Пешком по шпалам

Пешком по шпалам

Утром мы стали собираться в дорогу. Велосипед с вещами Роба и мой рюкзак мы оставили в номере гостиницы.

– В Аква-Калиенте мы сможем снять комнату. Но успеем ли мы дойти туда за день?

– Конечно, – уверял я его. – Что здесь идти? Всего-то сорок два километра!

– Может, все же взять фонарик? – не унимался Роб.

Но я его отговорил:

– Не стоит. Зачем тащить лишние вещи? Лучше пойти налегке. Так быстрее дойдем.

Первые двенадцать километров параллельно железной дороге проходит автомобильная колея. Ее, видимо, проложили специально для того, чтобы на автобусах подвозить туристов к началу «Тропы инков». Там же находится и железнодорожный полустанок с киоском.

Роб воспользовался возможностью купить своей любимой кока-колы. Когда расплачивался, он достал из бумажника две купюры по двадцать соло.

– Не видишь, в чем разница между ними?

Я достаточно внимательно их рассмотрел, но никакого подвоха не заметил.

– С ними у меня связана целая история. Когда я только-только пересек эквадорско-перуанскую границу, мне нужно было поменять немного долларов на местные соло. Конечно, возле перехода менял много. Все наперебой предлагают свои услуги. Я подошел к одному из них. Он предложил мне по 3,6 соло за 1 доллар. Официальный курс тогда был 3,56. Нормально. Я даже немного выиграю. Даю меняле 25 долларов. Он достал калькулятор и стал считать: 25 долларов умножаем на 3,6 и получаем 70 соло. Он сразу же отсчитывает деньги и протягивает мне: «Вот вам, мистер, ваши 70 соло». Меня, как математика, словно током ударило: «Не может такого быть! Двадцать пять на три и шесть в уме так сразу не перемножишь. Но ведь даже двадцать долларов по три и шесть было бы семьдесят два соло. Поэтому двадцать пять никак не могут быть семьдесят!» Но меняла продолжает настаивать на своем результате, пытаясь убедить меня в правильности своих вычислений. Наконец он просто дал мне в руки свой калькулятор: «Проверь сам». Я набираю: 25 умножить на 3,6 и действительно получаю 70. Вот так калькулятор! С виду он совершенно простой. Как можно его перепрограммировать? Но ведь ухитрились. Меня такой наглый обман возмутил. Заметив, что среди менял появилась еще одна пара иностранцев, я стал громко кричать по-английски: «У этого не меняйте! Он жулик!» Тогда ко мне подошел другой меняла и стал успокаивать. Он показал, что у него тоже есть такой «обманный» калькулятор. Потом достал из внутреннего кармана другой калькулятор – нормальный и предложил поменять по-честному, но предупредил: «Только по курсу 3,5 соло за доллар». Я согласился. Перемножив 25 на 3,5 на «настоящем» калькуляторе, мы получили 87,5. Меняла отсчитал мне четыре 20-соловые купюры и мелочь. Я подумал, что мне не нужны такие крупные купюры, и попросил его дать мне десятками. Он попытался от этого уклониться, но когда я пригрозил, что вообще не буду ничего у него менять и перейду к другому меняле, согласился поменять две двадцатки на четыре десятки. У меня осталось только две двадцатки. Когда я в магазине попытался одной из них расплатиться, продавец заявил, что бумажка фальшивая. Меня это удивило. На ней и водяные знаки были, и металлическая полоска. Я достал вторую двадцатку и стал их сравнивать. Ну, все совершенно одинаковое! Приглядевшись внимательнее, я увидел, что и номера совпадают!

От поворота на «Тропу инков» к Мачу-Пикчу можно было пройти только по шпалам. Увидев на дороге огромный плакат с надписью на нескольких языках (в том числе и английском!) о том, что ходить по железной дороге пешком без специального разрешения запрещается, Роб встал как вкопанный. Но я его успокоил:

– У нас в России так. Если написано, что проход запрещен, а забора нет или он не выше двух метров высотой, то это значит, что на самом деле не очень-то и запрещено. Скорее, официальные лица хотят снять с себя ответственность за все, что может произойти с теми, кто их не послушается. Тогда они всегда смогут развести руками и сказать: «Мы же вас предупреждали!» Также, видимо, и здесь. Если мы с тобой попадем под поезд, переломаем ноги или нас пристрелят террористы, то жаловаться будет некому.

И действительно, все эти три опасности подстерегали нас на пути. Поезда – и местные и туристические – появлялись на одноколейке с удивительной регулярностью, а сойти с рельсов зачастую было некуда. Боевики из экстремистской организации «Сендеро луминосо» время от времени постреливают по проходящим здесь поездам. За пару лет до нас они устроили настоящую бойню, застрелив сразу семерых и ранив тридцать пять туристов. Но самой реальной опасностью оказалась именно возможность переломать ноги.

Я переоценил способность Роба к долгим пешим прогулкам. Даже год, проведенный в седле велосипеда, не смог компенсировать десятилетий сидения за рулем машины. Правда, сам Роб объяснял свою неспособность к долгим переходам тем, что у велосипедистов тренируются не те мышцы, которые нужны пешеходам. Как бы там ни было, он шел все медленнее и медленнее.

До наступления темноты мы не успели добраться до Аква-Калиенте и были вынуждены продолжать идти по рельсам вначале в сумерках, а потом и в полной темноте. Луны, как назло, не было, большую часть звезд заслоняли высокие горы и подходившие к самой насыпи густые джунгли. И тут среди шпал стали попадаться настоящие «ловушки» – ямы глубиной около полуметра. Как раз ноги ломать! Роб, который и так шел медленно, в темноте, как оказалось, вообще ничего не видел. В отличие от меня он по ночам привык пользоваться фонариком. Я шел впереди. Когда доходил до очередной ямы-ловушки (обычно я видел их, несмотря на темноту, но несколько раз «определил на ощупь»), я останавливался и ждал, когда Роб меня догонит.

– Очередная яма.

– Напомни мне еще раз, чья это была идея идти пешком на Мачу-Пикчу? – Потом он доставал свои часы с подсветкой. С их помощью он осматривал яму и только после этого перешагивал через нее. И мы продолжали идти дальше. До следующей ямы.

Роб полушутливо-полусерьезно продолжал ворчать:

– Я раньше не понимал, почему в американских фильмах русские всегда играют плохих парней. Сейчас понимаю! Напомни, чья это была идея? Идти по шпалам?

Я же чувствовал себя превосходно. Погода была отличная – тепло, но не жарко, дул мягкий ветерок. Дорога большей частью шла вниз. После того как мои ноги привыкли делать короткие шаги, чтобы каждый раз попадать на шпалу, а не на гравий, идти стало не труднее, чем по асфальту. Но возле очередной ямы мне приходилось ждать все дольше и дольше.

Стало очевидно, что с Робом мы до Аква-Калиенте ночью не дойдем, хотя оставалось-то не больше пяти-семи километров. Нужно было искать какое-нибудь подходящее для ночлега место. И обязательно под крышей. В этих местах дожди по ночам идут регулярнее, чем поезда по расписанию.

На очередном темном пустынном разъезде я увидел то, что нужно, – скамейку под навесом. Ночевать по пути мы не собирались, поэтому не брали с собой ни спальников, ни теплых вещей. В качестве подушки я использовал сумку с видеокамерой, а Роб – свои кроссовки. Он долго ворочался, пытаясь уснуть, потом встал, достал рулон туалетной бумаги и обмотал свои ноги. И ему сразу стало теплее.

– Ну, напомни еще раз, чья это была идея идти пешком? – уже засыпая, он в очередной раз задал свой риторический вопрос.

Едва рассвело, уже не было нужды делать вид, что спим, и мы стали разминать затекшие от неудобного ложа руки и ноги. Пора продолжать путь.

В Аква-Калиенте мы разделились. Роб пошел садиться на автобус, на котором за три доллара можно доехать до Мачу-Пикчу, а я пошел пешком.

Автомобильная дорога идет круто вверх по серпантину, а пешеходная, для сокращения пути, почти как длинная каменная лестница. Наверх по ней вряд ли кто ходит. Очень уж там крутой подъем. Но навстречу мне часто встречались бегущие вниз с огромными рюкзаками или просто мешками индейцы-носильщики, которых богатые иностранные туристы нанимают для переноски своих вещей по «Тропе инков».

Данный текст является ознакомительным фрагментом.