Глава 19 Сколько миллионов?

Глава 19

Сколько миллионов?

Это — внутренние войска, это МВД, они к армии никакого отношения не имеют. А это войска КГБ, они тоже к армии отношения не имеют. Такими трюками обманывали американскую делегацию на переговорах в Женеве. А экономику не обманешь.

Виктор Суворов. «Очищение»

Но уместно читателю спросить автора этих строк: вот, Сталин, по-вашему, планировал удары чуть ли не одновременно на Западе и на Востоке, против Японии; по крайней мере, непосредственная подготовка к операции против Японии (переброска войск) началась еще до взятия Берлина. Это сколько же войск надо еще в мирное время мобилизовать, чтобы подготовиться сразу к двум ударам? И как это сделать в мирное время (пусть в 1939–1941 гг. мирное время — и то очень относительно мирное — было только у СССР, но все равно, слишком большая мобилизация до вступления СССР в войну неминуемо насторожила бы соседей), чтобы не напугать весь мир? И было ли столько войск у Сталина?

А в самом деле, сколько было войск? Классическая цифра (которой придерживается и Виктор Суворов) — 5.5 млн к 22 июня 1941 г. Суворов, правда, добавляет: «Не считая войск НКВД» (День-М. С. 190). А вот Игорь Бунич считает, что 8 млн (Гроза. С. 555–556). И кто прав? А может быть, оба? Может быть, «лишние» 2.5 млн — это и есть те самые войска НКВД, которые «не посчитали»? Разберемся.

В Интернете попадаются иной раз преинтересные сведения. Вот на сайте «Аргументов и фактов» попались мне такие сведения: «Отец мой… 14 лет отсидел и все это время работал на угольной шахте в Кузбассе… В войну получали они 1200 г хлеба (значительно больше пайки даже ударника, описанной Солженицыным. — Д. В.), при перевыполнении плана получали дополнительно 600 г хлеба, 50 г сахара и 60 г сала… В 1948–1949 гг. были созданы для имеющих образование семь классов образовательные курсы, на которых в течение 10 месяцев учились на горных мастеров… Им была положена геологическая практика (2 недели). И вот эти 2 недели они с преподавателем и конвоем путешествовали по Горной Шории» (Сайт http: //www.gazeta.aif.ru/online/aif/1373/ 56_01?comment&page=9).

Сведения настолько отличаются от того, что мы знаем о лагерях, что ими нельзя не заинтересоваться. Тем более что такие факты не одиноки. В одной из предыдущих книг (Винтер Д. Военные преступники Сталин и Берия. Победа вопреки палачам. М., 2012) я цитировал (и критиковал) сведения, приводимые сталинистом С. Кремлевым в комментариях к дневникам Л. П. Берия, относительно положения дел в лагерях.

Так, в качестве примера гуманности Берия приводится факт расстрела начальника одного из больших лагерей (Печорлага) Г. П. Большакова за плохую организацию питания зэков, которые мрут как мухи. Кроме того, дается распоряжение подвезти достаточное количество продовольствия, вещевого довольствия, белья и медикаментов и «ввести для ослабленных з/к усиленные нормы питания, разрешив израсходовать для этого 2,5 млн руб.» (зима 1940–1941 гг.) (Берия Л. П. Сталин слезам не верит. С. 211).

В комментариях Кремлева приводятся данные о смертности заключенных в лагерях, очень низкие (по Южному ИТЛ — 1,01 %, ниже, чем на воле в современной России (1,4 %) и в Чехии (1,1 %)) (там же. С. 155).

И о чем же это говорит? О том, что многочисленные авторы, описывавшие ужасы ГУЛАГа, высокую смертность и т. д., лгут? И что, все сразу, не сговариваясь?

Думается, дело в другом: лагеря были разные. Одни действительно ужасные, другие относительно сносные. 1200 г хлеба плюс 600 премиальных да 60 г сала и 50 сахара — это все же не 900 г «ударной» пайки (при 300 г «штрафной») и при том, что привычный нам зэк, по словам Солженицына, «салом и губ не мажет».

Может, отсюда и споры — сколько сидело в лагерях перед войной: один миллион, три или десять? Вот еще пример: «Справочник по ГУЛАГу» Жака Росси (который и сам отмотал по сталинским лагерям немало) сообщает о том, что в «Дальстрой» (крупнейший, возможно, «материк» «Архипелага ГУЛАГ», занимавший Магаданскую область и пограничные с ней районы Якутии, Камчатки, Хабаровского края и т. д.) с конца 1930-х по начало 1950-х гг. ежегодно пригоняли 400–500 тыс. зэков, однако из-за высокой смертности единовременное число их не превышало 2–3 млн (цит. по: Суворов В. Очищение. С. 67). А вот из дневников Берия следует, что в 1942 г. в Дальстрое было всего 202,4 тыс. чел., из них 126 тыс. з/к (Берия Л. П. Второй войны я не выдержу. Дневники 1941–1945 гг. с комментариями С. Кремлева. М., 2011. С. 93). Какая бы ни была смертность (даже «по проценту в день», как пишет о некоторых военных лагерях Солженицын), но так их население сократиться за столь короткий срок не могло.

И вот тут самое время вспомнить про «черные дивизии», о которых так много писал Виктор Суворов. «Мужики там (в лагерях. — Д. В.) к порядку приучены, в быту неприхотливы, и забрать их из лагерей легче, чем из деревень: все уже вместе собраны, в бригады организованы, а главное, если мужиков из деревень забирать, без слухов о мобилизации и войне не обойтись. А Сталину все надо тихо, без слухов… Для того и мужиков предварительно в лагеря забрали, тут к дисциплине приучили, а теперь — на фронт без шума» (Ледокол. С. 235–239).

Вспомним и генерала Апанасенко, командующего Дальневосточным фронтом в 1941–1943 гг., с его самостоятельными мобилизациями на территории своего округа, включая «приказы почистить лагеря и всех, кого можно, призвать в войска», в результате чего удалось все 18 кадровых дивизий фронта отправить против Германии, заменив их вновь мобилизованными, из которых потом также отправили на фронт четыре (Суворов В. Очищение. С. 82).

Отсюда и разные условия содержания лагерей: кто и дальше должен был гнуть спину в тылу — похуже (мягко говоря), кого готовились отправить на фронт — получше (много ли доходяги навоюют, да и настроение значение имеет…) Отсюда и резкое сокращение числа зэков после начала войны (в том же Дальстрое).

Так, может быть, войска НКВД, которые не посчитали — это не только «синие фуражки», но и «черные бушлаты», то есть такие вот зэки? И сколько их было?

2,5 млн? А может, еще больше?

А вот что пишет Берия в дневнике (21 сентября 1938 г.): «Теперь много заключенных рисковых, отчаянных. Оставлять лагеря в населенных местностях опасно для народа. Контрактация по вольному найму в Сибирь и ДВК (Дальневосточный край. — Прим. С. Кремлева) идет плохо, вот туда и надо побольше направлять осужденных» (Берия Л. П. Сталин слезам не верит. С. 61). Вообще, Дальстрой был основан в 1932–1933 гг. (опять те же годы! — Д. В.) (Суворов В. Очищение. С. 67), но в 1939 г. получил «новые возможности… Берия понимал его возрастающее значение для добычи золота в стране, а также олова и ряда других ценных металлов» (Берия Л. П. Сталин слезам не верит. С. 62). А может, и еще для чего?

Еще один аспект. В комментариях к записям весны 1939 г. в бериевском дневнике С. Кремлев пишет о необходимости расстрелов арестованных, так как «просто снятые со своих постов, бывшие «верхи» тут же начали бы за нее (власть. — Д. В.) бороться любыми способами. Опыт-то имелся. Низовые антисоветчики тоже были не стары, но перевоспитать их убеждением, словом было уже невозможно. Масштабы расстрелов в 1937–1938 годах ныне серьезно преувеличены, но вряд ли они составляют число менее 200–250 тысяч человек… Представим себе, что было бы, если бы несколько десятков тысяч репрессированных бывших руководителей не расстреляли, а отправили в лагеря? И если бы не было расстреляно 100–200 тысяч низовых антисоветчиков». С учетом того, что бывшие «верхи» имели опыт еще дореволюционной подпольной работы, Гражданской войны и т. д., «все они вместе дали бы такую взрывную смесь, что под угрозой оказалось бы само существование СССР» (там же. С. 113).

Оставим в стороне вопрос о том, что, вообще-то, посадка человека в тюрьму или расстрел должны мотивироваться степенью его вины или хотя бы реальной, а не потенциальной опасностью. Не забудем, что в те годы вполне официально допускалась возможность посадки человека в лагерь не из-за вины, а ввиду «социальной причинности», и только 12 июля 1946 г., когда надежды на Мировую революцию были явно похоронены и многое начало меняться, «чтобы было, как у людей» (тогда же и наркоматы в министерства переименовали, кстати), появилось специальное постановление Президиума Верховного Суда СССР «о возможности применения наказания лишь к лицам, совершившим определенное преступление».

Но оставим проблемы морали и права, поставим вопрос практически. 200–250 тысяч (ну, пусть на самом деле значительно больше…) голодных, безоружных зэков, охраняемых до зубов вооруженными вертухаями, к тому же перемещаемые из центра на Север и Восток — «угроза самому существованию СССР?» Вам самому-то не смешно, г-н Кремлев? Хотя… как посмотреть…

Вот Виктор Суворов пишет, что в начале лета 1941 г. семь командующих внутренними военными округами СССР получили приказ сформировать каждый по армии (а командующий Московским округом И. В. Тюленев — целый фронт) и уехали со своими войсками в воинских эшелонах на границу. Если бы вспыхнул бунт, то его нечем было бы подавить: все дивизии ушли к германским границам. Мало того, и решение на подавление некому было бы принимать: практически все генералы тоже тайно ушли на запад (только ли к германским и только ли на запад? — Д. В.)… Бунты подавляет НКВД, но в случае достаточно серьезных событий одними войсками НКВД не обойдешься — нужна армия. Кстати, в войсках НКВД в тот же момент происходили не менее странные события, но об этом потом (Ледокол. С. 229–232).

Ну, что происходило в войсках НКВД, мы уже видели. В такой обстановке даже и 200–250 тысяч заключенных, за дело они были осуждены или не за дело, действительно были опасны!

И еще один факт — снова из такого ценного источника информации, как бериевские дневники. Но сначала слово К. Закорецкому, который приводит как доказательство агрессивных намерений СССР рост числа военных округов, в частности, то, что с 1947 по 1953 г. их число увеличилось с 21 до 24. Так вот, а с 1934 по 1941 г. число военных округов в СССР выросло с 9 до 15. В 1942 г. уменьшилось до 8 (Закорецкий К. Третья мировая война Сталина. С. 39–40) — но это понятно, почему: основная масса войск была передана из внутренних округов в действующие фронты (после войны, в 1946 г., округов станет целых 33, потом в связи с демобилизацией армии останется 21) (там же).

Но это — военные округа. А есть еще пограничные, за счет которых формировались дивизии НКВД (по крайней мере, те из них, которые предназначались для реального участия в боях — надо думать, и «зэческие» тоже): в частности, практически все командные должности в войсках НКВД занимали пограничники (Берия Л. П. Сталин слезам не верит. С. 281) — и в самом деле, не вертухаев же лагерных командирами боевых частей ставить!

Так вот, сколько было пограничных округов? С. Кремлев в комментариях тех же дневников перечисляет двенадцать: Грузинский, Армянский, Азербайджанский, Казахский, Среднеазиатский, Туркменский, Забайкальский, Ленинградский, Прибалтийский, Белорусский, Украинский, Молдавский (Там же). И судя по географии, это не все. Много же, вероятно, войск НКВД готовилось, если столько пограничных округов понадобилось!

А теперь вопрос: долго ли страна протянет с таким сверхнапряжением? «Любое напряжение кратковременно… Давайте спросим самого сильного человека в мире, долго ли можно на вытянутых руках держать над головой штангу весом в 200 кг? Если ему не верим, можем сами попробовать» (Суворов В. День-М. С. 184).

Правильно. Потому я и считаю: сверхнапряжение, которому Сталин подверг страну для войны со всем миром, должно было продолжаться не больше пяти лет (1939–1944), а не растягиваться, как полагает К. Закорецкий, на пятнадцать лет (1939–1954). Поэтому я и считаю: завершающие операции Второй мировой войны планировались Сталиным не позднее чем на 1943–1944 годы. И тот факт, что завершение строительства Дворца Советов, в стенах которого планировалось принять в состав СССР «последнюю республику», намечалось на 1942 год, эту точку зрения подтверждает.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.