманка быстро покидала ее кишечник, после чего желудь глотала следующая утка. По уверениям газеты, одному судебному приставу удалось таким способом нанизать на веревку 20 уток, которые взлетели и подняли его в воздух. По счастью, веревка оборвалась и пристав благополучно приземлился.

Наконец, кое-кто считает, что о газетных утках заговорили при Наполеоне. Вот что писала по этому поводу «Вечерняя Москва» 27 сентября 1945 года: «Газетная утка» – это синоним той «сногсшибательной» сенсации, которая является основной, движущей силой печати в условиях капитализма. <…> Во времена Наполеона в Брюсселе один из тогдашних журналистов Роберт Корнелиссен напечатал следующую «сенсацию»: «Как велика прожорливость уток, доказывает произведенный над ними опыт. Из двадцати уток взяли одну, разрубили ее на части вместе с перьями и костями и эти куски отдали на съедение остальным девятнадцати. И так продолжали убивать одну утку за другой и кормили убитыми оставшихся в живых до тех пор, пока осталась всего только одна, упитавшаяся мясом и кровью своих подруг». Вот эта-то «упитавшаяся» утка с тех пор и стала синонимом неправдоподобных газетных «новостей».

Данный текст является ознакомительным фрагментом.