Дедушка атомной бомбы

Дедушка атомной бомбы

В 1895 году немецкий физик В. Рентген (1845–1923) открыл лучи, названные его именем (Нобелевская премия 1901 г.). В 1898 году Пьер Кюри (1859–1906) вместе с женой Марией Склодовской (параллельно с ними — А. Беккерель) открыли радиоактивные элементы полоний и радий (все ученые получили Нобелевскую премию в 1903 г.). Так началась атомная эра. До практического применения энергии атома в военных и мирных целях оставались еще десятилетия, хотя технические возможности использования радиоактивных элементов существовали еще в начале XX века.

Считается, что использованию силы атома предшествовали открытия спонтанного деления тяжелых ядер (Г. Н. Флеров и К. А. Петржак, 1940 г.) и создание теории цепных реакций (Н. Н. Семенов, 1934 г., Нобелевская премия 1956 г.). Заслуги этих ученых бесспорны.

Одним из первых, кто в полной мере осознал силу, скрытую в атомном ядре, был не физик, а геолог В. И. Вернадский. К 1909 году, когда после открытия радиоактивности миновало более десятилетия, он сумел понять, каким способом можно извлечь из ядра скрытую там энергию. С большой вероятностью можно сказать, что на столе Вернадского лежали черновые чертежи атомного реактора и атомной бомбы. За границей в то время открытие супругов Кюри оценивали иначе. Был распространен слух о том, что радиация излечивает раковые заболевания, что не вполне соответствовало истине (она также может служить их причиной).

В ограниченном масштабе добыча урана и радия была начата для прикладных и научных целей в Чехии на руднике Иоахимсталь. 100 миллиграммов чистого радия на мировом рынке тогда оценивали в 60 000 полновесных конвертируемых русских рублей. Добавлю, что и в дальнейшем Чехословакия оставалась ведущим в мире поставщиком радиоактивных руд. В конце XX века мне доводилось ездить по южной Чехии близ городов Тршебон, Рожметал, где пейзаж изобилует шахтами, а под землей — огромные полости, из коих вынута урановая руда. Но это — сейчас. В начале же века работы только-только разворачивались.

Перед Октябрьской революцией ведущими спонсорами прикладной науки в России были миллионеры Рябушинские. Они поддерживали тесные контакты с императорской Академией наук, умели улавливать самые перспективные направления и их поддерживать. Дойдя до идеи цепной реакции и ядерного синтеза, Вернадский не смог получить серьезной государственной поддержки. Двор Николая II в условиях приближающейся войны почти не принимал мер для спасения России. Тогда Вернадский вышел на Рябушинских, которые радели о судьбе России, не забывая, впрочем, и собственных коммерческих интересов. Эти люди сочетали в себе качества предпринимателей, государственных деятелей, банкиров и ученых. Личный кабинет П. П. Рябушинского в Москве, на Пречистенском бульваре, с огромным рельефным глобусом — символом природных богатств России — был местом проведения научных собраний. В 1913 году здесь прозвучал доклад В. И. Вернадского «О радии и его возможных месторождениях в России», где ученый сформулировал мысль о том, что радиоактивные элементы содержат в себе огромную энергию, которую в обозримом будущем можно будет извлечь. Была предложена программа работ на ближайшие годы. Таких слов, как «атомная бомба», «атомный реактор», не произносилось, но дело шло к этому.

В кабинете Рябушинского запахло чем-то грандиозным. Вернадский разработал программу первого этапа работ и составил калькуляцию с точной суммой затрат — 770 000 рублей (напомню, что рубль тогда имел высокий курс, был конвертируемой валютой, второй в мире по значению после фунта стерлингов. Средняя зарплата в России была около 30–40 рублей в месяц). 14 тысяч он имел от Академии наук. Рябушинский — сугубый прагматик — поверил перспективам, которые развернул перед ним Вернадский, и выплатил требуемые 756 тысяч рублей. Атомная программа начала выполняться под руководством Вернадского и его заместителя — молодого физика-ядерщика М. И. Соболева, незадолго до этого прошедшего стажировку в Париже в лаборатории Кюри. Первые экспедиции (Сибирь, Памир) на поиски урана проходили открыто. Последующие, (район Печоры), наконец, привлекли высочайшее внимание. Они организовывались с участием военного министерства и были засекречены.

В результате уран был найден, и Вернадский активно занялся радиохимией — наукой, занимающейся получением необходимой для цепной реакции степени чистоты элементов и изотопов. Трудно сказать, насколько четко понимал Главный штаб и военный министр В. А. Сухомлинов перспективы создания атомной бомбы. Бесспорно, идеи Вернадского обсуждались. В то время лидером самолетостроения был выдающийся молодой конструктор Игорь Сикорский, работавший на Руссо-Балте. В своих воспоминаниях он отмечал, что Главный штаб все время требовал создания аэроплана огромных размеров для «несения новой особо тяжелой и мощной бомбы». Сведения о бомбе просачивались и в открытую печать. В начале Первой мировой войны, в 1914 году, английский писатель Герберт Уэллс, всегда интересовавшийся Россией, в своих произведениях «Освобожденный мир» и других дал достаточно подробное описание атомной бомбы и несущего её бомбардировщика — весьма смахивающего на «Святогор». В последующие годы появились и другие литературные произведения, повествующие о бомбе фантастической мощности. Еще одно талантливое произведение с подобным сюжетом — «Кракатит» Карела Чапека.

Итогом деятельности Сикорского был серийный гигант «Илья Муромец» и опытный «Святогор». Последний особенно опережал свое время. Он впервые садился на переднюю стойку шасси (в серию эта конструкция пошла только ко времени Второй мировой войны) и имел ряд других нововведений. Справедливости ради нужно заметить, что самолеты Сикорского если и могли поднять атомную бомбу, то по своим скоростным характеристикам были не в состоянии уйти от взрывной волны. Впрочем, при решении важных государственных задач жизнью пилотов можно было и пренебречь.

Большинство технических решений Сикорского остались невостребованными. После Октябрьской революции он был вынужден эмигрировать. В молодости мне посчастливилось познакомиться с инженером А. С. Стрелковским, который провожал Сикорского в порту и говорил:

–?Игорь, зачем уезжаешь?

–?Я ведь буржуй, меня большевики расстреляют.

–?Какой ты буржуй, когда теперь ты нищий.

–?Сначала расстреляют, а потом будут разбираться. Если еще будут.

Сикорский уезжал не совсем нищим. Он вез чемоданчик чертежей. Эти материалы помогли создать в Америке принципиально новые образцы военной техники. Сикорский основал вертолетную индустрию США. Но это было потом.

Можно ли было в начале века создать на основе идей Вернадского атомную бомбу и атомный реактор? Без внедрения новых технологий — нельзя. Однако разработка этих технологий в короткое время была реальной. Россия находилась в состоянии стремительного прогресса. Вот некоторые цифры и факты из известной сводки историка Б. Л. Бразоля (Царствование императора Николая II (1894–1917) в цифрах и фактах. Нью-Йорк, 1958). Начиная с 1894 года бюджет страны был бездефицитным, основывался на непрерывном накоплении золотого запаса. Русская промышленность увеличила объем производства в 4 раза. Вклады в акционерные коммерческие банки выросли в 13 раз. Стремительно росло благосостояние населения. На 43 % увеличилась добыча золота, на 357 % — меди, на 224 % — железа. На 60 % вырос торговый флот. Кредиты на народное образование возросли с 70 миллионов до 300 миллионов рублей в год. Число студентов вузов выросло в 2,5 раза. При таких темпах роста и увеличения числа образованных специалистов разработка новых технологий в кратчайшие сроки была возможной. Общепризнанно, что при сохранении темпов развития начала века Россия могла в 20-е годы стать первой державой мира, заняв то место, которое впоследствии заняла Америка. Добавим, что Россия могла стать ядерной державой.

Наступившая вскоре Октябрьская революция перевернула всю страну и надолго затормозила работы по ядерной физике. В этом состояли и требования зарубежных спонсоров большевиков. Большинство научно-исследовательских институтов закрыли. Рижский авиационный завод, который должен был изготавливать гигантские бомбардировщики, оказавшийся за границей, перепрофилировали в базар. В. И. Вернадский с семьей уехал в Париж, где устроился на должность профессора Сорбонны. Он читал лекции по экологии и занимался экспериментальными исследованиями в радиевом отделе, возглавляемом М. Склодовской-Кюри, с которой у него сложились дружеские отношения. Не имея возможности решать прикладные задачи в области радиогеологии и ядерной физики, он отдался теоретическим разработкам в области изучения биосферы. В Париже семья Вернадских привлекла внимание определенных политических кругов. Работать на них Вернадский не стал. Итогом нескольких мало афишируемых встреч стала серия блестящих исследований по истории мирового масонства, написанных младшим Вернадским — Георгием Владимировичем. Впоследствии труды этого историка активно уничтожались, и они до сих пор являются библиографической редкостью.

В России молодая коммунистическая власть активно занималась «интеллектоцидом», понимая, что умные и образованные люди несут для неё опасность. Одним из условий германской поддержки большевиков было закрытие в России большинства научных направлений. Основная масса ученых в 1918–1919 годах оказалась либо физически уничтоженной, либо выкинутой за границу. Однако погибло не все. Попытки спасти науку предпринимались президентом Академии наук А. П. Карпинским (1846–1936) и некоторыми руководителями государства. В голодном и разрушенном Петрограде, как ни странно, выполнялись блестящие научные работы, которые в дальнейшем определили ход развития не только русской, но и мировой науки. Н. И. Вавилов создавал свое учение о гомологических рядах наследственной изменчивости. Л. С. Берг разрабатывал новую теорию эволюции, по достоинству оцененную лишь полвека спустя. Ф. Г. Добржанский и Н. В. Тимофеев-Ресовский (в 1927 году эмигрировали) закладывали основу новой науки — эволюционной генетики, из которой через 10 лет отпочковалась радиационная генетика. В 1919 году наметилось оживление и в области ядерной физики. Решением Петроградского управления Академии наук возникло самостоятельное подразделение — Радиевая лаборатория, возглавить которую предложили еще находившемуся в эмиграции Вернадскому-старшему.

Тщательно все обдумав, получив гарантии возможности работать и личной безопасности, он принял решение вернуться в Россию.

Младший Вернадский поехал в другую сторону — в Америку. Там он прожил долгую жизнь в относительной безвестности, не соответствующей масштабу его личности. Старший Вернадский в России смог добиться большего. На одной из первых публичных лекций он сказал пророческие слова: «Мы подходим к великому перевороту в жизни человечества, с которым не может сравниться все им пережитое. Недалеко то время, когда человек получит в свои руки атомную энергию… Дорос ли он до умения использовать ту силу, которую неизбежно даст ему наука? Ученые не должны закрывать глаза на возможные последствия научной работы, научного прогресса. Они должны себя чувствовать ответственными за последствия их открытий. Они должны связать свою работу с лучшей организацией человечества». Трудно поверить, что это было сказано еще в 1922 году.

Возглавленная им лаборатория стала мощным центром кристаллизации недобитых ученых и недоуничтоженной науки. Фактически она стала зародышем будущей советской системы ВПК, которая заменила дореволюционный военно-промышленный комплекс. Группа физиков-теоретиков во главе с А. Ф. Иоффе выделилась в Физико-технический институт. Сама лаборатория трансформировалась в Радиевый институт, возглавляемый Вернадским. Впоследствии, желая больше сосредоточиться на научных проблемах, он передал руководство отцу радиобиологии и выдающемуся радиохимику Г. В. Хлопину, сыну В. Г. Хлопина — основателя российской профилактической медицины. Сам же Вернадский занял посты, которые по-теперешнему можно назвать «главный научный сотрудник» и «почетный директор».

Коммунистическая власть не очень жаловала науку, и лишь отдельные её представители, типа Вернадского, могли заставить даже большевиков с собой считаться. Ничего исключительного в неприязни власти к ученым в этот период не было. Власть имущие всегда боялись и ненавидели по-настоящему ученых людей. В первые годы после октябрьского переворота был учинен разгром истинной интеллигенции, и её стали заменять псевдоучеными и псевдотворческими работниками — придворными подхалимами — официальными «классиками» литературы, искусства, философии и естествознания. Беда была лишь в том, что заниматься по-настоящему творческой работой они не могли. Бездарные, но угодные власти поэты и музыканты присваивали себе произведения забытых или репрессированных авторов. Инженеры-проходимцы выдавали за собственные изобретения то, что выполнялось талантливыми зэками. В целом же государственная политика ориентировалась на неквалифицированный труд.

Началась бурная индустриализация, что само по себе было неплохо. Комсомольцы, среди которых имел место подлинный трудовой героизм, а больше заключенные — строили корпуса заводов. Заполняли их импортной техникой, приобретенной за сырье, добытое теми же заключенными. Однако наука не умерла, и истинные ученые оставались как редкий, скрытый биологический вид, ждущий момента, когда экологическая ниша для него расширится. Одним из центров сохранения истинной науки был Радиевый институт.

Вернадский был вхож в высшие эшелоны власти. Как он относился к руководству страны и лично к Сталину — известно. Вернадский ненавидел большевиков, объективно оценивал их преступления и не скрывал своих оценок. Общаясь лично со Сталиным, он хорошо понял сущность этого человека, что явствует из записей Вернадского, которые он не считал нужным прятать.

До сих пор миллионы людей ломают голову над «загадкой Сталина». Кто он — «величайший гений всех времен и народов»? Величайший злодей? Или «величайшая посредственность» (Л. Д. Троцкий. К истории русской революции. М., Политиздат, 1990, с. 395). По мнению Вернадского, Сталин был таким, как было необходимо для удержания власти. Если для этого нужно было разрушить страну и уничтожить миллионы людей — Сталин делал так. Если нужно было созидать и укреплять страну — Сталин действовал соответственно. Мудрость Сталина, заменявшая ему ум и отсутствие образования, заставляла в критические моменты встречаться с по-настоящему умными людьми и внимательно их слушать (добавлю, что это достоинство унаследовал Хрущев, но последующие вожди России его утеряли).

Гражданская позиция Вернадского — русского человека и, отчасти, монархиста, состояла в умении разделить идею власти, идею вождя и тех недостойных людей, которые подчас захватывали реальную власть. Идее Вернадский служил верой и правдой. Сталин несколько раз подолгу слушал Вернадского, причем тот во время общения с вождем вел себя достаточно спокойно и независимо. Так, изложив свои соображения о необходимости увеличения вложений в науку и озадаченный молчанием вождя, академик спросил:

— Иосиф Виссарионович, что же вы молчите?

Сталин процедил сквозь зубы кавказскую поговорку:

— Когда говорят аксакалы — джигиты молчат.

В 1930 году Вернадский имел очередную встречу с коммунистом В. М. Молотовым. Ученый сказал:

— Необходимо развернуть в стране широкомасштабную добычу урана.

— Зачем? Насколько мне известно, единственное его применение — изготовление люминофоров для командирских часов.

— В уране, — объяснил академик, — скрыта огромная сила. На нашем веку её удастся извлечь.

Вернадский нашел аргументы, которые убедили не шибко образованного, хитрого и жестокого прагматика, изворотливого царедворца, каковым был Молотов. На вопрос, кто может возглавить поиски урана, Вернадский, не задумываясь, назвал фамилию своего ученика и коллеги А. Е. Ферсмана. Блестящий организатор и талантливый геолог, готовый на все ради достижения цели, он оказался на высоте поставленной задачи. Работы, прерванные Октябрьской революцией, продолжились. Когда сбылось пророчество Вернадского, и уран понадобился — он уже был.

В 30-е годы Н. Н. Семенов (1996–1986) активно создавал теорию цепных реакций (Нобелевская премия 1956 г.). Г. Н. Флеров и К. А. Петржак открыли спонтанное деление тяжелых ядер. Фактически эти открытия были предсказаны Вернадским в 1913 году и могли быть сделаны раньше.

В Радиевом институте, в основном, занимались не ядерной физикой, а вопросами более важными для текущего момента. Усилия были сосредоточены на радиохимии — способах получения чистых радиоактивных изотопов.

Режим наибольшего благоприятствования (как теперь говорят — «крышу») Вернадскому обеспечивал лично Молотов. Вот несколько документов, свидетельствующих о характере взаимоотношений великого ученого и знаменитого политика (из фондов Библиотеки Академии наук):

В. И. Вернадский — В. М. Молотову, 13.11.1936.

Высокоуважаемый Вячеслав Михайлович!

Обращаюсь по делу… о пределах свободной мысли в ученой работе… Одним из основных элементов научной работы является широкая и быстрая осведомленность ученого о происходящем научном движении, ходе научной мысли… Цензура не может его ограничивать. С 1935 года… систематически вырезаются статьи из лондонского журнала «Nature». Целый ряд статей и изданий становится недоступными нашим ученым… Надо это прекратить! Я страдаю от цензуры непрерывно. Сейчас задержаны две книги — книга моего сына Г. В. Вернадского, профессора Нельского университета в Нью-Хейвене, очерк истории Евразии и книга философа и ученого Радье… Академик должен был бы иметь право получать подобные книги!..

В. М. Молотов — В. И. Вернадскому, 9.03.1936

Многоуважаемый Владимир Иванович!

В связи с Вашими… сообщениями о неправильных действиях Отдела иностранной цензуры, Совнаркомом даны соответствующие указания…

И вот еще выдержки из двух интересных писем. С. Б. Ингулов (уполномоченный СНК СССР по охране военных тайн и начальник Главлита СССР) — В. М. Молотову, 20.12.1936.

Уважаемый Вячеслав Михайлович!

Считаю необходимым поставить Вас в известность, что отдельные ученые, в частности акад. Вернадский, начинают злоупотреблять предоставленными им Вашим письмом правами. Например, академик Вернадский в очень настойчивой форме требует пропуска ему религиозных и иных реакционных изданий…

И ответ. В. М. Молотов — С. Б. Ингулову

Вам НЕ поручалось контролировать научную работу, и вам это НЕ под силу (выделено Молотовым).

В эти годы Вернадский-младший — Георгий Владимирович — активно собирал в открытой американской печати все материалы по ядерной физике и ракетной технике и посылал отцу. Постоянно на протяжении многих лет в случае проблем с научной работой, возникавших перед Вернадским, сразу следовала незамедлительная реакция и поддержка со стороны фактически второго человека в стране.

В начале Второй мировой войны первому человеку в стране доложили, что американцы и немцы готовят атомную бомбу. Дать научный комментарий этому сообщению чекисты не смогли. По приказу Сталина в Кремль были приглашены Иоффе и Хлопин, и вождь напрямую спросил у них, возможно ли создание бомбы. Разумеется, ученые знали о работах Вернадского, начатых в 1913 году. Исходя из своих знаний, они ответили, что это потребует создания многих новых технологий, решения большого комплекса сложнейших задач. Создание такой бомбы реально в начале XXI века.

Некоторое время спустя наступил черед Вернадского учить Учителя и Вождя народов. Многое из того, что говорил Вернадский, было повторением доклада, который он прочитал в 1913 году в кабинете у Рябушинского.

— Бомбу можно создать в течение 5–7 лет, — сказал Владимир Иванович и дал подробный план действий. На первом месте по значению стояла даже не ядерная физика, а радиохимия.

Возглавить работы Вернадский уже не мог в силу преклонного возраста (правительство отблагодарило его за последние советы Ленинской премией).

Сталин верил Вернадскому и во время разговора принял решение действовать по его программе. Для уточнения деталей был приглашен П. Л. Капица. Тот подтвердил реальность плана Вернадского, но на предложение возглавить работы ответил отказом, чем вызвал гнев Сталина. Впрочем, Капица его смягчил, найдя превосходную кандидатуру — молодого малоизвестного профессора И. В. Курчатова. Этот человек блестящего ума и блестящих деловых качеств одинаково хорошо умел говорить как с учеными, так и с политиками — даже такими специфическими, как Сталин и Берия. О дальнейших событиях так много известно, что не будем повторяться. Вернадский не дожил шести месяцев до первого боевого применения атомной бомбы в Хиросиме. Однако есть детали, которые до последнего времени были покрыты мраком или искажались сознательно. Один из мифов последнего времени состоит в том, что заслуги Курчатова и его соратников невелики, поскольку все чертежи бомбы были украдены у американцев. Некая доля истины здесь есть, поскольку на столе у Курчатова, действительно, лежали американские эскизы конструкции атомной бомбы. Возможно, это ускорило первый взрыв на 6 месяцев (откуда взялся этот срок — поясню позже). Однако умалять заслуги наших ученых, говорить о несамостоятельности в разработках, абсурдно по трем причинам.

1. Задолго до американских и германских работ все основные идеи были намечены Вернадским и его учениками.

2. Серийные советские атомные бомбы были основаны на других физических принципах, чем американские.

3. Теоретический задел советских ученых был настолько велик, что позволил им первыми создать водородную бомбу.

Так, в ходе испытаний атомной бомбы академик И. Е. Тамм (1895–1971, Нобелевская премия 1958 г.) продумал возможность создания водородной бомбы. Дальнейшая её теория создавалась совместно с Ю. Б. Харитоном. Часть технических расчетов выполнил аспирант Тамма А. Д. Сахаров, впоследствии ставший одним из руководителей ядерной программы. После первого взрыва этой бомбы (1953) Америка оказалась в положении догоняющей. В дело были брошены шпионы из ЦРУ и талант таких физиков, как Э. Теллер. Но перегнать Россию не удалось. Завершающим этапом водородной гонки стал взрыв на Новой Земле в 1961 году бомбы мощностью в 58 мегатонн. От него содрогнулась вся Земля в прямом и переносном смысле. Тогдашний лидер России Никита Хрущев, чувствуя за собой такую мощь, повел рискованную игру в Карибском заливе — и выиграл, отбросив далеко от нашей страны границу войск НАТО (а отнюдь не проиграл, как это пытаются представить теперешние СМИ).

Ю. Б. Харитон и сотрудники начали проектировать бомбу с эквивалентом несколько миллиардов тонн тротила, назвав её «возмездие». Одной такой бомбы хватило бы для уничтожения цивилизации. Н. С. Хрущев, высоко оценив инициативу, все же прекратил эти работы.

Так постепенно установился паритет в вооруженных силах между СССР и США, хотя нам в силу более низкой производительности труда он обходился дороже. Высокопоставленные ученые из ВПК часто замечали: некие силы, стоящие выше правительств СССР и США, специально этот паритет поддерживают. Эти силы передали нам американские чертежи атомной бомбы, они продолжали действовать потом. В обеих странах ВПК работало эффективно. Однако, если появлялась научная идея, дающая крупное преимущество одной из сторон, немедленно вмешивалась сила, которая эти работы останавливала. Лучше всего об этом мог бы рассказать Вернадский-младший, но его никто не спрашивал. Речь, понятно, шла о централизованном руководстве мировым банковским капиталом. Впрочем, эту тему, выходящую за рамки тематики книги, пока закроем.

Несмотря на зло, существующее в мире, человечество идет вперед по пути прогресса. Путь этот преодолевается медленнее, чем хотелось. Чем более мощным оружием овладевает человечество, тем больше защитных механизмов срабатывает у биосферы. Атомная бомба употреблялась лишь два раза, и жертв от неё было меньше, чем от обычных вооружений. Водородная бомба никогда не применялась на практике, и есть надежда, что не будет применена впредь. В этом — одно из проявлений законов ноосферы, о которых размышлял Вернадский.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.