Полчаса третьей мировой // Сценарий глобальной войны

Полчаса третьей мировой // Сценарий глобальной войны

В ночь с 25 на 26 сентября 1983 года советская система предупреждения о ракетном нападении зафиксировала запуск межконтинентальной баллистической ракеты «Минитмен» с одной из баз в США. Через несколько секунд система сообщила еще о нескольких американских стартах. Так началось несостоявшееся ракетно-ядерное нападение на СССР.

Подлетное время – сорок минут

После Карибского кризиса, когда два милитаризованных монстра – СССР и США – держали весь мир в ужасе несколько дней, руководители супердержав никогда больше не шли на крайнее обострение ситуации, во всяком случае намеренно. Урок, который усвоили Хрущев и Кеннеди (заиграться легко и соблазнительно, а отступать трудно и неприятно), остался в памяти следующих хозяев «ядерных чемоданчиков». Ни во время проигранной антикоммунистическим Югом вьетнамской войны, ни позже, например, когда Рейган покончил с коммунистической угрозой на Гренаде, ни одна сторона не предприняла даже попытки ядерного шантажа.

Тем не менее сентябрьской ночью восемьдесят третьего бесстрастная техника оповестила, что империалисты решились на крайний шаг. Апокалипсис приближался со скоростью пять километров в секунду. Подлетное время «Минитменов», выпущенных с территории Соединенных Штатов, – не более 40 минут. Именно в этот небольшой срок и укладывается почти весь сценарий катастрофы.

В течение 5– 10 минут Центральный командный пункт системы предупреждения о ракетном нападении (ЦКП СПРН) идентифицирует американские ракеты и докладывает главнокомандующему генеральному секретарю ЦК КПСС Юрию Андропову о случившемся. Еще примерно через 7 минут, после приказа, поступившего из «ядерного чемоданчика» главкома, советские ракеты поднимаются со всех баз ракетных войск стратегического назначения – в Тейкове и Домбаровском, Бологом и Жангизтобе, под Читой и в Татищеве…

Взаимное истребление обеспечено: американские боеголовки взорвутся на этих базах не раньше чем через полчаса после того, как «ответно-встречный удар» будет нанесен. Одновременно с ракетными базами, согласно плану американских военных, уничтожаются военно-морские в Мурманске, Балтийске, Владивостоке, космодромы Байконур, Капустин Яр, Плесецк, Сарышаган.

Превращаются в руины и пепел все крупные города СССР – Москва, Ленинград, Киев, Минск, Свердловск, Омск, Новосибирск, Красноярск, Хабаровск… Общее число жертв может достичь половины населения страны. Радиоактивные облака покрывают практически всю площадь Союза – при ветре соответствующего направления они достигают даже Крайнего Севера и Чукотки.

А еще через 20–25 минут советские ракеты – большей частью те, что известны в мире как СС-18 (советское обозначение Р-36М и Р-36М2), – достигают Америки. После этого исчезают Вашингтон, Нью-Йорк, Филадельфия, Даллас, Хьюстон, Чикаго, Детройт, Сан-Франциско, Лос-Анджелес…

Военно-морские базы в Ньюпорте, Норфолке…

Военно-воздушные – Ванденберг, Шайенн, космодром на мысе Канаверал…

Погибают почти в один миг 50–60 млн американцев.

Двигаясь со стороны СССР, радиоактивные облака через два-три дня накрывают всю Европу. Одновременно облака, несущие смерть, идут от США к Канаде, Центральной и далее к Южной Америке.

В эпидемиях, от облучения и голода в течение месяца погибают в разных странах еще не менее 100 млн человек.

Оставшихся в живых ожидает ядерная зима.

Сомнительное предупреждение

К осени 1983 года Система предупреждения о ракетном нападении еще не была принята на вооружение, шла ее опытная эксплуатация. Однако к выдаваемой СПРН информации относились всерьез.

При этом было известно, что один из основных элементов системы – спутники «Око» (открытое название «Космос-1382»), выведенные на высокоэллиптические орбиты и следящие за ситуацией на 9 американских ракетных базах, крайне ненадежны. На каждом витке они пересекали радиационные пояса Земли, подвергаясь при этом не только мощному радиационному воздействию, но и накапливая сильный поверхностный электрический заряд. Никаких специальных мер защиты изготовитель, химкинское НПО имени Лавочкина, не предусмотрел. В результате электронная аппаратура давала сбои, в конце концов выходила из строя система ориентации, и спутник взрывался – срабатывала аварийная система самоуничтожения.

Спутники служили по несколько месяцев вместо запланированного года. Естественно, что первичная информация, поступавшая от них, никак не могла считаться надежной. Но другой не было. К тому же у американцев аналогичная система действовала еще с 1972 года, а отставать мы не могли – пусть негодное, но свое должно было крутиться в утешение.

Информация со спутников обрабатывалась в ЦКП СПРН советским суперкомпьютером М-10 (10 млн операций в секунду), ситуация на американских базах непрерывно отображалась на экранах видеоконтрольных устройств в главном зале пункта.

И здесь все было далеко не безупречно: не зря тогда американцы запретили продажу в СССР современных компьютеров как стратегически важных товаров; наше отставание в этой сфере было общеизвестно. Причем не только «железо», но и боевое программное обеспечение было далеко от совершенного.

Но все же главная беда была со спутниками.

Именно один из них и сообщил в пятнадцать минут первого ночи 26 сентября 1983 года о старте одной межконтинентальной твердотопливной баллистической ракеты «Минитмен», а спустя несколько секунд – о следующих стартах.

Смена ЦКП должна была немедленно доложить о «ракетно-ядерном нападении», а описанный выше ответный удар – последовать мгновенно.

Простое ЧП

В Серпухове-15 (подмосковный адрес ЦКП) в ту ночь, без всякого преувеличения, висела на волоске судьба всего мира.

Дежурная смена подполковника Станислава Петрова была обязана проанализировать информацию. Считать ее абсолютно достоверной разрешалось при условии подтверждения факта стартов нашими наземными средствами обнаружения.

Таких подтверждений не поступало. Между тем время шло, и все очевидней становилась необходимость принимать решение, о чем докладывать «наверх». Если счесть ракетную атаку настоящей, то доклад должен пойти генсеку, на «ядерный чемоданчик», на специальные табло «Крокус» министру обороны и начальнику Генштаба. С этого момента механизм нанесения ответного удара был бы запущен.

Но смена пришла к выводу, что тревога ложная. В пользу этого был не только тот факт, что старты не зафиксированы наземными средствами, но и то, что визуальная информация со спутников не совпадала с электронной.

Командующий войсками ракетно-космической обороны генерал-полковник Юрий Вотинцев, получив доклад дежурной смены, решил квалифицировать случившееся как «просто ЧП», о чем и доложил министру обороны Дмитрию Устинову. В свою очередь, опытный партработник Устинов дальше докладывать не стал, решив рядовым ЧП не беспокоить высшее руководство, а разобраться с подведомственными товарищами собственными силами.

Как положено, была создана комиссия.

Задремавшее око

Работа любой комиссии строилась по известному алгоритму: нахождение виновных, наказание невиновных, поощрение непричастных.

Примерно по такому же принципу создавались и сами комиссии: жалобы спускались тем, на кого жаловались, расследование причин и обстоятельств любого чрезвычайного происшествия обычно поручали тем, кто и был за него в ответе.

Соответственно, в комиссию, созданную министром обороны для изучения причин едва не начавшейся войны, вошли в качестве заместителей председателя главный конструктор московского ЦНИИ «Комета» Савин, разработавший СПРН, и генерал Вотинцев, чьи подчиненные эксплуатировали негодную технику, а возглавил расследование, со свойственной ему бескомпромиссностью, генерал Валентин Варенников.

Но даже такая комиссия пришла в ужас, узнав о реальной надежности космических аппаратов «Око». Заодно выяснились и многие огорчительные подробности о наземной аппаратуре. Как и следовало ожидать, никто из виновных наказан не был, никто из реально предотвративших катастрофу не был награжден, а непричастных наградили чуть позже – в 1985 году, когда недоделки кое-как устранили и СПРН приняли на вооружение. Немедленно посыпались Ленинские и Государственные премии, звания и ордена. Любой, кто помнит, как они распределялись, поймет, что реальные разработчики не получили ничего.

Да и действительно: за что было награждать рядовых? За то, что отстали от потенциального противника больше чем на десять лет?

Правда, отставали не только в обнаружении стартов, но и в целом в противоракетной обороне, всю систему которой приняли на вооружение только в 1990 году. Так что если бы в восемьдесят третьем был не сбой, а реальное нападение, конец света был бы неизбежен.

Страшные сказки

Стоит добавить, что у американцев тоже случались похожие инциденты. Но ситуация не была столь опасной, потому что американцы всегда делали ставку на бомбардировщики как на первые в ядерной атаке носители, а не на ракеты. А самолеты, в отличие от ракет, можно вернуть с половины дороги.

Это и было сделано в 1974 году, когда американская система оповещения о стратегической опасности ошиблась и В-52 с ядерными бомбами пошли в сторону Союза. Советская система ПВО засекла их появление, были подняты 78 дальних перехватчиков Ту-128 из пяти полков противовоздушной обороны – из Архангельска, Африканды, Котласа, Новосибирска и Братска. Но на рубеж атаки они выйти не успели: когда бомбардировщики долетели до Северного полюса, американцы дали отбой.

От начала ядерной войны мир тогда отделяло не более двух часов.

А вот если бы поднялись в воздух советские носители ядерного оружия, то Советский Союз уже ничего исправить не смог бы: со времен Хрущева основная ставка делалась на баллистические ракеты, развернуть которые нельзя…

Но к восемьдесят третьему году опасность уже исходила не столько от политиков, сколько от несовершенной техники. А меньше чем через десять лет «холодная война» и вовсе закончилась. И теперь и победители, и побежденные могут вспоминать о самых критических ее эпизодах всего лишь как о страшных сказках.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.