Создание рынка углекислого газа

Создание рынка углекислого газа

Чтобы Киотский протокол вступил в силу, его должны были ратифицировать 55 государств. В феврале 2005 г., всего за несколько месяцев до саммита в Gleneagles, Киотский протокол подписала Россия в лице президента Владимира Путина, став 55 присоединившейся страной. Нельзя сказать, что Путин был всерьез обеспокоен рисками, связанными с изменением климата, более того, он как-то обмолвился, что повышению температуры на несколько градусов будут рады в Сибири и что оно придаст новый импульс развитию сельского хозяйства в России, а также снизит потребность в меховых шапках и шубах. Подпись России считалась частью сделки: страна стремилась стать членом Всемирной торговой организации. Помимо этого, Россия в результате падения объема промышленного производства могла получать дополнительный доход от продажи «воздуха» в виде квот на выбросы углекислого газа⁸.

Итак, Киотский протокол вступил в силу. Но как создать рынки для заключения сделок по углекислому газу? Как оказалось, подготовительная работа велась уже более 10 лет.

Одним из участников встречи на высшем уровне в Рио-де-Жанейро в 1992 г. был Ричард Сандор, экономист, консультант и профессор Северо-Западного университета. Сандор слыл специалистом по созданию рынков с нуля. В 1970-х гг. он вместе с другими специалистами разработал систему торговли процентными фьючерсами, к которой поначалу отнеслись настороженно, но в которой теперь ежедневно обращались триллионы долларов. Некоторые из его идей оказались не столь успешными – как-то он написал статью о рынке фьючерсов на фанеру. В 1992 г. Сандор поехал в Рио, чтобы обсудить вопрос создания финансовых рынков и рынков выбросов. Послушав других выступающих, он решил, что сильно рисковать не стоит. «Какими бы высокими ни были шансы, никогда не делайте ставку, которая может разорить вас в случае проигрыша. Зачем идти на риск в вопросе изменения климата, если это может закончиться катастрофой?»

Вернувшись в Чикаго, Сандор создал биржу по торговле углекислым газом, которая получила известность как Чикагская климатическая биржа. Первое десятилетие выдалось нелегким. Однако этот опыт показал, что продать контракт на углекислый газ вполне реально и что система работает. Однако это был лишь эксперимент. США не собирались ратифицировать Киотский протокол. Стремясь обрести более устойчивый бизнес, Сандор создал дочернее предприятие – Европейскую климатическую биржу. Это определенно имело смысл, поскольку основные события в области изменения климата теперь разворачивались в Европе.

И в самом деле, Киото и его принципы нигде не поддерживались так горячо, как в Европейском союзе. В Киото ЕС выступал решительно против торговли выбросами, однако впоследствии, как ни парадоксально, ЕС стал горячим приверженцем концепции торговли выбросами. В 2003 г. Брюссель официально создал систему ограничения выбросов с помощью квот и торговли ими, которая получила название «Система торговли выбросами в ЕС». На первом этапе ее функционирования, в 2005–2007 гг., цены на углекислый газ изменялись неожиданным образом и были крайне волатильными. Но в те годы формировался механизм – биржи, брокеры, трейдинговые отделы в компаниях и финансовая инфраструктура – поддержки этой системы, базировавшейся в Лондоне.

В 2008 г. ЕС поставил весьма амбициозную цель: к 2020 г. уменьшить выбросы парниковых газов, главным образом углекислого газа, в мире на 20 % по сравнению с уровнем 1990 г. Это означало, что торговля выбросами углекислого газа в скором времени должна была превратиться в очень крупный бизнес. Насколько крупный? «Рынки углекислого газа потенциально являются крупнейшими товарными рынками в мире, более крупными, чем рынки сырой нефти, – сказал Сандор. – Потому как углекислый газ выделяется при сжигании не только нефти, но и угля, природного газа и прочих видов ископаемого топлива»⁹.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.