Психея в тумане

Психея в тумане

Хочется посочувствовать телеведущим, которые берут у нее интервью. Она для них — диковинный и непредсказуемый зверь. Мастера эфира улыбаются, но жесты выдают их напряжение: неизвестно, какой выходки ждать от этой не выходящей из психоделического транса Уайнхауз. В отличие от них она не старается казаться лучше перед камерой — ведет себя естественно, как будто на нее не смотрят миллионы. На ее лице отражены только те чувства, которые она испытывает.

И поет она только о том, что пережила сама. Широкое признание началось в 2004-м, когда песня «Stronger than те» из альбома Frank, названного в честь собаки певицы, получила признание британской The Ivors. Сам Frank был позже включен в популярный список «1001 музыкальный альбом, которые надо услышать». Но настоящий дождь наград обрушился на Эми в 2007 году, когда ее альбом Back to Black и входящая в него «Rehab» победили сразу в пяти номинациях на Grammy Awards. Back to Black разошелся по миру пятимиллионным тиражом, по пути собирая многочисленные премии.

Хотя американцы назвали Уайнхауз лучшей новой исполнительницей года, они в то же время не решились выдать ей визу для выступления на церемонии награждения. Подобное раздвоение случается у многих ее поклонников. Они ужасаются, что такой пример полного декаданса вредит подрастающему поколению. И продолжают слушать пение Эми.

Чтобы удержать внимание аудитории, ей не нужны ужимки или акробатические этюды. Эми вообще очень статична и в видеоклипах, и на сцене. Вместо нее кривляются черные парни из подтанцовки. Соул не зря называется душой — Уайнхауз словно вкладывает в песни гибельный восторг собственного разрушения. Голос ее прекрасен, она поет с холодностью, за которой чувствуется зной. И зал сходит с ума.

У Уайнхауз самые грустные фанаты. Они ее медленное самоубийство отнюдь не романтизировали, лишь сокрушались — какая трата таланта, ведь потенциал не реализован до конца! К ее уходу из жизни были готовы не только они, но и ближайшие родственники. Мать, расстроенная газетными фотографиями, на которых Эми, как зомби, бродила в неглиже по предрассветному Лондону, написала ей открытое письмо с мольбой одуматься. Отец, которого врачи предупредили, что его дочь может скончаться даже от крохотной дозы наркотиков, подготовил похоронную речь.

Все говорили, что печальный панегирик может пригодиться ему очень скоро. Достаточно было сравнить фотографии его дочери. На первых — фигуристая черноволосая девушка с блестящими глазами и свежей кожей. Не похожа на сладких журнальных красоток (с ее-то библейским профилем), но выглядит, как положено выглядеть в двадцать лег. На более поздних снимках — скелетик. Эти фотографии можно вывешивать в холле диспансера, чтобы пугать наркоманов: вот как героин разрушает ваше здоровье.

Даже восковая Эми, которую выставили у «Мадам Тюссо», выглядела намного здоровее настоящей, у которой из коротких шортов торчали ноги-палочки, не хватало двух зубов, лицо было в язвочках и преждевременных морщинах, а под потухшими глазами набрякли мешки. Только густые длинные волосы, взбитые в бабетту, оставались прежними. Казалось, что эта немытая бабетта (которую некоторые называют крысиным гнездом) была тяжелее самой хозяйки. Если б не прическа, то девушку унесло бы ветром.

Неудивительно, что Эми снилась людям в кошмарах. Опрос британцев неожиданно показал, что она часто фигурировала в их неприятных снах — наряду с пауками и падениями с высоты. Удивительным было другое: легкие и тело певицы съеживались, а голос звучал все более зрело и сильно. Он словно жил собственной жизнью, заставляя слушателей забывать, какой заблудшей душе принадлежит.

Говорят, Уайнхауз получила 2 миллиона долларов за приватное выступление у подруги Абрамовича Дарьи Жуковой в «Гараже», реконструированном под галерею здании бывшего автобусного парка. Эми прилетела в Москву в таком состоянии, что два часа ушло на ее отрезвление. Организаторы сильно понервничали, публика устала ждать, но потом все назвали выступление потрясающим — несмотря на то, что, по словам очевидцев, звезда была без нижнего белья, нетвердо держалась на ногах и курила во время песен. «Она была очень счастлива оказаться причастной к реставрации столь замечательного здания, которое будет использоваться для экспонирования современного искусства», — заявил представитель Уайнхауз.

А недавно она решила создать собственную группу. Проект еще не получил названия, но уже известно, что, кроме самой Эми, в нем будут принимать участие американский барабанщик и диджей Квестлав и продюсер Саадик. Единственное, что тормозит сейчас их совместную работу — это визовая проблема. Уайнхауз не пускают в CША из-за истории с хранением наркотиков.

Но, может, американцы перестраховываются? Эми уверяет, что изменилась: завязала с алкоголем, наркотиками и, вообще, стала заботиться о своем здоровье. На официальном веб-сайте, функционирующем гораздо исправнее самой певицы (профессионалы из ее команды не зря получают свои зарплаты), размещена свежая, совсем не пугающая фотография певицы.

В очередной раз собираясь вернуться к нормальной жизни, Эми буквально схватилась за соломинку. Вернее, за перышко. Индейское орлиное перо, новая татуировка на ее руке, символизирует смелость и крепкий дух. Эми Уайнхауз не собирается умирать. Она купит огромный дом в престижном Хэмпстеде или — еще лучше — в деревне, дождется любимого, они перестанут драться, родят пятерых детей и будут счастливы долго-долго.

«Дай-то Бог», — надеются фанаты.

(23 июля 2011 года Эми Уайнхауз умерла в возрасте 27 лет в своей квартире в Лондоне. — Прим. Ред.)

Данный текст является ознакомительным фрагментом.